Глава 17. Душевный контакт
– Ты же сказал, что мы едем к тебе.
– Так и есть.
– Разве ты живешь со Стасом?
Парень выходит из машины, обходит её и открывает мне дверь.
– Это плохо?
– Нет, просто… – беру Макса за руку и выбираюсь из салона. – Просто я не знала об этом.
– Теперь знаешь. Раньше мы жили вместе с отцом, но после смерти мамы решили съехать.
– А что с ней случилось? – Вопрос сам срывается с губ. Я быстро добавляю: – Если не хочешь, можешь, не говорить.
– Ничего страшного. – Максим выдавливает горькую улыбку, приобнимает меня за плечи и буквально тащит сквозь дождь к многоэтажке. – Она сильно болела. Опухоль.
– Мне очень жаль, – я останавливаю парня в подъезде и прикладываю руку к его щеке. – Прости, что напомнила.
– Я никогда об этом не забывал. Наверное, даже в медицину пошёл из-за желания найти лекарство. Глупые детские мечты. – Парень усмехается и тяжело выдыхает: – Мою маму звали Света. И знаешь… она даже в самые трудные минуты излучала яркий жизненный свет. Когда её не стало, Стас с ума сошёл. Они были очень близки, и её смерть сломила его, буквально высосала все соки. Он потерялся, и только Наташа смогла вывести его из бездны. – Максим качает головой: – Не верится, что теперь она пытается его убить.
Жизнь – странная штука. Я громко выдыхаю, на что парень пожимает плечами:
– Но не стоит об этом. Лучше поговорим о твоем здоровье. – Он ведёт меня вверх по лестнице, так как лифт сломался, и спрашивает: – Ничего не болит? Голова? Может, тебе отдохнуть?
– Перестань, я в порядке.
– Нет, не в порядке. Кровотечение из носа – это серьёзно. Когда оно началось?
– После аварии.
– Лия, – парень недовольно цокает. – Ты должна обратиться к доктору! Последствия могут быть опасными. Тебе кажется, что кровь из носа – так, ничего страшного. А на самом деле эта штука способна принести много проблем.
– Ты не понимаешь. Есть кое-что, о чём ты не знаешь. – Я начинаю тяжело дышать. Подъём на одиннадцатый этаж даётся с трудом. – Существуют кое-какие нюансы.
– Нюансы? Просветишь меня?
– Возможно. Но это… – выдыхаю и хмурюсь. – Это слишком трудно понять.
– Я пойму. И, Лия, – парень останавливается и берёт меня на руки. – Ты какая-то слабенькая. Мы ещё до восьмого этажа не дошли, а ты уже еле стоишь на ногах.
– Ой-ой-ой, – усмехаюсь я, благодаря парня за помощь. Кровотечение принесло слабость. Но Бесстрашному лучше об этом не знать. – Тебе показалось.
– Если бы…
Мы поднимаемся на одиннадцатый этаж, Максим отпускает меня, открывает дверь и приглашает пройти.
– Стаса нет, он с отцом. Я не решился оставить его одного в квартире.
– И что ты сказал папе? – Я медленно снимаю пальто, пока парень помогает мне разуться. – Как объяснил рану на плече брата?
– Я давно перестал врать. Отец в курсе происходящего и не удивился, увидев Стаса без сознания.
– Он знает, но ничего не делает. Почему?
– Потому что тогда нас посадят за решётку, чужачка. А он этого не хочет.
Я киваю, хотя не до конца понимаю логику братьев. Неужели не проще было бы привлечь полицию? Тогда никто не пострадал бы.
– Сходи умойся, а я поставлю чайник.
Киваю и послушно бреду в ванную. Там включаю тёплую воду и смываю с лица кровавые разводы. К счастью, большую часть я додумалась вытереть ещё в машине, иначе сейчас испугалась бы своего из ряда вон выходящего вида.
Когда я прихожу на кухню, Максим насыпает заварку. Он не видит меня, возможно, и не слышит. Его лицо сосредоточенно, мысли витают далеко. Воспользовавшись моментом, я подкрадываюсь к нему и обнимаю со спины. Парень оборачивается:
– Чужачка, ты меня напугала.
– Прости…
Такой порыв нежности кажется мне глупым. Зачем я вообще решила обнять его? Наверное, Макс ещё не осознал, что я всё вспомнила.
Собираюсь опустить руки, но парень придавливает их сверху своими ладонями.
– Не надо, – он сжимает мои кисти. – Не уходи.
Ничего не отвечаю. Облегчённо выдыхаю и кладу голову на его твёрдую спину. От Макса, как всегда, пахнет свежестью, мятой. Этот запах будоражит мысли.
– Знаешь что мы с тобой такое?
– Что?
– Ветер.
– Ветер?
– Да. Он свободный.
– А почему мы с тобой – не птицы? – Я с интересом смотрю на Бесстрашного. – Птицы тоже вольны и независимы. У них есть целое небо.
– Нет, ты ошибаешься. У них есть небо, но нет главного. Мы – не птицы, ведь птицы умирают. А ветер живёт вечно.
Парень поворачивается ко мне, и наши взгляды встречаются.
Макс касается пальцами моей щеки, внимательно исследует шею, ключицу. Затем он заправляет локон моих волос за ухо и улыбается:
– Я всегда любил твои волосы. Они такие мягкие.
– И зелёные пряди любил?
– О, это был безумный день! Мы пошли на гонки, и ты… – Неожиданно он затихает. Он вскидывает брови и хмурится. – Подожди. Знаешь, что у тебя были зелёные пряди? Откуда? Кира сказала?
– Хм… – Я нехотя отстраняюсь. – Это из той части, которую сложно понять.
– Лия, расскажи мне.
– Ты решишь, что я сумасшедшая.
– Я никогда так не подумаю, – Максим вновь сокращает дистанцию между нами. – Давай, не тяни резину. Ты ведь всё равно мне расскажешь.
– Что? – Я усмехаюсь и скрещиваю руки на груди. – Почему это?
– Потому что у тебя никогда ничего не получалось от меня скрыть.
– Да ладно.
– Так и есть.
– Но теперь я не такая, как прежде.
– О да, – парень саркастически закатывает глаза. – Долго будешь молчать?
– Это личное, – я еле сдерживаюсь, чтобы не показать Бесстрашному язык. Пусть не думает, что я так просто сдамся!
– Какие от меня могут быть секреты?
– Тебе не понять. Есть вещи, которые никто не должен знать. – Я пожимаю плечами и взмахиваю руками. – Так что прости.
– Ты мне не доверяешь? – почти обиженно спрашивает Макс. – Или в чём дело? Боишься, я плохо отреагирую?
– Даже Кира отреагировала так, словно я слабоумная. А ты вообще перестанешь со мной говорить.
В этот момент я понимаю, что сболтнула лишнее. Максим игриво вскидывает брови, а я рассеянно выдыхаю. Вот и провалился мой план в тартарары.
– Послушай, я правда…
Не дослушав, Макс резко сокращает между нами дистанцию и подхватывает меня на руки. Я переваливаюсь через его плечо, начинаю дико визжать, колотить руками по спине и прошу выпустить меня. Бесполезно. Парень двигается в сторону спальни. Заходит в комнату, запирает за собой дверь и кидает меня на кровать:
– Что ж. Теперь тебе некуда бежать.
– Ты ненормальный, в курсе? – Я неодобрительно качаю головой. – Нельзя было просто попросить меня пройти в комнату?
– Ты не согласилась бы.
– Откуда знаешь?
– Знаю, – Максим подходит к кровати, ставит ноги так, что мои колени находятся между ними, и начинает медленно опускаться меня вниз. – Так что? – Он почти придавливает меня своим телом, и я чувствую, как сердце делает сальто и взрывается пожаром в груди. – Расскажешь мне?
– Правда считаешь, что сейчас время? – Я пристально наблюдаю за губами парня и чувствую дикое желание. – По-моему, есть вещи гораздо важнее и приятнее.
Вместо ответа Максим целует меня.
Сначала медленно, затем страстно. Я забираюсь руками под кофту парня и стягиваю её. Удивляюсь своей смелости, когда провожу кончиками пальцев по прессу Макса, приспускаю ремень и дотрагиваюсь до резинки боксёрских трусов. Парень испускает стон, а я прогибаюсь ему навстречу. Никогда бы не подумала, что способна на такое.
– Лия, я по-прежнему намерен услышать от тебя правду, – задыхаясь, напоминает Макс и целует ключицу. Ловко расстёгивает пуговицы моей рубашки, прикасается теплыми губами к яремной впадине и опускается ниже. – Не думай, что я забыл.
– Я сейчас вообще ни о чём не думаю. – Прикрываю глаза, когда Максим языком касается моего живота. Испускаю стон и откидываю назад голову. – И тебе не советую.
Кажется, парень сдаётся. Я слышу, как он судорожно выдыхает, и оказываюсь в плену его сильных рук. Макс вновь прижимается к моим губам с поцелуем, только более требовательным и жёстким. Несмотря на предостережения рассудка, я иду на поводу у страсти, не осознавая последствий. Возможно, это глупо. Но я подумаю об этом завтра.
Становится жарко. Я понимаю, что знаю Максима, все его желания и слабые места. Когда я прикасаюсь губами к его шее, парень испускает стон. Когда слегка прикусываю мочку его уха, он крепко и властно сжимает мою талию. Когда я провожу кончиками пальцев по его прессу, он выгибается мне навстречу и начинает часто дышать. Но это не односторонняя связь. Макс искусно владеет моим телом. Он уже не исследует его, а всё о нём знает.
Парень снимает с меня футболку, касается пальцами ягодиц и начинает подниматься выше, к бюстгальтеру, когда звонит мой сотовый.
Словно из сна, меня вытаскивает противная стандартная мелодия. Я смущённо поджимаю губы, извиняюсь, вылезаю из-под Макса и бегу в зал. Там достаю телефон и вижу на дисплее высветившееся имя – мама.
– Да? – Я до сих пор красная, лицо потное, дыхание сбивчивое, и приходится говорить медленно. – Привет.
– Ты где?
– Я с другом в парке. А что?
– Когда домой собираешься? – Я слышу, как на кухне шипит масло. – Не хочешь с папой поужинать? Ты, между прочим, не видела его две недели.
– Мам, я говорила с ним утром. Он не против, что я пошла на улицу.
– И что?
– Ну чего ты? – Я поправляю спутанные волосы и сглатываю. – Я приду скоро.
– Скоро, это когда?
– Ну часика через два-три, наверное.
– Ты уроки сделала? – Она недоверчиво выдыхает. – Завтра в школу, не забыла?
– Мам, я помню. Всё нормально.
– Лия, давай недолго. Мы все ждём тебя.
– Не надо ждать, – я облизываю губы. – Садитесь ужинать без меня.
– А ты не хочешь прийти?
Честное слово, мамины одинаковые вопросы, заданные разными словами, ужасно выводят из себя. Я выдыхаю и медленно протягиваю:
– Я приду. Просто чуть попозже, хорошо?
– Ладно. – Она сдается. – Только не поздно, договорились?
– Договорились.
Я бросаю трубку и задумываюсь.
Господи, я только что лежала с парнем в постели, накинулась на него, едва не переспала с ним. Что со мной происходит? Вдруг сзади в меня врезается Макс и обвивает руки вокруг моей талии. Он зарывается лицом в мои волосы и прикасается губами к шее. Я едва не валюсь в обморок от армии мурашек, пробежавшей по телу.
– Кто звонил? – Его горячее дыхание обжигает кожу. Я вдруг вспоминаю, что стою в одному бюстгальтере, и смущенно прикрываю себя руками. – Ммм?
– Мама, – мне не по себе от такой близости.
– Что она хотела?
– Спрашивала, когда я приду домой.
– Всегда поражался, с какой точностью родители чувствуют неподходящий момент, – Макс усмехается и прижимает меня к себе. – Почему она позвонила именно сейчас? Ни на десять минут раньше, ни на час позже?
– Встроенный радар. Каждая мать чувствует, когда над её дочкой нависает угроза.
– Я – угроза? – Парень поворачивает меня лицом к себе. – Боишься меня?
– Скорее я боюсь себя.
И это чистая правда. Мои желания в последнее время не согласуются с разумом.
– Я… – Провожу пальцами по шее и выдавливаю улыбку. – Я, пожалуй, оденусь.
– Почему? – Максим осматривает меня, и я снова краснею. Как неловко чувствовать на себе взгляд мужчины. Пусть от этого в животе и взрываются шары с кипятком. Тело обдаёт жаром, и образуется приятное чувство эйфории. Он замечает, что я нервничаю, и касается пальцами моей щеки. – Ты прекрасна, Лия.
– Серьёзно?! Мне стоит накинуть что-то сверху.
– Надень мою футболку.
Он дотягивается до шкафчика и достает чёрное поло. Старое, чуть высветившееся. От него пахнет так же, как от хозяина, – мятой. Я надеваю футболку.
– Всё нормально? – Максим неуверенно улыбается. – Прости, если поспешил.
– Это ты прости, – я убираю назад волосы. – Не верится, что я накинулась на тебя.
– Четыре месяца воздержания.
Я усмехаюсь, но потом замираю. Поднимаю глаза на парня и спрашиваю:
– А мы… с тобой…
– Нет, – Бесстрашный выдыхает. – Хотя собирались. Я так думаю.
– Правда?
– Дело в том, что наши отношения казались нам серьёзными: мы планировали съехаться, после того как ты выпустишься.
– Съехаться? – Я расширяю глаза, прекрасно понимая, что такое решение выглядит странным, если я в это же время встречалась с Астаховым.
– Я знаю кое-что, что, наверное, должен тебе сказать. – Максим мешкает, а затем выдыхает: – Твои отношения с Лёшей. Ты рассказала мне о том, что вы встречались.
– Рассказала? – Я опять ошеломлённо вскидываю брови. – И много я тебе рассказала?
– Просто что вы раньше встречались и что ты рассталась с ним, когда поняла, что я нравлюсь тебе.
– Ага. Ясно.
– Ещё мне известно, что он жутко ревновал. Приходилось не сильно выпячивать свои отношения, хотя у нас плохо получалось.
– Макс, скажи мне, – прошу я и опираюсь спиной о стену. – Что произошло в тот день?
– В какой день?
– В день, когда я упала с крыши.
– Я знаю лишь половину из того, что случилось. – Ему неприятно об этом говорить, я чувствую. – Не стоило отпускать тебя одну.
– Но почему ты не пошёл со мной?
– Я был занят. Приехал на двадцать минут позже и увидел… тебя на земле. Ты истекала кровью. Твоя голова, – Бесстрашный стискивает зубы. – Твоя голова была пробита, но ты находилась в сознании. Я взял тебя на руки, начал звать Стаса, но тот будто испарился. С крыши спустились члены «стаи» и твой друг, а мой брат исчез. На поиски не было времени. Я отвёз тебя в больницу, передал прямо в руки отцу. После операции он запретил мне приходить. Сказал, что, если я приближусь к тебе хотя бы на метр, не раздумывая, убьёт меня и сядет за это, без колебаний.
– Почему он так сказал?
– Потому что решил, что я виновен в том, что ты лежишь в коме. И я не злюсь на него. Он прав. Я много испортил в твоей жизни.
– Не говори так. Ты был единственным, кто поддерживал меня на плаву.
– Тем не менее я должен был поехать с тобой, – Максим покачивает головой и нервно потирает руки. – Я до сих пор не понимаю, как позволил тебе приехать на то испытание в одиночку. Я был на учебе, задерживался. Когда узнал, что там происходит…
– Откуда узнал?
– Кира.
– А она почему была в курсе?
– Она была на крыше во время перепалки с Астаховым. Именно она позвонила тебе и сообщила, что Лёша хочет прыгнуть.
Я прикрываю глаза: сколько информации – просто не укладывается в голове. Одно ясно – Максима не было рядом во время прыжка, но он был последним, кто держал меня за руку перед небытием.
– Я вспомнила твой запах, – признаюсь, открываю глаза и смотрю на парня. – Запах мяты, который исходил от человека, спасшего мне жизнь.
– О чём ты? – Максим отворачивается. – Я не спасал тебе жизнь.
– Кто же тогда это сделал? – Я решительно подхожу к парню и разворачиваю его к себе лицом. – Если бы не ты, я умерла бы прямо там, на асфальте.
– Любой мог отвезти тебя в больницу, Лия.
– Но это сделал именно ты.
Парень расстроен. Не нужно было напоминать о событиях, чуть не отнявших у него девушку. Я напряглась, думая, как исправить положение. Сначала мне захотелось просто обнять его, но потом я понимаю, что тут не обойдешься физической близостью. Необходим душевный контакт.
– После аварии со мной произошло нечто странное, – начинаю я и вижу, как парень с интересом глядит в мою сторону. – После сильной головной боли меня неожиданно стали посещать видения из прошлого. Да, это звучит дико, но я проваливаюсь в те дни, когда ходила с зелёными прядями, у Стаса не было шрама, а ты… был со мной. После коротких вспышек из воспоминаний головная боль проходит, но открывается носовое кровотечение. Прямо как в фильме «Эффект бабочки». Но я ничего не могу исправить. Я – лишь зритель. Могу следить за тем, что происходило со мной много месяцев назад.
– Ты серьёзно? – недоверчиво спрашивает Максим. – Правду говоришь?
– Вот об этом я и толкую, – взмахнув руками, отрезаю я. – Ты не веришь мне. Но ничего. Я тебя не виню. В это сложно поверить, потому что моя история выглядит как вымысел слабоумного человека.
– Нет, подожди.
– Забудь.
– Лия, – я собираюсь уйти, когда парень подходит ко мне и обнимает. – Это просто невероятно.
– Я знаю.
– Почему ты раньше мне не рассказывала?
– Потому что я боялась, что ты решишь, будто я сошла с ума, – прикусываю губу и отворачиваюсь. – Нормальные люди не видят подобного.
– Нормальные люди не теряют память, – снисходительно протягивает Макс.
– Да, но, по-моему, амнезия – более распространённое явление, нежели вспышки из прошлого.
– Какая разница, ты не должна этого бояться, – парень увлечённо облизывает губы, и я замечаю в его глазах дикий огонёк: вот он, врач. Всё неизведанное вызывает у него бурю эмоций. – Не скрывай от меня ничего, договорились? Думаю, мы поняли, что нужны друг другу. Так что не стоит меня недооценивать. Я всегда пойму тебя.
– Такое чувство, что где-то я это уже слышала.
– Конечно. Я говорил тебе это каждый день.
Я улыбаюсь, в ответ Максим прижимает меня к себе.
Мы долго болтаем, пьём чай, валяемся в постели. Макс иногда просто смотрит на меня, подперев рукой голову, лежит на кровати и не дышит. Как и я. Мы оба боимся, что испаримся, превратившись в лёгкую дымку. Страх потерять друг друга теперь никогда нас не покинет, и, если это произойдет вновь, мы не выживем. Ни я, ни он.
Проходит неделя. Мои отношения с Астаховым колючие. Я это чувствую. Тонкая преграда между нами никак не исчезает. Мы приходим на репетицию вальса, общаемся легко и непринужденно, но едва остаёмся наедине – всё. Ощущение лёгкости испаряется, а вместо неё появляется атмосфера неловкости и обиды. Паршивое чувство. Я знаю Лёшу всю жизнь, но не могу найти слов для разговора в двадцать минут.
Сегодня я прошу Астахова отвезти меня прямо к братьям. Ему это не нравится, я вижу, ощущаю его неодобрение, но не собираюсь отступать. В моей голове есть план, глупый и ужасный, но я хочу его осуществить.
Друг паркуется возле дома и громко выдыхает.
– Знаешь, могла бы доехать на автобусе. – Он обиженно поджимает губы. – Мне как бы неприятно саморучно везти тебя к этому докторишке.
– Прекрати, – я отмахиваюсь. – На самом деле ты здесь не просто так.
– О чём ты?
– Я решила растопить лёд между вами.
– Куда ты клонишь, Лия? – Он знает, куда я клоню, просто не хочет признавать.
– Я поговорила с Максом. Он не против, если сегодня мы проведём вечер все вместе.
– Хорошо вам повеселиться.
– Нет же! – Я закатываю глаза. – Ты идёшь со мной.
– Спятила? Не понимаешь, что мне неприятно находиться рядом с ним?
– Не преувеличивай.
– Я не преувеличиваю.
– Да ладно. – Я недовольно складываю руки на груди. – Скажи мне правду.
– Я не преувеличиваю, – повторяет парень.
Мне приходится резко повернуться к нему лицом.
– Я не об этом. А о том, что ты мне сказал насчёт наших отношений в прошлом.
– И что я сказал не так? – Астахов хмурится. – Какую правду ты хочешь узнать?
– Ты заявил, что мои чувства к Максиму – фальшь, помнишь? Но ведь это ложь.
– Лия, то, что ты сумела обвести сразу двух парней вокруг пальца – вот что ложь. А не то, что я тебе верил. Мне казалось, обольщение Бесстрашного – часть плана, и ты каждый день мне об этом говорила. Ему ты, видимо, вешала на уши другую лапшу.
– Если я такая плохая, почему ты до сих пор общаешься со мной?
– Откуда мне знать? – Парень закатывает глаза. – Просто не могу оставить тебя, и всё. Я для тебя ничего не значу, это ясно. Но безразличен ли я к тебе? И не надо мирить меня ни с кем. Я – не ваш друг и не смогу общаться с парнем, который отнимает тебя. Не смогу пить с ним чай и улыбаться, испытывая желание набить ему морду. Ты делаешь только хуже, сталкивая нас. Это неправильно и эгоистично.
– Лёша, почему ты так злишься?
– Ты что, издеваешься?
– Не понимаю из-за чего сыр-бор.
– Ну и дура, раз не понимаешь.
Астахов впервые обзывает меня. Слова скользит по коже как бритва. Обиженно распахиваю глаза и, несмотря на безумное желание влепить ему пощечину, отрезаю:
– Зря я тебя позвала.
Резко выхожу из машины и хлопаю дверью так сильно, что эхо проносится по всему микрорайону. Не оборачиваюсь.
Несусь в подъезд и вхожу в лифт. Когда поднимаюсь на нужный этаж, вижу Макса. Он уже ждёт меня у входа, улыбается. Но затем меняется в лице:
– Что случилось?
– Ничего, – проношусь мимо и оказываюсь в квартире. – Небольшое недоразумение.
– Лёша не придёт?
– Нет.
Максим закрывает дверь и тяжело выдыхает.
– Это была плохая идея, – он помогает мне снять пальто, так как из-за нервов я не могу скинуть его с правой руки, лишь верчу им в разные стороны, и выдавливает улыбку. – Мы никогда не ладили, и, если честно, я не очень хотел проводить с ним время.
– Значит, все счастливы, – я раздражённо ухмыляюсьи чувствую такую дикую обиду, что хочется кричать от досады. – Кира уже пришла?
– Ага. Она как раз…
– Добро пожаловать в лазарет! – громко кричит блондинка и выводит в коридор Стаса. Тот бледный, почти прозрачный. В смешном халате. – Смотри, кто к нам пришёл.
– Ради бога, – болезненно протягивает Шрам и улыбается. – Не разговаривай со мной так, словно я пятилетний ребенок. Иначе мне придётся тебя убить.
– Стас, – я забываю о проблемах и подхожу к предводителю. Не колеблюсь, ощущаю внутри странную теплоту и аккуратно прижимаю его к себе. – Как ты?
– Отлично. Как огурчик.
– Тогда почему ты, огурчик, не смог сам надеть халат? – спрашивает Кира.
– Блондиночка, ты нарываешься.
– Привет, – я не отпускаю Стаса и подмигиваю подруге. – Давно пришла?
– Наверное, с полчаса. Мы уже накрыли на стол.
– Замечательно. Надеюсь, карты вернут меня к жизни, – я отстраняюсь и с нежностью смотрю на Шрама. – Ты напугал нас, в курсе?
– Я, любимица, и сам испугался, – его губы сухие, и он быстро их облизывает. – Меня не часто протыкают ножом.
– Нужно было съездить в больницу.
– Зачем? Я в порядке. К счастью, мой брат – будущее России, великий доктор.
– Так, пойдёмте играть.
Я чувствую, что Максиму приятно: его щёки вспыхивают, пот выступает на лбу, но парень не подает вида. Как всегда.
Мы усаживаемся за стол, раскладываем карты и, словно гангстеры из крутых боевиков, начинаем играть. Первые несколько конов мне ужасно везёт, но потом…
– Кажется, удача отвернулась от тебя, – усмехается Стас.
– И перешла ко мне, – дополняет Кира, бросая карты на стол. – Учитесь, детки!
– О нет, – воет Максим и кладет голову на стол. – С женщинами всегда так. Ты им – свое доверие, а они тебе – нож в спину.
– Не жалуйся, Бесстрашный. Не везёт в картах – повезёт в чем-нибудь другом.
– Например, в поимке главаря «семьи».
– Мы же решили залечь на дно, – напоминаю я, осматривая друзей. – Так?
– Я пошутил, – грустно улыбаясь, протягивает Макс. – Разве нельзя помечтать?
– Не думаю, что скрыться – лучшая идея, – вставляет Кира. – Это, как минимум, странно. Зачем? Почему мы не можем действовать?
– Потому что предатель – один из нас.
– Ну конечно.
– Я серьёзно.
– В таком случае, этот кто-то очень хорошо играет свою роль. Может, это ты, братец! – Макс резко поворачивает голову в сторону Стаса. – А ну признавайся!
– О да. Вы меня раскусили, – без особого энтузиазма протягивает Шрам и встает из-за стола. – Не знаю, какие у «семьи» планы и кто предатель, но я не собираюсь мириться с их наглостью. Мы заляжем на дно только по одной причине.
– По какой?
– Чтобы лучше оттуда видеть.
– Какой ты коварный, – хихикает Кира. – Я тоже придерживаюсь мнения, что не стоит опускать руки. Мы – не сборище игрушек. Их игры стоят нам жизни.
– Отдохнём, придём в себя, – глотая воду, шепчет Стас. Как-то странно покачивается и тяжело выдыхает: – Нам всем нужен отдых.
– Я бы не отказалась от отпуска, – щебечет блондинка, когда предводитель обходит стол и начинает медленно двигаться в сторону коридора. – И от бешеных каникул.
– В институте вообще нет каникул, – вставляет Макс. – Так что не жалуйся.
– А как же лето?
– Один месяц в меде – не в счёт.
– Кстати, – вспоминаю я. – Могла бы сказать, что решила забрать шорты.
– Эм… я…
Нас отвлекает внезапный грохот. Мы поворачиваем головы и видим то, что заставляет кровь застыть в жилах.
Макс срывается с места, Кира дико кричит, а я проваливаюсь в кошмар. Смотрю перед собой и вижу смазанный силуэт Стаса на полу.
Он упал, потерял сознание. И, кажется, он не дышит.
