Глава 12
В темноте этой ночи было много оттенков фиолетового, прятавшегося в складках черных плащей. Словно волна над глубоким местом, они добавляли тьме объема и загадочности, перетекая от одного силуэта утопленного в ночи дерева до другого.
Гости, числом четверо, не торопились, оттого ткань, кутавшая их с головы до пят, казалась частью облика, второй кожей. У них не было лиц — свет тусклого месяца превращал то, что под капюшоном, в черные овалы. Их руки скрывались под тонкой кожей перчаток. И только дыхание, выбивавшееся теплым облачком перед фигурами, позволяло верить в их людскую природу.
Узкий язык фонаря на секунду окрасил траву в светло-желтый цвет, а затем и окатил серым неказистую лестницу, ведущую вверх.
— Здесь.
Скрипнули ступени под ногами, жалуясь на старость. Простонали перила, угрожая развалиться и сорвать гостей за собой. Четверо не слушали, не верили им, продолжая движение и завороженно глядя на узкую полосу света — там, под дверью, на самом верху. Их ждут. И, если заслонить ладонью манящий свет и приглядеться к узкой выбоине смотрового окна по центру двери — за ними наблюдают. Но не торопятся открывать.
Костяшки пальцев отбили два еле слышных удара, выдержали паузу, и ударили еще трижды.
Дверь распахнулась почти беззвучно, под шепот хорошо смазанных петель. Четверо вошли внутрь и, вместе с ожидавшим их хозяином, беззвучно опустились на пол вокруг низкого столика. В небольшой коробке комнаты, подсвеченной желтым светом электрической лампы и отсветом луны из крошечного окошка, колени чуть ли не касались друг друга, а хвосты плащей замкнули черной полосой круг за их спинами.
— Делайте то, что должно, — глухо произнес голос из под капюшона.
Пришедшие синхронно достали из глубины плащей тонкие книжицы и передали друг другу.
— Мне одному кажется, что «пойти за тетрадкой» не лучшая причина для выхода из дома в десятом часу? — скинув капюшон, засомневался Артем.
— Сработало же. — качнул я плечами.
— Ух ты, а мне досталась биология за восьмой класс!
— А у меня пустая тетрадка. — с диковинным акцентом шепнули из-под капюшона справа.
Если бы не голос и краешек золотых волос, выбившихся прядкой, и не догадаться, кто рядом.
— Отличная вещь, — заверил Федор Светлану, с интересом разглядывая раскрашенное изображение мышц. — В нее можно что-нибудь записать.
— Федор, ее придется вернуть.
— Жаль, — вздохнул он.
— Пусть, завтра вернешь.
— Спасибо, — благодарно шепнул в ответ Федор.
— А тут ошибка во втором примере, — меланхолично произнес Артем, рассматривая то, что ему досталось.
— Да? — заволновался, привставая, Паша.
— Так, тихо! — Пришлось грозно откашляться, обводя притихших друзей тяжелым взглядом. — Артем, ты чего со скрипкой? — заметил я непорядок.
— Да я только с репетиции, — прижал он локтем футляр к себе и запахивая краем плаща.
— Ладно. Хм. Наверняка многие хотели бы знать, зачем мы сегодня собрались!
Брат дисциплинированно потянул руку вверх.
— Федор?
— Я не знаю, но зато я принес «Монополию», - со скромной гордостью подвинул он коробку на свет.
Но затем под укоризненным взглядом задвинул ее обратно.
— На повестке дня танцевальный конкурс. — Чуть повысил я голос. — Вопрос номер один: кто умеет танцевать?
Из присутствующих подняла руку Светлана.
— Танец маленьких утят? — робко подал голос брат.
— Отлично, умеют двое. — Одобрительно кивнул я ему.
— Нет, ну такое и я могу, — возмутился Пашка.
— Уже трое. Не стесняемся, поднимаем руки.
— А такой репертуар… Точно подойдет? — Засомневался Артем.
— Главное — навыки! — С важным видом ответил я.
Как-то и не надеялся, что кто-то умеет. Но закрывать собрание на том грустном факте, что не умеет никто — так и о победе можно забыть. Научимся! Я ведь тоже никогда не танцевал, да и нога пока не особо гнется. Но у нас же еще пять дней впереди!
— А танец сами придумаем, — подвел я итог. — Тем более, что у нас есть подсказка.
На этой фразе я достал из-за спины стопку фотографий, до того лежащих изображениями вниз, и веером распахнул перед друзьями, жестом предлагая ознакомиться.
— Это те, кто будут в жюри. — Я дождался, пока фото разойдутся по рукам и добавил. — Надежные люди говорят, что им нравится смерть. И нет, не своя собственная, я уточнял.
— Будем танцевать с утятами в руках и в конце отрубим им головы. — меланхолично произнес скрипач, рассматривая фото лысого господина с безобразным шрамом на правой скуле.
Я нагнулся к Артему, внимательно посмотрел в его глаза и постучался ноготком по стеклу очков.
— Все дома?
А он, отчего-то, даже не ответил, мрачнея и не отрывая взгляд от изображения.
— Смерть — не означает гибель. Риск. Опасность, хождение по грани, — тихонько произнесла Светлана и провела по изображению ноготком, оставив глубокий след через все лицо человека — холеного, вполне приличного на вид, если бы не угольно-черные, будто бы взятые с черно-белого фото, глаза. — Вот, что им нравится.
— Предлагаю танцевать при сквозняке!
Федор от всеобщего внимания смутился и потупил глаза.
— Федор, это слишком опасно, — не одобрил я. — Так и заболеть можно. Может, танец с тиграми? У меня как раз есть парочка знакомых.
— Придется долго репетировать. Тигры могут не выдержать.
— Это да, — пришлось согласиться и сосредоточиться на поиске вариантов.
Раз с тиграми не получилось… А есть ли в мире еще что-то, что будет опасно для других, но не опасно для меня?
— Идея! — Озвучил я мысль, пришедшую озарением. — Огромное металлическое кольцо! С гранями столь острыми, что могут перерезать человека, как лист бумаги! Мы закрутим его и будем танцевать внутри!
— А вы знаете, я отлично играю на скрипке, — тут же деловым тоном прокомментировал Артем. — Гораздо лучше, чем танцую.
— Живая музыка — хорошая идея, — одобрил я.
— Фортепиано! — В одном слове выдохнул весь объем легких Паша и с паническим видом затряс поднятой вверх рукой. — Фортепиано! Второе место в городе!
Аж гордость взяла за такое рвение общим делом.
— Барабан! — Важно ответил Федор.
— О, умеешь? — заинтересовался я новой гранью таланта своего брата.
— Громко!
— Понятно, — почесал я затылок. — Тогда — принимается. Оркестр — три человека. Танец — два человека.
— Может, не надо? Все же, твоя нога… — возразил Артем.
— Все будет отлично, — отмахнулся я и логично отметил. — Светлана умеет танцевать. Пусть танцует, а я закручу кольцо.
Для примера, выудил монетку из кармана, выпустил из ладони и, призвав Силу, заставил совершить петлю обратно в руку.
— Только кольцо надо будет сделать особенное. Легкое, но прочное, и с медной жилой внутри, — задумался я, мельком отметив завороженные взгляды на монетке, которая все падала, но никак не могла достигнуть пола.
— У папы в мастерских можно сделать, — как-то даже посерьезнев, и взглядом, и в голосе, жестко произнес Паша. — Я займусь.
— Отлично! Тогда Артем похитит кого-нибудь из Долгоруких и добудет информацию про второй этап соревнования.
— А что сразу я? — возмутился он.
— Имей совесть, между прочим, Паша делает огромное металлическое кольцо!
— Я тоже хочу делать кольцо!
— А зачем нам два?
— И я не хочу похищать людей!
— А я — танцевать, но я же не жалуюсь.
— И вообще — Долгоруких невозможно похитить!
— Так. Ладно, — задумался я.
Артем звучно выдохнул.
— А кто мог бы похитить Долгоруких?
— Колычевы, наверное, — с сомнением выдал он.
— Отлично, тогда хватай кого-нибудь из Колычевых. Раз они могут, то наверняка уже все разузнали, — логично отметил я.
— Да это ж банкиры! Там половина рода — охрана!
— Так, а кто может похитить Колычевых?
— А когда всех соберем, мы сможем сыграть в «Монополию»? — робко подал голос Федор.
— Н-да, ты прав.
Звучно выдохнул Артем.
— Тут и места толком не хватит на такую толпу, надо другое подыскивать.
Артем задохнулся подготовленной фразой.
— Думаю, тайна конкурсов хранится в самом надежном месте. — произнесли вроде еле слышно, но так, что все заинтересованно посмотрели на Свету.
— В голове у князя, — выдала она со смешинкой. — Не подобрать ключ и не подкрасться.
— Тогда на повестке дня вопрос номер три. Самая секретная часть!
Друзья подобрались и отложили фото в сторону.
— Надо расставить запятые в этом тексте. — выложил я тетрадку по русскому языку.
— А почему секретная?
— Никто не должен об этом знать!
Разошлись уже за полночь — и виной тому не длинный текст в три страницы, назначенный мне в качестве работы над ошибками, а целая горка бумаг, связанных с конкурсом, которую где-то раздобыл и предложил заполнить Артем под самый конец. Требования к месту проживания, транспорту, питанию, разрешения родителей, формы отказа от претензий, регламент мероприятия, правила регистрации, порядок уведомления о прибытии — и все это нужно было как минимум прочитать. Но, вроде, справились — кроме тех бумаг, которые должен был подписать глава семьи. Правда, у Паши отец уже неделю прочно обосновался в Москве и назад вернется нескоро, а у Светланы так вообще родня за океаном — так что за них, подглядев подписи в документах, расписался Федор. И если кто-то сомневался в его таланте до того, как он взял ручку, то уже позже Пашка тихонечко подложил раскрытый дневник с трояком — а это, если кто не знает нашу классную руководительницу, знак качества! Одним словом, мастер! И мой брат.
— Так нечестно! — возмутился я под конец, обнаружив за оградой целый караван машин с терпеливо дожидающимися водителями. — У нас ведь тайное мероприятие!
— Так я с репетиции возвращался, — засмущался Артем.
— А я просил их закрыть глаза, но мы чуть забор не снесли…
— Сдайте тайные плащи! — был непреклонен я, и жестом указал на пять гвоздиков у калитки, вбитых собственной рукой.
— Извини. — развел руками Тема.
— Свет, тебя подвести? — Смущенно поинтересовался Паша.
— Я своим ходом, — полуулыбкой ответила она, продемонстрировав брелок с ключом.
Где-то за оградой игриво квакнула сигнализация.
— Пока, — махнули друзья рукой и зашагали к своим машинам.
Отправив Федора в дом, я прогулялся до дороги и некоторое время постоял, ожидая, пока процессия авто с Пашей и Артемом не скроется за дальним поворотом. Собирался было вернуться, как рядом звучно остановилась красная спортивная машина. Вжикнуло, опускаясь, тонированное стекло со стороны водителя.
— Руслан Артемьевич расстроен, что ты не посещаешь вечерние занятия, — с укором произнесла Светлана.
— Так у меня ведь нога, — засмущался я и виновато оправдался, чувствуя всю неловкость слова. — Освобождение.
— Нельзя взять освобождение от жизни. — Строго произнесла она. — Событиям все равно, готов ли ты к ним.
Из окошка показалась тонкая книжица — укрытая обложкой всего с одной стороны, с явными следами того, что совсем недавно от нее оторвали как минимум половину.
— «Азбука разведчика»? — с сомнением озвучил я заглавие.
— С чего-то нужно начинать.
С некоторым сомнением заглянул я в оглавление — а затем так и застыл, чувствуя, как волна за волной накрывает любопытство, и только то, что следующая строчка еще интересней предыдущей — не дает немедленно пролистать книгу до интересного момента! Слишком их — этих моментов — много! Затем, почуяв подвох, сверился с номером последней страницы — не хватает больше половины! И, судя по заголовкам, самого-самого интересного!
— А… Вторая часть? — голосом сладкоежки, знающего про запрятанную банку меда, с надеждой уточнил я.
— Выучишь первую часть — получишь вторую.
Басовито рыкнул мотор, края плаща мотнуло ветром от сорвавшейся с места машины. Но я уже не смотрел в ее сторону.
— «Задачей диверсионного отряда…» — шептали губы вслед за текстом.
Так и замер в центре круга света от фонарного столба, не замечая времени и холода, переворачивая страницу за страницей.
— Максим, пойдем спать? — окликнул Федор, зябко ежась в одной пижаме и накинутой поверх курточке, через неведомо сколько часов.
— А ты знаешь, что для пересечения реки взрослым человеком надо всего три дощечки в локоть длиной?
— А выдержат? — живо заинтересовался брат.
— Завтра на трудовике и проверим.
