15
Выбор Марьяны
В районе парка Богдан Петрович с трудом припарковал машину, включил музыку и ждал Чекина. Для автомобилистов место вокруг парка неудобное: дороги узкие, ведь сто лет назад не предвидели, что народ массово будет рассекать по городским улицам на железных лошадках, здесь толком не развернуться, при всех недостатках еще и поворотов много. И главное неудобство – машин натыкано, как килек в бочке. Издали Богдан Петрович заметил Чекина, тот шел вдоль парковки, да прошел мимо, пришлось вылезти из авто и окликнуть его:
– Ярослав!
Тот вернулся, устроился на пассажирском сиденье и:
– Плохи дела…
Чекин коротко обрисовал суть дела. В сущности, скупой информации, полученной от операторов сотовой связи, достаточно, чтобы голову сломать над ней, потому Богдан Петрович надолго задумался. Но вот он развел руками, пожал плечами:
– Ни черта не понимаю. Надя отправила Инне эсэмэску с трубки Валеры, а Инна отправила приглашения Марьяне и Константину со своего номера. Обе сразу удалили сообщения, иначе они остались бы в памяти телефонов. Но время свидания всем назначено в одном и том же месте – у Инны. И в один и тот же час – 22 вечера. А вы, Ярослав, что-нибудь понимаете? Надя с Инной договорились, что ли?
Тот тоже не торопился высказываться. В данном случае умничанье не даст ни прибавки к гонорару, ни авторитет не повысит, ни клиентуры не прибавит. Это тот случай, когда дело принципа – раскрутить безнадежно «простое» дело. Богдан Петрович уже потерял всякую надежду на внятное объяснение, занервничал, так как самостоятельно не мог ответить на свои же вопросы, и тут услышал:
– Пропускаем улики Надежды Болотовой. Итак, первая моя версия: Константин. Почему он сбежал, несмотря на подписку о невыезде, а это повод для подозрений, что убийцей является он. Человек, который не виноват, ничего и не боится. Во всяком случае, он спокоен, а преступник при первой же опасности спасает себя. Вам эта версия не нравится, я правильно понял?
– Не нравится, – согласился Богдан Петрович. – Эсэмэски не вписываются в данный контент.
– Вписываются, – возразил адвокат. – Допустим, Константин пришел к 22 часам, как его просили. Роман с Инной, пусть непродолжительный, но был, так? А если между ними произошла ссора? Как происходят ссоры между бывшими любовниками, которые ненавидят друг друга? Тут только загадка – кто послал ему сообщение. В этом случае не Инна.
– А кто?
– Интересный вопрос, – усмехнулся Чекин, – но о нем поговорим позже. Вторая версия – Марьяна, мотив – женская злоба на подружку, которая окрутила отца и выдурила у него кучу материальных благ. Наверняка возникла ссора, как и в случае с убийцей – Константином. Но опять же возникает вопрос: кто послал ей сообщение и пригласил к Инне? Согласитесь, Лопатина вряд ли желала видеть у себя бывшую подружку, папа которой должен прийти к ней, чтобы лечь в ее постель. Тем более Марьяна устроила ей скандал в ресторане.
– И эту версию не принимаю, – насупился Богдан Петрович, затем объяснил, почему: – Поймите, ваши выкладки вроде бы и правильные, но… мелковато как-то.
– Марьяна тоже сбежала, – напомнил адвокат.
– Следующая версия, – вздохнул Богдан Петрович.
– Итак, третья версия. Надежда Алексеевна пошла на хитрость, чтобы встретиться с Инной, конечно, она не хотела, чтоб ее заметили у девушки, но главная ее цель, когда отправляла эсэмэску, – чтобы любовница мужа впустила ее в дом. Стало быть, никак не могла она отправить с номера любовницы сообщения своим детям, верно?
– Еще бы.
– Да и зачем ей это? Групповое убийство – это смехота одна, даже обсуждать нет желания.
– Ну? Ну? – заерзал Богдан Петрович. – К чему вы ведете?
– В таком случае некто неизвестный узнал, что Болотов идет в воскресенье ночью к своей любовнице, этот неизвестный и вызвал его детей.
Богдан Петрович развернулся к Чекину всем корпусом, третья версия его заворожила, услышав всего одну фразу, он уже готов был принять ее полностью. Всегда хочется надеяться на постороннего злодея, который словно фантом, обладая разрушительной силой, путает карты.
– Неизвестный узнал? – проговорил он. – Но для этого нужно либо прочесть сообщение на телефоне Валеры, а это было невозможно, потому что Надя удалила ее, либо…
– Правильно: либо в телефоне Инны прочесть. Кстати! Хочу заострить ваше внимание: сообщения, посланные Косте и Марьяне, удалены, а сообщение якобы от Болотова – осталось в телефоне Инны. Не странно ли?
– Значит, тот, кто послал их детям Болотовых, тот и удалил, – осенило Богдана Петровича. – Эта версия самая убедительная. Выходит, есть постороннее лицо, о котором мы не подозреваем?
– Вполне. Это может быть и подруга Инны, а мотив – зависть, один из самых распространенных мотивов. Собственно, все преступления в основе имеют два мотива – зависть или месть. Остальное – вариации на тему.
Богдан Петрович прищелкнул пальцами в знак одобрения:
– Подруга! Насколько мне известно, Инна обходилась без подруг до недавнего времени. Но когда на нее напал неизвестный, а она сумела избежать смерти, Инна как раз возвращалась от подруги.
– Нужно найти подругу.
– Как? Болотов наверняка понятия не имеет о друзьях Инны, его это никогда не интересовало, даже друзья детей не интересовали. Если бы у нас был хотя бы телефон Инны, можно было бы прозвонить номера…
– Список контактов я достану, – пообещал Чекин. – У меня все.
– И этого достаточно, чтобы всю оставшуюся жизнь гадать, кто же убил Инну, – проворчал Богдан Петрович.
Он был удручен: один туман вокруг убийства девушки, и чем дальше, тем сильнее сгущается туман. Если подобные «успехи» их ждут и в будущем, дело грозит стать беспросветным, тогда Нюша ответит за чужое преступление.
А за окошком-то хорошо… День ясный, солнечный. Не теплый, нет, но и не холодный. В такие денечки они собирались у Валерки на даче, жарили шашлычки, рыбку, пили водочку с коньячком… Больше не будут. Потому что Валера умудрился развалить этот вечный праздник. Вернулся из мечтаний Богдан Петрович, потому что ему звонили. Глянул на дисплей – номер неизвестный, хотел было не ответить… а вдруг это важный звонок?
– Лозовой слушает.
– Дядя Богдан…
– Марьяна! Ты?! – Он чуть не подпрыгнул на сиденье. – Где пропадала?! Мы тут не знаем, что и думать!
– Дядя Богдан, не кричите, – заговорила она ровным голосом, значит, у нее все в порядке. – Я жила у знакомого, сейчас он привез меня в город. Дома никого, а у меня нет ключей. Когда маму забрала полиция, я убегала, если помните, ну и бросила на даче сумку, а там все: от денег до ключей. Папа не отвечает на звонки, решила позвонить вам… просто других номеров я не помню, да и не доверяю другим людям.
– Милая! Ты правильно сделала, что позвонила мне. Скажи, где вы сейчас находитесь? Я приеду.
– Мы у «Какаду», хотим зайти выпить кофе…
– Ждите меня, никуда не уходите, я скоро приеду.
Как же рад был Богдан Петрович ее звонку! Правда, не сказал девочке, что ее папе некогда болтать с ней, у него снова заскок, то есть бес в ребро вскочил, а может, никогда и не выскакивал.
* * *
Наконец-то она пила кофе, а не бурду, да еще и с молоком, впрочем, бурду только молоком и нужно улучшать. Маленькую чашечку Марьяна держала обеими руками и отпивала по глоточку, оценив прелести жизни, когда они случаются редко. Прохор себе взял целую кружку кофе и, разумеется, с молоком.
Кафе «Какаду» расположено вне центра, к тому же в переулке, который заканчивается тупиком. Заведение популярно, здесь очень хорошо готовят пиццу, безалкогольные коктейли, вегетарианские салаты и необыкновенные сладости по рецептам со всех концов света. В одном из углов на куске толстой ветки сидит живой попугай на цепи, не факт, что это какаду, но птица громадная. Иногда он орет: «Бармен, неси пожрать, народ устал», что забавляет посетителей. Попав в привычную среду, Марьяна ожила, разговорилась, излучая благодушие:
– Боже, как здесь славно. У человека должны быть места, где он может расслабиться и отдохнуть…
– От чего? – вставил Прохор.
– Отдохнуть? От напряжения, работы. Не знаю, как тебе, а мне после твоей каторги необходимо отвисать в клубах неделю.
– Ой, – презрительно фыркнул Прохор. – Случись что серьезное в стране, все твои клубники выстроятся в очередь ко мне за едой, а не отвисать по барам будут.
– Слушай, ты правда такой или играешь в крестьянина?
– Я такой. А ты правда дура или в тебе есть человеческое начало?
– Уф… – выдохнула Марьяна и завелась: – С тобой невозможно, ты только злить меня умеешь…
Она не договорила, к столику подошел мужчина:
– Марьяша?
– Кирилл?! – изумилась она. Да и растерялась порядком.
Марьяна выбирала кафе, чтоб никого не встретить, сейчас не нужны знакомые по одной причине: она подозреваемая, лишний шум, встречи, вопросы ей ни к чему. А тут Кирилл – здрасьте, вот он я! Не спрашивая разрешения, он плюхнулся на свободный стул, колени в разные стороны расставил – поза наглая. По злым искрам из глаз было заметно, что Марьяне Кирюша не то что не рад, а имеет к ней множество претензий. Прохор скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула, тем самым устраняясь от дальнейшего общения с новым лицом. Однако его заинтересовало явление на стуле, не получившее приглашения присоединиться к ним с Марьяной.
– Вот так встреча… – произнес Кирилл, кушая девушку глазами. – Две недели назад ты как-то странно, мягко говоря, исчезла… Тебе так не кажется?
– Обстоятельства, – коротко бросила Марьяна, не испытывая угрызений совести ни на йоту.
– Знаю, знаю. Кто-то пришил любовницу твоего отца. Это крупный скандал, после которого он долго не отмоется.
– Ничего, мыла в стране много, отмыться хватит.
– Где же ты так долго пропадала?
– На курорте, разумеется.
– С ним? – сделал Кирилл кивок в сторону Прохора.
– Да, с ним. Это мой… бойфренд.
Чтобы у Кирилла не осталось сомнений на ее счет, а также желая побесить его, Марьяна придвинула стул к Прохору, положила локоть ему на плечо и чмокнула в щеку, но для этого ей пришлось привстать.
– Ты хоть заметила, что у твоего боя джинсы турецкого производства, а рубашку и куртку шили вьетнамцы на рынке?
– Правда? – изобразила на лице удивление Марьяна. – Я больше люблю его без одежды, поэтому мне безразлично, что именно ты заметил. Главного все равно не видишь.
– У… – протянул Кирилл, усмехаясь. – Наша Марьяша ударилась в плотские страстишки, как истинная дочь своего отца.
Тут уж и Прохор не выдержал, обратился к ней с весьма ценным предложением:
– Дать ему в рог? На правах бойфренда?
– Не стоит. Просто Кирюша не любит проигрывать, когда делает ставку, ему немножко обидно. А он проиграл. Но счастливым людям нужно быть снисходительными и великодушными.
– Ладно, – поднялся Кирилл. – Должен чуть-чуть подпортить твое счастье, но обязан предупредить: тобой интересовалась полиция.
– Знаю, – беспечно махнула рукой Марьяна. – Мы только что оттуда.
– Ну, тогда до скорого. Зови, когда тебя бросит бойфренд.
Укусил-таки. Но Марьяна улыбнулась и помахала ему ручкой. Когда Кирилл гордо удалился, Прохор спросил:
– На тебя он делал ставку?
– Думаю, на деньги моего отца. Хотел жениться на мне и при этом неплохо заработать, надув и меня, и папу.
– У тебя все друзья, как этот… Кирилл? Не завидую тебе.
Она открыла было рот, чтобы выдать ему пару ласковых слов, так как не его это дело – какие у нее друзья. Но… перебрав в уме, кто бы сейчас в этой ситуации элементарно оказал ей посильную помощь и кому она доверила бы себя, кроме дяди Богдана, не назвала никого. Однако дядя Богдан – друг отца с матерью, значит, она… вообще одна! А думала, что в окружении друзей живет, что она центр и душа компаний, ее все обожают, уважают, только вот никому она не сказала бы: «Спрячь меня от полиции». На глаза навернулись слезы – стало горько за собственные заблуждения, за глупость, за время, потраченное впустую на никчемных людей. Впрочем, разве она сама лучше? Плаксивое состояние заметил Прохор, обнял ее за плечи и по-дружески посоветовал:
– Брось, нашла за кого переживать. Твой Кирилл… это же все не по-настоящему.
– Я не из-за него… Наконец-то. Дядя Богдан!
Марьяна заулыбалась и помахала рукой. И Богдан Петрович заметил ее, направился к их столику, поздоровался за руку с Прохором, обнял девушку, а сел на место, где только что сидел Кирилл.
– Детка, – сказал, – ты нас сильно напугала.
– Знакомьтесь, это Прохор, – представила она своего спутника, – родной брат Инны. У него я жила все это время.
– Неужели! Рад, очень рад. Кстати, у входа я встретился с Кириллом, он был злой, не вы ли насолили парню?
– Я немножко поставила его на место.
– Тогда поехали отсюда. Твоему Кириллу я не доверяю, поэтому не хочу рисковать.
– Что, все так плохо? – забеспокоилась Марьяна, беря со спинки стула свитер ручной вязки, который ей одолжил Прохор, ведь на улице в сравнении с двумя неделями раньше значительно похолодало.
– Пока нечем порадовать, – не порадовал ее дядя Богдан.
На машинах они уехали в отдаленный район, затем Марьяна и Прохор пересели к Богдану Петровичу и… обе стороны узнали много интересного. Вдали от города и находясь вне информации, Марьяне виделась проблема с каждым днем все надуманней, ну, как говорят: у страха глаза велики. В конце концов, есть отец с кучей денег, он наверняка занимается убийством Инны, чтобы уменьшить пресс на семью – надеялась она. Но так пролететь с надеждами…
– Ничего не понимаю! – Расстроенная Марьяна потеряла способность складывать в уме факты, собирая их в одно целое. – Почему вы занимаетесь мамиными… и нашими делами, а не папа?
– Понимаешь, детка, он сейчас в депрессии, – пытался реабилитировать Болотова в глазах дочери Богдан Петрович, ведь хуже нет выглядеть сплетником. – Он считает, твоя мама убила Инну, отсюда раздосадован и сердит на жену.
– Он считает?! – вскипела Марьяна. – Да как он смеет так считать?! Он же знает ее… меня… Нет, это невозможно! Я не могу поверить.
Прохор, столкнувшись с очень неприятным типом – Кириллом, предпочитал помалкивать и наблюдать за Богданом Петровичем. И только когда на интуитивном уровне понял, что этому человеку можно доверять, подал голос:
– Вы, мне кажется, недоговариваете. Я тут послушал… Полагаю, у Валерия Витальевича появилась новая пассия, ему сейчас не до жены, поэтому он выбрал очень удобную для себя формулировку по поводу Надежды Алексеевны: виновна. Он тратит силы на завоевание той женщины, все остальное мешает ему. Такое однажды было и с Инной. Год назад. Она страшно переживала, но тогда Болотов получил от ворот поворот и вернулся к сестре. Я не прав?
Богдан Петрович не смел подтвердить его догадки, хотя парень попал в десятку, но и отрицать не мог – врать глупо. Ему было жаль Марьяну. Сейчас у девочки рушился мир, который выстраивался ею, в который она верила, доверяла ему. Ложный мир следовало чем-то заменить, чем-то более крепким, стабильным, надежным, но что Марьяна в этом понимала? Она слишком молода и избалованна, плохо разбирается в людях и жизненных коллизиях. Богдан Петрович мысленно ругал Болотова, который поставил их всех в экстремальные условия, где и выбор-то невелик. Однако у Марьяны хватило мужества принять смелое решение:
– А знаете что?.. Поехали к следователю, я расскажу, как все было на самом деле в квартире Инны.
– Не стоит, – умерил ее пыл Богдан Петрович.
– Почему?!
– Тебя сразу же задержат и отвезут в СИЗО. Ты и Костя в розыске, это не шуточки. Представь: пока будет идти разбирательство, ты будешь сидеть. А если оно продлится год, два? Дома тоже нельзя, у меня… не думаю, что для тебя это безопасное место. И домой, и ко мне в любую минуту может заявиться следователь Комиссаров с подлым сюрпризом.
– А куда же мне деться? Если я в розыске, мне даже не уехать из города – билеты выдают по паспортам. Разве что электричками…
– Далеко на электричках не уедешь, а чтобы переночевать в гостинице, все равно паспорт потребуют. Прохор, у вас Марьяна жила две недели, не могли бы вы приютить ее еще на неопределенное время? У вас искать ее не станут.
– Не хочу жить у него! – взбунтовалась она.
– А придется, – как всегда коротко сказал Прохор, что и было согласием. – Чем я могу еще помочь?
– Нужна подруга вашей сестры. Она способна многое открыть, подсказать, прояснить. Конечно, наши надежды могут оказаться пустыми, но… а вдруг, м?
– Одну я знаю – Катька. Марьяна ее видела, когда поливала Инну вином в кабаке. Только она живет далековато, чтобы к ней запросто ездить. А в городе у сестры была… ну, так… знакомая. Встречались они редко, видно, поэтому Инна почти ничего о ней не рассказывала.
– Как же нам найти ее?
– Понятия не имею.
– Вот если бы просмотреть фотоальбомы вашей сестры? Где она не одна, а в компаниях?
– А как вы узнаете, что это именно та женщина? Да и фотки сейчас народ хранит на электронных носителях, а не в альбомах.
– Ага! – оживился Богдан Петрович, прищелкнув пальцами. – Прохор, ключ от квартиры сестры у вас есть?
– Конечно, – ответил тот. – А зачем? Дверь опечатана…
– Ничего, мы аккуратненько снимем ленту, потом приклеим. Нужно забрать у Инны системный блок компьютера, просмотреть фотографии, почту… Взломает электронный ящик Артемка…
– Дядя Богдан, не мечтайте, – охладила его Марьяна. – Системный блок давно в полиции. Или думаете, вы один догадались проверить комп?
– Да? – поник он. – Тогда остаются звонки всем, кого внесла Инна в список контактов, мне обещали добыть этот список. Ладно, собирайтесь, ребята. Связь держим через Прохора.
– Интересно, а как мне быть? – вспылила Марьяна. – Я две недели в одном и том же хожу! Белье замаялась стирать каждый день. Этот… – кивнула в сторону Прохора, – не догадался, что мне нужно белье. И холодно уже! Мне что, в этом свитере зимовать?
– Не шуми, детка, Артем заберет из дома твои вещи, а я привезу, – пообещал Богдан Петрович. – Мальчику предстоит собираться в дорогу, сейчас он у меня живет, так что ему все равно придется съездить домой. Пришли мне на электронную почту список, что тебе нужно в обязательном порядке, он по списку соберет. А пока держи деньги, купи на первое время.
– Наш Артем собирается в дорогу? Интересно. А куда? – забрав деньги, полюбопытствовала она.
– В начале этого года он участвовал в конкурсе, за свои разработки получил первую премию, безумно дорогой ноутбук, а чуть позже пришло приглашение из престижной фирмы, которая занимается программным обеспечением, кажется… я точно не в курсе, не шибко грамотный в этом деле. В общем, мальчика берут на работу, дают гостинку, это отдельная маленькая квартира со всеми удобствами. Выслали подъемные.
– А институт? Он же не окончил!
– Перевелся на заочное обучение. Сам. Да и остался один год всего.
– Дядя Богдан, вы меня наповал убили. Наш Артемка… Вот тебе и чертополох. А почему я ничего не знала?
– Сама подумай. Кстати, никто в семье не знает. Видимо, вы не пользуетесь доверием Артема. Ну и последняя новость, он едет не один, а… короче, женится наш мальчик.
У сестрички глаза стали квадратными, она схватилась за сердце, хотя до сердечных приступов ей еще ой как далеко. Порадоваться за брата Марьяна не додумалась, она слишком практичная, потому ее первые слова после шока были:
– Он же еще маленький жениться!
– Мне так не кажется, – улыбнулся Богдан Петрович. – Он самый серьезный человек в вашем семействе, самый ответственный и порядочный. Ребята живут у меня, не на квартиру же им уходить, правда? Если б ты видела, какой Артемка нежный, заботливый, любящий по отношению к девочке. Настоящий мужчина. На мой взгляд, жениться, выходить замуж нужно пораньше, пока не изжита из души искренность, смелость, восприимчивость к новизне, пока есть силы создавать, ведь чем взрослее человек становится, тем сильнее у него способность к разрушению. Думаю, у Артемки с Эллой получится.
– А этот выпал из гнезда, – вздохнула Марьяна по поводу брата.
– Не вздумай парня воспитывать, если не хочешь навсегда остаться для него в чужом гнезде.
– Ладно, – открыла дверцу Марьяна, – едем к петухам-мутантам, к гусям с индюками, едем назад в концлагерь.
– О чем она? – спросил Богдан Петрович у Прохора.
– Я просил Марьяну помочь по хозяйству, – уклончиво ответил тот.
– Просил?! – язвительно хохотнула она, захлопывая дверцу. – Заставлял! Я работаю на него, как раб на галерах. Иначе обещал меня морить голодом!
И что Богдан Петрович? Он завел мотор и, прежде чем тронуться, опустил стекло на дверце, где стояла девушка.
– Марьяша, ты слишком у нас красивая, чтобы быть хорошей. Трудотерапия тебе пойдет только на пользу, авось в твоей головке порядок наступит. Потом, милая, Прохор рискует, пряча у себя разыскиваемую и подозреваемую в убийстве девушку, то есть тебя. Будь же благоразумной и благодарной. До скорого.
Засим укатил. Она провожала его взглядом с кислой миной на личике. Наверное, с автомобилем дяди Богдаши уезжала ее красивая жизнь в прошлое, оставляя в наследство одну неопределенность и ни капли перспектив.
– Поехали? – сказал сзади Прохор.
Марьяна села в «шестерку», пристегнулась и буркнула:
– В бутик сначала.
– Какой?
– Где продают трусики, чулочки, бюстгальтеры, в общем, все, что мужчины снимают с женщин. Но тебе это вряд ли знакомо, ты же отшельник.
Прохор засопел, включил зажигание и тронул свою тарантайку с места. Разворачиваясь, он сказал своим обычным бесстрастным тоном:
– У меня дома ты бываешь славной, даже когда шипишь, а в городе… здесь тебя хочется придушить.
Марьяне доставляло удовольствие злить его, но сейчас она лишь хмыкнула на его реплику, затем раскрыла кулак. На ее ладони лежала мятая купюра достоинством в пять штук, она уже забыла, как выглядят деньги, а потому мечтательно промурлыкала:
– Когда-то на эту сумму я покупала только бюстик и трусики.
– Тебя сильно баловали, – вывел Прохор. – Ничего, я отвезу тебя в магазин, где на эти деньги ты купишь все, что снимают с женщин мужчины, в нескольких экземплярах.
Фыркнув, как кошка, Марьяна отвернулась к окну. Если честно, она уже не знала, чего действительно хочет, старые желания отдалились далеко-далеко и казались призраками из чужих грез, а новых… Откуда взяться новым желаниям, если не знаешь, что будет завтра? Марьяна зависла между небом и землей, добром и злом, хорошо и плохо, это подвешенное состояние по-настоящему пугало, потому что не было точки опоры. Но ведь эта точка где-то существует…
