Благодарности
«Фото в стиле ню на службе науки»

Если бы вы вдруг оказались в квартале красных фонарей весной 1951 года и у вас нашлось бы четверть доллара, вы могли бы купить «Сэр! Журнал для мужчин» и прочесть историю под яркой обложкой. Это издание было невероятно странным гибридом – газетой с обнаженными красотками, которая тужится сойти за научный журнал. С точки зрения эротического искусства это был полный провал. Модель на фото в статье «Красотки Латинского квартала» щеголяла в наряде из четырех египетских фресок, одна из которых была на голове, и со стикини на сосках. В статье на обложке утверждалось, что тучные люди обычно довольно жизнерадостные и веселые, и фотографии обнаженной модели должны были подтвердить эту мысль. В другой статье, «Чистая наука раскрывает древние пороки», труд всей жизни профессора классики университета Чикаго превращали в дискуссию о том, как «древние греки вызвали бы зависть современных плейбоев». Но журнал каким-то образом выживал – во многом благодаря рекламе компаний, выпускающих бандажи против грыжи, и информации о распродаже фармацевтических товаров, например тридцатидневного запаса «натурального мужского гормона» в простой коричневой оберточной бумаге по 5 долларов.

«Сэр!» попал на мою полку, когда я напечатала в строке поисковика имя Джорджа Вульфа и система выдала мне этот журнал как соответствующий запросу. Я особой надежды не питала, но загадка, как совершенно не интересовавшийся порнографией и наукой жокей оказался в псевдонаучном порножурнале, меня заинтриговала. Я наскребла 2 с половиной доллара и заказала его на дом. Когда журнал пришел, я пролистала его и обнаружила между грыжевыми бандажами и веселыми женщинами богатый выбор деяний Мороженщика: поджог собственной сбруи, сон на крыше жокейской комнаты, скачки без штанов перед трибунами, заполненными поклонниками. Я позвонила старым друзьям Вульфа и спросила их о перечисленных историях. И они подтвердили все эти факты, и даже снабдили их деталями, которые пропустил автор статьи. В конечном итоге у журнала «Сэр!» нашлись и свои достоинства. Написание этой книги представляло для меня урок длиной в четыре года, в ходе которого я узнала, что история может скрываться в самых неожиданных местах. Я находила основную информацию в привычных источниках: газетах в библиотеке Конгресса и других архивах, официальных таблицах ипподромов, в томах по истории конного спорта, в журналах. Но те повествования, которые они предлагали, хотя и представляли интерес, все же были неполными. Личности моих героев, их сложные взаимоотношения, мотивы, страхи, мысли и секреты – все это ускользало, как и мелкие, но о многом говорящие подробности, которые придают историческим фигурам непосредственность и вызывают отклик в воображении читателя. Моих героев уже давно нет в живых, но я убеждена, что они оставили за собой хоть что-то. Я стала рыскать в интернете, по аукционам памятных вещей, в маленьких книжных магазинах, писала письма и помещала объявления с пометкой «требуется информация». Я сделала сотни звонков незнакомым людям в надежде, что кто-то или что-то сможет пролить свет на то, что считалось утраченным прошлым.

Эта история не была забыта. Она просто оказалась рассыпанной по всей Северной Америке, ее засунули в задние карманы штанов и в нижние ящики столов и комодов. Огромные объемы информации пришли из старых памятных вещей, в основном купленных мною, иногда позаимствованных у членов фанатичной секты коллекционеров. Некоторые вещи были плохим размещением средств (мне вспоминается пластинка в стиле диско, посвященная Сухарю), но большинство все же содержали какую-то ценную информацию, порой привносили нотку, которая придавала герою объемность, реалистичность. Иногда забытый анекдот или критическое замечание. В выцветших журналах и отсыревших газетах я находила редкие фотографии, длинные интервью с моими героями, их разговоры между собой и отчеты очевидцев о событиях в их жизнях. Личная жизнь моих героев и мир, в котором они жили, разворачивались на страницах десятков забытых автобиографий лошадников, начиная с победителя Кентукки Дерби 1913 года жокея Роско Гуз. На хрипящей аудиозаписи я слышала, как Джордж, сидевший на Сухаре в окружении ревущей от восторга толпы, обращается к Реду. А в ежегоднике жокейского профсоюза 1945 года, найденном в книжном магазинчике в Вирджинии, я выяснила подробности относительно Француза Холи и его выворачивающих наизнанку методах похудения. Я раскопала эти настольные игры с Сухарем в качестве героя, автомат для игры в пинбол, ведро для воды, открытки и рекламу с участием Сухаря на два сорта пива, два сорта апельсинов «Сухарь», виски, одну гостиницу, юмористический журнал, прачечную, химчистку и салон дамских шляпок. Я была единственным покупателем на аукционе за редкий фильм о матчевой скачке между Сухарем и Адмиралом, один из полудюжины скаковых фильмов и кинохроник, которые мне удалось получить.

Но самым верным источником была память. Объявление, помещенное в «Ежедневной программе скачек» в день проведения состязаний на кубок Бридерса, принесло в итоге целую кучу писем. И по крайней мере десять из них были написаны на обороте и на полях программок скачек и на букмекерских корешках. Одно из писем было написано карандашом на полоске бумаги, оторванной в форме шестигранника. И почти все они были написаны старомодными викторианскими почерками. Я подняла телефонную трубку и принялась звонить этим людям и еще сотне потенциальных источников информации, которых нашла по своим контактам в мире скачек. Один или два раза мои звонки были восприняты агрессивно. «Сколько мне, по-вашему, лет?» – рявкнул восьмидесятилетний человек, когда я спросила, знает ли он кого-то из команды Сухаря (этот человек умер через несколько месяцев от старости). Некоторые были слишком словоохотливыми. «У тебя голос молодой девушки, – рокотал в телефонную трубку мужчина девяноста с чем-то лет от роду. – Я люблю молодых девушек». Некоторые рассказали больше, чем я могла вообразить, – например, один престарелый конюх, который описал свое приключения с девицами из «Красной мельницы», но потом попросил не указывать его имя, «потому что моим бывшим женам это может не понравиться». Но большинство собеседников с удовольствием вводили меня в мир, который один из них назвал «те, милые сердцу, давно ушедшие дни», и позволяли задерживаться в нем с их помощью на столько, на сколько мне хотелось.

Преимущество исследования прошлого тех, кто добился необычайного успеха, в том, что их жизни проходили перед глазами многих наблюдателей. Я говорила с людьми, которые видели, как Ред Поллард прилаживал свои санки к пони, видели, как он рухнул с Прекрасной Воительницы, как цитировал Шекспира и махал кулаками в жокейской, как он доживал последние дни в доме престарелых, построенном на руинах ипподрома, на котором сам когда-то скакал. Я следила за событиями жизни Вульфа глазами его друзей – от одноклассника до человека, который видел, как он погиб, и сидел над его гробом в день похорон. Я нашла конюха, который ухаживал за Сухарем в конюшне Фитцсиммонса, парней, которые на тренировках у Смита скакали на нем галопом, и несколько десятков людей, видевших заезды с участием Сухаря. Я даже говорила с почти столетним бывшим конюхом, жившим где-то в пустыне в трейлере без телефона, наверное, последним на Земле, кто помнил Одинокого Ковбоя. Он рассказал мне о его молодости на ранчо, где объезжали мустангов. Смотритель кладбища в Детройте; жена, говорившая вместо молчащего после инсульта мужа; древний дряхлый тренер, подключенный к кислородному баллону; служащий в компании, доставляющей морепродукты почтой; продавец в магазине спиртного под маркой Сухаря в Геркулесе, штат Калифорния, – каждый из них внес что-то свое. Снова и снова, когда могла, я проверяла их свидетельства, противоречащие записям тех лет, точность их заявлений была подтверждена: цвет одеяла Адмирала; точное время, какое показал Сухарь на отрезке в полмили; остроумное замечание, сделанное Редом семьдесят лет назад. В конечном итоге я собрала почти беспрерывные воспоминания об истории, которую хотела рассказать от лица тех, кто помнил ее на слух, на запах и на ощупь; тех, кто разглашал секреты, такие как незрячий глаз Реда. И это помогло наконец раскрыть загадку полувековой давности.

Составление этой книги тронуто печалью, потому что некоторые из тех, кто помогал в ее создании, не дожили до момента ее выхода в свет. Среди них Сонни Гринберг. Как и Ред Поллард и Джордж Вульф, Сонни был учеником жокея, а потом, по его собственному признанию, патологически плохим жокеем. Однажды он провел лошадь в повороте настолько неумело, что она «потеряла больше, чем индейцы, продавшие Манхэттен за нитку бус и бутылку виски». У Сонни, может, и не было талантов Вульфа, но он наблюдал за жизнью в конюшне Ховарда и за скачками в пору их рассвета. Выдержав более семи часов расспросов, Сонни описал мне жизнь в пору славы Сухаря – рокот мотора синего «Корд Роудстера» Вульфа, муки похудения, вкус ялапа, черный, мало кому понятный юмор Тома Смита. Сонни, который на жаргоне жокеев рассказал мне, что его оставили «в списке “также удовлетворяющих требованиям”, так что я в любой момент могу записаться на участие в забеге», ушел из жизни 6 мая 2000 года. В этот день проводили дерби.

В один из двух самых захватывающих дней в моей карьере Альфред Гвинн Вандербильт-маладший рассказал мне в мельчайших подробностях, как он подготовил одно из самых интересных спортивных состязаний в американской истории – встречу между Сухарем и Адмиралом. У Вандербильта позже был великолепный серый жеребец по кличке Туземный Танцор, который проиграл Кентукки Дерби меньше чем на один фут. Вандербильт был связан со скачками более двух третей столетия, даже после того, как макулярная дистрофия лишила его возможности видеть любимых скакунов. В ноябре 1999 года он провел последние часы в жизни на треке, раздавая печенье в Бельмонт-парке. Я никогда не забуду его замечательного красноречия, его остроумия и его великодушия.

Другими щедрыми помощниками, которые ушли из жизни до окончания работы над этой книгой, были замечательный тренер Вуди Стефенс, который потратил несколько дней, рассказывая мне о том, как в молодости был жокеем; не менее опытный основной соперник и друг Чарли Уиттингем; Люсьен Лорни, тренер Секретаря; бывший жокей Сэм Реник; бывший редактор «Дайджеста конного спорта» Роли Бурроуз («Дорогуша, – сказал он мне за несколько месяцев до смерти, – никого не найти старше меня, я уже весь покрылся патиной») и тренер Генри Кларк.

Список остальных людей, помогавших мне создавать эту книгу, просто бесконечен. У меня уже давно не хватает слов, чтобы выразить признательность полковнику Майклу С. Ховарду, Корпус морской пехоты США. Правнук Чарльза Ховарда, внук Лина Ховарда, он доверил мне семейные сокровища: альбомы с вырезками, фотографии, открытки, личные записи, вырезки из газет. Он поддерживал меня и оказал огромную помощь в написании этой истории. С самого начала и до конца этого проекта полковник Ховард прикладывал огромные усилия, чтобы снабдить меня информацией, придающей истории яркость и глубину. Его доброта и щедрость всегда будут вдохновлять меня.

В надежде найти информацию о Реде Полларде я связалась с Хелен Лютер и ее мужем Томми, одним из самых замечательных жокеев своего времени, отцом-основателем профсоюза жокеев, и в итоге у меня появились не только огромное количество историй о его жизни – но и суррогатные дедушка и бабушка. Бесконечная признательность дочери Полларда, писательнице Норе Кристиансон, и его сестре Эди Поллард Уайльд, которая сообщила мне личные, порой горькие, детали жизни Кугуара. Уад Стадли, умеющий «говорить» с лошадьми, рассказал мне о разгульной жизни в Тихуане и о странных кличках обитателей ипподрома. Билл Бак, выросший вместе с Редом и Джорджем, стал основным источником информации о жизни мальчишек, учеников жокеев. Нобль Тривитт, без которого Том Смит никогда бы не встретился с Чарльзом Ховардом, вспоминал о том, как в Тихуане они со Смитом жили в одном стойле. Жена Нобля, Берилл, поделилась со мной своими воспоминаниями о Джордже. Одаренные наездники Кейт Стакки и Фаррелл «Дикий Жеребец» Джоунс потрясли меня рассказами о том, каково нестись по скаковой дорожке верхом на Сухаре, и предложили взгляд изнутри на жизнь в конюшне Ховарда. Билл Николз воссоздал перед моим внутренним взором Риджвуд, где он работал ковбоем. Джейн Бэбкок Акинз, дочь Дока Бэбкока, рассказала о дне, когда погиб Фрэнки Ховард. Джонни Лонгден поведал мне о школьных годах Джорджа.

Я также очень признательна тренеру Джимми Джоунсу, пережившему крушение горы навоза в Тихуане и поведавшему о Левиофане, каким был Ирвин «Десять Тонн». Гарольд Уошберн рассказал о самодельном колоколе Смита, о матчевой скачке между Сухарем и Адмиралом, о легендарном Мороженщике. Джо «Мосси» Мосбэчер – о кочевой жизни учеников жокеев. Леонард Дорфман описывал, как сидел на трибуне, а Сухарь рвался вперед рядом с Монтировщиком в стотысячнике 1938 года; это зрелище было столь необычайным и душераздирающим, что он просто не мог сдержать слез. Ральф Теро-старший рассказал, какой видел матчевую скачку Адмирала и Сухаря с внутреннего поля, – по крайней мере, часть, которую успел проследить до того, как барьер для стипль-чеза, на котором он стоял, рухнул. Джек Шеттльзворт рассказал, что на самом деле сказал Ред Джорджу в том скандальном радиоинтервью Эн-би-си в 1938 году. Майк Гриффин, ставший калекой после несчастного случая на треке в 1930-х, поведал о превратностях жизни жокея. Эдди Мак-Муллен рассказывал о Полларде как о более опытном и старшем жокее. Джордж Мор и Ларри Сорока позволили взглянуть изнутри на жизнь в конюшне Фитцсиммонса. Томас Белл-младший вспоминал о жизни Тома Смита и своего отца на ипподроме. Джерард Оберль описывал день, когда Сухарь должен был встретиться с Адмиралом в Саффолк-Даунсе.

Кэти Голд, дипломированная медсестра Фонда исследований и профилактики диабета, объясняла мне методы лечения диабета в 1930-х. Кандидат наук Джордж Пратт из Массачусетского технологического института консультировал меня по физическим особенностям скаковых лошадей. Ветеринар Мэтью Маккей-Смит, консультант издательства «Лошади» (EQUUS) по медицинским вопросам, поделился со мной частью своих безграничных знаний по ветеринарии и лечению лошадей. На вопросы по истории радио мне любезно ответил Марвин Бенсман, кандидат наук из университета Мемфиса, ().

Я также благодарна Фрэнку Уайтли, Джо Перрато, Ховарду «Гело» Холлу, Бетти Рейнс, Биллу Боланду, Хью Моргану, Барбаре Ховард, Мишель и Чарльзу Ховарду III, Уоррену Стьюту, Барту Бейкеру, Джону Уилк, Джону Неруд, Рексу Хеншо, доктору ветеринарных наук, Майк Салями, Дениэлю Гини, Бобу Нэнни, Ричарду Холланду, Бобби ДеСтазио, Джо Даттило, Кену Харту-младшему, Баку Перри-младшему, Бадди Абади, Елмеру Л. Тейлору, Ахиллу Зефириусу Ахиллесу («Эйсу»), Дейлу Дуспива, Фреду Дейтону, Дону Манкивичу и Арту Бардайн.

Многие люди помогали мне искать факты и источники информации. Невероятно работоспособная Тина Хайнс оказала неоценимую помощь как ассистент в исследовании, выкапывая документы в библиотеке Кинеленда; Кэти Шенк и Филлис Роджерс шерстили архивы в поисках книг и фотографий. Шик Ланг, который знает, где похоронены все тела, проделал огромную работу, чтобы найти тех, у кого следовало взять интервью. Джейн Голдстейн и Стюарт Занвилль в Санта-Аните нашли людей, у которых хранились фотографии. Дебби Гинсберг, Карен Боуман, Джоан Тоубер и Джессика Эплбай и «Чистокровные лошади Калифорнии» из Мемориальной библиотеки Берка отсылали мне распечатки найденных документов. Патриция Ранфт из «Чистокровной лошади» составила для меня неимоверно полезный указатель. Том Гилкоин и Дик Гамильтон из Национального музея конного спорта отвечали на вопросы, связанные со скачками. Кип Хэннон прислал мне потрясающие архивные киноленты скачек с участием Сухаря. Дороти Ауэрз, знакомая с жизнью Военного Корабля и Сэмюэля Риддла лучше, чем кто бы то ни было, ответила на огромное количество вопросов.

Дженифер Ван Дейнс, Боб Курран, Эрик Уинг, Джоан Лоренс, Говард Басс и Том Мерритт из «Сарабред Рейсинг Коммуникейшнз» и/или ее преемник «Нэшенел Сарабред Рейсинг Ассошиэйшн Коммуникейшнз» отвечали на вопросы, сообщали, где найти источники информации и помогали проверять факты. Линн Кеннелли из Торговой палаты Уиллитса, штат Калифорния, перетрясла все местные библиотечные архивы и нашла мне поистине бесценную информацию. Викки Винсон прислала памятные вещи и написала превосходную статью об этой книге. Иен Романовски помог обнаружить информацию, которую я упустила бы из виду, и отследил место нахождения одного из важнейших источников информации, когда мне самой это сделать не удалось. Джейн Колиган из «Американ Херитедж» консультировала меня по вопросу отбора фотографий. Сьюзан Кеннеди перерыла все архивы, сохранившиеся в Бэй-Медоуз, в поисках одной трудноуловимой фотографии.

Сьюзан Стефенсон из отдела «Селима Рум» Публичной библиотеки Боуи, штат Мэриленд, драгоценного клада литературы о скачках, помогла мне откопать целые тома нужной информации; Диан Хейн рассказала мне о существовании такого раздела библиотеки. Джон Болл и Джон Джиованни из Профсоюза жокеев помогали мне собирать факты о жизни жокеев в 1930-х годах. Паола Уэлч, бывший специальный редактор «Ежедневной программы скачек», находила статьи и помогала в поисках фотографий. Виктория Кейт, основатель и издатель «Сарабред Чемпионз» (), а также исследователь и соиздатель Кэтлин Джоунс стали важными источниками фактической информации, оказали неоценимую помощь и прислали лучшее по теме «Тройная Корона». Дейс Тауб из библиотеки университета Южной Каролины засиживалась допоздна, стараясь оттобрать нужные фото. Джо Хирш и Джей Ховди из «Ежедневной программы скачек», Томми Троттер и Джулия Хейзвуд с конефермы «Вессел Стэллион», Джозеф Мартин и Рик Снайдер из «Вашингтон Таймс» рассказали мне, где искать отличные источники информации. Джим Мэлони прислал вырезки из газет, Ричард Нидлз – превосходный иллюстрированный материал о Сухаре, а Ричард Бруннер – записи о скачках.

Я также очень благодарна Билли Тернеру, тренеру Поворота Сэтла, Киту Коллинзу, Дайен Брунн из Сельскохозяйственной библиотеки университета Кентукки; Арлин Мотт из отдела межбиблиотечного обмена в Роквилле, штат Мэриленд, Марте Кантарини с сайта истории скачек «Секонд Раннинг» (), Стивену Крису, Ирвину Когену и Логану Бейли из «Ежедневной программы скачек», Марку Шрагеру, Дейлу Остину, Ронни Николз, Леону Расмуссену, Эндрю Бейеру из «Вашингтон Пост», Трейси Негрин, Шону Ламану, Джону Торну, Бобу Каплан, Стиву Мурто, Крикет Гудоллу, Дебби Мак-Кейн, Бекки Шилдс, Дейву Хиксу из NYRA, Гарри Мак-Миллану, Джеймсу Леру, Уоррену Бэр, Гарри Мадьеросу и Национальной сельскохозяйственной библиотеке.

Моя особая признательность Ричарду Ф. Шой, издателю «Американ Херитедж» за помощь в выполнении этого проекта. Осенью 1996 года Ричард увидел потенциал этой истории в моем письме-запросе и оказал мне честь, позволив внести свой вклад в его великолепный журнал, который я обожала, сколько себя помню.

Наверное, самым большим преимуществом в процессе создания этой книги была возможность работать с моим агентом, очень опытной, доброй и неукротимой Тиной Беннетт. Человек, способный найти идеальное решение любой проблемы, Тина помогла мне трансформировать статью в проект книги, а позже и в рукопись, помогла поделиться с читателями моими мыслями, внося ценные критические замечания, и воплотила в реальность мою мечту поведать эту историю миру. Моя бесконечная благодарность Исааку Барчас за то, что познакомил меня с Тиной. Я благодарна также ассистенту Тины Светлане Кац.

Сьюзан Аваллон прочла как минимум десять набросков одного раздела этой книги, но ни разу не пожаловалась. А ее критические замечания значительно улучшили книгу. Мои издатели из EQUUS Эмили Килби и Лори Принц колдовали над сырым наброском книги и позволили воспользоваться своей профессиональной компетенцией, благодаря которой их журнал можно назвать образцом совершенства. Профессор Меган Макомбер, которая очень мягко и тактично курировала мою работу с первых лет обучения в Кеньон в 1985 году, снова помогала мне своим чувством слова. Журналист Сьюзи Хисс Томас тщательно вычитала первые наброски этой истории и внесла свои предложения. Хочу поблагодарить также свою мать, Элизабет Хилленбранд, которая всячески помогала мне в долгом и порой трудном процессе создания этой книги.

Я в огромном долгу перед моим издателем в «Рэндом Хаус» Джонатаном Карп, который нашел мою историю многообещающей и предоставил мне возможность поведать ее. Джон всегда был полон энтузиазма, приходил ко мне, когда я не могла приходить в издательство, и внимательно изучал рукопись. Под его руководством моя книга стала значительно лучше. Я также признательна ассистенту Джона Джаниль Дурьи.

С того дня в 1996 году, когда мне в голову пришла мысль, что нужно обязательно написать книгу об этих людях, Борден Фланаган оказывал мне надежную поддержку и неустанную помощь. Он отставил в сторону все свои дела, чтобы корпеть над моими набросками, предлагал аналитические выводы и «полировал» мою прозу. Рукопись значительно выиграла от его владения языком и от его идей. Без него эта история так и осталась бы нерассказанной. И я ему глубоко признательна.

И наконец, моя искренняя благодарность Тому Смиту, Чарльзу и Марселе Ховард, Реду Полларду и Джорджу Вульфу за то, что они прожили исключительно яркую, полную волнующих событий жизнь, и за то, что подарили нам незабываемого скакуна по кличке Сухарь.