Глава 16. Под горячим ливнем

Как-то на море я пошла купаться, понимая, что скоро начнется гроза.

Родители спали, сестра смотрела фильм, и мой побег оказался незамеченным.

Я зашла в воду по пояс, остановилась и стала смотреть на небо. Грозовых туч было мало, но вода уже окрасилась в тёмно-бордовый цвет, под стать половине облаков. Вот-вот начнётся дождь. Всё вокруг испускало запахи со свежими и земляными нотами. Мне бы выйти на берег и укрыться в доме. Но я стояла, смотрела вдаль и думала о том, что случится, если я окунусь с головой в пучину во время грозы. Будет мне больно или приятно?

Грохот.

Мурашки пробежали по спине. Море разволновалось, поднялся ветер. А у меня сердце застучало так быстро, что дыхание перехватило. Я начала громко дышать. Да, мне было не по себе, но я не собиралась выходить из воды. Я хотела победить свой страх молнии, бури, грозы. Страх глубины моря. Страх одиночества. Страх беззащитности.

Ещё один раскат.

Я сжала под водой кулаки, поджала губы. Не выйду на берег, пока не смогу контролировать эмоции!

Появились волны. Сначала маленькие, потом большие. Я отошла на шаг назад, чтобы не угодить в ловушку. Но затем отругала себя за трусость и вместо одного шага сделала три вперёд.

Тут же новая волна ударила в лицо. Поднялся такой сильный ветер, что в глазах появились слезы. Начался ливень. Вдалеке мелькнула молния, небо полностью затянуло чёрное полотно, и безобидное море превратилось в гигантское смертоносное чудовище.

Природных катаклизмов я боялась с рождения, и меня очень злил этот факт. Я не должна испытывать страх при виде грозы, не должна терять голову при сильном ветре. Я взрослая девушка и обязана быть сильной.

Внезапно огромная волна накинулась на меня сверху. Тело неуклюже упало на бок, я провалилась в пучину. Вынырнула, чтобы вдохнуть воздуха, и снова оказалась на дне. Начала грести руками, попыталась оттолкнуться ногами от песка. Тщетно. Море играло со мной, как с тряпичной куклой. Волны бросили меня вперёд и начали крутить, словно колесо по камням берега. Как только они отступали назад, я поднималась, плелась пьяным шагом к пляжу, но затем вновь оказывалась в цепких когтях природы.

И так несколько раз.

В конечном счете сил не осталось даже на то, чтобы позвать кого-то на помощь. Я вдруг поняла, что не только не смогла побороть свой страх, а умирала по его вине.

Дикое негодование.

Я ведь пришла, чтобы стать сильной. А вместо этого даже не могла стоять на ногах. Я так в тот момент разозлилась! Нашла в себе силы, рванула вперёд и буквально выпрыгнула на берег. Руками затащила себя в центр пляжа, повернулась на спину и начала глотать ливень.

Моя грудная клетка поднималась так высоко и так часто, что было больно. Перед глазами всё кружилось, тошнило, ноги болели, ныли, но я вдруг улыбнулась.

Я выжила. Я смогла. Я выиграла.

Изо рта вырвался победоносный крик. Я смотрела на чёрное небо и больше не боялась. Теперь я знала, что могу бороться и побеждать. Могу бросить вызов судьбе и не ударить в грязь лицом.

Смех лился из меня, словно песня в честь сокрушения страха.

Я стала сильнее. Я выросла в своих глазах, и это породило во мне уважение. Уважение к самой себе.

Сейчас я лежу на кровати, прокручиваю в голове события того дня и понимаю, что, несмотря на обилие опасностей и проблем, не должна сдаваться.

«Стая» – это море, которое может лишить меня жизни. Но у меня всегда должны быть силы для борьбы. Я обязана доказать самой себе, что способна стать сильной.

Но, если опасность угрожает близким мне людям, я понимаю, что мне не справиться в одиночку.

Именно поэтому, несмотря на раннее утро, я беру телефон и набираю номер Стаса, надеясь, что мне ответит Макс.

Так и происходит.

– Любимица решила разбудить своего хозяина?

– Я не могла уснуть всю ночь, – признаюсь и свешиваю ноги с кровати. – Хотела с тобой поговорить.

– А с Астаховым ты поговорить не хочешь?

– Хочу. Но сначала с тобой.

Максим наверняка доволен таким ответом. Слышу, как он откашливается, и почти вижу его самодовольную улыбку.

– Наверное, неправильно обсуждать такие вещи по телефону. Может, встретимся?

– Чужачка, – восклицает Макс. – Ты собралась признаться мне в любви?

– Ну да. Я собралась сделать тебе предложение, так что оденься поприличнее. Ты сегодня свободен?

– Для тебя я всегда свободен.

– Отлично. Где встретимся?

– А разве не ты приглашаешь меня на свидание? – подмечает Макс.

– Господи, ты можешь говорить серьёзно! – мне ужасно неловко. Я покрываюсь румянцем и смущённо падаю лицом в подушку. Честное слово, веду себя как монахиня.

– Ладно-ладно, успокойся. Давай встретимся у входа в парк аттракционов.

– Отлично. Во сколько?

– Часа в три. Устроит?

– Устроит, – я откашливаюсь. – Что ж, скоро увидимся.

– До встречи. – Его голос такой неповторимый. Мурашки бегут по коже. Я отбрасываю телефон и продолжаю слюнявить подушку. Уверена, эти чувства сведут меня в могилу.

Неожиданно в комнату кто-то заходит. Я продолжаю думать о том, что выглядела полной идиоткой, и вдруг меня хватают за ноги и начинают щекотать.

– Эй! – Я приподнимаюсь и вижу папу. Он улыбается и открывает мне объятия. – Я не знала, что ты уже приехал.

– Я вошел тихо, чтобы не будить маму. Она же работала в ночную.

– Ага.

– Ну как у вас дела?

– Нормально, – я специально опускаю тему, в которой Карина украла деньги, и улыбаюсь. – А как у тебя всё прошло?

– Потихоньку. Учиться после сорока не так просто, как кажется.

– Учиться и до сорока нелегко.

– Ну да. – Папа лохматит мне волосы и поднимается с кровати. – Пойду отдохну. Ты сегодня дома?

– Вообще-то нет. Планирую встретиться с одним другом.

– С каким другом?

– Пап, – протягиваю я и усмехаюсь. – Не будь мамой, пожалуйста.

– Я просто хотел знать.

– Он хороший, не волнуйся, – поднимаюсь с постели и потягиваюсь. – Не наркоман, не алкоголик.

Мне кажется, я говорю очевидные вещи, но папа слушает внимательно. Неужели в прошлом у меня были друзья-психи, и он боится, что я снова попаду в их капкан?

– Не задерживайся. Хорошо?

– Конечно.

– Тебе ведь завтра в школу. – Папа идёт к выходу. – Я могу подвезти вас с Кариной.

– Отлично, а то мне в последнее время не везёт с автобусами.

Он кивает, выходит, а я подхожу к зеркалу.

Смотрю на свое отражение и громко, медленно выдыхаю. Что ж, встреча с Максом – пожалуй, хорошее продолжение для столь опасного дня.

Я должна извиниться за то, что наговорила ему вчера, прояснить ситуацию и объяснить свои чувства.

Хотя какие у меня чувства?

Мне нравится Макс, я невольно завишу от него, и нет слов, которые могли бы полностью описать мои чувства к нему. Мне приятно и страшно одновременно. Разве так бывает? Видимо, бывает. Неожиданно я вспоминаю Лёшу. Понимаю, что он очень много для меня значит, и теряюсь. Что же лучше: обрести Макса, но потерять Астахова или вернуться к Астахову, но забыть Макса?

Бред какой-то. Не думаю, что сейчас моя главная проблема заключается в выборе парня, но почему-то я не могу сосредоточиться. Наверное, для человека очень важно иметь рядом родственную душу. Только окончательно встав на ноги, я смогу продолжить путь.

Стягиваю волосы в хвост и выхожу из комнаты. Вижу на кухне Карину, сидящую за столом. Она учит уроки. Иногда мне кажется, что моя сестра не от мира сего. Ну кто в её возрасте добровольно ранним утром в воскресенье делает домашнее задание?

Выдыхаю и приближаюсь к ней. Она грустная и уставшая. Услышав меня, Карина поднимает голову и выдавливает из себя неправдоподобную улыбку.

– Привет, – тянет она и отодвигает учебники. – Уже проснулась?

– Как видишь, да.

– Выспалась?

– Не очень, – поджимаю губы и сажусь рядом. – Всю ночь думала о том, что произошло вчера. О Наташе, Стасе, ребятах…

– Наверное, сложно уместить всё в голове.

– Так и есть. Я озадачена. Кто из «стаи» может быть предателем? Ты говоришь, «семьёй» управляет близкий человек, но зачем ему причинять нам боль, если мы хорошие знакомые?

– Люди способны на страшные поступки под действием сильных эмоций. Возможно, у него или у неё есть на нас какая-то обида.

– На меня, ты хотела сказать, – поправляю сестру и выдыхаю: – Паршиво сознавать, что все вокруг страдают по моей вине.

– Не говори так, – Карина кладёт руку мне на плечо. – Ты здесь ни при чём.

– Я знаю, что при чём. Не отрицай. Моё прошлое содержит слишком много опасных вещей. Я должна скорее узнать всю правду и избавиться от того, что способно навредить вам. Иначе будет поздно.

– Ты проверила содержимое клатча?

Я удивлённо распахиваю глаза и громко выдыхаю.

– Чёрт! – Хватаюсь рукой за лоб. – Я совсем забыла.

Подрываюсь с места, Карина идёт за мной. Мы врываемся в мою спальню, исследуем полочки, стол, постель и замираем.

– Не может быть… – Я испуганно бросаюсь к шкафчикам. Начинаю в них рыться и высыпать содержимое на пол. Падаю на корточки и смотрю под кровать. – Он пропал!

– Пропал? – В голосе сестры паника. – Как пропал? Не может быть.

– Может, – встаю и недовольно прикусываю губу. – Чёрт. Кто-то забрал его.

– Но кто? Кто мог это сделать?

– Тот, кто вчера был у нас дома. – Я пугаюсь своих слов. Смотрю на Карину и растерянно отхожу назад.

– Кого ты имеешь в виду? – спрашивает сестра и взмахивает руками. – Вчера у нас побывали все!

– Ну почему все? Гостей было трое.

– Пятеро, – исправляет меня Карина, садится на кровать. – Ты забыла про Наташу.

– Точно! Наверное, она забрала клатч, – я выдыхаю, вроде прихожу к логичному выводу, но потом замираю. Смотрю на сестру и вскидываю брови. – Ты сказала – пятеро?

– До рыжей к нам приходила Кира.

– Кира?

– Да. Она сказала, что ты не отдала ей шорты после похода в бар.

– И что? – Я растерянно оглядываюсь. – Почему она решила их забрать именно вчера?

– Не знаю. Кира объяснила мне, что ужасно в них нуждается, у неё отменили последний урок по биологии, и что…

– Какая глупость, – обрываю я сестру и несусь к шкафу. Начинаю рыться в вещах и не нахожу шорт. – Смешно. Она пришла вчера без моего ведома из-за какой-то вещички? Очень странно, тебе не кажется?

– Кажется, – Карина наблюдает, как я оседаю рядом с выброшенной одеждой, и вздыхает. – Теперь под подозрением пять человек: Кира, Стас, Макс, Астахов и Наташа.

«Шесть», – думаю я, но не говорю вслух. Смотрю на сестру и не могу отделаться от мысли, что она до сих пор способна выполнять приказы противника.

– Что планируешь делать? – спрашивает она, а я хмурюсь. Встаю с пола и вздыхаю.

– Планирую вывести предателя на чистую воду. Если он среди этих пятерых, – шестерых, – людей, мне… – Я задыхаюсь и отворачиваюсь. Могла ли я предположить, что окажусь перед таким выбором? – Мне придётся его убить.

Уже в час дня я выхожу из дома, чтобы не опоздать на встречу с Максом и, в случае пробки, не спешить. Мне не терпится его увидеть. Правда, теперь я не столько настроена поговорить о наших отношениях, сколько хочу убедиться в его невиновности.

Мысли крутятся в голове, сталкиваются, взрываются. Мне больно даже думать о том, что предатель среди близких людей.

Иду мимо детской площадки, осматриваюсь и вдруг вижу машину Астахова. Останавливаюсь. Что он здесь делает? Вскидываю брови и начинаю двигаться в сторону новенького автомобиля друга. Не успеваю дойти до неё несколько метров, когда из салона выходит Лёша: усталый и сонный. Он пытается улыбаться, но выходит плохо.

Парень плетётся ко мне, мы останавливаемся на приличном расстоянии друг от друга – шага в три. Мне обидно, что между нами такая пропасть, но, как я ни стараюсь, её сложно перепрыгнуть.

– Привет, – тихо тяну я и сцепляю перед собой руки. – Что ты здесь делаешь?

– Тут такое случилось. Я вчера нагрубил человеку, который мне дорог, и не смог смириться с этим. Ночью не заснул, выбрался из дома и вернулся к нему.

– Ночью?

– Да, я… – Он чешет голову. – Я стою под твоим окном с трёх часов. Но ты вряд ли заметила. В общем-то я не хотел заявлять о себе. Боялся, что ты не отреагируешь.

– С трёх часов? – Я искренне поражена. – С ума сошёл?

– А что мне оставалось делать? «Стая» не должна испортить наши отношения, Лия. Наверное, ты ещё не готова признать, что мы встречались в прошлом. Хорошо. Отлично. Договорились. Но не вычёркивай меня из жизни. Я не хочу потерять тебя.

– Я тоже не хочу потерять тебя, – признаюсь и чувствую румянец на щеках. Почему-то хочется плакать, но я быстро беру себя в руки. – Мне было очень больно, когда ты ушёл.

– Я не мог остаться. Пойми, слишком сложно смотреть на тебя с этим… – Астахов морщится и недовольно скрещивает руки на груди. – Слишком сложно видеть вас вместе.

– Я ещё не разобралась в своих чувствах к Максиму. Он мне дорог, я не буду этого отрицать, но я не смогу выбирать между вами. Ты – часть моей жизни. Я не собираюсь терять тебя, несмотря ни на что.

– Моё поведение, возможно, кажется тебе странным. Но я веду себя так лишь потому, что боюсь за тебя. Эти испытания, взрывы, смерти… Я не хочу, чтобы ты пострадала.

– Я понимаю, но это мой долг: я не могу опустить руки, должна найти предателя.

– А что, если это перевернёт всю твою жизнь? Карина ведь сказала, что предатель – близкий человек. Правильно? И что ты будешь делать, если им окажется Макс, Стас? Как смиришься с таким поворотом? Это же сломит тебя, Лия.

– Возможно. Но тогда по моей вине перестанут гибнуть люди.

– То есть ты не хочешь оставить всё как есть? Не хочешь забыть про «стаю»?

– Нет, – я качаю головой. – Я не могу забыть про «стаю», потому что это моя семья. Я чувствую свою принадлежность к людям, которые в ней.

– Но почему?

– Не знаю, Лёш. Не знаю.

Парень сжимает пальцами переносицу и тяжело выдыхает.

– Мне жаль, что они так прочно вонзили в тебя когти, – он горько усмехается. – Я вновь не успел отгородить тебя от их безумного очарования.

– Дело не в безумном очаровании, – я подхожу к другу и смотрю ему в глаза так, как он всегда смотрит на меня: серьёзно, решительно. – Дело в том, что я – часть «стаи», одна из них.

– Нет. Ты – Лия. Ты – человек, а не животное.

– Пожалуйста, пожалуйста, не вини меня в желании разобраться в прошлом. Оно оставило слишком глубокий след на многих жизнях, и я не могу просто закрыть на это глаза.

– Я понимаю.

– Тогда не сопротивляйся. Лучше помоги мне узнать правду!

– А если правда тебе не понравится?

– Так тому и быть.

Друг хмурится. Он оглядывается, качает головой.

– Мне не по душе то, что ты задумала. Но, кажется, у меня нет выбора.

Обнимаю Лёшу и облегчённо выдыхаю. От него пахнет кофе – как всегда. Улыбаюсь, сжимаю плечи друга крепче.

– Не хочу с тобой ссориться, – по-детски морщусь. – Не хочу!

– И не надо. Я пусть и идиот, позволяющий тебе ввязываться в дерьмо, но идиот преданный. Одну тебя не оставлю.

– Ты – лучший.

– Сам знаю.

Мы смеёмся и выпускаем друг друга из объятий. Наступает неловкая пауза, а затем Астахов растерянно протягивает:

– Куда ты собралась?

Сердце камнем падает вниз.

Неужели перемирие так быстро закончится?

– Я хотела кое с кем увидеться. – Неуверенно откашливаюсь. – С Маринкой насчёт выпускного.

– Да? – Парень искренне удивлен. – С Трубецкой? В воскресенье?

– Ага.

– Боже, зачем?

– Она готовит сценарий. Попросила составить ей компанию. – Слова так нелепы и смешны, что становится тошно. Но Лёша мне верит. Наверное, и не подозревает, что через минуту после восстановления мира я начала открыто и нагло ему врать. – Кстати, она спрашивала насчёт мальчиков в твоём классе: кто танцует вальс, а кто нет.

– Все уже заняты. Серьёзно. Разобрали партнёров с руками. Лишь я один не поддался на уговоры.

– О, как это трогательно, – язвлю и усмехаюсь. – Будем вместе кружиться в вальсе?

– Будем. Лишь бы не переборщить.

Переборщить – это влюбиться?

Краснею и поджимаю губы.

И всё же будет сложно общаться с Астаховым как прежде.

– Садись. Я подвезу тебя.

– Нет-нет, – отмахиваюсь и улыбаюсь. – Я на автобусе.

– Уверена? – Уголки губ парня дёргаются. – У меня в салоне лучше пахнет.

– Знаю. Просто хочу послушать музыку, подумать…

– Подумать? Ты меня пугаешь, – Лёша недоуменно вскидывает брови. – Какой смысл ехать в вонючей маршрутке, если есть возможность прокатиться на моей машине?

Что ж, он прав.

Это выглядит достаточно странно.

Приходится сдаться. Для полноты спектакля сообщаю, что всё равно буду слушать музыку и не стану ни о чём говорить, хочу сосредоточиться на собственных мыслях.

На это Астахов лишь пожимает плечами.

Возможно, он просто решил, что я спятила.

Возможно.

Мы доезжаем до школы, я уверенной походкой следую ко входу, дожидаюсь, когда друг уедет, и несусь на остановку. Радуюсь, что вышла заранее, ловлю нужный автобус и иду на встречу с Максом.

Ловлю себя на мысли, что очень по нему соскучилась.

Внезапно начинается дождь. Это удивительно, так как на дворе – второй день зимы.

Прохожу несколько шагов от остановки и полностью намокаю. Ветер становится резким, бьёт в спину и по лицу. Холодный, порывистый, грубый: не умеет обращаться с дамой. Я даже задумываюсь, придёт ли Максим.

Кто в такую погоду встречается в парке аттракционов? Начинаю терять надежду. Грущу. Иду под ледяными снарядами воды и дрожу, проклиная чёртов климат. И сдаюсь.

Останавливаюсь перед парком, вглядываюсь в пустоту. Никого там не вижу.

Глупая, наивная девчонка!

Естественно, Максим решил не ехать. Конечно! Мне он не сообщил, так как забыл положить деньги на телефон. Повернул обратно к дому. Позвонит уже оттуда.

Расстроенно протираю руками плечи. Пальто насквозь промокло, волосы прилипли к лицу. Если бы я знала, что метеорологи предскажут ливень, оделась бы соответствующе.

Вновь вглядываюсь в глубину парка и опять никого не вижу. Усмехаюсь, покачивая головой. В конце концов, это лишний раз доказывает, что наши отношения с Максимом – фальшь, что и требовалось доказать. Обидно только, что вчера мне истина казалась иной. Обидно, что иллюзия и страсть перевесили здравый смысл, позволили пойти на поводу у животных инстинктов. Я ведь повелась.

Разворачиваюсь спиной к парку и быстро направляюсь к маршрутке. Руки задубели, стали бледными и шершавыми. Засовываю их в карманы и сопливо вздыхаю. Ох, отлично. Теперь я ещё и заболела. Чихаю, протираю нос и непроизвольно оглядываюсь на парк. Просто не верится, что Макс не пришёл. Непохоже это на него. Может, что-то случилось?

Хотя что может случиться с Бесстрашным?

И всё равно в сердце тревога. Чуть замедляю темп, несмотря на сильный дождь. Настороженно дышу, думаю, пытаюсь понять, почему Макс не пришёл.

А затем слышу её.

Мелодию.

Настолько знакомую, близкую и волнующую, что прирастаю к месту и замираю. Бум-Бум-Бум. Кажется, моё сердце остановилось, и его заменил сложный ритм песни, звучащей над всей улицей.

Внутри что-то переворачивается. Я не знаю, как объяснить то, что я чувствую, но это похоже на пожар. Тело вспыхивает, как зажжённая спичка. Слышу музыку, задыхаюсь от собственного дыма, теряюсь в пространстве, мыслях, чувствах. Я срываюсь с места, иду на звук и оглядываюсь слепым взором. Я не понимаю, что происходит. Просто тянусь по ниточке, которая ведёт меня к парку. Дождь льёт в глаза, забирается под пальто, а я тянусь. Тянусь. Тянусь…

Затем понимаю, что мелодия доносится из колонок, прикреплённых к столбам возле аттракционов. Почему они работают в дождь, почему они вообще работают, если парк заброшен?

Пьяно покачиваюсь, шагаю к колесу обозрения и вдруг отлетаю от яркой вспышки света. Все аттракционы начинают крутиться, взмывать вверх, качаться из стороны в сторону. Загораются огни, гирлянды, подсветка. Обезумев, я поворачиваюсь вокруг себя. Не могу охватить взором всю картину. Это нечто невероятное и безумное! Что-то из ряда вон выходящее!

Я хватаюсь руками за голову, чувствую лёгкую боль, недоумение и вдруг отчётливо слышу слова песни, прерванной Максимом в машине:

Мозг взрывается. Сердце взрывается. Душа взрывается!

Я хватаю ртом кислород, разворачиваюсь и вижу Максима. Он бежит на меня. Улыбается, расставляет руки, что-то кричит, а затем неожиданно проносится мимо. Недоуменно слежу за ним взглядом и резко выдыхаю, когда понимаю, что он несётся к моей копии.

Парень подхватывает её на руки, начинает крутить. Он так счастлив! Он светится, излучает тепло.

А как выглядит моя копия…

Она влюблена. Это видно по глазам и по тому, как она прыгает ему навстречу, как впивается в его губы поцелуем, гладит его шею, плечи, лицо.

Я не верю своим глазам. Не верю, что вижу подобное.

Ошеломлённо отхожу назад, поворачиваюсь лицом к скамейке рядом с зеркальной комнатой и вновь замечаю их.

Копия Макса и копия меня сидят на деревянной лавочке. Парень осыпает поцелуями шею девушки. Та смеётся и кричит что-то вроде: «Мне щекотно». Затем он откидывает её полностью на скамейку, а сам наваливается сверху.

Отворачиваюсь. Не могу на это смотреть! Несусь в другую сторону, пытаюсь взять себя в руки, но понимаю, что схожу с ума. Поворачиваю за угол, в сторону карусели и вижу, как моя копия со всего размаха даёт Максиму пощёчину.

– Господи!

Испуганно замираю, округлив глаза.

Парень что-то кричит, а вторая я его не слушает. Орёт, психует. Хочет снова ударить Бесстрашного ладонью по лицу, но он перехватывает её руку в воздухе. Отталкивает к стене и, несмотря на сопротивление, впивается в её губы горячим властным поцелуем.

Моё сердце обливается кипятком. Жар обдает шею и тело, едва я замечаю, с какой страстью целуются копии. Чувствую прилив желания. Невольно засматриваюсь, не могу найти силы, чтобы оторвать взгляд от такой дикости. Начинаю громко дышать.

Это немыслимо.

Поджимая губы, стою под дождём и чувствую, как пар исходит от моего тела.

Слышу сзади шум, невольно разворачиваюсь и замечаю себя же на будке, в которой когда-то раздавали билеты. Моя копия пьяно покачивается, роняет бутылку на асфальт и без сил валится вниз. Макс подхватывает её. Испуганно придерживая, шепчет что-то ей на ухо. В ответ вторая я прикладывает руку к его груди. Нежно, трепетно. Наверное, хочет услышать сердцебиение.

Вспоминаю, как в ванной Бесстрашный приложил ладонь к моей груди, и испускаю судорожный вздох. Так вот что это значит. Это наш символ, наш жест.

Прикрываю рукой рот и пошатываюсь. Не в состоянии думать, рассуждать, разворачиваюсь спиной к своему новому видению и бегу прочь.

Не останавливаюсь. Головная боль разрывает полушария на тысячи частей. Я пытаюсь не обращать на это внимание. Пытаюсь, но не делаю.

Слова песни эхом разносятся по парку:

Сердце бешено стучит. Несётся. Бум-бум-бум-бум.

Я спотыкаюсь, выравниваюсь, опять спотыкаюсь, кренюсь вбок, вновь спотыкаюсь и ударяюсь всем телом о ствол гигантского дерева. Его ветви кривыми линиями взмывают в небо. Мощное дитя земли нависает надо мной и придавливает к почве, как маленького муравья. По сравнению с ним я – ничто, пустота. Осматриваю ошеломлённым взглядом ствол, вытираю с лица капли дождя и замечаю то, что заставляет подогнуться колени. Касаюсь кончиками пальцев вырезки и испускаю такой судорожный вздох, что сравнить его можно лишь с болевым стоном.

Ниже проведена полоса, а под ней – зеркальное отражение заглавных букв V и W.

Наши татуировки. Наш секрет.

Почему-то слёзы льются из глаз. Я прикладываю ладонь к старой надписи и чувствую дикую слабость. В голове крутится: Макс, Макс, мой любимый, Максим. Как я могла забыть? Как я могла забыть тебя?

Опять слышу позади шум. Резко разворачиваюсь, всматриваюсь красными глазами в белую пелену ливня и вижу Бесстрашного. Он идёт ко мне, вновь раскрывает объятия, но на этот раз не проходит мимо. Вместо этого парень подходит ко мне и сжимает в своих руках так крепко, что я перестаю дышать.

– Дорогая.

– Я вспомнила, – срывающимся голосом плачу я. – Я всё вспомнила.

– Родная…

– Почему я забыла? – отстраняюсь и смотрю в тёмно-синие глаза Макса. – Почему?

– Потому что ты упала, – неуверенно отвечает он. – Ты упала с крыши, любимая.

– Но почему? Почему я упала?

– Не знаю… Не знаю!

Он вновь обнимает меня. Прижимает к себе крепко-крепко.

– Я не жил без тебя, Лия! Ты потеряла память, оставила меня, и я исчез вместе теми днями, что выпали из твоей головы. Мне пришлось смириться, соблюдать условия твоих родителей, хотя… О, боже! Как я желал подойти к тебе, прикоснуться к тебе, понравиться тебе. Иногда следил за тобой, иногда караулил возле школы, а потом вдруг осознал, что та жизнь, в «стае», лишила тебя очень важных вещей. Эта мысль убила меня мгновенно, жестоко. Я потерял всякую веру. Просто решил оставить тебя. Дать тебе второй шанс. Но как же я, чёрт подери, был неправ! – Он приподнимает моё лицо и смотрит в красные глаза нежно, искренне. – Ты связана со «стаей», с этим местом, со мной. Ты вернулась! Ты снова в моей жизни, ты… – Макс касается лбом моего лба и шепчет: – Ты – моя судьба, чужачка. И я тебя люблю.

От его слов тело прошибает электрический заряд. Я судорожно выдыхаю, чувствую слёзы на своих глазах и неожиданно подаюсь вперед. Кладу руки на плечи Максима, замечаю его пьяный, полный желания взгляд и припадают своими губами к его губам.

Между нами проносится целая жизнь.

Словно яркая вспышка, перед глазами возникают картинки из прошлого. Как я впервые увидела Макса на посвящении, как мы впервые тайно поцеловались за колесом обозрения, как у нас впервые произошла ссора, и как мы быстро и легко её разрешили. Как Бесстрашный упал с мотоцикла, и как я ходила к нему в больницу. Как мы бегали по набережной и зарывались в огромные январские сугробы. Как танцевали в баре и смотрели фильмы у меня дома. Как целовались часами напролет и как порой нехотя останавливались. Как дико ругались, я кидалась в него книгами, а он протестующе молчал целый день. Как подарил мне букет цветов на Восьмое марта и пришел петь Джо Дассена под балкон. Как я не хотела отпускать его до утра, заставляла ходить в кино и как играла ему на фортепиано сочинённые мелодии. Все эти моменты проносились в наших душах молниеносно, мгновенно. Они наполняли мою внутреннюю пустоту чем-то тёплым и нужным. Именно тем, чего мне сильно не хватало. Любовью.

– Я так скучала по тебе, – шепчу и тяжело выдыхаю. – Так в тебе нуждалась.

– Родная…

– Пообещай, что больше не оставишь меня.

– Обещаю, – отрезает Максим. – Обещаю, Лия. Я всегда буду рядом с тобой.

– С этого момента и в вечность.

Парень улыбается. Его лицо озаряет свет, искры появляются в глазах. Бесстрашный ожил, его сердце забилось, кровь вновь начала бегать по жилам и доставлять кислород к жизненно важным органам. Я безумно счастлива. Уже не обращаю внимания на головную боль, слабость, колики в глазах.

Но нечто нехорошее всё же отвлекает меня. Вижу, как резко меняется выражение лица Макса, и отстраняюсь. Автоматически прижимаю руку к губам.

– У тебя кровь, – парень взволнованно притрагивается пальцами к моему лицу. – Что такое? Тебе больно?

– Нет. – Вру. Мне не по себе. – Всё нормально.

– Лия, нужно остановить кровотечение.

– Оно само пройдет.

– Это не впервые? – Я качаю головой, на что парень недовольно цокает: – Вечно ты затягиваешь до момента, когда всё плохо.

Он снимает с себя пальто и накидывает его мне на плечи.

– Не надо. Я и так одета.

– Замолчи. – Максим убирает запачканную руку от моего лица и осматривает нос. – Кровотечение сильное. Нужно в больницу.

– Нет. Прошу тебя, только не в больницу.

– Но вдруг это что-то серьёзное?

– Я же говорю: со мной было подобное. Кровь остановится через несколько минут.

– Ох, Лия!

– Не волнуйся, – я выдавливаю из себя улыбку и слабо покачиваюсь.

Тут же парень придерживает меня:

– Не волноваться?

– Да.

– Пойдём. – Он обхватывает меня за плечи и тащит под пелену ливня. – Я отвезу тебя домой.

– Домой? Нет. Ты что? К родителям в таком состоянии я не приду.

– Ко мне домой, чужачка. Думаешь, я спятил приводить тебя, истекающую кровью, к родителям?

– А вдруг…

– Доверься мне.

И я доверяюсь.

Опираюсь на плечо парня, и мы окунаемся в горячий ледяной ливень.