Следующие несколько дней прошли спокойно. Несколько раз я встречалась с друзьями: либо они сами приезжали во дворец, либо я ездила к фон Некерам. Каждый раз, едва я выходила из дворца, ко мне немедленно пристраивалась моя охрана, и я уже всерьез подумывала о том, чтобы убрать ее. Поскольку отряд состоял из низших вампиров, от магических атак они бы меня всё равно не защитили, а от вооруженного нападения я смогла бы отбиться и своими силами. Нет, я помню, что положение обязывало ходить с эскортом, но мое сопровождение неизменно привлекало к себе слишком много внимания, и это раздражало.

Использовав подаренное Кейном зеркало-артефакт, я однажды связалась Фростом и Гартом и полвечера проболтала с ними. Фрост с сожалением сообщил мне, что поездка в Хиллсборо никакой пользы не принесла: светлые эльфы посчитали, что воскрешение Арлиона — проблема сугубо вампиров и темных эльфов, ну и людей на крайний случай, а им, светлым, до безумного архимага и дела никакого нет. Рассказывая всё это, Фрост говорил все неохотнее и неохотнее, а затем, когда он замолк окончательно, Гарт бесцеремонно забрал у него зеркало и сообщил, что им двоим, по сути, пришлось уносить ноги из Клэра, поскольку родственники Фроста, обрадовавшись возвращению блудного эльфа, не пожелали отпускать его снова. В ответ на мой вопросительный взгляд — я помнила, что Фроста несколько лет назад хотели женить против его желания — Гарт, нисколько не стесняясь присутствия светлого эльфа, поведал, что счастливые родные как Фроста, так и его невесты, решили, что все старые соглашения остаются в силе, и свадьбу никто не отменял. Продолжения истории я не услышала, поскольку злой эльф предпринял попытку отобрать у друга разговорный артефакт:

— Неужели нельзя найти для сплетен более подходящее время?!

— Но-но! — возмутился Гарт, легко уворачиваясь и отпрыгивая в сторону. Несмотря на свой «коричневый» рукав в госфордской системе, по части гибкости и ловкости Фрост уступал перевертышу. — Забыл, кто помог тебе сбежать прямо из-под носа жреца и невесты? Да если бы не я, ты был бы уже повязан по рукам и ногам! Извини, Корделия, — торопливо добавил он, вспомнив, что я все еще их слышу. — Не воспринимай это на свой счет.

Я только посмеялась и стребовала с Гарта обещание по возвращении подробно рассказать о том, как он спасал Фроста от похода к алтарю. Тот, невзирая на недовольные ворчание светлого эльфа на заднем плане, с энтузиазмом согласился, и вскоре мы распрощались.

На следующий день после этого разговора меня неожиданно нашел Виктор и вежливо попросил зайти к нему в лабораторию. Я решила, что он наконец-то закончил работу над ритуалом, но оказалось, что Виктору удалось соединить те два плетения, которые мы обсуждали, вернувшись из Валенсии. Едва мы очутились в знакомом просторном помещении, где придворный маг обычно работал, Виктор создал в воздухе модель знакомого плетения, которое сейчас было осложнено несколькими новыми связками. Впрочем, не могу сказать, что структура стала колоссально сложной, и вскоре я ее запомнила. Тогда Виктор корректно попросил меня самой воссоздать это плетение и наполнить его энергией. Я удивилась, но не стала спорить, однако по какой-то причине у меня ничего не вышло. Само плетение легко возникло над моей ладонью, но, как я ни пыталась, мне не удавалось влить в него магическую энергию. Это было странно — магические силы были по-прежнему при мне, но плетение наотрез отказалось их принимать.

— Отлично, — удовлетворенно кивнул Виктор, нисколько не выглядя удивленным. — Что и требовалось доказать.

Я оставила бесплодные попытки и задумчиво рассмотрела упрямую структуру. Затем я вспомнила наш предыдущий разговор с Виктором, и меня осенило:

— Это потому что я не вампир? Эти блоки, — я кивком указала на новые элементы. — Это же часть вашей вампирской магии, правильно? Я не смогу использовать это плетение.

— Похоже на то, — согласился Виктор, наклоняясь над письменным столом, где были разложены чертежи и схемы, и еще лежал гримуар. — Но стоило удостовериться, чтобы знать наверняка, правильно? Пожалуй, пора рассказать об этом Адриану. И закончить уже ваш ритуал, пока Арлион больше ничего не натворил…

За ужином в тот день ко мне присоединился Адриан. В последнее время я мало его видела — архивампир был постоянно занят какими-то делами, так что мы могли побыть вместе только по утрам и вечерам. Сегодня же он закончил все свои встречи и совещания пораньше и перед ужином нашел меня в гостиной, где я как раз воссоздала над своей ладонью обработанное Виктором плетение и пыталась выяснить, чем же магия вампиров так сильно отличается от обычной, что попросту не поддается другим расам. Вроде бы строение плетения стандартное, но магия в него проникать отказывалась наотрез. Адриан сразу понял, чем я занимаюсь, и честно предупредил, что у меня ничего не получится, а затем извинился, что уделял мне мало времени.

— Ничего, — почти не кривя душой, сказала я и развеяла плетение. — Я же по собственному опыту знаю, сколько времени съедают государственные дела.

Мы вместе спустились на первый этаж в столовую, где лакеи как раз закончили сервировать ужин. Хорошо хоть они сообразили, что для королевской четы не надо накрывать стол, рассчитанный на восемь человек и больше, где между сидящими за ним людьми будет расстояние в километр. Закончив приготовления, слуги удалились, и Адриан кивком отпустил и лакеев, дежуривших у дверей. Те с поклонами вышли, и я уже с большей непринужденностью села на свое место. Все-таки постоянное присутствие посторонних в поле зрения надоедало…

— Виктор показал мне новое плетение, — сообщил Адриан, пока я ела рыбу под каким-то невероятно сложным соусом. Сам архивампир к еде не притрагивался и только время от времени пил что-то темно-красное из бокала. С учетом того, что мне он не предлагал присоединиться, я сделала вывод, что это кровь. — Сказал, что идея целиком принадлежала тебе. Боюсь ошибиться, но, кажется, ты поразила его до глубины души.

— Арлион будет в ярости, — отозвалась я, задумчиво изучая бокал с вином перед собой. — Если использовать это плетение против него, он сразу узнает свою структуру. Он же сам ее создал.

— Это плетение хорошо использовать не только против Арлиона, — рассеянно сказал архивампир, и я поняла, что ему в голову пришла та же мысль, что и мне — что новое плетение можно использовать как ответ на то, которое два года назад похитила я.

— Послушай, — я вспомнила о том, о чем хотела сказать уже давно, и перевела разговор на другую тему. — А можно мне отказаться от охраны? На мне и так стоит твоя защита, к тому же я все-таки училась в Госфорде! Может, я без эскорта обойдусь?

Реакция Адриана меня удивила — я ожидала немедленный возражений, а он вместо этого рассмеялся.

— Ну наконец-то! Откровенно говоря, я думал, что ты взбунтуешься раньше! — сообщил он, и я от возмущения приоткрыла рот. — Но не стоит. Дело не только в статусе, но и в том, что мне спокойнее, когда ты под присмотром. Не в этом смысле, — добавил он, когда я иронично приподняла брови, а затем нахмурился. — Будем откровенны: весьма велика вероятность того, что кто-нибудь из особо недовольных вампиров попытается совершить на тебя покушение. Да, ты прекрасный воин. Но ты не всесильна. Мало ли, что может случиться…

Его похвала была мне очень приятна, и я польщенно заулыбалась, но затем вернулась к уговорам.

— А можно оставить хотя бы одного, но хорошего телохранителя? Ну зачем мне такая громыхающая латами толпа, которая лязгом оружия привлекает к себе гораздо больше внимания, чем я одна?

С непередаваемым небрежным изяществом Адриан отставил бокал на стол и с любопытством взглянул на меня.

— А у тебя есть кандидатуры?

— Ну как тебе сказать… — протянула я, отнюдь не уверенная, что архивампир одобрит мою очередную безумную идею. Впрочем, попробовать стоило, да и эта мысль настойчиво крутилась в голове вот уже несколько дней. Правда, не факт, что и сам кандидат согласится… — В общем-то, есть… Он обучался в Госфорде какое-то время назад…

— Кто-то из твоих друзей, что ли? — удивился он. — Ты про перевертыша?

— А до этого — в Атенрае, — тише добавила я, наблюдая за тем, как меняется в лице Адриан. — И еще в Лауте.

Несколько секунд он молчал, видимо, надеясь, что я пошутила, но я продолжала молча смотреть на него и нервно мять в руках льняную салфетку, и Адриан понял, что я была серьезна.

— Ты сошла с ума, — уверенно констатировал он.

— Но Люций…

— Участвовал в государственной измене и никогда не отрицал свою вину, — закончил Адриан за меня. Он не сердился, но мои слова явно застали его врасплох. — Не напомнишь мне, какое наказание обычно предусматривает попытка убить монарха?

Я глубоко вздохнула, понимая, что он вообще-то прав, и нехотя ответила:

— Смертную казнь.

— Я уже отпустил его, — напомнил архивампир, наблюдая за моим лицом. — Готов признать, Люций Эртано и в самом деле многое сделал для тебя, и, раз он тебе так дорог, то демон с ним. Пусть живет. Но в Вереантере ему делать точно нечего. Почему для тебя это вообще настолько важно?

— Потому что, как тебе уже известно, в Дионе у меня было мало близких людей. Всего четверо. Но отец и Мариус… — я неопределенно пожала плечами и не закончила предложение. — В общем, остались только Агата и Люций. Я бы не хотела их потерять.

— Если позволить Люцию вернуться, это будет воспринято как жест прощения, — напомнил Адриан. — Возможно, в некоторых случаях милосердие бывает уместно, но только не в случае государственной измены. Да и самому Люцию нечего делать в непосредственной близости от тебя. Может возникнуть искушение повторить попытку семидесятилетней давности, а мне сейчас меньше всего нужен заговор, целью которого будет убить меня.

Сухость тона, которым были произнесены последние слова, подсказала мне, что решение архивампира окончательное, и дискуссия завершена. Да и что тут скажешь? Адриан прав, я сама это прекрасно понимаю. Жаль, конечно, что Люций оказался именно тем графом Эртано, о котором я столько слышала, и возвращение в родную страну ему теперь точно заказано. Есть преступления, которые монархия не прощает никогда, и это справедливо. Окажись на месте Люция любой другой, кто пытался убить Адриана, я бы и не подумала вмешиваться. Так что я только кивнула и не стала продолжать этот разговор.

— А как вообще получилось, что твои родные позволили тебе учиться владению мечом? — вдруг с любопытством спросил Адриан. — У твоей мачехи же на лице написано, что она бы не одобрила подобное занятие.

Мельком удивившись, что он вдруг задался таким вопросом, я все же принялась рассказывать.

— Они ничего не знали. Не только отец и Алина, но даже Мариус и Агата. Я никому об этом не говорила. Хотя, может, Агата на самом деле знала, — поразмыслив, допустила я. — Раз она дух-хранитель… Знал только Стефан.

— Твой сводный брат?

— Да. Он узнал об этом совершенно случайно — ранним утром я возвращалась с тренировки, пробиралась тайком по дворцу, чтобы никто не увидел меня в столь неподобающем виде. А тут из-за угла появился Стефан с кем-то из своих друзей-придворных: они тоже шли с тренировки со своим учителем фехтования. Ну, по моему виду и по мечам за спиной они сразу поняли, чем я занимаюсь в свободное время, — я слабо улыбнулась, возвращаясь в мыслях в прошлое, когда мне было около двадцати лет. — Стефану никогда не нравилось, что я получала то же образование, что и он — то, которое необходимо наследному принцу, а не какой-то там принцессе. А когда он понял, что я еще и сражаться учусь… Этого он стерпеть не мог. Поэтому он решил одновременно и развлечься, и проучить меня, чтобы доказать, что выше головы я не прыгну, и мое владение мечом — пустая трата времени. В общем, чтобы я знала свое место. Мы устроили тренировочный поединок в одном из залов. Его друг следил, чтобы никто не сунулся в коридор и не помешал нам.

— И почему мне кажется, что твой брат очень пожалел о своей затее? — насмешливо осведомился Адриан, слушавший меня с огромным вниманием.

Я рассмеялась. До сих пор вспоминать о том поединке и о том, как я стерла высокомерную улыбочку с лица сводного братца, было приятно.

— Ты прав. Моим обучением занимался высший вампир-атенраец, а бедный Стефан учился у человека… Откуда же он мог знать, что меня ему не одолеть? В общем, он даже не успел понять, что происходит, как уже оказался загнан в угол и обезоружен. Поражение повергло его в такой шок, что он никому не выдал меня — не пожелал, чтобы хоть кто-то узнал о его унижении.

Мы оба рассмеялись, а потом я снова ушла в полузабытые воспоминания. Наверное, тот случай и испортил наши со Стефаном отношения окончательно. Как давно это было…

— Кстати, ты в последнее время не общалась с Грейсоном? — голос Адриана вывел меня из задумчивости, и, подняв голову, я обнаружила, что он с подчеркнутой непринужденностью откинулся на спинку стула, однако на меня смотрел с пристальным вниманием. Сразу поняв, что это не просто праздный интерес, я решила отвечать честно, чтобы разобраться с этим делом сразу и избежать недопонимания в будущем.

— Общалась. Позавчера мы случайно встретились в коридоре и немного поговорили. Эр и Дирк рассказывали, зачем он приехал в Бэллимор, и мне стало любопытно.

— Он объяснил тебе причину?

— Да, — просто ответила я.

Какое-то время мы смотрели друг другу в глаза и поняли друг друга без слов. Адриан понял, что Грейсон сделал мне признание… а я поняла, что Адриану прекрасно известно о чувствах темного эльфа ко мне. И, похоже, известно уже давно.

— Ты злишься? — осторожно уточнила я, когда молчание начало затягиваться.

— На что? — Адриан усмехнулся и мотнул головой, из-за чего ему на лицо упала прядь длинных черных волос. Он нетерпеливо откинул ее назад. — На то, что он влюблен в тебя? Мне сложно злиться с учетом того, что в этой конкретной ситуации я могу понять Грейсона, как никто другой.

Я слабо улыбнулась и решила все же спросить:

— Давно ты знаешь?

— Года два, — пожал плечами он. — Конечно, Грейсон был не особо разговорчив, но все и так было понятно еще тогда, когда мы встретились в Госфорде после жертвоприношения. Потом, когда мы с ним снова встретились спустя несколько месяцев, и я спросил его о тебе, он сказал только, что совершил большую ошибку. А полтора месяца назад, когда мы уже были в Селендрии, я увидел у тебя медальон Рианоров и понял, что Грейсон все еще не выбросил тебя из головы. Особенно если вспомнить, какую важность придают этим родовым медальонам темные эльфы…

Он не договорил. В дверь столовой постучали так внезапно и громко, что я чуть подпрыгнула на своем месте и шумно выдохнула, а Адриан недовольно посмотрел на заходящего внутрь герцога фон Некера. Но тот не обратил на это никакого внимания, и вообще по советнику было видно, что произошло что-то из ряда вон выходящее — отец Оттилии утратил свою обычную степенность и излучал сейчас холодную собранность. Закрыв за собой дверь и не дожидаясь вопроса Адриана, он негромко сказал:

— С нами только что связался Дион. У них вчера пропала связь с Ормондом, одним из приграничных городов, — я вздрогнула, почувствовав, что за этой новостью последует что-то очень плохое. Ормонд я помнила хорошо — именно с него начались все мои приключения. — Из Ленстера они отправили дозор проверить, что случилось. Тот обнаружил, что город полностью уничтожен. Трупов там не так много, только реки крови, а почти все жители пропали.

Вилка выпала из моих ослабевших пальцев, но звук оказался заглушен скатертью, и я этого даже не заметила. Герцог выжидательно смотрел на Адриана, пока я пыталась осмыслить услышанное. Как такое может быть возможно? Целый город просто вырезан? Фактически стерт с лица земли?

— Полагаю, Арлион узнал о том, что Кэллахил больше ему не подчиняется, — голос архивампира донесся до меня как издалека, и я попыталась сосредоточиться на происходящем. В отличие от меня, Адриан оставался совершенно спокойным, и, как мне показалось, известие его нисколько не удивило. Словно он ожидал подобного. — Вот то, что жителей нет, не слишком хорошо — должно быть, Арлион сделал из них умертвий… Что предпринимает Дарий?

— Мариуса освободили и восстановили в должности, — сообщил советник. — Даже Дарий понял, что без магов в этом деле не обойтись. И валенсийцы просят нашей помощи.

Адриан удовлетворенно улыбнулся. Усилием воли я заставила себя слушать разговор дальше, а не обдумывать внезапное помилование светлого мага. Впрочем, может, это не так удивительно — помнится, и Арлиона сто лет назад выпустили из-под стражи, как только стало понятно, что Селендрии Кровавую войну не выиграть. А вина Арлиона была даже тяжелее — его же обвиняли не в похищении принцессы, а убийстве королевы.

— Превосходно, — тем временем сказал Адриан. — Тогда позже я сам поговорю с Дарием. И, Оттавио, готовься к тому, что мы в ближайшее время снова отправимся в Дион.

Герцог коротко поклонился и вышел. Реакция Адриана и его спокойная уверенность в себе показались мне сейчас странными, и я медленно начала понимать, что происходит. Чтобы окончательно удостовериться, я только спросила:

— В обмен на помощь вампиров ты потребуешь вернуть Вереантеру Кэллахил?

Адриан утвердительно кивнул, уже обдумывая дальнейшие шаги. Впрочем, меня он продолжал слушать.

— Ты знал, что так получится, — удивленно сказала я, и все детали картинки окончательно встали на свои места. — Поэтому ты настоял на вампирских патрулях в Кэллахиле — чтобы Арлион понял, что ему не удастся во второй раз захватить область так, чтобы об этом никто не узнал! И ты знал, что он не оставит все как есть, а совершит что-нибудь ужасное, например, вырежет целый город! А все для того, чтобы отец понял, что без вампиров ему с Арлионом не справиться, и за помощь ты вернешь Вереантеру Кэллахил?

— Верно, — совершенно спокойно подтвердил Адриан.

В любой другой ситуации я, возможно, и восхитилась бы такой расчетливости, но сейчас оказалась способна только выдавить:

— Но Ормонд… Чтобы добиться своего, ты готов закрыть глаза на убийство стольких людей?

— Если ты помнишь, судьбы людей меня и раньше беспокоили мало, — сухо напомнил он. — Я отвечаю только за вампиров. На территории Вереантера подобного я бы не допустил.

— Я человек, — не удержавшись, тихо напомнила я.

— Ты — другое дело, — возразил он и раздраженно вздохнул. — Корделия, ты уже достаточно хорошо меня знаешь, и, думаю, я могу спросить тебя: ты могла ожидать от меня чего-то иного?

Несколько секунд я молча смотрела на него. Ну да, знаю. С моей чисто человеческой точки зрения убийство жителей целого города отвратительно и кошмарно. А с его… Как это ни цинично, но Адриан в чем-то прав — Ормонд находится на территории Валенсии, и переживать из-за его участи должны валенсийцы, а не архивампир.

— Нет, — наконец признала я.

Остаток ужина прошел в молчании. Адриан уже был мыслями в Валенсии, я же неохотно доедала рыбу, поскольку аппетит пропал, вспоминала небольшой приграничный городок и думала о том, что от него осталось. Потом мы вместе поднялись на второй этаж, и там расстались — архивампир отправился на совещание с приближенными, а я решила лечь пораньше спать. Но перед тем, как разойтись в разные стороны, Адриан спросил меня вдогонку:

— Ты поедешь со мной в Валенсию?

Несмотря на расстройство, которое я в тот момент испытывала, ответ мог быть только один.

— Конечно.