Глава 3
В брильянтовом дыму
В Новгород мы вернулись лишь на следующий день, и даже Ветров не возражал против небольшой задержки в Китежграде. Так что мы успели вдоволь погулять по тенистым аллеям парящего города, нашли здание Воздушных классов, где Михаилу предстояло отучиться, как минимум год, и даже успели посмотреть на практические занятия курсантов в одном из доков портового сектора.
Возвращение домой прошло быстро и без каких-либо неожиданностей. Все-таки посадка на поле и швартовка в воздухе – это совершенно несопоставимые по сложности задачи. А вот «на берегу» было неспокойно. Уже на подлете к полю за верфью мы с Ветровым обнаружили какую-то совершенно сумасшедшую суету вокруг эллинга, где находился «Феникс». Правда, разузнать, что к чему, мне не удалось. Едва «Резвый» был заякорен, Святослав Георгиевич выразительно указал взглядом на кузин Михаила, вернувшихся с нами в Новгород, и мне пришлось осадить свое любопытство. Нужно проводить дам домой, а поскольку Горские и мастер Цао остались в Китежграде, то, кроме меня, заняться этим некому. Нет, теоретически, конечно, можно было бы скинуть это дело на Ветрова, но… что бы ни случилось с «Фениксом», присутствие в эллинге одного юнца совершенно не изменит ситуацию, тогда как второй помощник капитана лишним там явно не будет. Ну и ладно.
Дождавшись в конторе вызванного «емельку» и так ничего и не узнав о причинах поднявшегося вокруг эллинга шума, мы погрузились в мобиль, который и развез нас по домам.
Ни Хельги, ни дядьки Мирона дома не оказалось, а потому, пообедав тем, что приготовила перед уходом тетушка Елена, и порадовавшись выходному дню, а следовательно, и отсутствию необходимости ехать в училище, я отправился в свою комнату.
Обещание надо выполнять, а значит, пришла пора заняться кое-какими вычислениями. Примерная схема рунескриптов для создания алмазов мне известна еще с той жизни, но чтобы применить ее здесь, придется изрядно потрудиться. Отсутствие необходимости запитывать рунные схемы от эгрегора иногда играют дурную шутку. Вот как в данном случае. А значит, придется повозиться, чтобы заставить одну такую схему работать. Да и вспомнить ее во всех деталях, чую, будет непросто.
За работой над адаптацией старой полузабытой системы рун я не услышал, как вернулся опекун, и отвлекся от расчетов на стрекочущем подарке Боргезе, только когда в дверь моей комнаты постучалась Хельга. Надо же, и как она вернулась домой, я тоже не слышал, оказывается. Ужин? Я прислушался к своему завывающему желудку и кивнул. Да, поесть не мешает.
За ужином сестрица была рассеянна и явно чем-то недовольна. Настолько, что это было заметно, наверное, даже тетушке Елене.
– Дочь, ты совсем не ешь… что-то случилось? – не выдержал наконец дядька Мирон.
– А? Да не то чтобы… – вынырнув из размышлений, протянула Хельга и, тряхнув головой, объяснила: – Рейс откладывается.
– Почему? – Опекун недоуменно приподнял бровь.
– Что-то с «Фениксом»? – встрял я, вспомнив суету вокруг эллинга, замеченную мною во время посадки «Резвого».
– Да, – резко кивнула Хельга. – По чьему-то недосмотру проверка купола и его рунескриптов совпала по времени с проверкой работы насосной системы. Результат – смещение восьми шпангоутов, два лопнувших бимса, и как следствие – искажение геометрии купола.
Мы с Завидичем аж присвистнули. Починка таких повреждений займет не меньше пары месяцев. А это значит, что как минимум до конца апреля рейсов не будет.
– Еще два месяца на земле? – вздохнул я.
– Если не больше, – подтвердила сестрица. – Это ведь только результаты первичного осмотра. И что там может вылезти во время полного обследования, одному черту известно.
Дела-а… значит, продолжение учебы откладывается на неопределенный срок. Плохо… Но, с другой стороны, это значит, что у меня появится больше времени на «земные» проекты, не так ли?
И словно в подтверждение этих мыслей, сидящая рядом Хельга неожиданно ткнула меня своим маленьким, но удивительно крепким кулачком в плечо.
– Не переживай, братец, – по ее лицу скользнула слабая, но искренняя улыбка, – полетаем еще. Вот отремонтируем «Феникса» – и полетаем. Зато у тебя появилось время, чтобы заняться этой вашей мастерской… и исполнить кое-какие обещания, а?
– Точно, – неожиданно поддержал Хельгу мой опекун и, спровадив кусок грудинки в рот, невежливо ткнул в мою сторону вилкой. – Обещания надо держать, Кирилл!
– Послезавтра вечером, – кивнул я. – Завтра после визита в училище пробегусь по лавкам, куплю необходимые материалы и соберу установку… если это можно так назвать.
– Нужно что-то конкретное? Могу помочь, – справившись с очередным куском, поинтересовался Завидич.
– Да нет, все необходимое я уже присмотрел, просто не было возможности прикупить, точнее, не хотелось таскаться с покупками по городу, – отказавшись от предложения дядьки Мирона, пояснил я.
– Что ж, смотри… ты обещал, – припечатал опекун под согласный кивок Хельги. Пф, можно подумать, я мог бы об этом забыть.
Найти нужные материалы действительно не составляло проблем. А вот чтобы выжечь на притащенном из сада камне и купленном в одной из новгородских лавок металлическом ящике необходимые рунескрипты, мне пришлось убить целую ночь. Учитывая, что после этой нудной работы я еще и в училище должен был отработать несколько часов… в общем, ничего удивительного, что к назначенному сроку я был в состоянии нестояния. Спать хотелось жутко, но… обещание есть обещание. А потому, окинув взглядом фонящих любопытством Хельгу и дядьку Мирона, я открыл дверь в подвал, где, собственно, и занимался постройкой артефакта, и приглашающе махнул рукой.
Дважды просить не пришлось, и уже через минуту Завидичи крутились вокруг стоящего на массивной каменной плите крепкого металлического ящика, эдакого кубика со сторонами в полметра. Хороший ящик, прочный. И плита хорошая… тяжелая только, зар-раза! Семь потов сошло, пока я ее сюда затащил. Но без этого камня испытывать артефакт я бы не взялся. Безопасность прежде всего. Вот ее-то садовый камешек, моими усилиями испещренный сотнями рун, и должен обеспечить. Так что даже если распираемый давлением ящик решит рвануть, каменная плита, на которой он установлен, не даст осколкам разлететься по всему подвалу.
Сняв крышку с ящика и переложив ее на верстак у стены, я взялся за ингредиенты… Графит. Кто бы знал, сколько времени я убил, пока отыскал в Новгороде лавку, торгующую химическими реактивами! Но ведь нашел…
Основной компонент занял свое место в своеобразном железном «орехе», тоже не обошедшемся без рунных кругов, который, в свою очередь, под заинтересованными взглядами Хельги и опекуна я поместил в ящик. Закрыв камеру поданной Завидичем крышкой, я повернул переключатель, активировав тем самым первый рунескрипт, запечатавший ящик. Исчезнувшая щель между крышкой и коробкой, вкупе с негромким хлопком, показали, что «камера» загерметизирована. Еще один щелчок переключателя активировал второй рунескрипт, заменяющий насос. Дрогнул шланг, соединяющий небольшой наполненный водой бочонок в углу подвала с ящиком. Зашуршал фильтр на входе в камеру, стрелка манометра еле заметно поползла влево… давление начало расти, а над нашими головами неожиданно замигал светильник… Хм, рановато что-то. Есть. Объем заполнен. Очередной щелчок переключателя – и шланг с коробочкой фильтра словно сам собой отсоединился от камеры. Я оглянулся на зрителей:
– Ну что? Начинаем? – Два кивка в ответ. – Ла-адно… поехали!
Следуя очередному повороту переключателя, шестерни с нанесенными рунами затрещали, вращаясь, и, резко остановившись, замерли, выстроив новый рисунок рун. Камера дрогнула, но засиявший под ней камень крепко «схватил» стальную коробку, не давая ей сорваться… Комнату заполнил нарастающий гул, и Завидичи начали поглядывать на камеру с явным и все нарастающим опасением. Стрелка манометра вновь дрогнула и, набирая скорость, стремительно поползла в красную зону.
– Кирилл, а какой шаг у этой шкалы? – тихо осведомилась Хельга, присмотревшись к манометру.
– Сто атмосфер.
– Е-ео… – Я оглянулся и увидел, как Завидич быстро-быстро шевелит губами.
Однако ни единого звука он больше не издал. Но если присмотреться… м-да, таких матерных загибов я еще никогда не слышал!
– А… это не опасно? – спросила Хельга.
– Если только совсем чуть-чуть, – пожал я плечами и указал на сияющую ровным синеватым светом плиту под ящиком. – Она удержит камеру, если что-то пойдет не по плану. Та-ак. Есть минимум, еще чуть-чуть – и можно будет… ага. Хватит.
Приложив к камере ладонь с зажатой в ней рунной пластиной, подключать которую заранее я не стал, чтобы не перегружать весь комплекс, прислушался… Есть реакция. Щелкнул переключатель под стрекот шестерен, медная пластинка, приложенная мною к камере, полыхнула алым светом и стекла по стенке. Жаль, я надеялся, что она уцелеет. Ну да ладно! Свою задачу она исполнила, а остальное не суть важно.
Гул пропал, и камера мгновенно покрылась изморозью. А теперь последний штрих. Сконцентрировавшись, я активировал рунную цепь на теле, почти коснувшись стального стержня на крышке. Удар!
Вспышка мощного разряда заставила зажмуриться, а в следующий миг светильник на потолке резко хлопнул, и комната погрузилась в синеватый полумрак. Получилось?
– Кирилл, ты в порядке? – вид на потолок закрыло лицо Хельги.
Я медленно кивнул и, лишь коснувшись затылком пола, понял, что лежу в трех шагах от слабо дымящегося ящика.
– П-почти. – Ухватившись за протянутую сестрицей руку, я поднялся с пола и, тряхнув головой, улыбнулся. – Немного ведет, но… уже лучше, честно. Просто слишком много энергии пропустил.
– Понятно. – Хельга окинула меня долгим изучающим взглядом и уже открыла было рот, чтобы что-то сказать, но была перебита отцом.
– А что теперь делать с этим? – Опекун указал на ящик.
– Подключаем насос, сбрасываем давление, размораживаем и сливаем воду, – пожав плечами, со вздохом ответил я.
На претворение в жизнь этого плана ушло минут пять, спасибо рунескриптам. Так что вскоре я уже держал в руках изрядно уменьшившийся шарик железного «ореха», в котором и находился результат нашего эксперимента.
– Открывай! – Хельга только что не прыгала от снедающего ее любопытства.
– Подожди. Давай, сначала поднимемся наверх, – притормозил дочь дядька Мирон.
И мы поднялись… Однако. Теперь я на практическом опыте познал причины, по которым мощные производства здесь ВСЕГДА размещают за пределами городов. Если бы не эта предосторожность, Новгороду был бы обеспечен вечный «блэкаут». Уж если наш небольшой эксперимент смог лишить энергии целый квартал, то что говорить о больших производствах?
Ладно, это ненадолго. Если не ошибаюсь, то уже минут через десять Эфир окончательно успокоится… а с ним, надеюсь, и жители, уже начавшие выглядывать на улицу в поисках виновников происшедшего.
– Кирилл, дай слово, что таких вот испытаний в черте города ты больше проводить не будешь! – заметил дядька Мирон, когда разобрался в происходящем.
– Обещаю, – проговорил я под суровыми взглядами своих новых родственников. И тут же улыбнулся. – Но уж заниматься подобными опытами в мастерской вы мне не запретите, а?
Завидич неопределенно покачал головой, а Хельга нахмурилась. Ну-ну… уж кого-кого, а сестрицу уговорить будет несложно, достаточно лишь показать процесс выращивания алмазов до ювелирных размеров. А дядька Мирон… ну, он же понимает, что имеющегося в капсуле количества алмазов на накопитель не хватит. Уговорю…
Дождавшись, пока «мировая энергия» вновь заполнит опустошенный нашим экспериментом объем, мы перешли в гостиную, где я наконец смог открыть «орех» под нетерпеливое попискивание Хельги и сосредоточенное сопение опекуна. Правда, для этого пришлось взяться за резак, поскольку обе половинки капсулы, побывавшей под чудовищным давлением и только что не вскипевшей от жара, просто вплавило друг в друга.
Аккуратно вскрыв капсулу и незаметно для наблюдающих за моими действиями Завидичами активировав пару рун на теле, я прихлопнул перевернутыми половинками «ореха» по бумажному листу, расстеленному на столе, и, убрав железо в сторону, аккуратно разгреб мизинцем две чуть искрящиеся на свету небольшие «горки» алмазной крошки.
– Такие мелкие? Почти пыль, – разочарованно протянула Хельга.
– Мне и такие пойдут, – хмыкнул я в ответ. – Впрочем, если захочешь, могу вырастить хоть второй Кохинур, правда, времени и сил это займет немало… да и энергии тоже.
Есть контакт. Хельга подняла взгляд на отца, и тот обреченно вздохнул. Дожмет…
Собственно, следующие несколько дней я имел счастье наблюдать, как Хельга обхаживает отца, да только… В один прекрасный момент я поймал себя на мысли, что их «война» меня совсем не интересует. Почему? Не знаю. Но вот уже пара дней, как мои нервы ведут себя, словно натянутые струны, а интуиция, не переставая, сигналит о приближающихся неприятностях. Какие, откуда, черт его знает, и это нервирует еще больше. И даже новость дядьки Мирона о найденной мастерской и заключенном договоре аренды не принесла мне радости.
Пытаясь понять, что меня так беспокоит, перебрал с десяток вариантов и даже собрался навестить одного знакомого инженер-контр-адмирала, но тот, как оказалось, уехал из города, и когда вернется – неизвестно.
Поняв, что сделать сейчас все равно ничего не могу, решил подойти к вопросу с другой стороны и на всякий случай прикрыть тыл. За опекуна особо волноваться не приходится, он и сам способен постоять за себя, а вот Хельга… Сначала думал дать ей несколько уроков самообороны, но быстро понял, что это не выход. За короткий срок обеспечить ей даже минимальную подготовку мне вряд ли удастся, а времени, как подсказывает моя пятая точка, у нас совсем немного. В результате, пока дядька Мирон мотался по городу, закупая нужное оборудование для мастерской, я колесил по оружейным лавкам, откуда меня нещадно гоняли. Возрастом, видите ли, не вышел. Но кое-что подходящее для сестрицы я успел приглядеть. Осталась самая малость… уговорить ее приобрести это самое подходящее.
И вот тут я ошибся. Не понимаю, то ли я, оказывается, плохо знаю Хельгу, то ли она действительно сильно изменилась после нашего приключения в Италии, но вместо долгих споров сестрица только фыркнула на мою просьбу, а на следующий день принесла мне в комнату пакет со «сбруей» и тяжелую лакированную коробку, открыв которую, я увидел два матово поблескивающих ствола. Тупорылый шестизарядный револьвер скромного калибра в шесть миллиметров и совсем уж миниатюрный пистолетик с вертикальным расположением двух стволов, но такого же калибра, как и его старший брат. То, что надо…
Против тренировок с оружием Хельга тоже возражать не стала, зато споров о том, как его носить и где прятать, у нас вышло немало. И даже когда я убедил ее в своей правоте, мне еще два дня пришлось выслушивать ее стоны по поводу натирающих кожу ремней и неудобства, доставляемого тяжелыми железками. Ничего, привыкнет.
– Итак, начнем занятие, – проговорил я, и мой голос эхом разнесся по пустующему подвалу.
– Начнем. А где мишени? – поинтересовалась девушка, окинув взглядом голые каменные стены.
– На этом этапе они тебе не понадобятся, – отмахнулся я и удостоился недоуменного взгляда. Пришлось пояснять: – Хельга, ответь мне на вопрос. Что самое главное в стрельбе из пистолета?
– Меткость, – ожидаемо фыркнула она.
– Ответ неверный. Ты не к соревнованиям по стендовой стрельбе готовишься и не к дуэлям, а учишься защищать себя от разных идиотов. К тому же метко выстрелить из покоящегося в твоей наручной кобуре «бебе» невозможно. Эта малявка нужна для того, чтобы остановить слишком близко подобравшегося противника. При расстоянии больше двух метров из нее разве что в слона попадешь. И то без толку. Так вот запомни, главное в практической стрельбе – скорость. А это значит, что первым делом ты будешь учиться доставать оружие. Подчеркну – очень быстро доставать оружие.
– Учиться доставать пистолет? Что за глупость! – На лице Хельги проступило вселенское недоумение, и я вздохнул. Кажется, все будет не так просто, как я уж было понадеялся. Впрочем, чего еще я мог ожидать?
– Не глупость. Твой противник может оказаться рядом в любой момент, а значит, времени на то, чтобы ствол оказался в руке, у тебя будет совсем немного. Но если не веришь… давай проведем эксперимент? – ухмыльнулся я, похлопав по кобуре на своем бедре. – После моей доработки, тебе достаточно сжать средний и безымянный пальцы, чтобы «бебе» оказался в ладони. Мне же нужно вынуть пистолет из кобуры. Кто быстрее наведет оружие на цель?
– Ну, давай попробуем…
– На счет «три», – кивнул я, отходя на несколько шагов назад. – Итак… раз… два… три…
Сухой щелчок спущенного курка застал Хельгу в тот момент, когда ее вытянутая рука с зажатым в ладони «бебе», еще только начала подъем.
– Вот так. – Я улыбнулся, заметив ошеломленный взгляд Хельги, направленный на мой пистолет, готовый к стрельбе от бедра. – Ты убита, сестрица…
– Это… это нечестно! – воскликнула она. – Ты даже не целился!
– Пф! Повторю, мы не на дуэли, – ответил я. – К тому же на таком расстоянии целиться, в твоем понимании, совершенно необязательно. Но это будет второй этап обучения. А сейчас начнем первую тренировку. Итак, твоя задача – вовремя подхватить вышедший из зажима кобуры пистолет. И этот навык ты должна довести до автоматизма, чтобы даже в самой опасной ситуации от волнения не уронить оружие на пол. Опусти руку вдоль тела, расслабь ее… поехали.
Два часа спустя мы поднялись в гостиную, где нас уже дожидался мой опекун, о чем-то тихо беседующий с тетушкой Еленой. И судя по тому, как запунцовела наша статная экономка, разговор шел совсем не о делах… Поднимавшаяся по лестнице следом за мной Хельга, увлеченная растиранием ладони, ноющей от долгой тренировки, никак не отреагировала на слишком близко сидящих на диване отца и экономку и, отмахнувшись от предложения поужинать, ушла в свою комнату. Ничего, тяжело в ученье – легко в бою, как говаривал один полководец.
А вот я отказываться от перекуса не стал. Тем более что у меня была тема для разговора с дядькой Мироном, с момента приобретения мастерской то и дело пропадающим из дома.
За ужином, правда, беседа началась с того, что опекун затребовал эскизы для рунных матриц, а в ответ на мой вопрос о стоимости покупки пресса покачал головой:
– Кирилл, он у нас уже имеется. Мастерская почти полностью оборудована для производства. И пресс там достаточно универсальный. Для наших целей – самое то, – со вздохом проговорил дядька Мирон. – Больше того, если понадобится, мы можем привлечь людей, работавших в этой мастерской раньше.
– Вот как… а почему сам хозяин не хочет заниматься производством? – заинтересовался я. Как-то раньше этот вопрос не всплывал.
– Старый хозяин помер, а его сын не хочет возиться со всякой ерундой, по его собственному выражению. Собственно, я потому и уцепился за эту мастерскую, что она, в отличие от других вариантов, готова к работе. Осталось только договориться с прежними работниками, получить от тебя чертежи изделий и докупить недостающие мелочи.
– Ты же говоришь, что она полностью укомплектована… – нахмурился я, и дядька Мирон тяжко вздохнул.
– Но это не значит, что нам не понадобятся какие-то специфические инструменты, – пояснил он и хлопнул ладонями по подлокотникам стула. – В общем, так. Помимо эскизов для матриц, от тебя требуются чертежи, я завтра продемонстрирую их старшине бригады, работавшей в этой мастерской, и он уже скажет, есть ли необходимость в покупке каких-то инструментов или имеющегося инвентаря достаточно для работы. А там поговорим и о найме его бригады.
– Так он тебе все и скажет, – фыркнул я.
– Бесплатно не скажет, – невозмутимо парировал опекун. – А за пару гривен еще и совет хороший даст.
– Ладно. Убедил, – кивнул я. – Будут тебе и эскизы и чертежи. Только сразу скажи этому ушлому мастеру, что матрицы будут наборными, так что запоминать рунескрипты бесполезно.
– Не доверяешь ты людям, Кирюша, – делано печально покачал головой дядька Мирон.
Я ухмыльнулся:
– Это еще что, я и наборы буду сам в пресс устанавливать. А вот за запечатыванием и нумерацией готовых рунированных пластин придется следить тебе. Иначе долго наша монополия не продлится. Сопрут и скажут, что так и было.
– Параноик.
– Дольше проживу, – индифферентно пожал я плечами в ответ на эту реплику.
Дядька Мирон тихо хмыкнул, и за столом воцарилась тишина. Правда, ненадолго. Необходимость предупредить опекуна о снедающем меня беспокойстве никуда не делась… Но как объяснить, что моя интуиция не лжет? С другой стороны… Да к черту все! Скажу как есть.
Завидич, вопреки моим ожиданиям, даже на секунду не усомнился в сказанном. Только задумчиво почесал подбородок и, резко посерьезнев, потребовал вспомнить, когда именно у меня «зазудело». А потом посыпались вопросы, совершенно выбившие меня из колеи, но поселившие уверенность, что с такими вот «предсказателями» он имел дело в прошлом, и не раз. Или же просто считает, что у меня что-то вроде срыва… как вариант. Интересовало его все, что касалось проявлений моего нервяка. Когда и как часто накатывает, где, дома или на улице, на прогулке или когда я занят каким-то делом. Пришлось отвечать, раз уж сам заварил такую кашу. Но через полчаса опекун, кажется, выдохся и задумчиво уставился куда-то в стену за моей спиной.
– Дядька Мирон! – окликнул я его, когда понял, что Завидич даже не отреагировал на появление тетушки Елены, принесшей нам десерт.
– Мм? – все с тем же отсутствующим видом промычал он, но через несколько секунд взгляд опекуна прояснился, и он тихо пробормотал: – Не нравится мне это.
– Что именно? Мое состояние? – осведомился я.
– Да нет… – Опекун на миг вновь «завис», но тут же отмер. – То, что у тебя так работает интуиция, это замечательно. Был у меня на службе подобный человек, так за него экипажи боролись как за победу в линейном бою. Меня беспокоит другое… твое волнение, если ты не заметил, почему-то возрастает, когда рядом находится Хельга. Как ты понимаешь, этот момент не может не беспокоить. И Гюрятинич, как назло, уехал в Гнездово… м-да. Незадача.
– Хельга? – удивленно переспросил я, и дядька Мирон неожиданно весело фыркнул:
– Ну да. Исходя из твоего рассказа, получается именно так. Если бы не знал о твоих походах по некоторым заведениям, сказал бы, что ты влюбился, а так приходится признать, что твои предчувствия касаются именно моей дочери. Да ты сам посуди. За время, пока вы в подвале тренировались, ты волновался?
– Нет, – признал я.
Действительно, пока я «давал урок» сестрице и следил за его исполнением, вся моя нервозность пропала неизвестно куда. Но я-то списал сие явление на тот факт, что его перекрыла радость от неожиданной покладистости Хельги и ее добросовестного отношения к тренировке… Да и успехи она показала неплохие. Уже через полчаса занятия «бебе» влетал ей в ладонь так, что его и перехватывать поудобнее не приходилось. И кажется, к концу занятия сестрица дошла до понимания, что выхваченный пистолет не стоит наводить на цель вытянутой рукой, словно артиллерийский ствол. Не вру, эта скорость наработки автоматизма была действительно чем-то удивительным. Как тут не поверить в байки того мира о передаче подобных навыков по наследству? Впрочем, я не о том…
– Вот-вот, – заметив задумчивое выражение моего лица, покивал дядька Мирон, правда, сейчас он уже не улыбался. – И мне очень не нравится это… эта тенденция. Кирилл?
– Да? – Я взглянул на явно вздрогнувшего от какой-то пришедшей в голову идеи опекуна.
– Я тебе сейчас задам один вопрос, а ты, пожалуйста, прими его адекватно и помни: в твои тайны я лезть не собираюсь, – медленно заговорил Завидич, не сводя с меня серьезного взгляда.
– Слушаю, – удивленный таким вступлением, кивнул я.
– Твои руны… ты можешь нанести их только себе? – аккуратно подбирая слова, спросил опекун. У меня отвисла челюсть.
– Я идиот, – признался я дядьке Мирону.
– О? – не понял он.
– Вместо того чтобы заморачиваться с тренировками, мне нужно было сразу подумать о рунах! – пояснил я. – Уж они-то особых умений не требуют!
– Значит, можешь, да? – как-то облегченно выдохнул дядька Мирон, но я от него отмахнулся. Сейчас меня беспокоил другой вопрос.
– Так… Сегодня… сейчас я уйду в подвал. Лист железа у меня есть, записи сохранились… за ночь сделаю диагностический контур. Утром проведем через него Хельгу, и я сяду за переработку рунного массива. К вечеру должен закончить.
– Так быстро? – удивился дядька Мирон.
– Ну, нам же не нужно создавать такого же монстра, что я нанес себе, – пояснил я. – Сделаю пару-тройку модифицируемых рунескриптов для защиты и атаки. А там… захочет – разверну полноценную систему, не захочет – ее право. Но прожарить любого нападающего мощным электроразрядом она сможет в любом случае, это я обещаю.
– Спасибо, Кирилл, – серьезно кивнул опекун.
– Да не за что. Мы же семья… – улыбнулся я, и дядька Мирон отсалютовал мне чашкой с чаем. Я ответил ему тем же и хмыкнул: – Осталась самая малость. Уговорить Хельгу нанести на ее тело татуировку.
– Это да. Проблема, – печально протянул Завидич.