Вскоре я убедилась, что нахожусь в плену в Бертрамхолле. Однажды с Мэри я подошла к решетке и нашла ее запертой на замок. В парке ко мне подбежала Красавица. Она увлекла меня в сторону от Мэри и быстро проговорила:

– Послушайте, мисс, мне нужно сказать вам пару слов. – Она прислушалась и спросила: – Вы видели его?

– Кого? – не поняла я вопроса.

– Дадли, – пояснила Мэг.

– Дадли? Но ведь он в море и, должно быть, уже далеко отсюда.

– Он живет в фельтрамской гостинице, а сегодня приходил на мельницу. Чего вы так испугались?

Я готова была упасть в обморок от услышанного.

– Есть, впрочем, чего бояться, – продолжала Красавица. – Не к добру они снюхались с моим отцом и целый день курят вместе. Отец мой, разумеется, не знает, что мне все известно, ведь мой милый Том Брайс мне все рассказал. Они что-то задумали сделать с вами.

– Но ведь дядя не знает, что его сын здесь? – предположила я.

– Как не знает?! Во вторник они провели всю ночь возле вашего дядюшки. Пришли к нему и ушли, точно воры, – сообщила Мэг.

– Но откуда же Брайс знает, что они замышляют против меня что-то дурное? – недоумевала я.

– Видите ли, Дадли плакал и говорил отцу: «Не могу решиться», а отец ему отвечал: «Кому же это приятно, но только нет другого средства. У вас ноги великолепные, и это очень кстати». Тут он увидел Брайса и прикрикнул на него: «Ты что тут делаешь?» Брайс бросился прочь, потому что боится Дадли, который в случае чего прихлопнет его, как муху, да и моего отца боится. Ведь отец легко может подстрелить его, как браконьера.

– Но почему же он думает, что против меня какой-то заговор? – все еще ничего не понимая, спросила я.

– Ну, это его секрет, я не могу вам все рассказать, – ответила Мэг и вздрогнула: ей показалось, что кто-то идет.

Потом она успокоилась.

– Надо уезжать из Бертрамхолла, – решительно сказала я.

– У них все под замком… Дайте-ка мне скорее записочку к даме, что живет в Ливерстоуне. Брайс великолепно обделает дело. Он-то, положим, не бог весть чего стоит, но любит меня, и я могу из него хоть веревки вить. Отец мой завтра будет на мельнице. Приходите-ка в час, если мельница будет работать, а мы с Брайсом будем вас ждать. Только будьте осторожнее с вашей Ларужьер: она часто видится с Дадли. И главное, никому ни словечка. Да благословит вас Бог.

В человеке часто кроются особые силы, о которых он не подозревает, пока обстоятельства не вызовут их наружу. Поначалу я просто окаменела от ужаса, а потом во мне произошла перемена. Я повела себя с удивительным хладнокровием, которое поразило меня саму. Вернувшись, я нашла в себе мужество говорить с мадам. Я слушала ее и отвечала, я даже улыбалась. Я гуляла по коридорам, в отчаянии смотрела на эти стены, на двери и потолки, но не смела ничего говорить даже моей милой Мэри – иначе весь план мог рухнуть.

Прошла ночь. С первым солнечным лучом ко мне вошла мадам. Мы стали болтать как ни в чем не бывало, и я предложила ей пройтись со мной до соседней деревушки Бертрам, чтобы сделать кое-какие покупки ввиду нашего скорого отъезда. Она бросила на меня подозрительный взгляд, но я себя не выдала.

– Хорошо, – согласилась Ларужьер.

Может быть, и она играла комедию. Но тогда я еще надеялась, что, не зная о приказании, отданном привратнику, она сама проводит меня до соседнего городка, и я оттуда уже не вернусь, а помчусь в Ливерстоун. На всякий случай я написала письмо леди Ноллис, чтобы отдать его Тому Брайсу.

«Милая кузина, – в спешке писала я, – помогите мне. Дадли вернулся и скрывается где-то неподалеку, хотя все уверяют, будто он уехал, и я сама видела его имя в списке пассажиров. Вновь объявилась мадам Ларужьер. Эти стены – тюрьма, и всюду я вижу глаза моих тюремщиков. Теперь я боюсь своего дядю больше чем кого-либо. Если бы я знала о его намерениях, пусть даже и самых худших, я была бы смелее. Ведь вы любите меня. Сжальтесь же надо мной. Я в отчаянном положении. Спасите меня. О, милая, ради бога спасите меня, я схожу с ума! Ваша Матильда».

Я запечатала письмо и ждала возвращения мадам. Тут дядя позвал меня к себе. Он лежал на кушетке, повернувшись к нам вполоборота.

– Дорогая Матильда, я хотел дать вам поручение.

Сердце мое страшно забилось, и я вспомнила про неотправленное письмо, лежавшее в моем кармане.

– Я вспомнил, – продолжал дядя, – что сегодня день ярмарки, в Бертраме будет пропасть пьяных. Не лучше ли подождать до завтра, а мадам Ларужьер сама сделает все покупки для вас. Не правда ли, мадам?

Гувернантка улыбнулась и кивнула.

– Кстати, сегодня я получил известие о блудном сыне, – сказал дядя. – Вот газета. Как вы думаете, насколько далеко он теперь от нас?

Я что-то пробормотала, страшно сконфузившись, а дядя мой стал вслух читать, на каких градусах широты и долготы находится в настоящее время «Чайка».

Лишь бы только мадам поскорее уехала! Но она не заставила себя долго ждать. У нее была страсть к покупкам. Едва получив от меня деньги, она тут же уехала в Бертрам. Через боковую калитку мы с Мэри вышли в парк. Ветер был сильный, и мельница должна была работать. Мэг ожидала меня под высоким дубом, и там же стоял одетый в короткую куртку юноша с плутовским взглядом и вздернутым носом, по виду не то грум, не то браконьер. Это был Том Брайс. Я уже несколько раз видела, как он болтает с Красавицей. Не очень понравился мне этот тип, но выбора не было.

– Вы честный человек и, конечно, меня не обманете. Все мое будущее зависит от этого письма. Вот вам фунт стерлингов за то, чтобы оно попало по адресу. Я буду вам обязана всю свою жизнь.

Он повертел письмо в руках.

– Не стану лгать, мисс, каждый прежде всего за себя. Все письма проходят сначала через руки мистера Руфина и тогда уж сдаются на почту – такова его воля, – а он их вскрывает и читает. Разумеется, он узнает, что письмо это пошло другой дорогой, и станет подозревать меня.

– Но я не позволю вас обидеть.

– Я думаю, что вы сами, мисс, нуждаетесь в защите, – скептически произнес Брайс. – Я не говорю, что отказываюсь, – я всего лишь не хотел бы сломать себе шею из-за пустяков.

– Я буду очень благодарна вам. Может быть, теперь решается ваша судьба.

– Я сделаю все что возможно, мисс. Я попытаюсь. Но, если что-нибудь случится, вы меня не выдадите, мисс?

– Мисс тебя не выдаст! – воскликнула Мэг.

Он посмотрел на мельницу и исчез за кустами.