19

Стрелять в Майлза было, разумеется, бесполезно. Если он мог пережить взрыв динамита в непосредственной близости от себя, то несколько выстрелов из дробовика не причинили бы ему особого вреда.

Зато они напугали алломанта-стрелка и заставили его оттолкнуть себя прочь. А еще нашпиговали металлом Майлза. Вакс увеличил вес и толкнул, хотя оказалось, что упереться в мелкую дробь не так уж просто. На любой металл, который пронзал человеческое тело или касался его крови, было очень трудно воздействовать при помощи алломантии.

К счастью, тело Майлза оказало ему услугу, исцелившись и исторгнув из себя дробь. За миг до того, как она должна была упасть на пол, алломантическое толкание Вакса внезапно нашло якоря, и он швырнул противника через всю комнату и приложил к стене.

С противоположной стороны приземлился стрелок. Ваксиллиум ринулся вперед, ленты туманного плаща затрепетали. Проклятье, до чего же хорошо оказалось снова его надеть. Ваксиллиум затормозил перед Мараси.

– Я почти его достала, – сообщила она.

– Ваксиллиум! – заорал Майлз, и эхо разнесло его голос по всему залу. – Ты лишь тянешь время. Что ж, знай: мои люди отправились убивать женщину, ради спасения которой ты сюда явился. Если хочешь, чтобы она жила, сдавайся. Мы…

Его речь странным образом оборвалась. Ваксиллиум нахмурился, когда что-то зашевелилось позади Мараси. Она дернулась, Вакс вскинул дробовик, но это оказался Уэйн.

– Эй! – Он перевел дыхание. – Хорошая пушка.

– Спасибо. – Заметив вокруг них скоростной пузырь, Вакс положил на плечо дробовик, остановивший разглагольствования Майлза. – Твоя рука?

Уэйн глянул вниз на окровавленную повязку.

– Не так уж хорошо. Закончилось исцеление, потерял немного крови. Я замедляюсь, Вакс. Слишком сильно замедляюсь. Ты и сам выглядишь довольно потрепанным.

– Выживу. – Нога пульсировала от боли, лицо было расцарапано, однако чувствовал себя Вакс на удивление хорошо. Как и всегда в тумане.

– То, что он сказал, – проговорила Мараси. – По-вашему, это правда?

– Это возможно, – ответил Уэйн. – Те парни, что обосновались у входа в туннель, убежали несколько секунд назад. Вид у них был такой, словно они отправились выполнять какое-то важное поручение.

– Майлз действительно отдал им какой-то приказ, – подтвердила Мараси.

– Проклятье! – Вакс выглянул из-за угла вагона. Майлз мог блефовать… а мог и сказать правду. Вакс не был готов к такому риску. – Этот стрелок все усложняет. Надо от него избавиться.

– А что случилось с красивеньким пистолетом Ранетт? – поинтересовался Уэйн.

– Точно не знаю. – Вакс скривился.

– Ух ты! Она тебе кишки вырвет, друг.

– Я позабочусь о том, чтобы все свалить на тебя. – Ваксиллиум по-прежнему не сводил глаз со стрелка. – Он хорош. Опасен. Нам ни за что не справиться с Майлзом, если мы не прикончим этого алломанта.

– Но у вас же есть те особые пули, – заметила Мараси.

– Одна. – Вакс сунул дробовик в чехол внутри плаща. Вытащил последний антистрелковый патрон. – Не думаю, что им можно зарядить обычный револьвер. Я…

Он осекся, глянув на Мараси. В ответ та приподняла бровь.

– Точно! Вы и Уэйн. Сможете отвлечь Майлза?

– Никаких проблем, – отозвался Уэйн.

– Тогда вперед. – Вакс перевел дух. – Последняя попытка.

Уэйн посмотрел ему в глаза и кивнул. Вакс заметил напряжение на лице друга. Оба были избиты и окровавлены, металлы заканчивались, метапамять опустела. Однако именно в такие моменты они проявляли себя во всем блеске.

Когда скоростной пузырь упал, Вакс выбежал из-за вагона. Бросил пулю и толкнул быстрым всплеском силы. Стрелок с небрежной самоуверенностью вскинул руку и ответным толчком направил пулю обратно.

Оболочка и собственно пуля оторвались и полетели назад – Вакс легко их отразил. Зато керамический наконечник продолжил двигаться вперед. И попал стрелку точно в глаз.

«Будь благословенна, Ранетт», – подумал Вакс, отталкиваясь от монет в кармане поверженного умыкателя и бросаясь вперед, в туннель.

Там его поджидал сюрприз: через туннель были проложены рельсы. Вакс недоуменно нахмурился, но оттолкнулся от них и устремился во тьму.

Вскоре он достиг лестницы, ведущей наверх. Судя по деревянному потолку, над туннелем имелось какое-то строение. И точно: лестница привела в двухэтажное здание, напоминавшее барак или общежитие.

Вакс улыбнулся: боль от ран отступала по мере того, как его наполняли энтузиазм и решительность. Он прислушался… Шаги. Его явно ждали. Разумеется, это была ловушка.

Да и наплевать. Вытащив оба дробовика из чехлов, Вакс оттолкнулся от гвоздей в ступеньках и взмыл вверх по лестничному колодцу. Миновал первый этаж и устремился ко второму: лучше сначала проверить верх, потом низ. Если Стерис где-то здесь, то ее, скорее всего, держат наверху.

«А вот теперь мы повеселимся», – подумал Вакс, разжигая металл и ощущая новый прилив сил.

Ударом плеча он высадил дверь в верхней части лестницы и влетел в коридор второго этажа. Позади по ступенькам затопали, и в коридор ворвался вооруженный отряд. Ни от одного из бандитов не тянулись голубые линии – ни на одном из них не было никакого металла.

Вакс поднял дробовики: «Что ж, займемся делом».

И обрушил сильное алломантическое толкание на гвозди в досках под ногами противников, целившихся в него из алюминиевых револьверов. Гвозди вывернулись, доски пола сорвались, сбив умыкателям прицел. Вакс метнулся вправо, выкатился из коридора в одну из боковых комнат. Вскочил и развернулся, направив оба дробовика в дверной проем.

Умыкатели с лестницы ввалились следом. Руки Вакса дернулись, когда он выстрелил сразу из двух дробовиков. Потом толкнул, алломантией отбрасывая противников назад, а сам вылетел на улицу, выбив окно. Стекол в нем не было, только ставни; само же строение здорово походило на старый складской сарай.

Вырвавшись на открытое пространство, Вакс оттолкнулся от фонарного столба и одновременно сбросил вес почти до нуля. Толчок отправил его назад, к наружной стороне здания. Приземлившись, Вакс прыжками двинулся вдоль стены, а добравшись до комнаты по соседству с той, где побывал только что, оттолкнулся от другого фонарного столба и ногами вперед влетел в окно, в щепки разбив ставни. Приземлился, вскочил, затем развернулся к стене, за которой находилась комната, только что им покинутая. Дробовики убрал в чехлы и выхватил «стеррионы». Созданные Ранетт, эти револьверы были лучшим оружием из всего, что когда-либо принадлежало Ваксу. Он поднял их, увеличил собственный вес и резко толкнул гвозди в стене.

Гнилые доски взорвались, превратившись в вихрь щепок и дощечек, а смертоносные, точно пули, гвозди полетели в бандитов, находившихся в соседней комнате. Их поддерживал огонь из «стеррионов» Вакса.

Слева что-то щелкнуло. Развернувшись одновременно с поворотом дверной ручки, Вакс алломантическим толчком вырвал ручку и отправил ее в грудь стоявшему за дверью умыкателю. Дверь распахнулась, и бедолага, пробив стену коридора – по ту сторону не было комнат, – вылетел на улицу.

Стволы «стеррионов» дымились, барабаны опустели. Сунув револьверы в кобуры, Вакс достал дробовики и выскочил в коридор. Справа по лестнице уже поднималась группа умыкателей – слева его брала на мушку еще одна.

Вакс алломантически взвел курки дробовиков, надавив на двойные рычажки по бокам. Гильзы взлетели вверх, и Ваксиллиум одновременно с выстрелом толкнул, алломантией направляя их вместе с дробью в умыкателей по обе стороны от себя.

Внезапно пол рядом с Ваксиллиумом взорвался.

Выругавшись, Вакс отскочил влево, уворачиваясь от взвившихся в воздух щепок; побежал по коридору, стреляя из дробовика сквозь пол. Судя по ответным выстрелам, этажом ниже собралось еще не меньше дюжины умыкателей – слишком много, чтобы палить по ним вслепую.

Пуля оцарапала бедро. Вакс бросился в сторону, перепрыгнул через тела павших бандитов и помчался дальше по коридору. Пули преследовали его, расщепляя пол, снизу раздавались крики и брань.

Дверь в конце коридора была заперта. Щедрая доза увеличенного веса, удар плечом – и дверь полетела с петель. Вакс ввалился внутрь и оказался в маленькой комнате без окон и других дверей.

В комнате их оказалось двое: съежившийся в углу низенький мужчина и на скамье у дальней стены женщина с золотистыми волосами в помятом вечернем платье. Глаза у нее были красные, лицо выглядело измученным. Стерис.

– Лорд Ваксиллиум?

Она ошеломленно уставилась на Вакса, окруженного развевающимися лентами туманного плаща.

– Большей частью, – ответил он, морщась, и толкнул несколько гвоздей в коридоре, заставив доски вздрогнуть и принять огонь на себя. – Возможно, и оставил в коридоре один-два пальца с ноги. – Вакс перевел взгляд на человека в углу: – Кто ты такой?

– Нуксиль.

– Оружейный мастер, – кивнул Вакс, бросая ему дробовик.

– Вообще-то, я не очень хороший стрелок, – в ужасе проговорил Нуксиль.

Несколько пуль пробило пол между ними. Значит, умыкатели поняли, что их обвели вокруг пальца. Они знали, что он искал.

– Не имеет значения, хороший ли ты стрелок. – Ваксиллиум вскинул руку по направлению к дальней стене, взломав ее алломантическим толчком и увеличенным весом. – Главное, умеешь ли ты плавать.

– Что? Конечно умею. Но при чем тут…

– Держи крепче! – крикнул Вакс, когда раздались новые выстрелы, затем толкнул дробовик в руках оружейника и швырнул его в пролом.

Пролетев по дуге футов тридцать, Нуксиль плюхнулся в канал снаружи.

Вакс повернулся и схватил поднявшуюся со скамьи Стерис.

– Другие девушки? – спросил он.

– Я не видела других заложниц. Умыкатели намекали, что их куда-то увезли.

«Проклятье!»

Что ж, по крайней мере, удалось найти Стерис. Вакс легко оттолкнулся от гвоздей в полу, и они вдвоем взмыли к потолку. Поскольку масса предмета не влияет на его падение – все предметы падают с одинаковой скоростью, – то многократное ее увеличение не повлияло и на движение Вакса.

Подняв дробовик, он выпустил в потолок концентрированный залп дроби. Потом резко толкнул, но, поскольку был намного тяжелее, алломантический толчок на него почти не повлиял – когда Ваксиллиум был легче, алломантия на него влияла куда сильнее.

В результате он продолжил движение вперед, но его алломантический толчок пробил дыру в потолке. Вакс сделал себя невероятно легким и сильнее оттолкнулся от гвоздей внизу. Вдвоем со Стерис они вырвались через пробитый потолок и взмыли в воздух футов на сорок или пятьдесят. Вакс развернулся, взметнув ленты туманного плаща, сжимая в одной руке дымящийся дробовик, а в другой – Стерис. Летящие снизу пули оставляли следы в клубившемся тумане.

Стерис ахнула и прижалась к Ваксу. Тот втянул весь оставшийся вес, полностью осушив метапамять. Это были сотни и сотни часов веса, достаточные для того, чтобы раскрошить брусчатку, если бы Вакс попытался по ней пройтись. Вследствие странного свойства ферухимии он не сделался плотнее – пули бы все равно пробили его насквозь при попадании. Но столь невероятное скопление веса привело к тому, что многократно возросла и сила алломантических толчков.

И всю эту мощь Вакс направил вниз, на находившиеся там металлические предметы – гвозди, дверные ручки, оружие…

Каждый гвоздь в каждой доске рванулся вниз, будто им выстрелили из многоствольной пушки. Здание вздрогнуло, пошло волнами, а потом с жутким грохотом развалилось на части и обрушилось в железнодорожный туннель, поверх которого его построили.

Все метапамяти разом опустели. Вакс позволил силе тяжести взять свое, и вскоре они со Стерис приземлились на дне железнодорожного туннеля. Повсюду валялись сломанные доски и куски мебели.

Трое уцелевших умыкателей стояли, разинув рты. Вакс поднял дробовик, алломантически взвел курок и уложил их выстрелами. Судя по всему, эти трое были последними, кто еще мог сражаться, – остальные погибли под развалинами здания.

Сверху лился туман, заполняя туннель; в углу разгорался маленький пожар от упавшего фонаря. Вакс осмотрел Стерис.

– Ох, Выживший из Тумана! – выдохнула та.

Зардевшаяся, с широко распахнутыми глазами и чуть приоткрытым ртом, она не выглядела испуганной. Скорее, возбужденной.

«Ты странная женщина, Стерис», – подумал Вакс.

– Ты не понимаешь, в чем твое призвание, Ваксиллиум! – послышался голос из туннеля.

Вакс оглянулся. «Майлз».

– Ты сам по себе армия, – продолжал бывший законник. – Ты зря растрачиваешь свой талант. Жизнь, которую ты ведешь, этого не стоит.

– Возьмите, – мягко проговорил Ваксиллиум, отцепляя от себя Стерис и вручая ей дробовик. Он взвел курок. Остался один патрон. – Держите крепко. Бегите в участок. Он на перекрестке Пятнадцатой и Руман. Если кто-то из умыкателей попытается вас остановить, стреляйте.

– Но…

– Я не рассчитываю, что вы попадете. Я услышу выстрел, – пояснил Вакс.

Стерис хотела сказать что-то еще, но Вакс пригнулся, чтобы центр его массы был ниже, чем ее, и аккуратно толкнул дробовик, который находился на уровне талии Стерис. Ее отнесло вверх и в сторону от ямы. Приземлилась она неуклюже, зато на безопасном расстоянии. Поколебавшись лишь мгновение, Стерис скрылась в тумане.

Вакс отскочил в сторону, чтобы огонь не светил ему в спину. Вытащил из кобуры «стеррион» и несколько патронов. Пригнувшись, перезарядил.

– Ваксиллиум? – позвал Майлз из глубины туннеля. – Если ты закончил с играми, возможно, пора кое в чем разобраться.

Вакс пробрался к началу туннеля. Туман заполнил его уже настолько, что вокруг было сложно что-либо разглядеть. Хотя это работало и против Майлза. Вакс осторожно пошел вперед, пока не увидел свет: в большом зале догорали очаги пожара. И в этом свете он рассмотрел два силуэта – мужской и женский. Мужчина держал пистолет, приставленный к голове стройной девушки.

Мараси.

Ваксиллиум замер, сердце застучало как бешеное. Но нет, это было частью плана. Пока все шло безупречно. Только вот…

– Я знаю, что ты там, – раздался голос Майлза.

Еще одна фигура шевельнулась, направив во тьму несколько импровизированных факелов.

Содрогнувшись от ужаса, Ваксиллиум понял, что Мараси держал не Майлз. Он стоял гораздо дальше. Человеком, прижимавшим пистолет к ее голове, оказался Тарсон, колосс-полукровка, пьютерный громила.

В неровном свете факелов лицо Мараси выглядело искаженным от ужаса. Рукоять револьвера в пальцах Ваксиллиума сделалась скользкой. Пьютерный громила был осторожен и удерживал ее между собой и туннелем, в котором скрывался Ваксиллиум. Крепкий и приземистый, Тарсон в свои двадцать с небольшим еще продолжал расти: как и все колоссы-полукровки, с возрастом он должен был становиться все выше.

Так или иначе, Ваксиллиум не мог сейчас взять его на мушку.

«Ох, Гармония, – подумал он. – Все повторяется».

Что-то зашуршало во тьме. Ваксиллиум дернулся и едва не выстрелил, но вовремя узнал Уэйна.

– Прости, что так вышло, – прошептал тот. – Когда ее схватили, я думал, это Майлз. И потому…

– Все в порядке, – мягко проговорил Ваксиллиум.

– Что будем делать? – спросил Уэйн.

– Не знаю.

– Ты всегда знаешь.

Ваксиллиум молчал.

– Я не слышу, о чем вы там шепчетесь! – крикнул Майлз, делая шаг вперед и поднимая факел.

«Еще несколько шагов», – подумал Ваксиллиум.

Майлз замер, с недоверием вглядываясь в наползающий туман. Мараси всхлипнула. Потом попыталась дернуться, как в прошлый раз, во время ограбления на званом ужине.

– Без фокусов, – предупредил Тарсон.

Продолжая крепко держать девушку, он сделал выстрел прямо перед ее лицом, потом снова прижал дуло к ее затылку. Мараси замерла.

Ваксиллиум поднял револьвер.

«Я не смогу этого сделать. Я не смогу увидеть, как умрет еще одна. Как я убью еще одну…»

– Ладно, – крикнул Майлз. – Я понял. Ты хочешь меня испытать, Вакс? Считаю до трех. Если я скажу «три», Тарсон стреляет, больше никаких предупреждений. Раз.

«Он это сделает, – понял Ваксиллиум, чувствуя беспомощность, вину, смятение. – Он точно это сделает».

Бывшему законнику не нужна заложница. Если угрозы не помогут выманить его, Ваксиллиума, Майлз не будет с ней возиться.

– Два.

Кровь на кирпичной стене. Улыбающееся лицо.

– Вакс? – прошептал встревоженный Уэйн.

«Ох, Гармония, если я когда-нибудь в тебе нуждался…»

– Тр…

– Уэйн! – заорал Ваксиллиум, выпрямляясь.

Взметнулся скоростной пузырь. Тарсон должен был выстрелить через доли секунды. Майлз стоял перед ним, сердито тыча пальцем. Факельное пламя застыло. Они будто снова увидели замедленный взрыв. Ваксиллиум поднял свой «стеррион» и вдруг осознал, что его рука на редкость тверда.

Хотя она была тверда и в тот день, когда он застрелил Лесси.

Из этого самого револьвера.

Обливаясь потом, отгоняя страшные воспоминания, Ваксиллиум пытался сообразить, как уложить Тарсона одним выстрелом. Если только ранить – умыкатель пристрелит Мараси рефлекторно.

Лучше всего было целиться в голову, только вот Ваксиллиум не видел головы Тарсона. Может, выстрелить в пистолет? Нет, его заслоняет лицо Мараси. Колени? Он может попасть в коленную чашечку. Нет. Пьютерный громила слишком нечувствителен к боли – если рана не повлечет за собой немедленную смерть, он останется на ногах и выстрелит.

Значит, голова.

Ваксиллиум затаил дыхание.

«Это самый точный пистолет из всех, что у меня когда-то были, – напомнил он себе. – Я не могу стоять как истукан. Надо действовать. Надо что-то сделать».

С подбородка капал пот. Ваксиллиум быстрым движением вскинул перед собой руку и, отведя «стеррион» от Мараси и Тарсона, выстрелил.

Миг спустя пуля вылетела из пузыря и попала в замедленное время. Ее траектория изменилась, как это происходило со всеми пулями, если стрелять из скоростного пузыря. Вакс проследил за новым направлением ее полета. Пуля двигалась лениво и вращалась, рассекая воздух.

Вакс аккуратно прицелился, выждал несколько мучительных секунд. Потом приготовил сталь.

– Бросай по моей команде, – прошептал он.

Уэйн кивнул.

– Давай.

Вакс выстрелил и толкнул.

Скоростной пузырь упал.

– …и-и-и! – проорал Майлз.

В воздухе пролился маленький дождь искр, когда вторая пуля Вакса, благодаря стальному нажиму двигавшаяся с невероятной скоростью, столкнулась с первой и направила ее в голову стоявшего за спиной Мараси Тарсона.

Пьютерный громила тотчас же рухнул, его пистолет упал на землю, глаза мертво уставились вверх. Майлз разинул рот. Мараси моргнула и прижала руки к груди.

– Вот и кончились печеньки… – прокомментировал Уэйн. – Неужто обязательно было стрелять ему в голову? На нем, между прочим, моя счастливая шляпа.

Майлз пришел в себя и поднял револьвер, целясь в Вакса, но тот его опередил: попал в руку, заставив бывшего законника выронить пистолет. Новым выстрелом Вакс отправил оружие в зал позади Майлза.

– Прекрати! – заорал тот. – Ты, подон…

Вакс выстрелил ему в рот – Майлз отступил на шаг, выплевывая осколки зубов. Он по-прежнему был в одних лохмотьях, оставшихся от брюк.

– Кто-то должен был это сделать целую вечность назад, – пробормотал Уэйн.

– Это ненадолго, – заметил Вакс и, не давая Майлзу опомниться, всадил ему еще одну пулю в лицо. – Тебе пора бежать, Уэйн. Запасной план все еще действует.

– Уверен, что всех уложил, друг?

– Тарсон был последним. И лучше мне не ошибиться…

– Шляпу прихвати, если представится возможность, – убегая, напомнил Уэйн.

Третья пуля отправилась следом за первыми двумя, но это почти не возымело действия: полуголый противник бросился вперед. К Мараси. Майлз был безоружен, но в его глазах горела жажда убийства.

Вакс метнулся в ту же сторону, швырнув пустым пистолетом в Майлза, и выудил из кармана горсть пуль. Толкнул их. Одна рассекла Майлзу руку, другая вошла в живот и вышла со спины, но ни одна не застряла так, чтобы Вакс смог толкнуть и отбросить врага назад.

Вакс налетел на Майлза за миг до того, как он должен был схватить Мараси. Оба повалились на грязный пол, утопая в клубившемся тумане.

Удар, еще удар… Удерживая бывшего законника за плечо, Вакс молотил его кулаком… Просто чтобы… выиграть время…

Майлз продемонстрировал всплеск изумления, смешанного с раздражением. Вакс мог бить его, пока не сломает костяшки, пока рука не превратится в кровавое месиво, однако Майлзу это не нанесло бы никакого вреда.

– Я знал, что ты схватишь девушку, – заговорил Вакс, привлекая внимание Майлза. – Ты говоришь возвышенные слова о справедливости, но по сути ты обычный жалкий преступник.

Фыркнув, Майлз ударил противника коленом в грудь. Вспыхнула боль, и Вакса отбросило в туннель, в грязную холодную лужу, промочившую туманный плащ.

Майлз встал, вытер кровь с треснувшей губы, которая тут же исцелилась.

– Знаешь, что самое печальное, Вакс? Я тебя понимаю. Я чувствовал то же, что и ты, думал то же, что и ты. Но во мне всегда жило несогласие. Сродни отдаленным раскатам грома. Сродни буре на горизонте.

Вакс поднялся на ноги и саданул Майлза кулаком по почкам. Тот даже не дрогнул. Схватил Вакса за руку, вывернул – Вакс охнул, а Майлз пнул его под колено, снова повалив на землю.

Когда Вакс попытался перекатиться, Майлз схватил его за ворот рубашки, поднял и ударил кулаком в лицо. Мараси ахнула, хоть ей и было приказано держаться подальше. Она сыграла свою роль.

Удар отправил Вакса на землю, и он почувствовал вкус крови. Ржавь и Разрушитель… повезло, если челюсть не сломана. И кажется, что-то разорвалось в плече.

Внезапно Вакс ощутил все свои раны. Он не знал, как смог так долго их игнорировать. Было ли дело в тумане, каком-то вмешательстве Гармонии или попросту в адреналине, но он не исцелился. В боку горела рана от пули, кожа на ноге и руке обгорела и была местами содрана во время взрыва. Плюс два ранения по касательной в бедро и в руку. И теперь Майлз его избивал.

Это лишило его присутствия духа, и Вакс застонал, обмяк, едва сохраняя силы на то, чтобы просто не потерять сознание. Майлз опять его поднял. Вакс попытался ему врезать и даже сумел, но что толку? Драться врукопашную с человеком, который мог принять удар и не вздрогнуть, было очень, очень трудно.

Еще один удар кулака снова отправил Вакса на землю; в голове звенело, перед глазами бегали звездочки и вспышки света.

Майлз наклонился к его уху:

– Правда в том, Ваксиллиум, что в глубине души ты знаешь: тебя используют. Всем наплевать на угнетенных. Ты просто марионетка. В этом городе людей убивают каждый день. По меньшей мере одного в день. Ты об этом знал?

– Я…

«Пусть он болтает».

Изнемогая от боли, Вакс перекатился на спину и посмотрел Майлзу в глаза.

– Людей убивают каждый день, – повторил бывший законник. – А что заставило тебя забыть про так называемую отставку? Пуля, что я пустил в голову старому волкодаву, вообразившему себя аристократом. Ты хотя бы раз задумывался о других людях, которых убивают на улицах? Нищих, шлюхах, сиротах? Они погибают от голода, оттого, что оказались не в том месте, или из-за какого-нибудь глупого проступка.

– Ты пытаешься говорить от имени Выжившего, – прошептал Вакс. – Но это не сработает, Майлз. Это не Последняя Империя из легенды. Богач не может убить бедняка просто потому, что ему так захочется. Мы изменились к лучшему.

– Чушь! – воскликнул Майлз. – Они притворяются и лгут ради продолжения спектакля.

– Нет. У них хорошие намерения, и они создают законы, которые предотвращают худшее, – просто законов не хватает. Это не одно и то же.

Майлз пнул Ваксиллиума в бок, не давая подняться:

– Наплевать мне на Выжившего. Я нашел кое-что получше. Но для тебя это не имеет никакого значения. Ты просто меч, инструмент, который двигается туда, куда его направят. Тебя разрывает на части от понимания, что ты не можешь остановить то, что должен остановить. Верно?

Их взгляды встретились. И удивительное дело: Ваксиллиум – невзирая на мучительную боль – против собственной воли кивнул. Искренне. Он действительно это чувствовал. Потому-то его и приводило в ужас случившееся с Майлзом.

– Значит, кто-то должен что-то с этим сделать, – подытожил бывший законник.

«Гармония, – подумал Ваксиллиум, – если бы Майлз родился в былые времена, он бы стал героем».

– Я начну им помогать, Майлз, – сказал он вслух. – Даю тебе слово.

Майлз покачал головой:

– Так долго ты не проживешь, Вакс. Прости.

Он снова пнул. И снова. И снова…

Ваксиллиум собрался, прикрывая лицо руками. Он не мог сражаться. Он просто должен выдержать. Но боль становилась все сильнее. Она была ужасна.

– Прекрати! – не выдержала Мараси. – Прекрати, чудовище!

Избиение остановилось. Ваксиллиум почувствовал ее рядом с собой – Мараси опустилась на колени, положила руку ему на плечо.

«Глупая женщина. Отойди. Спрячься. Таков был план».

Майлз громко щелкнул костяшками:

– Полагаю, я должен доставить тебя Костюму, девочка. Ты в списке, и ты заменишь ту, которую Ваксиллиум отпустил. Наверное, мне придется и ее выследить.

– Почему так происходит, – сердито заговорила Мараси, – что ограниченные люди всегда стремятся уничтожить тех, кто лучше их, кто велик?

– Лучше меня? – переспросил Майлз. – Он-то? В нем нет величия, детка.

– Величайшие из людей могут пасть жертвами простейших вещей. Заурядная пуля может лишить жизни самого могущественного, самого умного и самого защищенного из всех.

– Только не меня, – покачал головой Майлз. – Пули для меня пустяк.

– Нет, с тобой покончит нечто еще более заурядное.

– И что же? – спросил Майлз, явно заинтригованный.

– Я, – ответила Мараси.

Майлз рассмеялся.

– Хотел бы я на это… – Он осекся.

Ваксиллиум приоткрыл глаза и посмотрел вдоль туннеля – туда, где на месте здания виднелась дыра в потолке. Сквозь нее лился свет, разгоравшийся с немалой скоростью.

– Кого ты привел? – разочарованно произнес Майлз. – Они не успеют.

Он смолк. Ваксиллиум повернул голову и увидел, как на лице бывшего законника появился внезапный ужас. Он наконец-то ее заметил – мерцающую границу поблизости, зыбь на стыке двух пластов воздуха. Словно марево над разогревшейся в жару мостовой.

Замедляющий пузырь.

Майлз посмотрел на Мараси. Потом рванулся к границе пузыря, прочь от света. Свет в другом конце туннеля сделался еще ярче, мелькнуло несколько размытых пятен – настолько быстрых, что было невозможно их разглядеть.

Мараси опустила свой пузырь. Сквозь далекую дыру лился яркий дневной свет, и туннель – прямо там, где недавно проходила граница пузыря, – заполнял отряд из более чем сотни одетых в униформу констеблей. Их возглавлял ухмыляющийся Уэйн, тоже в форме и шляпе констебля, с фальшивыми усами на лице.

– Хватайте его, ребята! – закричал он, ткнув пальцем в Майлза.

Подняв дубинки, констебли бросились исполнять приказ. Майлз издал протестующий вопль, попытался прорваться, но на него навалился целый отряд. Через несколько минут его прижали к земле.

Ваксиллиум осторожно сел; один глаз у него почти заплыл, из разбитой губы текла кровь, бок болел. Встревоженная Мараси опустилась рядом на колени.

– Вам не стоило вмешиваться, – упрекнул Ваксиллиум. – Если бы он вас оглушил, все бы закончилось.

– Не только вы способны рисковать, – улыбнувшись, сказала Мараси.

Запасной план был безыскусным, но рискованным. Для начала следовало устранить всех приспешников Майлза. Любой из них мог заметить временной пузырь и выстрелить в Ваксиллиума и Мараси. Внутри пузыря они оказались бы полностью беззащитны.

Покончив с умыкателями, нужно отвлечь Майлза. И на достаточно долгое время – чтобы Уэйн успел собрать достаточно большой отряд. Если бы Майлз что-то заподозрил, находясь внутри замедляющего пузыря…

– Нет! – выкрикнул Майлз. – Руки прочь. Вам меня не удержать!

– Ты дурак, – сказал Ваксиллиум и сплюнул кровью. – Ты позволил себя изолировать и отвлечь, Майлз. Ты забыл первое правило Дикоземья.

Майлз продолжал кричать, и один из констеблей заткнул ему рот. Остальные продолжали затягивать узлы.

– Чем больше ты одинок, – негромко проговорил Ваксиллиум, – тем важнее иметь того, на кого можно положиться.