Книга: Человек из будущего
Назад: Глава 12
Дальше: Глава 14

Глава 13

Лифт быстро опустил на первый этаж, наземных всего четыре, вроде бы зачем он, пусть тренируют ноги офисные крысы и толстожопые генералы, однако некоторое оборудование по лестнице не встащить, да и не четыре этажа, еще два подземных, это официально, ниже еще неизвестно сколько, не считая в самой преисподней ядерного реактора, обеспечивающего энергией все огромное здание на случай войны.
Внизу, как всегда, народ носится туды-сюды, умеют же люди делать вид воспламененных работой на благо отечества и демократии американского образца…
Я направился к выходу, закатное солнце уже воспламенило западную часть неба, тени легли на крыльцо длинные и угольно-черные.
– Доктор!
Я обернулся, Дуайт вышел из помещения с надписью «Только для персонала» и шел ко мне с широкой улыбкой.
– Мы все не расстанемся, – сказал он весело. – Это примета, что будем встречаться часто!
– Мы хорошо поработали, – согласился я. – Так что, да, с такими партнерами просто необходимо работать и работать…
Он вышел со мной на свежий воздух, тихо и тепло, ни малейшего ветерка, глубоко вдохнул всей грудью.
– Хорошо как…
Часы на руке дернулись, я сказал «Извините», вытащил мобильник и поднес к уху, сделав звук минимальным.
– Да?
– Выхожу через десять минут, – сообщила Барбара. – Дверь слева от той, которую ты знаешь.
Я ответил весело:
– Найду. Что купить: цветы, шампанское или шоколадку?
Она буркнула что-то нечленораздельное, связь оборвалась. Дуайт спросил с интересом:
– Женщина? Изабель говорит, что вы Пайпер заинтересовались?
– Да, – согласился я. – Даже очень. Но на этот раз у меня чисто деловая встреча.
Он спросил с пониманием:
– Ну да, а как же… А после этой деловой встречи прямо из постели в аэропорт?
– Верно, – ответил я. – Попью кофе, как раз все успею.
Он поинтересовался понимающе:
– Кого-то из наших подцепили? Не отходя от рабочего стола?
– У нас говорят, – пояснил я, – не снимая лыж. Но разве не работа, как говорил и даже говаривал Наполеон, должна быть на первом месте?
Он кивнул.
– Да, мы такие… Но я любопытный, вот постою и увижу, кого это вы из наших секретарш завербовали.
Я ответил мирно:
– А чего мне ваших жалеть? Арестовывайте, ломайте им кости в Гуантанамо. Вот сейчас выйдет, сразу хватайтесь за пистолет…
– Безжалостные вы люди, – сказал он.
– Ладно, – сказал я, – сжалюсь, как профессионал, хоть и не профессионал, над профессионалом. – Барбара заканчивает минут через десять. Думаю, пообщаемся малость, а потом от нее сразу на самолет.
– Барбара? – переспросил он озадаченно. – А это кто…
– Вспоминайте, – посоветовал я.
– Барбара, – пробормотал он, – Барбара… Барбара?.. Никого не знаю с таким именем. Есть только одна Барбара, Барбара Баллантэйн…
– Наконец-то, – сказал я с сочувствием. – А вы тугодум, оказывается. Не пробовали философией заниматься?..
Он улыбнулся.
– Да, конечно, Барбара Баллантэйн!.. Генерал Баллантэйн… простите, сразу не понял… Вы серьезно? Или это у вас такой особый русский юмор?
– Какой юмор? – спросил я изумленно. – Женщина вполне… И все у нее на месте. Даже в тройном размере. Есть за что взяться.
Он улыбнулся, все еще не веря.
– Ну да, вы же русский, у вас даже с медведями…
– Ничего подобного, – возразил я с достоинством. – Никакими извращениями не страдаю! Не с медведями, а с медведицами.
Он вскинул брови.
– Гм… достаточно емкое определение. Мы все наслышаны о русских, так что генерал Баллантэйн вполне, вполне… Как там у вас о таких говорится с похвалой: коня на скаку остановит, хобот слону оторвет… М-да, настоящая женщина!.. В русском стиле.
– Вполне, – согласился я. – Есть, оказывается, и в Америке женщины!.. А то я думал, одни золотоискательницы и кандидатши в президенты, у вас же страна мечты, где каждая кухарка уже научилась, как велел Ленин, управлять государством… Вы мой номер еще не потеряли? Впрочем, я с вами сам скорее всего свяжусь раньше. Мир ускорился, дорогой Дуайт.
– Заметил, – ответил он, – и как-то все слишком быстро поменялось.
– То ли еще будет, – пообещал я. – Раньше большая рыба съедала мелкую, а теперь быстрая рыба съедает медленную. Вне зависимости от ее размеров.
Он посмотрел на меня несколько ошалело.
– Если это применимо к странам…
Я отмахнулся.
– Страны все больше теряют свое значение. Мир глобализуется. Семь процентов населения в каждой стране уже глобализовано. Как только доберем еще три, считайте мир единым.
Он переспросил со скептицизмом:
– Но семь и три будет всего десять процентов? Или в России считают как-то иначе?
– Считаем иначе, – подтвердил я. – Остальные девяносто всегда и везде шли за этими десятью. Толпа, или давайте ее корректно называть нормальными людьми, не пойдет за двумя-тремя с их необычными идеями, но когда тех станет десять, попрут всем стадом, всем электоратом. Еще и уверять будут, что давно бы ломанулись, но башмаки долго искали.
На выходе из соседнего подъезда показалась Барбара, увидела меня с Дуайтом, указала в сторону своего автомобиля.
Дуайт вздрогнул, а я протянул ему руку.
– Дуайт, прощаемся еще раз!.. Надеюсь, увидимся до наступления сингулярности.
Он ответил на рукопожатие совсем обалдело. Явно до этого мгновения полагал, что шучу, у русских даже юмор какой-то совершенно русский, а оказывается, это, как и с минами, совсем не тот юмор, над которым обхохочешься.
Я быстро направился к Барбаре, она распахнула мне дверцу, я сел рядом и послушно потащил на себя ремень, в Америке никто не сдвинется с места, если не пристегнуться еще до начала движения, а сам автомобиль начинает скандалить, орать и в конце концов вырубает двигатель.
Странно, конечно, что я решил провести последнюю ночь в Штатах не в постели с нежной и предельно ласковой Пайпер, и не с той юной веселой студенткой, что подрабатывает официанткой, а с генералом Барбарой, очень уж мало похожей на женщину, но, с другой стороны, разве не все женщины одинаковы, если смотреть, как гласит народная мудрость, в корень?
К тому же с Пайпер и официанткой – это всего лишь секс, такой пустяк по нынешним временам, а с Барбарой – серьезное общение на важнейшие темы, это главное, а попутно и секс, однако даже он в какой-то мере даже более запоминающийся, чем с Пайпер или официанткой.
Барбара вырулила на магистраль, покосилась в мою сторону.
– Дуайт дружелюбен?
– В достаточной степени, – ответил я. – Думаю, поладим. Со Штатами у нас и во времена Гитлера были нелады, но воевали же вместе против угрозы фашизма!
Она ответила медленно:
– И это все… что ты хотел сказать?
Я переспросил:
– В моих словах есть какой-то тайный смысл?
– Я политик, – напомнила она. – А политика – управление возможностями. То, что ты сообщил, уже как-то изменит… многое. В том числе и наши взаимоотношения между странами.
Я пробормотал:
– Не может быть, чтобы ваше правительство не знало о минных закладках.
– Должно бы знать, – ответила она задумчиво, – но политика… это управление. Прежде всего населением. Давать ему возможности хорошо работать, жить счастливо и обогащать казну. Узнай население о минных закладках, упадет не только рейтинг президента, это ерунда, не один президент, так другой, но упадет и ВВП, а это серьезнее. Возможно, начнется отток богатых людей в более благополучные, а главное, безопасные страны, что совсем уж чревато.
Я помолчал, мозг работает быстро, но, перебрав все варианты, сказал угрюмо:
– Есть только один выход.
– Какой?
– Не нагнетать, – ответил я, морщась. – Не напирать. Напротив, предпринять какие-то шаги по снижению… напряжения.
– Какие?
Я сдвинул плечами.
– Не знаю, это дело специалистов. Но население России, посмотри на результаты опросов ваших же специалистов, население России встревожено окружением вашими военными базами. Очень! И требует от правительства… именно требует!.. дать отпор. Но так как наши военные силы слабее, то отпор можем дать только асимметричный. Терпение населения опасно испытывать долго. Сейчас точка кипения подошла к взрыву. Еще чуть, и даже военные скажут, что Россию нужно избавить от угрозы ракетно-ядерного удара со стороны США и НАТО, потому стоит все-таки взорвать те мины. Сразу с обеих сторон. В будущее, дескать, пойдем с Европой без оставшейся в старых учебниках истории Америки.
Она проговорила медленно и значительно:
– Я доведу эту точку зрения до высшего руководства.
Я запротестовал:
– Барбара!.. Это только моя личная точка зрения!
Она кивнула, но видно, что не верит. В таких вопросах не начинают сразу с отзыва послов или объявления войны, а сперва доводят свое видение ситуации через как бы посторонних или совсем мало причастных к делу лиц, а там смотрят, какая будет реакция.
– Нам тоже очень не хочется войны с Россией, – сказала она после долгой паузы. – Вовсе не из-за симпатии к ней. У вас враждебный нам режим, как бы ты ни расписывал, что нас любят и уважают. Но если вспыхнет война, пусть даже не такая истребительная, как может быть в высшей фазе, все равно в выигрыше останутся Китай и быстро растущий исламский мир. И даже далекая Индия.
– Трезвый взгляд, – сказал я с облегчением.
– Трезвость, – заметила она, – черта политика. Никакой романтики! Никакой веры. Никаких надежд, не подкрепленных договорами.
– Но если не хотите, – сказал я, – тратить силы впустую…
– Ну-ну? – ответила она, когда я запнулся. – Что в твоем понимании впустую?
– Наращивание ваших баз вокруг России, – напомнил я. – Угроза идет с другой стороны. Россия – союзник, а не враг. Россия неминуемо ответит на давление с вашей стороны, а это добром не кончится. Если между нашими странами будет малая война, то окончательную победу будут праздновать исламисты и установят всемирный халифат на развалинах России и Штатов. Но если будет большая война…
Я умолк, тоска сжала горло, как только понял с предельной ясностью, что это не только возможно, но и близко по срокам.
– Если будет большая? – повторила она.
– Победу будут праздновать тараканы, – ответил я тускло. – Они выживут в любой войне.
Она произнесла с тяжелым вздохом:
– Оба варианта не радуют.
– Но можем к ним прийти, – сказал я. – Техника развивается быстрее, чем люди. Люди живут прошлым днем. И даже не догадываются, что войны сейчас не те. Как после Первой мировой, так и после Второй человечество восстановилось моментально. Несмотря на все потери. Но после третьей восстанавливаться будет некому.
– Я доложу, – повторила она, – твои… эти соображения. И сама подготовлю экспертов и аналитиков, чтобы докладывали не то, что хотят услышать в Белом доме, слишком уж часто это делается, а то, что есть. Иначе исламский фундаментализм опрокинет вас и нас, поглотит Европу и схлестнется с Китаем. Но Китай, даже если победит, вряд ли возжелает восстанавливать Европу или нас. Просто заберет наши земли как выморочное имущество.
– В тревожном мире живем, – согласился я. – С другой стороны… если удастся протянуть без крупных войн и глобальных терактов еще лет тридцать-сорок, мир спасен.
Она спросила скептически:
– Каким образом?
– Сингулярность, – ответил я. – Бессмертные и всемогущие люди… Это же победа!
Она разочарованно вздохнула.
– А-а, эти сказки… Ладно, пусть, но в любом случае должны выстраивать свои отношения правильно.
Я сказал с оптимизмом:
– Мы-то выстраиваем ничего так…
Она нахмурилась, резко повернула руль, автомобиль начал сбрасывать скорость и остановился у подъезда ее дома.
– Я говорю о наших странах!
Я отстегнул ремень, вылез, представил себе, как изумится морпех на входе, надо быть героем, чтобы и второй раз рискнуть провести ночь с генеральшей, что не генеральша, а генерал.
Барбара показала себя настоящей женщиной, сразу на кухню, а я из ванной слышал, как на кухне плита быстро и с удовольствием готовит, жарит и парит, сегодня день особенный, с Пентагоном достигнут консенсус насчет совместных действий, а это и есть то, ради чего приезжал.
Когда я вышел, чистенький и освеженный, она вынула из стенного шкафа тонкостенные фужеры, а я достал из соседнего бутылку шампанского.
Она взглянула с интересом.
– Ого, уже знаешь, где что лежит?
– У американцев все типовое, – ответил я. – Посмотри кухню одного, увидишь кухни всех.
Она поморщилась.
– Так уж у всех одинаково?
– У всех, – подтвердил я. – Отличается только степенью роскоши, дизайна и некоторых прибамбасов. Но это же хорошо!.. Я не уважаю тех, кто ищет разнообразия в еде, винах и развлечениях. Зато Америка задает тон в науке и хай-теке. Вот там да!.. Американцы – не кухонная нация.
Она вздохнула.
– Тебя не сразу и поймешь. Кажется, что обругал, но присмотреться… гм… вроде бы похвалил.
Я наконец осторожно вытащил деревянную пробку, стараясь, чтобы не стрельнула, разлил по фужерам.
– Есть такое пожелание, – сказал я, – чтобы жизнь была полна! Или еще говорят, да будет полна чаша…
Она поинтересовалась с интересом:
– Что это значит?
– Это всего и много, – пояснил я. – Но не так, как понимает простой демократ, что под «всего и много» разумеет только много денег. Или вообще одни радости. Нет, всего – это всего, хорошего и плохого. Так вот сейчас это сбывается. Наука и высокие технологии создали компьютеры, смартфоны, Интернет, чудодейственные лекарства, жизнь удлинилась… но одновременно пришли и новые болезни, как естественные, так и созданные в лабораториях, появились и быстро возрастают угрозы всей жизни на Земле… Да-да, это и есть «всего и много». И, что больше всего тревожит, этого всего и много будет с каждым годом все больше, а потом с каждым месяцем, каждым днем, каждой минутой…
– И люди перестанут понимать, – сказала она мрачно, – в каком мире живут.
Я сказал трезвым голосом:
– Если выживут.
– Да, если выживут, – сказала она, – на что я все-таки надеюсь.
– Я тоже, – ответил я, – иначе мы бы вот так спокойно не разговаривали на кухне. Все зависит от нас. Как это ни звучит патетически, но и от нас с тобой. Возможно, мы те самые песчинки, благодаря которым сдвинется гора?
– Я не настолько самоуверенна, – ответила она. – У нас демократия.
– Быть демократом, – сказал я, – не обязательно быть ленивым и постоянно развлекающимся дураком, как это проповедуется и внедряется у вас. Ситуация уже выходит из-под контроля! Ситуация с рисками.
Она повторила:
– Я приложу все усилия, чтобы этой проблеме уделили… Нет, ей уже уделили, давно уже, но сейчас переводим в другую фазу. Активную. Начнем наносить удары по таким гнездам и в чужих странах.
– Невзирая на суверенитеты, – напомнил я.
Она сказала с неохотой:
– Да, конечно… С тайными операциями на чужих территориях есть опыт, хотя не по таким целям, но в каких-то случаях придется обращаться и к местным правительствам…
– Лучше сводить такие случаи к минимуму, – посоветовал я трезво. – Местные корольки почти всегда прикрывают своих. Или дадут возможность выскользнуть из-под удара. Не забывайте, жандарм не спрашивает разрешения!.. Он действует быстро и жестко, оберегая остальных людей от преступника.
Она посмотрела на меня исподлобья.
– А Россия будет кричать о нарушениях законности и указывать на нас пальцем?
Я ухмыльнулся.
– Только если будете наступать нам на ноги. Нарочито. Хотя, думаю, даже в этих случаях не будем. В конце концов, выжигая такие гнезда, мы спасаем не только себя, но и друг друга. И… плюньте на суверенитеты всяких там стран и государств. Средние века, когда к этим суверинитетам относились с трепетом, остались в прошлом!
Назад: Глава 12
Дальше: Глава 14