Глава 17
Повертев головой, увидел небольшой валун, тяжелый, чтобы поднять, но подходящий в качестве заслона ямы. Я подскочил к каменюке и уперся ладонями в холодный бок. Мышцы затрещали, по лбу покатились крупные капли и застелили видимость. Валун приподнялся. Грязь под ним чавкнула, и он с громким шмяком перекатился в яму.
– Это их задержит, – сказал я, выпрямляясь.
– Ненадолго, – проговорил Шамко треснутым голосом. – Наездники уже седлают водомерок. Надо спешить.
– Какой догадливый, – бросил я и подбежал к зверю.
Хотел сесть впереди, чтобы проще было управлять, но Шамко приблизился к ноге водомерки и схватился за край лацерны.
– Когда-нибудь управлял такой? – спросил он несмело.
Я смерил его взглядом опытного ездока, у которого за плечами не одна сотня верст в облике четвероногих зверей. Но одно дело скакать лошадью, другое – сидеть на водомерке и управлять.
– Нет, – ответил я, цепляясь когтями за выступ на панцире.
– Пусти меня, – попросил парень. – Я хороший наездник.
Я смерил его недоверчивым взглядом. Паренек так напуган, что готов продать все секреты Абергуда, лишь бы спастись от страшной участи быть брошенным к утопленникам. Глаза круглые, лицо бледней, чем стены во дворцах Центральных земель.
Нехотя уступил ему место впереди, отдав поводья, и проговорил:
– Садись. Ты мелкий. Ездовые звери таких любят.
Он уперся ногой в лапу твари и быстро вскарабкался на спину. Я запрыгнул позади Изабель.
Спина водомерки оказалась значительно уже лошадиной, к тому же жесткой, как бревно. Из-за макушки Шамко видно, как шевелятся усы, словно кнуты надсмотрщика. Тварь повернула треугольную голову, в глазах отразились сотни моих физиономий под капюшоном.
Принцесса сжала ногами хитиновый корпус, пальцы сомкнулись на спинном гребне. Выглядит перепуганной, но решительной.
– Вези, парень, – грозно приказал я. – Иначе попадем на ужин к утопленникам. Все вместе.
Шамко нервно повел плечами. Перспектива оказаться в лапах болотной нечисти мало кого порадует. Он стукнул по панцирю, затем хлопнул вожжами, и тварь двинулась с места.
Изабель качнулась от толчка, я придержал ее за локти.
– Не бойся. Если что, подхвачу, – проговорил я над самым ее ухом.
Принцесса чуть выпрямилась, делая вид, что совсем не боится, даже сама в состоянии держаться на спине зверя. Разве что плечи подрагивают.
Водомерка скользит по поверхности, как по ледяной корке. Длинные конечности работают словно поршни, вытягиваясь вперед-назад. Сначала двигалась медленно, рассекая волосками водную гладь. Затем быстрее.
Из-под лап в стороны полетели брызги. Принцесса взвизгнула, когда порция капель ударила в лицо. Чтобы смахнуть воду, пришлось отпустить руку. Из-за этого съехала вбок.
Я обхватил ее за талию и прижал к себе. Принцесса замерла, не решаясь вздохнуть, но через несколько секунд расслабилась. Мне и самому стало спокойней. Даже сейчас ее запах будоражит нутро.
Последовал еще один толчок, водомерка понеслась быстрее.
– Извините, – бросил Шамко через плечо. – Они, когда ускоряются, всегда дергаются. Сколько ни пытался приучить бегать плавно – не выходит. Даже рыбой дрессировал.
– Нормально, – ответил я, удерживаясь ногами на жесткой спине зверя. – У меня хорошо с балансом.
Водомерка все набирала разгон, в ушах засвистел ветер. Мимо замелькали болотные кочки и одиночные деревца, кое-где успеваю разглядеть кустики клюквы. Но через некоторое время перестал различать – от скорости они превратились в темные полоски. Ощущение, что туман разбегается перед нами.
Шамко прилепился к голове зверя, сжимая в руках вожжи. Периодически что-то произносит, и водомерка совершает очередной рывок или вираж, огибая сушь. Мне тоже пришлось немного наклониться, прячась от потока ветра. Одновременно прикрыл Изабель. Она сжалась в комочек и не шевелится.
Некоторое время мчались молча, я старался не думать ни о чем, кроме горы Ир и Ильвы. Но в лицо лезут рыжие волосы принцессы, и мысли постоянно уходят в другое русло.
Сзади долетели свистящие звуки, я оглянулся. Вдалеке, за сомкнувшейся полоской тумана, движутся темные пятна.
– Догоняют, жабоеды! – крикнул я парню.
Тот выглянул из-под локтя и бросил:
– Главное, до суши добраться! Водомерки по твердому не могут, а наши пешком далеко не уйдут.
Парень дернул вожжи, что-то просвистел зверю, водомерка на бешеной скорости обогнула очередную кочку.
– Куда везешь хоть? – проорал я, стараясь перебить свистящий поток воздуха.
– Надо болотную рощу пройти, – крикнул он в сторону. – Сразу за ней Мертвая степь.
В этот момент над ухом просвистело, едва не задев край капюшона, я успел пригнуться, прижимая Изабель.
– Идиоты! – проорал я. – Стреляют куда хотят! Я ведь с принцессой!
Стараясь прижаться как можно сильнее к бронированной спине, я случайно опустил взгляд вниз. По загривку опустилась нервная волна и умчалась туда, где у волка обычно хвост.
Прямо под поверхностью мелькают синие лица утопленников. Упыри умудряются мчаться с нами на равных, только ряска в стороны разлетается.
Жутковатые физиономии скалятся в улыбках, ладони упираются в невидимую водяную пленку, но, как и прежде, не могут прорвать.
Один раз заметил ту самую кикимору, что усердно тянула меня на дно.
– Тварюка, – огрызнулся я. – Надо было остаться и вытянуть на сушу.
Снова просвистело, на этот раз у колена.
– Они дротики метают, – сказал Шамко, не оборачиваясь. – Хотят в водомерку попасть. Она не утонет, но бежать не сможет.
– Ты лучше гони быстрей, а не принцессу пугай, – сказал я зло.
– Да гоню, – оправдываясь, произнес парень. – Вон уже рощу видно.
Изабель еще сильнее сжалась подо мной, не шевелится. Я перехватил ее покрепче, наклоняясь к самому уху.
– Что ж все-таки Ильве от тебя надо? – прошептал я ей. – Вон от самых Центральных земель гонится.
– Не знаю, – донеслось из-под меня.
– Алчная тварь, – прорычал я уже себе. – И Талисман ей подай, и принцессу, и мировое господство.
Девушка всхлипнула, голова сильней прижалась к спине водомерки. Я чуть приподнялся, рискуя получить дротик в затылок. Впереди появилось темное пятно, через несколько секунд из тумана проступили зеленые стволы.
В очередной раз оглянулся. Тени превратились в наездников. Рожи перекошены от ненависти, словно я лично им насолил. Насчитал около двух десятков гвардейцев. У пятерых наготове копьеметалки, но стрелять не спешат. Дошло наконец, что с такого расстояния могут в девушку попасть.
Синих рож под ногами водомерки стало больше, теперь ощущение, что скользим не по воде, а по холодцу из утопленников.
– Готовьтесь пригибаться! – крикнул Шамко и стеганул вожжами зверя.
Водомерка недовольно затрещала и кинулась к роще с такой силой, что меня отбросило на самый круп. Чудом не свалился в воду вместе с принцессой. Девушка легонько взвизгнула и вцепилась пальцами мне в руку. Нашла за что цепляться. Но в груди приятно екнуло.
Стараясь не съехать в бок с узкой спины, я подтолкнул Изабель вперед.
– Двигайся, – рявкнул я, упираясь всем телом ей в спину. – Если зверь сейчас дернется, свалимся наверняка. Знаешь, какие у утопленников руки холодные?
Она вздрогнула и быстро заерзала, переползая ближе к Шамко. Округлости чуть ниже спины завораживающе приподнимаются, отодвигаясь все дальше.
Я одним махом переместился вперед и снова прижал Изабель. На этот раз наказал:
– Гребень водомерки не отпускай.
Она кивнула.
За спиной расслышал голоса преследователей. Лапы водомерок рассекают воду словно плетки, доносится трескотня и свист.
– Как им удалось так быстро? – выпалил я.
Шамко бросил через плечо:
– Наша водомерка от веса в скорости теряет.
– Если б тебя не взяли, было бы легче, – бросил я.
Даже не видя лица, ощутил, как побледнел парень. Локти затряслись, голова сильнее вжалась в плечи.
Я проговорил:
– Не боись. Не скину. Слишком ловко со зверем управляешься.
Издалека донеслось:
– Заходите с краев!
Голос показался смутно знакомым. В звериной памяти замелькали вспышки, человечья тоже неприятно заворочалась. В голове словно понеслись крохотные коробочки с разным содержимым, а внутреннее зрение пытается выловить нужную.
В какой-то момент коробочки прекратили двигаться, одна выступила поверх остальных. Звериное нутро встало на дыбы раньше, чем успел сообразить, что творится. Из глотки вырвался медвежий рык.
Изабель вжалась в спину Шамко, что меня еще больше взбесило.
– Жамчин! – вырвалось у меня.
Если бы не утопленники под ногами и не скорость, из-за которой можно покалечиться о воду, точно кинулся бы назад. Но человеческий ум удержал. Когти вцепились в панцирь водомерки, я глубоко задышал, стараясь успокоить ярость. Болотный гад едет сзади, совсем рядом.
Изабель повернула ко мне бледное лицо и пролепетала:
– Не беспокойся, Лотер. Он со мной хорошо обращался. Даже с водомерки помог спуститься, когда в Абергуд привез.
Я промолчал, потому что кровь с силой ударила в голову, вместо ответа получился бы очередной рык. Помог он ей, как же. На руки взял, до самых покоев провел, упырь. Хорошо обращался. А если бы плохо… Я бы уже доедал его кости.
Слева что-то звонко хлопнуло по воде. Обернулся. Жамчин достал хлыст длиной не меньше трех ворговских прыжков, черная петля опасно вертится над головой.
– Пригнитесь! – закричал Шамко.
Мы распластались на спине водомерки и в таком положении ворвались в болотную рощу. Только в этот момент понял, зачем нужно прижиматься.
Туман тут почти отсутствует, прямо как у шаманов. Хотя сейчас вообще кажется, что они привиделись. Толстые деревья торчат из воды, корни наверняка уходят очень глубоко, иначе такую массу не удержать.
По бокам мелькают старые стволы, с толстыми ветками, густо заросшие мхом. Сверху свисают зеленые бороды растений. Все ветки проносятся над самой головой, норовя зацепить и сбросить к утопленникам. Те оживились, из воды послышался радостный хохот и улюлюканье.
Шамко умело лавирует водомеркой между стволами. Та послушно изгибает лапы и скользит, перескакивая небольшие коряги. Большие приходится объезжать.
С обеих сторон донесся знакомый, рассекающий воду звук.
– Шамко, дружище, – предостерег я, – у нас гвардейцы по бокам и целый отряд сзади. Если не случится чуда, можешь посыпать себя петрушкой и укропом.
Парень сорвал с усов водомерки вожжи и швырнул в воду. Стая утопленников моментально кинулась к ним, принялась выдирать друг у друга и верещать. После этого схватил зверя прямо за усы, послышался громкий клацающий звук.
– Не знаю, что такое петрушка, – прокричал он. – Но чудо гарантирую.
Я выглянул из-под локтя, стараясь не свалиться со зверя. Там, где утопленники накинулись на вожжи, образовался настоящий затор. Клубятся как полоумные, верещат над уздечками.
Синемордых стало больше, поверхность воды пошла крупной рябью. Через секунду рябь превратилась в серьезные волны, которые и на лодке ощутишь, не то что на водомерке.
К моменту, когда колебания воды стали совсем суровыми, мы оторвались на приличное расстояние. Гвардейцам повезло меньше. Они достигли клубка утопленников в ту секунду, когда те всполошили воду. Несчастные водомерки растопырили лапы, стараясь удержать равновесие. Скользят по волнам из стороны в сторону и жалобно свистят.
Наша тварючка резво мчится по воде, сводя и разводя лапы, если попадаются маленькие кочки. Те, что побольше, умудряется перепрыгивать, больно ударяя панцирем по мягким местам. Совсем большие островки ловко огибает, наклоняясь и приседая на длинных лапах.
– Смотрю, знаешь свое дело, – прохрипел я, поглядывая на затор из утопленников и водомерок с разозленными гвардейцами верхом.
– Чтобы успокоить водомерку, надо подход знать, – крикнул Шамко, уворачиваясь от очередной ветки. – Гвардейцы хорошие наездники, но понятия не имеют, что значит приручить зверя.
Заросшие мхом и лишайниками деревья проносятся мимо темными полосками. С трудом верится, что водомерка способна развивать такую скорость. Удерживаться на ней сложно, я вместе с Изабель вцепился в костяной выступ на спине. Она прижалась животом к твари и спрятала лицо под локоть.
Я прислушался. Гневные возгласы и досадные причитания гвардейцев остались позади. Никогда бы не подумал, что ненавистные утопленники могут сослужить полезную службу.
Чуть приподнявшись над Изабель, я покрутил головой. Волосы от ветра моментально оказались во рту. Я раздраженно отплевался и проговорил, вглядываясь в просветы между деревьями:
– Кажется, оторвались.
Шамко глянул через плечо, на лице появилась слабая улыбка, такая слабая, что можно принять за нервный спазм.
– Говорил же, будет чудо, – скромно произнес он.
Я восхищенно цокнул языком и покачал головой, насколько это возможно на бешено несущейся водомерке.
– Удивил, – выдохнул я. – Даже принцесса удивлена.
Во время погони она превратилась подо мной в сжатый клубочек без признаков жизни. Только рыжие волосы трепещут на ветру, как языки пламени. Услышав о себе, принцесса приподняла голову и непонимающе завертела глазами.
– Ты как? – спросил я сурово. – Жива? От страха камень из груди не потеряла?
Я заглянул сбоку, она поспешно опустила взгляд в декольте. Успел заметить, как порозовели щеки.
– Если бы потеряла, ты бы понял, – проговорила она тихо.
С опозданием вспомнил, что камень поддерживает в ней жизнь. Чтобы оставить живой, Ильва вложила туда часть себя или что-то в этом роде. Словно в ней проснулось сострадание. Но скорее, что-то другое.
Водомерка в очередной раз дернулась, перепрыгивая кочку. Хорошо, что за гребень держусь, а то опять отлетел бы.
– Быстро они отстали! – крикнул я Шамко.
– Как разберутся с утопленниками и водомерками, – ответил парень, перекрикивая свист ветра, – кинутся нагонять. Даст Великая Жаба – прежде успеем до суши.
В этот момент справа раздался водяной шелест. Я резко обернулся, клыки, и без того длинные, вытянулись еще больше, рот теперь не закрыть.
Между деревьями параллельно с нами мчится приземистая фигура. Тело прижато к панцирю, водомерка скользит резво, видно – ей куда легче преодолевать кочки и коряги, чем нам.
В одном месте просвет между стволами оказался достаточно широким, чтобы я успел разглядеть ухмылку на круглом лице, искривленные толстые губы и длинный хлыст в руке.
– Болотная дрянь! – прорычал я и на бегу подался вправо.
Если бы не гребень, в который вцепился мертвой хваткой, стая утопленников сегодня знатно пообедала бы.
– Что случилось? – нервно спросил Шамко, подергивая усы водомерке.
Объяснять пареньку, что при виде этого гада у меня все нутро закипает, не стал. Пальцы сжались, словно под ними тонкая шея болотника, когти вытянулись на всю длину, готовые разорвать гвардейца пополам и бросить кикиморам прямо тут.
– Жамчин, – бросил я сухо. – Вот что случилось. Преследует нас за деревьями.
Изабель снова сжалась в комочек. Как в игре для маленьких воргов – если я тебя не вижу, то и ты меня тоже.
– Не отдавай меня им, – прошептала принцесса.
От ее слов мир перевернулся. Еще немного, и красная пелена пойдет. Все это нехорошо, но поделать уже ничего нельзя. Отдать? Я скорее к утопленникам нырну.
– Не отдам, – сказал я и зарычал в сторону деревьев.
Шамко совсем измотал водомерку, она начала взбрыкивать и трещать, как разъяренная сорока. Парень что-то свистел, клацал, пищал, пока она наконец снова не взяла нужный темп. Но промедления хватило, чтобы сзади снова появились гвардейцы.
– Давай, миленькая, – взмолился Шамко. – Поднажми. Чуть-чуть осталось.
Я выглянул из-за головы паренька. Не знаю, сколько в действительности осталось, – впереди лишь новая порция деревьев.
Справа Жамчин пошел на сближение, довольно скаля одутловатую рожу. Периодически вскидывает хлыст, но деревья мешают маневрам, да и за водомеркой надо следить. Если дать волю – мигом расслабится и поскользит по своим водомерочьим делам, рыбу есть или лягух давить.
Я вздыбил загривок и выпустил когти. Глаза вспыхнули, мир окрасился в багровые краски.
Снова появился просвет между деревьями, Жамчин поспешил воспользоваться. В воздухе просвистел кнут, руку обожгло. Я дернулся, но обнаружил, что край кнута плотно обвил запястье.
Видимо, рассчитывал сорвать меня с водомерки, но просвет между деревьями неожиданно кончился. Я рванул когтями по хлысту. Материал не поддался с первого раза. В бессильной злобе снова полосанул. В момент, когда деревья сомкнулись, волокна разлохматились и треснули.
– Вовремя успел, – крикнул Шамко. – Надо еще немного продержаться. Через несколько пробегов суша.
Я отплевался ото мха, который оторвался от ветки и попал в рот, пока рвал кнут, затем всмотрелся в деревья.
Шум за спиной нарастает, гвардейцы с двойными усилиями несутся по следу, даже кочки не успевают перепрыгивать. Бедные водомерки спотыкаются и теряют скорость, но это не мешает нагонять.
Ветки истончились, стволы по бокам пошли реже, что для Жамчина только на руку. С другой стороны, нам тоже – можно не бояться врезаться в дерево.
– Верни принцессу! – послышался разъяренный голос из-за деревьев.
Ухмыльнувшись, я сильней прижал Изабель к себе. Она дрожит всем телом, но молчит, как истинная спутница ворга.
Наконец деревья кончились, пошла водная гладь, кое-где вспученная кочками и островками с кустиками клюквы.
Параллельно с нами из-за деревьев выскочила водомерка Жамчина. Наездник яростно дергает зверя за усы и вожжи, что-то кричит и цокает.
В правой руке мелькнул хлыст. Даже с оборванным концом все еще длинный. Я выглянул из-за Шамко. Впереди появилась темная полоска. Парень изо всех сил гонит зверя, водомерка стрекочет, но скорости не сбавляет. После такого неделю будет отдыхать.
– Гони, родимая! – закричал парень. – Успеешь, отпущу на волю!
Зверюка словно поняла. Нас в очередной раз тряхнуло, Изабель жалобно пискнула, видимо ударилась о панцирь. Из-под лап взвились длинные струи воды и моментально остались далеко позади.
Жамчин не отстает, шорох лап по воде за спиной становится ближе. В голове мелькнуло тревожное: если не успеем? Обоих тут же кинут в воду. Для надежности еще и пиками двурогими проткнут. Но хуже то, что Ильва получит Талисман и мир превратится в одну большую могилу.
И заберут Изабель.
– Сдавайся! – донесся крик Жамчина сквозь шум ветра. – Обещаю, тебя быстро убьют!
Я хищно улыбнулся, лязгая зубами. Он зло выругался и кинулся наперерез, разметывая струи воды. Глаза его водомерки выкатились всеми сетками, шея вытянулась. Еще немного, и захрипит, как подыхающая кляча. Но Жамчин только сильнее дергает усы и рвет вожжи.
– Нам не успеть! – крикнул я.
Шамко и сам видит, что гвардеец окажется перед нами раньше, чем доберемся до суши. Но все равно продолжает приказывать водомерке.
Мысли заметались в голове с заячьей скоростью. Перекидываться без толку. Если подводной тварью – вообще не смогу сражаться. Еще и утопленники.
– Дай вожжи! – крикнул я, перебираясь по боку зверя вперед.
– Что? – не понял Шамко.
Я уже перелез через Изабель и оказался впереди парня.
– Делай, как говорю! – приказал я. – Когда скомандую, хватай принцессу и прыгай.
Шамко вытаращился на меня круглыми глазами, но повиновался и отсел назад. Вожжи легли в ладони, горячие и взмокшие от потных ладоней паренька. Я видел, как парень управляется со зверем, тут же начал колыхать поводьями и подергивать.
Водомерка заметила смену наездника, в первую секунду хотела вздыбиться, но я зло вытаращил покрасневшие глаза и глухо зарычал. Тварюка моментально присмирела и устремила взгляд вперед.
Жамчин уже почти пред нами, пошел на разворот, чтобы встретиться лицом к лицу.
Я взял левее, направляя водомерку по касательной к берегу. Гвардеец не понял маневра и снова оказался параллельно нам, даже чуть сзади.
Когда до берега осталось всего пара волчьих прыжков, я резко потянул усы зверя влево и проорал:
– Прыгай!
От резкого поворота Шамко с Изабель буквально вылетели со спины водомерки. Через несколько секунд услышал глухой удар и ругань. Я облегченно выдохнул.
Оказавшись лицом к лицу с Жамчином, отключил все человеческое и отдался во власть инстинктам.
Из пасти его водомерки сочится что-то зеленое. Глаза гвардейца бешеные, все еще не верит, что беглецы ушли. Я резко натянул усы вниз. Водомерка испуганно попятилась.
Жамчин вскинул хлыст, свистящий звук рассек воздух. В этот момент я оттолкнулся от панциря и спиной назад прыгнул в сторону суши.
