Книга: Под угрозой уничтожения мира
Назад: Глава 24
Дальше: Глава 26

Глава 25

В Бэллимор мы вернулись через два дня. Адриан оказался прав: цели этого визита мы достигли еще в первый день, и на второй день переговоры свелись уже к обсуждению каких-то обычных вопросов вереантеро-валенсийских отношений. Единственное, на чем настоял архивампир на этих совещаниях — так это на том, чтобы оставить в Кэллахиле вампирские патрули, чтобы Арлион не захватил его снова. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, какие чувства вызвало у отца это предложение, но, не видя иного выхода из ситуации, с огромной неохотой он согласился. Адриан с самым серьезным видом заверил валенсийцев, что Вереантер готов помочь совершенно безвозмездно, поскольку Арлион являлся общей угрозой для всех. Не думаю, чтобы ему хоть кто-то поверил, но чисто внешне вампиры исполнили все взятые на себя обязательства.
В общем, надолго в Дионе мы не задержались, и наше отбытие стало облегчением как для всех валенсийцев, так и для меня. После того, как я провела еще два дня в компании мачехи, которая не думала сменить гнев на милость, и ее фрейлин, возвращение в Вереантер представлялось мне благом, а вампиры казались практически родными.
За все это время мы ни разу не заговаривали о Люции. Адриану совсем не нравилось, что он оставил высшему вампиру не только жизнь, но и свободу, но со мной он эту тему обсуждать не захотел. Правда, он ни в чем меня и не упрекал и вообще вел себя так, словно этого эпизода с Люцием вовсе не было. Я же в свою очередь не пыталась сама поднять эту тему, поскольку не хотела, чтобы Адриан внезапно передумал и все-таки убил моего бывшего учителя.
Когда визит подошел к концу, Виктор открыл портал в тот же зал, из которого мы переносились в Дион, и ждали нас там те же самые лица. Адриан сразу ушел в компании советника фон Некера и высшего вампира, которого я запомнила как министра экономики, на ходу выслушивая их отчеты. Александр фон Некер вежливо поклонился мне на прощание и тоже поспешил по своим делам. Я же собралась в королевские покои, чтобы переодеться и снять корону, но меня внезапно перехватил Виктор и с воодушевлением в голосе сообщил, что он, кажется, понял, что именно нужно доделать в схеме ритуала, чтобы обойтись без моего убийства, а я ему нужна, чтобы окончательно все проверить. С подозрением взглянув на его непривычно довольное лицо, я задалась вопросом, не стал ли для Виктора источником вдохновения гримуар Мариуса. Но потом подумала, что мне, собственно, всё равно, и последовала за архимагом в его лабораторию.
Сегодня там царил образцово-показательный порядок, но, едва мы вошли, Виктор снял защитные заклинания и левитировал на письменный стол нужные книги и начерченные от руки схемы. Придвинув к себе чернильницу и перо, он принялся что-то исправлять и дорисовывать в сложнейшей схеме пентаграммы, время от времени поднимая голову и рассматривая что-то над моей головой. Я поняла, что он изучал мою ауру, и не двигалась, стараясь не мешать архимагу. Минут через двадцать Виктор уже целиком углубился в расчеты, не обращая более внимания на меня, и я поняла, что моя полезность себя исчерпала. Покосившись с сомнением на архимага, я спросила себя, стоит ли мне просто уйти, или все же предупредить о своем уходе… А потом мне вдруг пришел в голову еще один вопрос, о котором я совсем забыла, и я решилась все же отвлечь Виктора от работы:
— Вы разобрались с тем заклинанием подчинения, которое показывал Арлион Раннулфу? Смогли снять его с тех чиновников?
— А?.. — недоуменно отозвался Виктор, отрываясь от бумаг и явно не понимая, кто я такая и откуда взялась в его лаборатории. Затем он пришел в себя и помрачнел. — Нет. Структура понятна, но как вычленить ее из ауры подконтрольного человека, я еще не понял. Боюсь, Арлион пока опережает нас по способности абсолютно подчинять себе людей.
— Как так? — удивилась я, против воли заинтересовавшись. — Вы же вампиры! Вы же можете поднять армию мертвецов за раз! Я же сама видела…
Я запнулась и не закончила фразу, однако отзвук ленстерских событий всё равно повис в воздухе, но почему-то сейчас он не уязвил Виктора.
— Умертвия и зомби плохи тем, что своего разума у них или нет, или в скором времени не остается. Приходится контролировать каждый их шаг, чтобы они не натворили дел, а это тяжело, — объяснил архимаг, и его голос внезапно приобрел «лекторский» тон. — А обратить большое число людей в низших вампиров за один прием под силу только архивампиру. Ну и паре-тройке высших вампиров, например, мне. Арлион же изобрел нечто принципиально новое, с подобным я никогда не сталкивался.
У меня в голове неожиданно стала складываться новая идея. Слова Виктора внезапно подсказали мне что-то необычное.
— Ну хорошо… — пробормотала я, стараясь сформулировать про себя эту задумку. — А что, если… объединить эти две вещи?..
— Какие? — не понял Виктор, но в его голосе я могла разобрать вспыхнувший азарт.
— Арлион говорил, что его плетение хорошо тем, что оно требует совсем немного сил, правильно? — медленно спросила я. Идея наконец-то приняла четкие очертания в моем сознании, и я обратилась к вампиру. — Скажите, а в вашей вампирской магии есть какой-то блок или связка, отвечающий за то, сколько человек вы обращаете в вампиров — одного или толпу?
— Есть, — подтвердил архимаг.
— А что, если взять этот блок и объединить его с плетением Арлиона? Тогда на то, чтобы подчинить себе толпу людей, уйдет сравнительно небольшое количество сил, а результат будет значительнее. А другие маги не смогут использовать это плетение, поскольку массовое управление людьми — исключительно вампирский фокус…
Я осеклась под горящим взглядом Виктора, который смотрел на меня так, словно впервые увидел.
— Знаете, — слегка охрипшим голосом сказал он. — Кажется, теперь я понимаю, почему Адриан сказал, что из вас получится хорошая королева.
Я удивленно приподняла брови, но Виктор на меня уже не смотрел. Вместо этого он бросил лихорадочный взгляд на стопку чистой бумаги перед собой, и я поняла, что ему не терпится приступить к работе. Решив ему не мешать, я поднялась на ноги и тихо вышла из лаборатории.
В конце концов, может, нам с Виктором и удастся установить нейтральные отношения, без открытой вражды, думала я, поднимаясь на второй этаж, в королевское крыло. Там Сюзанна помогла мне вытащить корону из прически и переодеться, и я отправилась в библиотеку, в которой я была всего пару раз. Чтобы дойти до нее, я специально шла длинным, кружным путем, чтобы избежать той части дворца, где обычно бывали придворные. Но не успела я расположиться в библиотеке на софе у окна в стороне от огромных книжных шкафов, как внутрь вошел мажордом.
— Ваше Величество, — церемонно сообщил он, глядя куда-то сквозь меня. — Леди фон Некер просит вашей аудиенции. С ней еще группа людей. Вам будет угодно их принять?
— Еще бы ей будет неугодно! — раздался недовольный голос откуда-то из коридора, и в библиотеку влетела возмущенная Оттилия. За ней следовали Кейн и — тут я почувствовала, как начинаю счастливо улыбаться — Эр с Дирком. Оба выглядели отдохнувшими, Эр вообще казался до неприличия довольным жизнью — не иначе, радовался тому, что смог снова вырваться из Лорена. Мажордом аж подпрыгнул на месте, до глубины души пораженный таким вопиющим нарушением этикета, но я лишь поблагодарила его и твердо отправила восвояси. Когда тот удалился, Эр посмотрел на закрывшуюся дверь библиотеки, а затем перевел насмешливый взгляд на меня:
— Я смотрю, твое величество тут неплохо устроилось!
— Еще одно слово — и я… — пригрозила я, обнимаясь с ним и Дирком. — Откуда вы вообще здесь взялись?
— Вчера приехали из Лорена, — сообщил Дирк и покосился на Оттилию. — То-то фон Некерам было радости, когда к ним на голову свалились неожиданные гости.
Вампирша только фыркнула:
— Они привыкли. Мне с каждым днем становится все труднее их удивлять.
— Ты Грейсона уже видела? — спросил меня тем временем Эр, когда смех стих.
Я недоуменно приподняла брови:
— Каким образом?
— А он приехал с нами, — сообщил Дирк, прислоняясь к подоконнику. — Только, в отличие от нас, сразу отправился в королевский дворец.
Я почувствовала, как у меня от удивления вытянулось лицо. Зачем мастеру понадобилось приехать в Бэллимор? То есть, я так понимаю, ему нужно поговорить с Адрианом, но о чем?
— Я ничего не знаю, — честно сообщила я. — Мы только что вернулись из Диона, и за это время я никого, кроме Виктора, не видела.
Кейн, к этому моменту вольготно расположившийся на софе, на которой до прихода друзей сидела я, аж приподнялся:
— И как вас там встретили?!
Его нетерпение позабавило меня, и, улыбнувшись, я принялась рассказывать, как прошел визит в Валенсию: и о возвращении Нади, и о встрече с теми, кто уже давно считал меня погибшей, и о попытке побега Мариуса. О том, что мой бывший учитель помогал Арлиону, и о захвате Кэллахила друзья уже знали от Оттилии. О планах Адриана по поводу возвращения Кэллахила я ничего не говорила, как и о работе Виктора над корректировкой ритуала, и наибольший интерес в результате вызвало доказанное предательство светлого архимага, так что следующие полчаса мы обсуждали его. Затем я спросила новоприбывших — Дирка и Эра — о том, что происходит в Лорене, и почему они решили приехать в Бэллимор.
— Тяжело сейчас в Лорене, — нахмурившись, поведал темный эльф. — От Арлиона ни слуху ни духу, и все теперь гадают, какую цель он преследует. Аристократия нервничает, в народе волнения. В столице находиться просто невозможно — слишком гнетущая атмосфера. Фрост и Гарт тоже до сих пор не вернулись, но мы с ними недавно разговаривали, у них все в порядке. Вот мы и уехали оттуда, а по сути — просто сбежали. Грейсон поехал с нами, говорит, если вампирам удалось что-то выяснить, он предложит свою помощь, поскольку бездействие его раздражает.
На этой фразе на лицах остальных отразился заметный скепсис.
— Ему что, заняться больше нечем? — озвучил общую мысль Дирк. — Через месяц ему надо будет возвращаться в Госфорд, а до той поры неужели нельзя найти себе интересное занятие? К тому же Грейсону всегда было плевать на Арлиона…
— Кстати, Корделия, — спохватился Эр, и его лицо вдруг приняло в меру сочувственное выражение. — На следующий день после твоей свадьбы к нам снова приехала Натаниэль. Хотела встретиться с тобой.
— И что вы ей сказали? — поинтересовалась я. Новость не вызвала у меня ни удивления, ни любопытства — и так было понятно, что известие о моем браке оказалась для эльфийки потрясением, и ей, разумеется, хотелось узнать, как такое могло произойти, и чем это теперь чревато и для нее, и для ее семьи.
— Сказали, чтобы она искала тебя в Вереантере, в королевском дворце, — фыркнул Дирк, и Кейн с Оттилией засмеялись. — Она попыталась вежливо расспросить нас, но какой с нас может быть спрос?
— Ей, должно быть, хотелось выяснить, не собираешься ли ты, получив корону, мстить ей за то, что она когда-то приказала тебя убить, — задумчиво сказала вампирша и пытливо взглянула на меня. — Корделия, а у тебя были какие-нибудь планы в отношении Каэйри?
— Нет, — пожала плечами я. Мысли о матери уже не вызывали у меня почти никаких чувств. — Они мне не нужны. Пока Натаниэль никак не вмешивается в мою жизнь, мне нет до нее никакого дела.
Остальных удовлетворил этот ответ, и мы переключились на другие темы. Еще долго, до самого обеда, мы сидели в библиотеке и болтали. Когда более тревожные разговоры об Арлионе иссякли, мы принялись говорить о менее серьезных вещах, и наше обсуждение повседневных дел приняло привычный шутливый характер, и для полного счастья мне сейчас не хватало только Фроста и Гарта, без которых, конечно, разговор лишился части своей душевности.
Пообедали мы тоже впятером в одной из малых столовых, а потом, когда ребята после обеда уехали, я отправилась обратно в библиотеку за оставленной там книгой. Но до нее я так и не дошла, поскольку в галерее второго этажа внезапно столкнулась с Грейсоном, который направлялся к центральной лестнице и, как я предположила, собирался покинуть дворец. Точнее, неожиданной эта встреча была только для меня; темный эльф же наверняка заметил или услышал меня задолго до того, как очутился прямо передо мной.
— Ваше Величество! — он склонился в поклоне, который был так глубок, что я ни на минуту не усомнилась в театральности этого жеста. — Вы даже не представляете, как я счастлив лицезреть ваш светоносный лик, сравнимый лишь с красотой… — тут он запнулся и с сомнением посмотрел на меня. — А с красотой чего можно сравнить чей-то лик? Да еще светоносный?
— Будет вам, мастер, — хмыкнула я. — Вы же бываете при дворе, и уж комплименты не должны вызывать у вас затруднений!
Он рассмеялся, а затем его лицо приняло привычное мне ироничное выражение. Но жесткость черт сейчас казалась слегка смягченной, а очень светлые, почти прозрачные глаза в этот раз не пронизывали насквозь — кажется, Грейсон был рад меня видеть.
— Новый статус тебе к лицу, — заметил он, оценивающе оглядывая меня с головы для ног. — По крайней мере, ты больше не похожа на дикарку.
— Ну спасибо, — нисколько не обидевшись, фыркнула я.
— Слышал, ты виделась с родственниками, — убрав шутливый тон, вдруг сказал Грейсон и пытливо взглянул на меня. — Тяжело было?
Резкий переход в манере общения не остался незамеченным, и я с недоумением посмотрела на мастера. К моему удивлению, сейчас Грейсон казался почти серьезным и даже не думал насмехаться.
— Немного, — пожала плечами я, не желая вдаваться в подробности и мельком удивившись, что Адриан рассказал ему об этом. — Но не смертельно. Скажите, мастер, — добавила я, поскольку хотела сменить тему разговора, — а зачем вы приехали в Бэллимор? Что-то случилось?
Он махнул рукой в направлении коридора, предлагая пройтись. Я не стала возражать, и мы вместе пошли вдоль галереи, благо там никого не было, и подслушать нас никто не мог. Первые несколько шагов мы шли молча, и я осторожно посмотрела на своего учителя. Почему-то мой вопрос показался Грейсону непростым — темный эльф хмурился, будто пытался решить какую-то сложную для себя задачу, и вид у него сделался очень мрачный.
— Вовсе нет, — наконец сказал он, когда я уже решила, что отвечать он не будет. — Скорее, наоборот — в Селендрии не происходит ровно ничего, стоящего внимания, и это внушает определенные опасения как мне, так и другим высокопоставленным темным эльфам. Никому не нравится, что Арлион ничего не предпринимает — словно он готовит что-то масштабное и оттого особенно мерзопакостное. Однако, зная Адриана и учитывая способности вампиров, я почти не сомневаюсь, что твой муж, да еще в компании с тобой, в состоянии разгадать замыслы Арлиона и реально что-то ему противопоставить. И мне кажется, что моя помощь была бы нелишней.
Да, Эр с Дирком рассказали примерно то же самое… Но что-то здесь не сходится. Я достаточно хорошо знаю Грейсона и не сомневаюсь, что ему нет никакого дела до тех сотен или даже тысяч людей, которых в ближайшее время может убить Арлион. Тогда зачем ему вмешиваться, тратить на помощь нам свое драгоценное время и внимание? Арлион ничего не сделал лично Грейсону; ну убили на том балу в Лорене какого-то его дальнего родственника, но это ладно… Вроде же мне рассказывали, что Грейсон тогда не особо расстроился… И в чем же здесь дело?
— А как отнесся к вашему предложению Адриан? — уточнила я, решив не задавать вопрос в лоб сразу.
Грейсон улыбнулся краешком губ каким-то своим мыслям.
— Он его принял, — нейтрально сообщил он.
Это было уже совсем странно. Тот факт, что архивампиру предложил помощь всего один темный эльф, не значил ничего — мастер Госфордской школы, который обучался и в Атенрае, и в Лауте, и который вдобавок ко всему является еще и магом, в одиночку стоил… ну если не целой армии, то определенной ее части точно. То, что Адриан согласился принять помощь Грейсона, неудивительно — они вроде как считают друг друга друзьями и относятся друг к другу с уважением. Тогда почему у темного эльфа такой мрачный вид?
— Почему вы вдруг захотели помочь? — наконец, не выдержав, прямо спросила я. Мастер вздернул вверх одну бровь, и я пояснила. — Помнится, вас возвращение Арлиона мало огорчило.
— Может, мне не чуждо ничто человеческое? — с убийственной иронией осведомился Грейсон. — И даже мне убийство сорока эльфов прямо на королевском балу показалось чудовищно циничным?
Я только выдохнула, пытаясь унять раздражение. Вот что у них с Адрианом за манера — постоянно уходить от ответа?
— Бросьте, мастер, — сказала я с большей досадой, чем планировала. — Насколько мне известно, на свете просто не существует вещи, которую вы могли бы счесть «чудовищно циничной». В чем же дело?
В общем-то, будь слова Грейсона правдой, он имел полное право возмутиться из-за моих подозрений, но этого не произошло. Вместо этого он остановился и несколько секунд пристально вглядывался в мое лицо, словно пытаясь принять какое-то невероятно сложное внутреннее решение, а затем глубоко вздохнул. Было очевидно, что он страшно не хочет отвечать на мой вопрос, но, когда он заговорил, голос его звучал твердо:
— Дело в тебе, — из его тона напрочь пропал сарказм, и сейчас темный эльф казался предельно серьезным. Это было необычно — таким я его еще не видела никогда. — Мне было бы и дальше наплевать на Арлиона, но на том балу он похитил тебя. Я испугался… кажется, впервые за всю жизнь, — я изумленно посмотрела на него, и Грейсон, заметив это, усмехнулся. — А сейчас, раз конечной целью Арлиона является убийство архивампира, более чем вероятно, что под ударом окажешься и ты. Потому я здесь.
Я открыла было рот, но он не дал мне сказать, заявив самым будничным тоном:
— Я люблю тебя. Не могу допустить, чтобы твой безумный родственник случайно или намеренно тебя укокошил.
Я молчала, потеряв дар речи. Нет, конечно, с самого начала было очевидно, что Грейсоном движет вовсе не беспокойство обо всем человечестве, но такого объяснения я не ожидала…
— Я был идиотом тогда, два года назад, — добавил Грейсон, налюбовавшись на ошарашенное выражение моего лица. — Когда я понял, насколько ты мне небезразлична, попытался списать все на обычное влечение, поскольку даже в мыслях не мог допустить, что я могу влюбиться в эльфийскую полукровку. Потому и предложил тебе стать моей любовницей — для меня это была самая приемлемая возможность быть с тобой. Знаю, знаю, — сказал он, заметив мою взметнувшуюся вверх бровь. — Я виноват перед тобой, и это был обыкновенный снобизм. Зато теперь я пожинаю его плоды — ты вышла замуж, и я уже ничего не могу здесь поделать.
— Послушайте, мастер…
— Не стоит, — пожал плечами он, но, услышав, как я к нему обратилась, поморщился. — Все и так понятно. Адриан оказался умнее меня и не позволил предрассудкам и гордыне взять над собой верх, хотя ему это было сделать намного тяжелее, чем мне. И если ты вышла за него замуж потому, что любишь его, я рад за тебя.
Я кивнула несколько раз головой, не глядя Грейсону в лицо. На душе стало как-то удивительно уныло после его признания. Этот темный эльф был мне дорог, я ценила его, очень уважала и была к нему привязана. Рядом с ним я чувствовала себя спокойно, поскольку не сомневалась в его поддержке. А теперь очевидно, что что-то изменится… Нельзя после неудачного признания в любви сохранить старые отношения. А жаль.
А Адриан, получается, что-то об этом знает. Ведь два года назад он сам сказал мне, что Грейсон мной интересуется, а сейчас, судя по реакции мастера, предложение темного эльфа не вызвало у него энтузиазма — выходит, он понимает, что Грейсон хочет помочь не потому, что им овладел приступ внезапного человеколюбия!
Мы вместе дошли до лестницы, и там Грейсон на прощание изящным движением взял мою руку и поцеловал. Улыбнувшись мне на прощание, он начал спускаться, а я, глядя ему вслед, испытывала странную глухую тоску.
Назад: Глава 24
Дальше: Глава 26