17. Игра
Дождь уже начинал моросить, когда Эдит свернула на мою улицу. До того момента я нисколько не сомневался, что она пробудет со мной несколько кратких часов, которые мне придется провести в мире людей.
А потом я увидел на дорожке у дома Чарли черный побитый седан и услышал, как Эдит что-то гневно пробормотала себе под нос.
Укрывшись от дождя под узким навесом, на нашем крыльце за спинкой инвалидного кресла своей матери стояла Джулс Блэк. С бесстрастным и неподвижным, словно камень, лицом Бонни наблюдала, как Эдит паркует мой пикап у бордюра. Джулс отводила взгляд и явно сгорала от стыда.
Эдит негромко, но яростно выпалила:
– Это уже слишком.
– Она приехала предупредить Чарли? – догадался я и скорее перепугался, чем разозлился.
Эдит лишь кивнула, отвечая Бонни взглядом с прищуром.
По крайней мере, Чарли еще не вернулся. Может, катастрофу удастся предотвратить.
– Я все улажу, – предложил я. Пристальный взгляд Эдит показался мне слишком… серьезным.
К моему удивлению, она согласилась.
– Пожалуй, так будет лучше. Только осторожней. Девчушка ни при чем.
– Девчушка? Между прочим, Джулс не намного младше меня.
Эдит посмотрела на меня, и ее гнев вдруг угас. Она усмехнулась.
– Да знаю я.
Я вздохнул.
– Пригласи их в дом, чтобы я могла уйти, – сказала она. – В сумерках вернусь.
– Можешь забирать пикап, – предложил я.
Она закатила глаза.
– Да я быстрее доберусь домой пешком.
Мне не хотелось отпускать ее.
– Незачем тебе уходить.
Коснувшись моего нахмуренного лба, она улыбнулась.
– На самом деле причины есть. Когда отделаешься от них, – она недовольно кивнула в сторону Бонни и ее дочери, – подготовь Чарли к знакомству с твоей девушкой.
И она рассмеялась, увидев, каким взволнованным стало мое лицо при этой мысли.
Не то чтобы я хотел скрыть от Чарли то, что общаюсь с Эдит. Я знал, что Каллены ему нравятся, да и вообще: как могла Эдит кому-то не понравиться? Скорее всего, он страшно удивится. И все-таки мне казалось, что я напрасно искушаю судьбу. Попытки втиснуть эту прекрасную фантазию в тесные рамки нудной обыденной жизни небезопасны. Сколько продлится такое сосуществование?
– Скоро вернусь, – пообещала она. Бросив быстрый взгляд в сторону крыльца, она наклонилась и коротко поцеловала меня в шею. У меня екнуло сердце, я невольно тоже взглянул в сторону крыльца. Лицо Бонни уже не было бесстрастным, пальцы сжались на подлокотниках кресла.
– До скорого, – подчеркнуто произнес я, открывая дверцу и выходя под дождь. Всю дорогу трусцой до крыльца я чувствовал, как Эдит смотрит мне в спину.
– А, Джулс! Привет, Бонни, – я поздоровался с гостями весело, как только смог. – А Чарли уехал на весь день. Надеюсь, вы недолго ждали.
– Недолго, – сдержанно подтвердила Бонни. Взгляд ее черных глаз был пронзительным. – Я только хотела завезти ему кое-что. – Она указала на коричневый бумажный пакет, который держала на коленях.
– Спасибо, – ответил я, хоть и понятия не имел, что там. – Может, зайдете на минутку обсушиться?
Притворяясь, будто не замечаю, как Бонни впивается в меня взглядом, я отпер дверь и пропустил гостей вперед. Проходя мимо, Джулс коротко улыбнулась мне.
– Сейчас заберу пакет, – я повернулся, чтобы запереть дверь, и обменялся еще одним взглядом с Эдит. Она ждала в полной неподвижности, взгляд был напряженным.
– В холодильник бы убрать, – заметила Бонни, вручая мне пакет. – Это запеченная рыба от Гарри Клируотера, Чарли такую любит. В холодильнике не размякнет.
– Спасибо, – повторил я, на этот раз с жаром. – У меня уже иссякли новые способы приготовления рыбы, а он сегодня привезет домой еще улов.
– Опять рыбачит? – оживилась Бонни. – На том же месте? Пожалуй, сделаю крюк, заеду к нему повидаться.
– Нет, – быстро соврал я. – Он собирался куда-то на новое место… понятия не имею, куда.
Бонни вгляделась в мое лицо и прищурилась. Моя ложь всегда была более чем очевидна.
– Джулс, – окликнула она дочь, не сводя с меня глаз, – не принесешь новую фотографию Аарона из машины? Оставлю ее Чарли.
– А где она? – спросила Джулс подавленным голосом. Я повернулся к ней, но она упрямо смотрела в пол и хмурилась.
– Я ее вроде бы в багажнике видела, – сказала Бонни. – Ты там поройся.
Джулс побрела под дождь.
Оставшись вдвоем, мы с Бонни молчали. Через несколько секунд, когда затянувшаяся пауза стала неловкой, я повернулся и направился на кухню. И услышал скрип мокрых колес по линолеуму: Бонни следовала за мной.
Затолкав пакет на тесную верхнюю полку холодильника, я обернулся к Бонни и встретился с ее пристальным взглядом.
– Чарли еще не скоро вернется, – почти грубо заявил я.
Она согласно кивнула, но ничего не сказала.
– Еще раз спасибо за рыбу.
Она снова кивнула. Вздохнув, я привалился к кухонному столу.
– Бо… – начала он и нерешительно умолкла.
Я ждал.
– Бо, – снова сказала она, – Чарли – один из моих лучших друзей.
– Да.
Она продолжала, отчетливо выговаривая каждое слово своим рокочущим голосом:
– Я заметила, что ты часто видишься с дочкой Калленов.
– Да, – коротко повторил я.
Ее глаза сузились.
– Может, это и не мое дело, но, по-моему, не стоило бы.
– Вы правы, – согласился я. – Это не ваше дело.
Услышав мой резкий тон, она подняла седеющие брови.
– Ты, наверное, не знаешь, но о семье Калленов в резервации идет дурная слава.
– Это я знаю, – твердым голосом сообщил я, удивив ее. – Только вряд ли Каллены заслужили эту славу – ведь на территории резервации они вообще не появляются, верно?
Мой более чем прозрачный намек на соглашение, которое и связывало обязательствами, и защищало ее племя, осадил Бонни.
– Это правда, – настороженно глядя на меня, признала она. – А ты, похоже… немало знаешь о Калленах. Больше, чем я ожидала.
Я пригвоздил ее к месту взглядом.
– Может, даже больше, чем знаете вы.
Поджав выпяченные губы, она задумалась.
– Может быть, – наконец согласилась она, но глаза проницательно заблестели. – А Чарли все это известно?
Она все-таки нашла брешь в моей обороне.
– Чарли относится к Калленам с большим уважением, – уклонился я. Она явно разгадала мой маневр, и не удивилась, но ее лицо стало огорченным.
– Меня-то это не касается, – заметила она, – а вот Чарли – очень даже.
– Это мне решать, касается это Чарли или нет, так?
Неизвестно, поняла ли он мой запутанный вопрос, который я задал с таким расчетом, чтобы ничем не выдать себя. Но кажется, все-таки поняла. Она задумалась, и некоторое время в кухне слышался лишь стук капель по крыше.
– Да, – наконец капитулировала она. – Пожалуй, это решать тебе.
Я вздохнул с облегчением.
– Спасибо, Бонни.
– Но все-таки думай, что делаешь, Бо, – призвала она.
– Ладно, – охотно согласился я.
Она нахмурилась.
– Я имела в виду, больше так не делай.
Я заглянул в ее глаза, полные беспокойства за меня, и не нашелся с ответом.
В этот момент дверь хлопнула так громко, что я вздрогнул.
– Фотографии в машине нет, – пожаловалась Джулс, появляясь на кухне. От дождя ее тенниска потемнела на плечах, с длинных волос капало.
– Хм-м… – протянула Бонни, вновь становясь бесстрастной и поворачиваясь вместе с креслом к дочери. – Наверное, дома забыла.
Джулс в изнеможении закатила глаза.
– Супер.
– Ну, Бо, передавай Чарли… – Бонни сделала паузу и продолжала: – В общем, что мы заезжали.
– Передам, – невнятно ответил я.
Джулс удивилась.
– А мы уже уезжаем?
– Чарли вернется поздно, – объяснила Бонни, проезжая мимо Джулс.
– А-а, – Джулс приуныла. – Ладно, еще увидимся, Бо.
– Конечно, – подхватил я.
– Береги себя, – предостерегла Бонни. Я не ответил.
Джулс помогла матери выехать за дверь. Я помахал им рукой, бросив быстрый взгляд на опустевший пикап, и захлопнул дверь, не дожидаясь, когда уедут гости.
Теперь мне оставалось только ждать. Оглядев пустую кухню, я вздохнул и принялся за уборку. По крайней мере, есть чем занять руки. Жаль, что не мысли. Теперь, без успокаивающего влияния Джессамин, я наконец заволновался, думая, во что я влип. С другой стороны, что такого? Эдит же сказала, что мне играть не придется. И я пытался убедить себя, что все в порядке, слишком усердно намывая в кухне все, что попадалось под руку.
Я как раз заканчивал наводить порядок в ванной, когда услышал шум машины Чарли на подъездной дорожке. Пока я выстраивал моющие средства под раковиной в алфавитном порядке, он вошел в дом и громко затопал под лестницей, снимая ремень с кобурой.
– Бо? – позвал он.
– Я здесь, пап, – во весь голос откликнулся я.
Когда я сошел вниз, он мыл руки на кухне.
– А где рыба?
– В морозилке.
– Надо достать несколько кусков, пока не смерзлись… кстати, Бонни сегодня привезла запеченную рыбу от Гарри Клируотера, – изображая воодушевление, сообщил я.
– Правда? – У Чарли загорелись глаза. – Вот это я люблю!
Пока Чарли мылся, я приготовил ужин. Вскоре мы уже сидели за столом и молча ели. Чарли был увлечен любимым блюдом, а я соображал, как бы завести разговор о своей девушке.
– Чем занимался сегодня? – спросил Чарли, выводя меня из задумчивости.
– Ну, днем сидел дома… – на самом деле совсем незначительную часть дня. Я старался отвечать бодро, но в животе уже возникла противная тянущая пустота. – А утром ездил в гости к Калленам.
Чарли выронил вилку.
– К доктору Каллен? – изумленно переспросил он.
Я сделал вид, что ничего не заметил.
– Ага.
– И что ты там делал?
Про вилку он напрочь забыл.
– Ну, у меня сегодня вроде как свидание с Эдит Каллен, и она хотела познакомить меня с родителями.
Он смотрел на меня так, словно я только что объявил, что весь день грабил винные магазины.
– Ты чего, пап? Ты же сам хотел, чтобы я больше общался.
Он заморгал, потом взялся за вилку.
– Да, точно. – Он взял еще кусок, медленно пожевал и проглотил. – А ты говорил, что городские девчонки не в твоем вкусе.
– Это ты говорил.
– Да ты не обижайся, сынок, ты же понимаешь, о чем я. Что же ты раньше не сказал? Может, я надоел тебе со своими расспросами?
– Нет, пап, просто… все только началось, понимаешь? Вот я и не хотел сглазить.
– М-да… – некоторое время он размышлял, пережевывая следующий кусок. – Значит, едешь к ее родителям, да?
– Угу. То есть доктора Каллен я уже знал. А сегодня познакомился с отцом Эдит.
– Эрнест Каллен – хороший человек, молчун, но… добрая душа, другого слова не подберешь. Есть в нем что-то такое…
– Ага, я заметил.
– Но знакомиться с родителями… у вас все настолько серьезно? Значит, она твоя девушка?
– Да. – Все оказалось проще, чем я думал. Называя Эдит своей, я ощутил прилив гордости. Прямо как пещерный человек, но что есть, то есть. – Да, она моя девушка.
– Ого.
– Сам знаю.
– Так мне тоже ждать гостей?
Я поднял бровь.
– А ты обещаешь вести себя прилично?
Она вскинул обе руки.
– Я? Когда это я тебя позорил?
– А когда я приводил в дом девушку?
Он хмыкнул и сменил тему.
– Когда ты поедешь за ней?
– Мы договорились встретиться у меня. Так что – да, жди гостей. Она уже скоро будет здесь.
– И куда ты везешь ее?
– Ну, мы вроде собирались… играть в бейсбол с ее семьей.
Чарли уставился на меня выпученными глазами и вдруг расхохотался. Я закатил глаза, дожидаясь, пока он отсмеется. Наконец он сделал вид, что утирает слезы.
– Надеюсь, теперь тебе наконец полегчало.
– Бейсбол, значит? Похоже, здорово она тебе нравится.
Я хотел было неопределенно пожать плечами, но рассудил, что он знает меня как облупленного.
– Ага, – подтвердил я. – Очень.
У дома послышался незнакомый шум мотора, я удивленно вскинул голову.
– Ее машина?
– Может быть…
Через несколько секунд в дверь позвонили, Чарли вскочил. По пути к двери я исхитрился оттеснить его в сторону.
– Нахрапом взял, да? – пробормотал он.
Оказалось, что на улице начался настоящий ливень. Эдит стояла на крыльце, озаренная светом фонаря, и выглядела как супермодель в рекламе плащей.
Я услышал, как за спиной удивленно затаил дыхание Чарли. Интересно, обращал ли он прежде на нее внимание. Смотреть на нее было почему-то тревожно.
Мне казалось, что я уже привык видеть ее, но на этот раз смотрел ошарашенным взглядом.
Она засмеялась.
– Можно войти?
– Да, конечно! – Я отскочил в сторону и чуть не сшиб с ног Чарли.
После нескольких секунд суеты я повесил ее куртку, а тем временем Чарли повел гостью в комнату. Эдит он усадил в кресло, так что мне досталось место на диване рядом с Чарли.
– Как дела у твоих родителей, Эдит?
– Отлично, спасибо, шеф Свон.
– Зови меня Чарли. Я не на дежурстве.
– Спасибо, Чарли, – она улыбнулась, показывая ямочки на щеках, и на Чарли напал столбняк.
Ему понадобилась секунда, чтобы оправиться.
– Стало быть, в бейсбол сегодня играете?
Оба, по-видимому, считали, что дождь, льющий как из ведра, игре ничуть не помешает. Такое возможно только в штате Вашингтон.
– Да. Надеюсь, Бо не против еще немного пообщаться с моей семьей.
Чарли ответил, опередив меня:
– Я бы сказал, что он скорее против бейсбола.
Оба засмеялись, я укоризненно взглянул за отца. А обещал вести себя прилично!
– Может, поедем? – предложил я.
– Нам не к спеху, – усмехнулась Эдит.
Я ткнул Чарли локтем в бок, улыбка Эдит стала шире.
– А, ну да, конечно, – спохватился Чарли. – Вы, ребятки, поезжайте, а у меня еще дел полно, и вообще…
Эдит поднялась.
– Было очень приятно познакомиться с вами, Чарли.
– Мне тоже. Приезжай в любое время, Эдит.
– Спасибо, вы очень любезны.
Чарли смущенно провел пятерней по волосам. Я никогда не видел его настолько взволнованным.
– Только допоздна не задерживайтесь, дети.
Я посмотрел на Эдит.
– Нет, мы в пределах разумного. Но ты меня не жди, – добавил я.
Я подал ей куртку, потом придержал дверь. За спиной Эдит Чарли переглянулся со мной и сделал большие глаза. Я пожал плечами и вскинул брови. Понятия не имею, почему мне так повезло.
Выйдя следом за Эдит на крыльцо, я застыл, как вкопанный.
Прямо за моим пикапом высился исполинский ярко-красный джип. На колесах выше моего пояса, с металлическими решетками на фарах спереди и сзади, с четырьмя дополнительными фарами на защитной дуге.
Чарли присвистнул.
– Пристегнуться не забудьте.
Я направился к водительской дверце, чтобы открыть ее перед Эдит. Она забралась на место одним легким прыжком, и я порадовался, что джип стоит другим боком к Чарли, потому что прыжок выглядел совершенно не по-человечески. Я обошел джип, направляясь к своему месту, и с трудом влез на сиденье. К тому времени Эдит уже успела завести машину, и я узнал шум двигателя. Он был не таким громким, как у моего пикапа, но в нем чувствовалась мощь.
По привычке – Эдит не трогалась с места, пока я не пристегивался, – я потянулся за своим ремнем.
– Что за… что это такое? Ну и как мне?..
– Ремни безопасности для внедорожника.
– М-да.
Я попытался правильно разместить все эти ремни и пряжки, но работа продвигалась медленно. Вдруг она протянула руки и с невероятной скоростью упаковала меня в запутанную сбрую. К счастью, дождь усилился настолько, что Чарли на крыльце было не разглядеть. Значит, и он не видел, что происходит внутри джипа.
– Спасибо.
– Не за что.
Спрашивать о том, почему она не стала влезать в ремни сама, мне и в голову не пришло.
Она отъехала от дома.
– Какой у тебя… здоровенный джип.
– Это джип Элинор. Она одолжила мне его, чтобы нам не пришлось бежать всю дорогу.
– Где вы держите этого гиганта?
– Перестроили под гараж один из сараев возле дома.
Вдруг до меня дошло.
– Бежать всю дорогу? Значит, часть пути мы все-таки пробежим? – настойчиво спросил я.
Она поджала губы так, словно еле сдерживала улыбку.
– Тебе самому бежать не придется.
Я застонал.
– Значит, придется блевать на виду у твоей семьи.
– Не открывай глаза, и все будет в порядке.
Я помотал головой, вздохнул, потом протянул руку и коснулся ее пальцев.
– Привет… я по тебе соскучился.
Она засмеялась – завораживающий звук, не похожий на человеческий смех.
– И я по тебе скучала. Странно, правда?
– А что тут странного?
– Казалось бы, за прошедшие сотню с лишним лет я должна была научиться терпению. Ан нет: мне трудно прожить без тебя даже один день.
– Хорошо, что не я один скучаю.
Она наклонилась к мне, легко поцеловала в щеку, быстро отстранилась и вздохнула.
– В дождь ты пахнешь еще приятнее.
– Это хорошо или плохо?
Она нахмурилась.
– И то, и другое, как всегда.
Я не понимал, как она находит дорогу сквозь ливень, похожий на жидкую серую штору вокруг джипа, но каким-то чудом она не пропустила поворот с шоссе на проселочную дорогу, больше напоминавшую горную тропу. Разговор прекратился сам собой: сиденье подо мной скакало, как отбойный молоток. Но Эдит, похоже, нравилась такая езда: всю дорогу она широко улыбалась.
А потом тропа внезапно кончилась, с трех сторон от джипа зеленой стеной высился лес. Дождь сменился изморосью и утихал с каждой секундой, в тучах появились просветы.
– Извини, Бо, дальше придется идти пешком.
– Знаешь, что? Я просто подожду здесь.
– И куда подевалась твоя храбрость? Сегодня утром ты держался молодцом.
– Я еще слишком хорошо помню прошлый раз.
Неужели это было только вчера?
Она молнией обежала машину, распахнула дверцу с моей стороны и принялась выпутывать меня из ремней.
– Я сам, а ты иди пока, – запротестовал я. Но она закончила расстегивать пряжки быстрее, чем я договорил.
Я застыл на сиденье, глядя на нее.
– Ты мне не доверяешь? – спросила она обиженно – или притворяясь обиженной.
– Не в этом дело. Вероятность связи между доверием и тем, что меня укачивает, равна нулю.
Она смотрела на меня, а я чувствовал себя полным идиотом, сидя в джипе и вспоминая тошнотворное катание на «американских горках».
– Помнишь, что я говорила о разуме, который выше материи? – спросила она.
– Помню…
– Тебе стоило бы задуматься о чем-нибудь другом.
– О чем, например?
Внезапно она очутилась в джипе рядом со мной, одним коленом упираясь в сиденье рядом с моей ногой и положив руки мне на плечи. Ее лицо оказалось на расстоянии всего нескольких сантиметров от моего лица. Мне вновь угрожал легкий сердечный приступ.
– Не забывай дышать, – велела Эдит.
– Но как?
Она улыбнулась, потом снова посерьезнела.
– Когда мы побежим – да, побежим, это не обсуждается, – я хочу, чтобы ты сосредоточился вот на чем…
Медленно придвинувшись ближе, она повернула лицо вбок, приложила щеку к моей щеке и коснулась губами моего уха. Одна ее рука соскользнула с моего плеча на талию.
– Просто вспоминай нас… вот так…
Она мягко прихватила губами мочку уха, провела ими по скуле и вниз, к шее.
– Дыши, Бо, – шепотом попросила она.
Я судорожно, со всхлипом, набрал полные легкие воздуха.
Она поцеловала меня в нижний край щеки, затем очертила поцелуями скулу.
– Все еще беспокоишься?
– А?
Она хмыкнула, взяла мое лицо в ладони, легко поцеловала в один закрытый глаз, потом в другой.
– Эдит… – выдохнул я.
А потом ее губы коснулись моих губ, но уже не так нежно и опасливо, как прежде. Они были настойчивыми, холодными и неподатливыми, и несмотря на все предостережения, я от растерянности не мог призвать на помощь здравый смысл. Я не сумел запретить своим рукам шевелиться, и они обхватили ее талию, пытаясь притянуть ее ближе. Мои губы двигались в такт с ее губами, с каждым вдохом я вбирал в себя вместе с воздухом ее запах.
– Проклятье, Бо!
И она вдруг исчезла, легко выскользнула из моих рук, и я, заморгав и рывком вернувшись к действительности, увидел ее на расстоянии десяти шагов от машины.
– Извини… – выговорил я.
Она смотрела настороженно, ее глаза были так широко раскрыты, что вокруг золотистой радужки со всех сторон виднелись белки. Я неуклюже вывалился из джипа и шагнул к ней.
– Честное слово, Бо, ты сведешь меня в могилу, – негромко заявила она.
Я похолодел.
– Что?!
Она тяжело вздохнула и вдруг появилась прямо передо мной.
– Давай выбираться отсюда, пока я не натворила глупостей, – буркнула она.
Повернувшись ко мне спиной, она оглянулась. В ее глазах отчетливо читалось: «Ну давай, не тяни!»
Ну и как я мог отказать ей? Опять чувствуя себя гориллой, только на этот раз еще более нелепой и уморительной, я полез ей на спину.
– Закрой глаза, – велела она и сорвалась с места.
Я заставил себя закрыть глаза и старался не думать о скорости ветра, который словно задался целью разгладить кожу на моем черепе. Если бы не этот ветер, трудно было бы поверить, что мы опять летим сквозь лес, как прежде. Движение было настолько плавным, будто она неторопливо шагала по тротуару – с восседающей на спине гориллой. Дыхание было совершенно ровным.
О том, что мы остановились, я догадался лишь после того, как она завернула руку за спину и коснулась моего лица.
– Приехали, Бо.
Открыв глаза, я обнаружил, что мы и вправду стоим на месте. Я заторопился избавить ее от моего веса, не удержал равновесие, а она обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как я, размахивая руками на манер ветряной мельницы, плюхнулся на задницу.
Секунду она смотрела на меня так, словно не знала, злиться ей или смеяться, но, видимо, в конце концов решила, что она не настолько зла.
И взорвалась хохотом, запрокидывая голову и хватаясь за живот.
Я медленно поднялся и, как мог, принялся счищать со своих джинсов грязь и древесный мусор, пока она продолжала заливаться.
– Знаешь, гуманнее было бы отшить меня прямо сейчас, – мрачно известил ее я. – Со временем будет только тяжелее.
Она сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться.
Я вздохнул и зашагал в направлении, которое показалось мне наиболее вероятным.
Что-то вцепилось мне в свитер сзади, я улыбнулся и оглянулся через плечо.
– Ты куда, Бо?
– А разве бейсбола не будет?
– Не в ту сторону.
Я повернул.
– Ладно.
Она взяла меня за руку и медленно повела в глубину леса.
– Извини, что засмеялась.
– Да мне тоже было смешно.
– Нет, просто я… перевозбудилась. Надо было сбросить напряжение.
Некоторое время мы шли молча.
– Надеюсь, по крайней мере, эксперимент «разум выше материи» удался.
– Ну… меня не тошнило.
– Отлично. Но?..
– Я думал не о том, что… было в машине. А о продолжении.
Она молчала.
– Да, я уже извинялся, но… прости меня. Еще раз. Со временем я научусь, я точно знаю…
– Бо, перестань. Прошу тебя. Когда ты извиняешься, я чувствую себя вконец виноватой.
Я перевел взгляд на нее. Мы оба остановились.
– С какой стати тебе чувствовать себя виноватой?
Она снова засмеялась, но на этот раз я уловил в ее смехе почти истерические нотки.
– И правда, с чего вдруг?
Чернота ее глаз встревожила меня. В них отражалась боль, а я не знал, как облегчить ее, и додумался только приложить руку к ее щеке.
– Эдит, я тебя не понимаю.
Она закрыла глаза.
– Я, похоже, не в состоянии не подвергать тебя опасности. Мне казалось, я владею собой, но потом на меня снова находит… и я не знаю, как это прекратить. – С закрытыми глазами она указала на себя. – Само мое существование означает риск для тебя. Порой я себя ненавижу. Я должна была проявить силу, должна была суметь…
Я приложил ладонь к ее губам.
– Не надо.
Она открыла глаза, взяла меня за руку и приложила ее к своей щеке.
– Я люблю тебя, – сказала она. – Это не оправдывает мои поступки, но все-таки это правда.
Так она впервые призналась мне в любви. Да еще в стольких словах. Как сказала она утром, услышать произнесенные слова – совсем другое дело.
– А я люблю тебя, – ответил я, когда отдышался. – И не хочу, чтобы ты становилась другой, не такой, как сейчас.
Она вздохнула.
– А теперь будь умницей, – попросила она и привстала на цыпочки.
Я стоял как каменный, пока она тихонько касалась губами моих губ.
Долгую минуту мы смотрели друг другу в глаза.
– Бейсбол? – спросила она.
– Бейсбол, – согласился я с большей уверенностью, чем на самом деле чувствовал.
Она взяла меня за руку и повела по высоким мокрым папоротникам. Мы обошли ствол гигантской тсуги и внезапно очутились на краю огромной вырубки на склоне горы. Размерами это поле вдвое превосходило любой бейсбольный стадион.
Все остальные уже были в сборе. Ближе всего к нам, может, в сотне шагов, Эрнест, Элинор и Ройал сидели на голых камнях. Поодаль, на расстоянии четырехсот метров, я заметил Джессамин и Арчи – они словно чем-то перебрасывались, но мяча я не разглядел. Карин, кажется, размечала базы, но почему-то слишком далеко одну от другой.
Завидев нас, трое сидящих на камнях встали. Эрнест направился к нам. Ройал зашагал прочь, в сторону Карин. Элинор посмотрела ему в спину и присоединилась к Эрнесту.
Я тоже смотрел вслед Ройалу и нервничал.
– Это тебя мы слышали, Эдит? – спросил Эрнест.
– Будто гиена подавилась, – уточнила Элинор.
Я нерешительно улыбнулся Эрнесту.
– Да, это была она.
– Бо ненароком рассмешил меня, – объяснила Эдит.
Арчи, забыв об игре, бросился к нам бегом, только его ноги почти не касались земли. В мгновение ока он очутился рядом и плавно затормозил возле нас.
– Пора! – объявил он.
Как по команде, от низкого рокота грома задрожал лес за нашими спинами, а потом на западе, ближе к городу, раздался гулкий раскат.
– Жуть, верно? – обратилась ко мне Элинор. А когда я обернулся к ней, удивленный таким дружеским обращением, она подмигнула.
– Идем! – Арчи схватил Элинор за руку, и они рванули в сторону гигантского бейсбольного поля. Арчи передвигался… скачками, почти как олень, но не так высоко. Элинор бежала так же быстро и почти так же грациозно, но выглядела совсем иначе. Словно не скакала, а мчалась в атаку.
– Ну что, поиграем? – спросила Эдит, поблескивая глазами.
Было невозможно не откликнуться на ее воодушевленный призыв.
– Вперед, команда!
Она рассмеялась, взлохматила мне волосы и бросилась за остальными. Бежала она агрессивнее остальных, скорее как гепард за газелью, бежала упруго и ошеломляюще красиво. Она быстро догнала и перегнала всех.
– Пойдем и мы? – негромким тенором спросил Эрнест, и только тут я заметил, что смотрю вслед Эдит, разинув рот. Я поскорее захлопнул его, вернул обычное выражение лица и кивнул. Эрнест держался не так близко, как это принято у людей, когда они идут вместе, а на расстоянии нескольких шагов, и я задумался, означает ли это, что он опасается напугать меня. Он легко подстроился к моему шагу, не выказывая нетерпения.
– А вы не играете с ними? – спросил я.
– Нет, я предпочитаю судить. Пусть играют честно.
– Жульничают?
– Еще как! Слышал бы ты, как они препираются! Нет, лучше тебе этого не слышать, а то подумаешь, что они выросли в волчьей стае.
– Вы говорите прямо как мой отец, – засмеялся я.
Он тоже засмеялся.
– Ну, я во многом отношусь к ним, как к своим детям. Я так и не сумел забыть… – он осекся и тяжело вздохнул. – Эдит говорила тебе, что я потерял дочь?
– Нет, – ошеломленно выговорил я, не сразу сообразив, о событиях какой жизни идет речь.
– Мое единственное дитя, мою Грейс. Она умерла, когда ей не было и двух лет. Я был убит горем, потому и сбросился со скалы, – спокойно закончил он.
– Эдит говорила, что вы упали…
– Она – сама деликатность, – Эрнест улыбнулся. – Эдит стала первой из моих новых детей. Моей второй дочерью. Я всегда относился к ней, как к дочери, хоть она и старше меня – по крайней мере, в каком-то смысле, – и гадал, могла ли моя Грейс вырасти такой же замечательной. – Он взглянул на меня и тепло улыбнулся. – Я так счастлив, что она нашла тебя, Бо. Слишком долго она чувствовала себя лишней. Мне было больно видеть, как она одинока.
– Значит, вы не против? – с прежней неуверенностью спросил я. – Хоть я и… не пара ей?
– Нет, – задумчиво ответил он. – Ты – то, чего она хочет. Все как-нибудь уладится, – добавил он, но не перестал озабоченно хмуриться.
Снова зарокотал гром.
Эрнест остановился – видимо, мы подошли к кромке поля. Остальные, кажется, уже разбились на команды. Эдит держалась ближе к левому краю, Карин стояла между первой и второй базами, а Арчи с мячом занял позицию в точке, которая, видимо, считалась питчерской горкой.
Элинор разминалась с алюминиевой битой, от резких взмахов почти невидимой в воздухе. Я ждал, что она выйдет к основной базе, но вдруг понял, что она уже на месте, и это место гораздо дальше от питчерской горки, чем я мог предположить. Джессамин, кэтчер другой команды, остановилась в нескольких шагах за ее спиной. Разумеется, перчаток никто из них не надел.
– Итак… – отчетливо произнес Эрнест, и я знал, что даже Эдит слышит его, как бы далеко она ни стояла, – подача.
Арчи стоял прямо и неподвижно, как статуя. Видимо, хитроумные броски он предпочитал устрашающе крученым подачам. Он держал мяч обеими руками на уровне своего пояса, а потом молниеносным движением кобры его правая рука метнула мяч, и тот ударился о ладонь Джессамин со звуком ружейного выстрела.
– Это был страйк? – шепотом спросил я у Эрнеста.
– Если не отбили, значит, страйк, – ответил он.
Джессамин перебросила мяч обратно в подставленную руку Арчи. Он позволил себе коротко усмехнуться. И его рука снова взметнулась в воздух.
На этот раз вскинутая бита каким-то чудом встретилась в воздухе с невидимым мячом. Треск от удара был оглушительным, громовым; он эхом раскатился по горам, и я сразу понял, почему для игры в бейсбол нужна гроза.
Я едва сумел уследить за мячом, который метеором пронесся над полем и усвистел в чащу ближайшего леса.
– Хоум-ран, – пробормотал я.
– Подожди, – предостерег Эрнест, прислушиваясь с поднятой рукой. Элинор размытой в воздухе молнией перебегала от базы к базе, Карин не отставала от нее. Я вдруг заметил, что Эдит нигде нет.
– Аут! – воскликнул Эрнест. И я с удивлением увидел, как Эдит выскочила из леса с мячом в поднятой руке. Ее широкая ухмылка была видна даже с моего места.
– Элинор бьет сильнее всех, – объяснил Эрнест, – зато Эдит быстрее всех бегает.
Это было все равно что смотреть игру супергероев. Уследить за ней было невозможно – при той невероятной скорости, с которой летал мяч и носились по полю игроки.
Вскоре я узнал еще одну причину, по которой командам потребовалась гроза: зная, что Эдит редко ошибается, отбивая мячи, Джессамин послала Карин «граундбол» – мяч, покатившийся по земле после удара. Карин ринулась за ним, а потом наперегонки с Джессамин помчалась к первой базе. Когда они столкнулись, грохоту было, как от удара двух огромных валунов. От испуга я подпрыгнул, но игроки остались целы и невредимы.
– Сейф! – спокойным голосом объявил Эрнест.
Команда Элинор опережала соперников на одно очко – Ройал ухитрился обежать базы после тег-апа одного из высоко отбитых и долго продержавшихся в воздухе мячей Элинор, – когда Эдит поймала третий мяч. Она подбежала ко мне, искрясь возбуждением.
– Ну, как тебе? – спросила она.
– Одно я знаю точно: больше я никогда не сумею высидеть до конца нудный матч Главной лиги бейсбола!
– Как будто раньше ты их часто смотрел, – засмеялась она.
– Вообще-то я разочарован, – поддразнил я ее.
– Почему?
– Ну, было бы приятно узнать, что все остальные на планете хоть в чем-то не уступают вам.
Она улыбнулась, показав ямочки, и у меня захватило дух.
– Я пошла, – сказала она, направляясь к базе.
Она сыграла по-умному, сделала низкий бросок, недосягаемый для протянутой наготове руки Ройала на аутфилде, и успела молниеносно достичь двух баз прежде, чем Элинор вернула мяч в игру. Карин выбила мяч так далеко за пределы поля – с оглушительным треском, от которого у меня заложило уши, – что возвращать его пришлось объединенными усилиями с Эдит. Арчи хлопнул обеих по высоко поднятым пятерням.
Игра продолжалась, счет постоянно менялся, команды подкалывали и дразнили друг друга, как самые обычные игроки-любители, и поочередно вырывались вперед. Эрнест изредка призывал их к порядку. Гром продолжал рокотать, но мы оставались сухими, как и предсказывал Арчи.
Карин встала на изготовку с битой, Эдит заняла позицию кэтчера, когда Арчи вдруг ахнул. Как обычно, мой взгляд был прикован к Эдит, и я увидел, как она резко вскинула голову и уставилась на него. Их взгляды встретились; казалось, между ними происходит безмолвный разговор. Через мгновение Эдит уже стояла рядом со мной.
– Арчи?.. – напряженно спросил Эрнест.
– Я не видел… – прошептал Арчи, – не знал…
К тому времени собрались все.
– Что случилось, Арчи? – властно и спокойно спросила Карин.
– Они проделали этот путь гораздо быстрее, чем я думал. Теперь я вижу, что ошибся в расчетах, – бормотал Арчи.
Джессамин положила руку ему на плечо.
– Что-то изменилось? – спросила она.
– Они услышали, как мы играем, и пошли другой дорогой, – с раскаянием объяснял Арчи, словно в этом был виноват он.
Семь пар глаз метнули в меня быстрые взгляды и отвели их.
– Долго еще? – спросила Карин.
Выражение предельной сосредоточенности скользнуло по лицу Арчи.
– Меньше пяти минут. Они бегут, хотят сыграть, – он хмурился.
– Успеешь? – спросила Карин у Эдит, снова стрельнув в меня глазами.
– Нет, если понесу… – она оборвала себя. – Только бы они не почуяли запах и не открыли охоту.
– Сколько их? – спросила Элинор у Арчи.
– Трое.
– Трое! – фыркнула она. – Пусть приходят, – на ее крепких руках перекатились длинные ленты мышц.
На долю секунды Карин задумалась. Все с беспокойством смотрели на Карин, только Элинор казалась невозмутимой.
– Давайте продолжим игру, – наконец решила Карин. Голос звучал холодно и ровно. – Арчи сказал, что им просто любопытно.
Весь разговор продолжался несколько секунд, но я слушал внимательно и уловил почти все. И заметил, как Эрнест пристально смотрит на Эдит, словно спрашивая ее о чем-то. Она слегка покачала головой, и на лице Эрнеста отразилось облегчение.
– Побудь кэтчером, Эрнест, – сказала Эдит. – Мне уже достаточно.
Она осталась рядом со мной, а остальные вернулись на поле, настороженно обводя взглядами лес. Арчи и Эрнест расположились неподалеку от места, где стоял я.
– Другие идут, – констатировал я.
– Да, стой смирно, помалкивай и, пожалуйста, от меня ни на шаг. – Я слышал напряжение в голосе Эдит, хотя она и пыталась скрыть его.
– Не поможет, – негромко заметил Арчи. – Я почуял бы его запах с другого конца поля.
– Знаю, – огрызнулась Эдит.
Карин встала на базу, остальные вполноги продолжали игру.
– Что спросил у тебя Эрнест? – шепнул я.
Помедлив секунду, она нехотя ответила:
– Голодны ли они.
Секунды тянулись долго, игра стала вялой. Никто не решался бить сильнее, чем требовалось для банта – короткого удара, и Элинор, Ройал и Джессамин переминались внутри поля. Несмотря на страх, парализующий мои мысли, время от времени я замечал, что Ройал поглядывает на меня. Его глаза ничего не выражали, но губы были сложены так, словно он злился.
Эдит вообще не следила за игрой: ее взгляд и мысли были прикованы к лесу.
– Прости меня, Бо, – жарко прошептала она. – Я поступила глупо и безответственно. Я так виновата перед тобой.
Внезапно она задержала дыхание, взгляд сосредоточился на правом крае поля. Она сделала полшага вперед, загораживая меня своим телом. Во мне вспыхнула паника, как прежде, когда я представлял себе, как она становится между мной и Ройалом. Эдит в опасности. Я нисколько не сомневался, что новая, пока неизвестная опасность гораздо страшнее, чем Ройал.
