16
Отцы и дети, дети и матери

Трудно было выбить свидание, но Чекина не зря порекомендовали Богдану Петровичу, Ярославу удалось убедить Комиссарова, что господину Лозовому необходимо увидеться с подозреваемой. А как еще выяснить сведения, необходимые следствию? Ведь задержанная не хочет давать показания, точнее, она готова их дать против себя, а по сути, увести следствие в сторону.

– Мы убеждены, что Надежда Болотова не убивала Инну Лопатину, хотя именно она послала ей сообщение с трубки мужа.

– Любопытно, на чем зиждется ваша убежденность? – проговорил Комиссаров, не отрывая носа от бумаг, лежащих стопкой на столе.

Со стороны не человек, а некий символ бюрократии: стопка бумаг и сверху стопки видна одна голова, ни плеч, ни рук не видно. Чекин понял, что Лев находится в состоянии сытости, он уже все решил и запротоколировал, осталось передать дело в суд и пожинать успех, а тут мешают всякие сопляки. Ярослав не собирался отступать и пока вел диалог мирно:

– Показания дала дочь Болотовой Марьяна. Она была в квартире на момент убийства, вы это знаете не хуже меня.

– Знаю, знаю. И Константин там был – сын Болотовых. Не кажется вам странным, что родительница, а также двое ее старших детей, находились в момент убийства в квартире Лопатиной?

– Но вы же установили, что оба приглашения отправлены с телефона Инны Лопатиной. Зная, что к ней придет Болотов, она никак не могла их отправить его детям. А Надежда Болотова тем более, это элементарная логика.

Логику не очень любил Комиссаров, ему нравились факты, а факты (улики) против Надежды Болотовой, они перевешивают любую логику, нет, они ее кромсают на мелкие ничтожные кусочки. Он поднял на Чекина глаза и смотрел поверх очков с досадой, немилостиво, поджав тонкие губы и приподняв брови. Весь его вид говорил: откуда ты взялся, засранец? Наконец Комиссаров выдавил:

– То есть?

«А фиг тебе скажу», – весело подумал Ярослав, вслух ответил:

– Для того чтобы выстроить новую версию, нужно поговорить с подозреваемой. Мне она не хочет выкладывать правду, а Лозовому, может быть, выложит. Надо попробовать. И свидание нужно организовать в допросной, а не на общих основаниях. Через трубку и стекло ничего нам не светит. В этом случае пойдет Болотова в колонию, а настоящий убийца будет жить-поживать да добра наживать.

Что уж там сложилось в голове Комиссарова – неизвестно, но он все устроил, как просил адвокат. И вот Богдан Петрович поднялся навстречу узнице, протянув к ней руки:

– Нюша, здравствуй… – Она уткнулась ему в грудь лицом и разрыдалась, он похлопывал ее по спине, приговаривая: – Надюша, я понимаю, тебе очень тяжело… но наберись терпения. Мы работаем, мы делаем все, чтоб ты вышла отсюда. Нюша, у нас мало времени.

Он сунул ей в нос платок, подвел к стулу и усадил. Сам сел рядом, но боком к Чекину, дав ему знак ладонью, чтобы пока молчал. Предварительно мужчины договорились: допрос ведет Ярослав, так как время нужно экономить (вопросы тщательно продуманы), а Богдан Петрович подключается к нему в трудные моменты, если Болотова заупрямится. Чекин занервничал, мимикой показывал Богдану Петровичу, мол, тогда вы начинайте, тот и начал:

– Нюша, ты лучше потом поплачешь, у тебя будет на слезливое дело время, а то нам больше не дадут возможности встретиться.

– Что ты хочешь?

– Я виделся с Марьяной… Не бойся, до нее никто не доберется, она в надежном месте. Веру Ефимовну я навещаю, есть положительная динамика. И Артемка в порядке, у него масса успехов, алиби стопроцентное, живет у меня. Но сейчас речь о тебе. Марьяша рассказала, как было дело в ту ночь…

– И как убила Инну, тоже рассказала?

Как ни странно, фраза Надежды Алексеевны порадовала обоих мужчин, ведь раньше она вообще не шла на контакт. Ни с кем! Да, друг Богдаша свою миссию уже выполнил, он растормошил упрямую женщину.

– Послушай, Нюша… – засуетился Богдан Петрович, ему не терпелось выяснить подробности той ночи в интерпретации Надюши. – Давай исходить из того, что Марьяна не виновата? Пожалуйста. Я ей верю. К тому же ты не видела, что именно твоя дочь нанесла смертельный удар Инне…

– В ее руках был нож…

– Кухонный. Она взяла его, чтобы обороняться, когда услышала твои шаги в квартире, но не знала, что это ты. А разрез на шее Инны сделан не кухонным ножом, а чем-то очень острым, скорей всего, бритвой. Это было спланированное убийство. И не случайно Марьяна с Костей получили эсэмэски с приглашением к Инне в 22 часа. А знаешь, кто их якобы прислал?

– Хм. Марьяна и Костя говорили, что эта дрянь их пригасила…

– Да, отправлены сообщения с ее номера, но Инна не имела к этому отношения. Она же не идиотка, ей нужен был Валера! Да он же оставил бы ее без промедления, если б она устроила ему встречу с детьми у себя. Ну, подумай сама!

– Что ты хочешь сказать? – не поняла Надюша, к чему он клонит.

– Сначала я хочу услышать про Костю. Ты ведь знаешь его версию? Когда он там появился? Нюша, пойми, сейчас не только твоя жизнь зависит от тебя, но и жизни твоих детей. Ты не спасешь их, если возьмешь вину на себя. Марьяну и Костю уже ищут! Подали в розыск! Ты представляешь, что им грозит? А если они оба не виноваты, а?

В паузе видно было, как бедная женщина панически взвешивает за и против, но весы находились в равновесии, она не могла сделать правильный выбор. И тогда Богдану Петровичу ничего другого не оставалось, как взорваться, в конце концов, это тоже метод:

– Черт, Нюша, помоги же нам разобраться! Разве я когда-нибудь тебя подводил? Сейчас я мог отдыхать где-нибудь под пальмами, но пытаюсь спасти тебя и твоих детей. Ну же! Не будь упрямой дурой!

И как стукнет ладонью по столу, даже Чекин заволновался:

– Потише, Богдан Петрович, а то у нас отнимут свидание. Надежда Алексеевна, сядете не только вы, ваши дети…

– Я знаю только со слов Кости… – нерешительно пролепетала она.

Рычаг нащупали безотказный – дети, осталось только давить на нее, и Богдан Петрович, вышедший из себя, процедил:

– Хоть со слов умершей Инны, но говори, черт возьми!

– Он… он пришел раньше всех… без пятнадцати десять…

Константин придерживался принципов педанта и являлся всегда на встречи минута в минуту, а тут не стал ждать 22 часов. Слишком велико было любопытство, слишком не терпелось узнать, что за интригу затеяла Инна, впрочем, он догадывался, зачем она зовет его на ночь глядя. Что ж, если гора сама идет к Магомету, зачем убегать от нее? Он позвонил. Дверь открыла Инна, но застряла на пороге, вытаращив глаза и приоткрыв рот, впечатление – будто ошеломлена, видя его в столь поздний час…

– Он звонил, – заострил внимание Чекин. – А Марьяна говорила, что когда она пришла, звонок не работал.

– Да, – подтвердила Надежда Алексеевна. – Я тоже звонила, но не слышала звонка. Потом заметила, дверь неплотно прилегала.

– Хорошо. Дальше.

– Ну? – произнес Константин. – Вот он я.

– Ты?! – выговорила Инна с дурацким придыханием, как будто он застал ее на месте преступления, а от страха у нее возникли перебои с дыханием. – Что ты хочешь?

– Я?! – рассмеялся он. – Я хочу?! Это что ты хочешь?

– Извини, мне некогда…

Некогда! Ночью! Конечно, Константин ухмыльнулся. Инна хотела захлопнуть дверь, он вовремя вставил ступню, затем попросту толкнул ее ладонью в грудь и вошел. Наступая на девушку, разозлившийся Константин цедил сквозь стиснутые зубы:

– Что значит – тебе некогда? Что за игры? Я тебе мальчик, да? Какого хрена тогда вызвала меня сюда, а?

– Я не вызывала… – оправдывалась Инна, отступая. – Пожалуйста, уходи.

– А это что? – Константин достал айфон, отыскал сообщение и протянул ей. – Это что? Галлюцинация? Читай вслух!

– «Костя, сегодня жду тебя у себя в 22.00, не раньше. Приезжай один. Это очень важно. Для тебя важно. Иначе всем будет плохо». Но… я это не писала!

Пока она читала, держа его айфон, он подошел близко, стал за спиной. От нее шел тонкий лимонный аромат, да и одежда красноречиво рассказала, что Инна ждала его не разговоры разговаривать. А как еще расценивать мужчине голубенький полупрозрачный пеньюар, надетый на тонкую ночную сорочку в пол? И пышные волосы, схваченные атласной лентой, и косметика на лице… Только дураку непонятно, для чего Инна пригласила его. То, что она врет… это всего лишь игра, ну, чтоб обострить ощущения, чувства. Однако Константин не отказался уличить ее, чтоб уж окончательно разоблачить:

– Ты посмотри, от кого пришло мне сообщение.

А сам обнюхивал девушку, как шелудивый пес перед случкой.

– Действительно… от меня… Но я не писала!

– Не писала. Ладно. Я все понял…

Костя обнял ее, Инна оттолкнула нахала, рассвирепев:

– Убирайся! Ты глухой? Я же сказала, что не писала сообщения, не звала тебя. Кто-то подшутил над тобой…

– Не понял, зачем ты разыгрываешь овцу невинную? Ну скажи, что мой старикан тебе надоел, хочется молодого самца. Вон и вырядилась соответствующе…

– Пошел вон!

Инна и «пошел вон»? Она умеет хамить? Константина занесло, что, в общем-то, понятно:

– Не люблю динамо.

Разве кто другой на его месте воспринял иначе типично женскую ловушку? Он ловко повалил Инну на диван, она даже опомниться не успела, лег сверху и… получил удар по голове. Боль затмила все желания со страстями. В глазах потемнело сразу. Константин почувствовал, как сползает на пол, когда Инна высвобождалась из-под него. Упал. Цокнули о пол наручные часы… Потом услышал ее голос:

– Зачем ты…

Дальше наступил провал.

– А как он ушел оттуда? – поинтересовался Чекин. – Вас видели порознь, но всех троих в одно время…

– С небольшими промежутками, – внес уточнение Богдан Петрович.

Надежда Алексеевна проглотила комок, вытерла нос платком Богдаши, наступило время рассказать жуткую правду (в ее понимании), а давалось это… да не давалось вовсе! Богдаша ежеминутно подгонял ее:

– Надюша, прошу тебя, быстрее.

– Вскоре пришла я, – начала Надежда Алексеевна вяло, – и нашла Марьяну на кухне. Там же лежала Инна… в крови… Я поняла, что моя дочь… Мне нужно было ее спасать. А вы? Вы бы по-другому поступили?

– Нет, – заявил Богдан Петрович. – Дальше.

– Инне уже нельзя было помочь, я решила увести Марьяну оттуда. И вдруг мы услышали шорох. Марьяна сказала, что в квартире еще кто-то есть. Мне уже было плевать, кто там притаился, я потянула дочь к выходу, но услышала стон… и сразу узнала… Любого из своих детей я узнаю по дыханию, а тут голос, стон… Мне хотелось, чтоб это была ошибка…

– Вы вернулись? – подгонял ее Богдан Петрович.

– Нет-нет… То есть я приказала Марьяне спуститься вниз и ждать меня под лестницей. В старых домах на первом этаже есть укромные места под лестницей… А сама вернулась, включила свет и увидела сына. Он поднимался на четвереньки, держась за голову. Крови было мало… В общем, я кинулась к сыну, спросила, кто его ударил, а он не видел, удар нанесли сзади. И тогда я поняла, что, кроме Марьяны, это сделать никто не мог.

– Почему? – поинтересовался Чекин.

– Костю ударили по голове, он потерял сознание, когда Инна была жива. Разве в бессознательном состоянии человек способен убить? А кроме нас, там никого не было.

– Допустим, – сказал Чекин. – Хотя вы не проверяли.

– Кое-как я привела сына в чувство, вывела из квартиры… – припоминала Надежда Алексеевна ту страшную ночь в подробностях. – Мне нужно было помочь сыну… и дочери… Мы спустились на третий этаж, там я усадила его в углу между пролетами, а сама спустилась к дочери. Вышла я первой, чтобы подогнать машину ближе к арке, Марьяне велела взять такси, потому что боялась разборок между детьми. Минут через пять ко мне в машину сел сын, я отвезла его на дачу. А когда у нас у всех взяли отпечатки, я поняла, что мы попались. Марьяна не послушалась, а Костя сразу уехал – я настояла.

Наступила пауза, мужчинам она нужна была на осмысление, Надежде Алексеевне – перевести дух. Под прессом подобных обстоятельств не всякий человек способен выжить, ей чудилось, что и ее силы на исходе, что умереть было бы куда приятней, чем переносить свалившийся на плечи груз. Но стоило вспомнить о глупой Марьяне, избалованном Костике, чересчур независимом Артеме, включались дополнительные предохранители. Мужчины слишком долго не делились своими впечатлениями, что там они обмозговывали. Их молчание пугало мнительную последнее время Надю. На всякий случай она поставила им условие, правда, поздновато спохватилась:

– Теперь вы все знаете. Если не можете ничего изменить в лучшую сторону, оставьте как есть. Я уже здесь привыкла, думаю, хуже не будет, а Марьяне нужно помочь и научить ее жить. Мы с Болотовым были плохими родителями, нам сейчас и нести крест, но не моим детям.

– Остановись, – спокойно сказал Богдан Петрович. – Все не так, как ты себе нафантазировала.

Казалось бы, он намекнул на благополучный исход, а Надежда Алексеевна, видимо, настроена только на планку «плохо», потому завибрировала:

– Не так? А как? Боня, прошу тебя, ничего не скрывай…

– Я все сказал! Марьяна не убивала – заруби себе это на носу! И больше ни слова не говори, не зли меня!

Свидание подошло к концу.

Мужчины залезли в автомобиль, выпили минеральной воды прямо из небольших бутылок, задумались, припоминая подробности разговора с Надеждой Алексеевной. У обоих сформировалось одинаковое мнение, которое и высказал Чекин:

– А случай-то тяжелый…

– Еще бы! Ощущение, будто постановку в квартире срежиссировал некто умный и хитрый.

– Послушайте, Богдан Петрович, а Надежда Алексеевна не выгораживает своего сына?

Как тут однозначно ответить, хорошенько не взвесив, не проанализировав? На это нужно время, ибо даже друг Богдаша засомневался в показаниях Нюши. Возможно, сомнения и нужны, потому что оберегают от ошибок, но до чего же они ядовиты. А времени по большому счету нет. Прокрутив еще раз показания Надюши, Богдан Петрович поймал одну важную мысль:

– Выгораживая Константина, она топит Марьяну? Нет, этот вариант я исключаю. Вы же слышали, если мы не сможем раскрутить это дело, Надя возьмет вину на себя.

– Вы не допускаете, что Константин убил Инну? Мотив-то он имеет: девушка его вызвала, а потом вдруг отказалась от секса, при этом он знал, что она любовница отца. Все это вкупе сильно бьет по самолюбию, особенно в состоянии возбуждения, а если человек еще и выпил…

Ох, как трудно выносить кому-то приговор, особенно когда знаешь людей с рождения, знаешь все их слабости и сильные стороны.

– Костя слаб, – наконец созрел Богдан Петрович. – Эдакий классический сибарит, обожает комфорт во всем и себя в комфорте. Такие люди обходят стороной опасные повороты.

– Однако за малым он не изнасиловал Инну.

– Ай, бросьте. Вы знаете лучше меня: если бы она подала иск, он бы доказал, что Инна пригласила его сама. Показал бы сообщение, и все, в 22.00 приглашают не на ужин, к тому же заранее, а не спонтанно. Суд расценил бы ее поведение как виктимное, Инна осталась бы еще и виноватой.

– Болотова считает, что Марьяна…

– Не хочу даже обсуждать эту версию, она дурацкая, тупая, – перебил Богдан Петрович с категоричностью человека, не терпящего чужого мнения. – Хотя бы потому, что показания всех троих укладываются в один стройный рассказ. И потом, Ярослав, я верю Марьяне. С пеленок знаю эту девочку.

Ну вот, варианты перебрали, а остались на нуле.

– Значит, там еще кто-то был, – заявил Чекин.

– И он пришел до Константина, – подхватил Богдан Петрович. – В эту версию укладываются и показания всех троих Болотовых.

– В таком случае… Не люблю сравнений, но все известные нам фигуранты напоминают пешек, которыми преступник манипулировал как хотел и, думаю, вволю повеселился.

– Кто же тогда этот загадочный преступник? – вырвалось у Богдана Петровича. В следующую секунду он опомнился и перефразировал вопрос: – Вы, Ярослав, подозреваете кого-нибудь?

– Пока нет, но вычислить можно, и это, по идее, довольно просто. Надо подумать, кому выгоден коллапс семейства. И тогда ответ придет сам собой.

Вроде обговорили все положения, а не расходились. Не расходились, так как обоим нужен ответ здесь и сейчас, или хотя бы манок, чтоб развить версию.

– А брат убитой девушки Прохор? – подбросил идею Чекин. – У него есть мотив.

– Наследство? – скептически фыркнул Богдан Петрович. – Ну, знаете ли, так и меня можно записать в подозреваемые. Но есть один нюанс. Маленький. В таком случае, Прохору выгодно перевести стрелки на кого угодно, на ту же Марьяну! И выгодно сдать ее полиции. А уж она залетела бы в СИЗО – к бабке не ходи, собственно, как и Костя. При наличии стольких улик, полагаете, ребята вывернулись бы из-под обвинения?

– Ладно, на сегодня все, – сказал Чекин, открывая дверцу.

– Погодите! А нельзя добиться освобождения Надежды, ну там, под залог или устроить домашний арест, а?

– Сумму заломят тысяч двести-триста. А учитывая, что двое ее детей успешно скрываются от полиции, до полумиллиона могут догнать. У вас есть такие деньги?

– Есть. Я неплохо зарабатываю, а тратить некуда.

– Тогда попробую убедить Комиссарова. Правда, это все равно, что пытаться убедить тигра питаться вегетарианской пищей.

– А вы попробуйте.

– Хорошо, попытка не пытка. Да, вот список контактов из телефона Лопатиной. У вас найдется человек, который будет звонить по номерам?

– Найдется, найдется.

Ярослав улыбнулся и попрощался. Богдан Петрович смотрел ему вслед, пока тот не уехал на своем авто, потом скрестил руки, уложил их на руль, а сверху пристроил подбородок. Так бы и заснул. Кстати, он давно не высыпался вволю, сейчас не до того. Он перебирал в уме каждого фигуранта, как выражается Чекин, и – о, ужас! – находил все больше подтверждений, что Инну убить мог любой. Даже Надя. Один Артемка выпадает из подозрений, так как добраться из клуба до дома Инны, убить ее, потом вернуться – нужно не менее двух часов, ехать-то через половину города, а дороги не прямые. Следовательно, незаметно отсутствовать два часа невозможно, это факт. Да и друзья парня подтвердили: мальчик находился в клубе неотлучно. М-да, сомнения… А ведь обещал себе сомнения удалить, но не получается. С тем и поехал домой Богдан Петрович, свое состояние он бы так определил: душа враскоряку, ум устал, просвета не видно.

А все дружок Валерка! Конечно, далеко не со всяким ходоком по бабам случаются подобные катаклизмы, но не признавать, что Инну убили, дабы насолить Болотову, – надо быть круглым дураком. Причем некто втянул всю семью в криминальный омут, а Валера отрицает наличие смертельных врагов. Но ведь где-то кроется истинная причина чудовищного акта против него, а где ее искать?

Дома Элла в образе домашней богини возилась у плиты, хлопнула красивыми глазками и виноватым тоном оправдалась:

– Я варю суп. По книге.

Да, на столе лежал раскрытый старый том по кулинарии, им пользовалась еще мать Богдана Петровича.

– Очень правильное занятие для женщины, – сказал он. – А где наш юный муж?

– В комнате. Что-то ищет в Интернете.

Богдан Петрович отправился к Артему, ведь парню следовало кучу дел переделать, да все недосуг. Например, за вещами ехать он явно не хочет, потому оттягивает этот момент всеми способами. Наверняка встречаться с отцом нет у мальчика желания, значит, надо выбирать время, когда папы не будет дома.

– А, дядя Богдан, – обрадовался ему парень, конечно, он торчал у компа. – Я тут кое-что слил, тебе нужно посмотреть…

– Так, это потом, – заявил с порога Богдан Петрович.

– Но моя инфа пригодится…

– Потом, потом. Сейчас пообедаем и поедем за вещами Марьяны, список она прислала. Свое барахло можешь забрать позже, но ее одежду и обувь привези срочно. Уже холодно, а Марьяна в легкой одежде до сих пор ходит. Возражений не принимаю. Я зайти не могу к вам домой, с отцом мы разругались…

– Я тоже с ним…

– И следует забрать документы Эллы, одежду, – не дослушал Богдан Петрович. – Так что обязанность разговаривать с Сати тоже ляжет на твои плечи, мальчик. Иначе как наша Элла поедет с тобой в зиму? А жениться как будете без ее паспорта? Или уже передумали?

– Не, не передумали.

– Тем более надо забрать документы и срочно подать заявление в ЗАГС.

– Там же срок дают на раздумье, мы раньше уедем.

– Мальчик, я вас быстро поженю, точнее, через два-три дня после подачи заявления, – ухмыльнулся Богдан Петрович. – Поверь, это сделать мне несложно. Зато наша девочка поедет с тобой в статусе жены, а то я вас, Болотовых, знаю…

– Обижаешь, дядя Богдан, – нахмурился Артем.

Через пять минут ели суп… не очень вкусный, но оба нахваливали, причем дядя Богдан всякий раз после своих похвал толкал под столом ногой парня, тот соображал и поддакивал. Элла осталась довольна и пообещала на ужин приготовить мясо. После обеда, спускаясь по лестнице, Артем высказал опасение:

– Может, с мясом мы сами?.. А то получится, как с супом.

– Эх ты! – хихикал тот. – Как же она научится готовить, не пробуя это сделать? А мы съедим. Да, съедим все, что подаст. Стимул, мой друг, великая вещь. Таким образом ты воспитаешь себе идеальную жену. У нее есть предпосылки к этому, несмотря на рафинированность. Она же старается.

У своего дома Артем забрал из багажника сумки и скрылся в подъезде, а Богдан Петрович достал звонившую трубку. Это был Чекин:

– Не отвлекаю вас?

– Нет, нет, Ярослав, у меня сейчас одна забота, вы ее знаете. Неужели вас осенило и вы назовете имя убийцы?

– Почти угадали. Да, я назову имя подозреваемого, способного закрутить наш сюжетец с убийством и кучей подозреваемых. Это последняя версия.

– Вы меня пугаете. Кто?

– Если исходить из того, что показания Марьяны и Надежды Алексеевны правда, то вырисовывается любопытная картина. Костя и женщины появились в квартире Инны почти одновременно, значит, убийца был там.

– Ну… Да, думаю, вы правы. Он и ударил Костю.

– Если это враг Болотова, он имел уникальную возможность вырезать почти всю его семью, но не сделал этого. Мало того, Константина ударил по голове, но всего лишь вырубил его. А помните последние слова Инны, которые Костя услышал, теряя сознание?

– «Зачем ты…»

– Именно. Со своим убийцей она была на «ты», впустила его в дом так поздно, она верила ему…

– Кто? – не терпелось выяснить имя Богдану Петровичу.

– Болотов.

– Валерка? – покривился Богдан Петрович. – Он, конечно, порядочный козел, но убить Инночку… это перебор.

– А как вам такой расклад? Вы сами говорили, что Болотов созрел, чтобы расстаться с Инной, но почему-то не решался. Фактически она его не отпускала, создавая условия, при которых Болотов не мог порвать с ней. В ту пятницу, когда вы собрались на даче, практически все перессорились и разъехались.

– Было дело, мне рассказал Артем.

– А вы слегка повздорили с Болотовым, который, по вашему мнению, кинул глаз на красивую гостью.

– Ее зовут Сати. И она действительно очень красива.

– Итак, субботу и воскресенье Болотов мается один, а не привык к одиночеству. Вернемся к Инне. Полагаете, девушка не чувствовала приближение разрыва? Наверняка! Даже готовилась к нему, одновременно думая, как удержать Болотова. И вот Инна, точно зная, когда он приедет к ней, намеренно вызывает детей Болотова, чтобы столкнуть их лбами с отцом на своей территории. Ей нужен большой скандал в его семье, а действовать заставляет беременность. Каждой женщине хочется, чтоб у ее ребенка был отец не номинальный в свидетельстве о рождении, а настоящий, который будет за ручку отводить его в садик и школу. При этом она удаляет сообщения, потому что не исключает, что Валерий Витальевич способен проверить, с кем любовница переписывается. Но она не знала, что вечером пожалует не он, а его жена. Однако Болотов приехал к ней, так как дома никого нет, ему скучно, он в трансе от того, что в семье разлад, что жена злится на него, дети дерзят. Он поехал за утешением. А помните, во что одета была Инна?

– Пеньюар, ночную сорочку…

– Полагаю, Болотов получил утешение в постели. И вдруг заявляется Константин! Он с ходу пристает к Инне, отец бьет наглеца по голове, тот теряет сознание, ему не нужно, чтобы сын видел отца у любовницы. Вот и фраза: «Зачем ты…» Скорей всего, между ним и Инной произошла ссора, наверняка Болотов заподозрил Инну в измене с сыном. Далее Инна бежит на кухню набрать воды и привести в чувство Константина, ведь вот-вот должна подойти и Марьяна, ей нужны дети в полном здравии. Болотов идет за ней, ему ведь не нужно, чтобы сын очнулся и увидел отца. Ссора продолжается…

– И тогда Валера решается на крайние меры… – мрачно закончил Богдан Петрович.

– Да, так.

– Убить доставшую любовницу и подставить родного сына?

– Какая подстава? – хмыкнул Чекин. – Ночь в самом начале. Ночью по гостям никто не ходит, это была гарантия, что Костю в квартире Инны никто не застукает, значит, сын останется вне подозрений. Костя очнется через часик и спокойно уйдет. Так, наверное, думал папа. Но вдруг Болотов слышит голос собственной дочери. Помните, Костя втолкнул Инну в квартиру и вошел, дверь он не захлопнул, потому и Марьяна беспрепятственно вошла к бывшей подруге. Отец бросает умирающую девушку и прячется тут же, в квартире. Чуть позже появляется жена Надя. Думаю, именно в этот момент у него созрел план сделать жену убийцей. Да одно то, что Болотов кинул Надежду Алексеевну, не оказывает ей никакой помощи, о многом говорит. Он просто топит ее.

М-да… Богдан Петрович сидел прибитый, лично у него не хватило бы фантазии на подобный развернутый эпос. Надо признать, версия убедительная, логичная и… это противно было слушать. После длинной паузы, во время которой Богдан Петрович приходил в себя, так как не мог отказаться от версии Чекина, а других убедительных у него просто не было, наконец-то, вымолвил:

– Вы не пробовали писать книжки? У вас получится.

– Спасибо, учту, – сказал Чекин. – Знаю, вам не нравится мой расклад, но что поделать… такова жизнь. У вас есть серьезные возражения?

– Да. Вашу версию невозможно доказать.

– А нужно спровоцировать Болотова, когда он сам проколется.

– Как?

– Пока не знаю. Будем думать. До встречи, Богдан Петрович.

Такова жизнь, говорит? Ну, с этим можно и нужно поспорить, жизнь не так подла, как представляет ее Чекин, она куда сложнее, удобней и лучше. Однако Богдан Петрович отделаться не мог от красочного повествования, да и Валера последнее время как с цепи сорвался. Главный аргумент Чекина – он ничего не предпринимает, чтобы вытащить Нюшу, напротив, уверен: жена убила любовницу. Даже если так, кто ее подвигнул на убийство? Не Валера ли? М-да, аргумент весомый.

Нагруженный тремя огромными баулами, вышел из подъезда Артем. Закинув их в багажное отделение, юноша плюхнулся рядом с крестным, он был вне себя, это бросалось в глаза.

– Что случилось? – спросил Богдан Петрович. – Почему так быстро?

– Ненавижу!

– Кого?

Мальчик сопел, пыхтел, скрежетал зубами, а все же возмущение вырвалось наружу:

– Я открыл дверь своим ключом. Знаешь, как проводит время Валерий Витальевич? Захожу в гостиную, они сидят на диване и целуются. К счастью, не трахались, а то б я совершил преступление. Ты б видел их реакцию! Смутились! Как школьники! Я сгреб шмотки Марьяны и свои, ушел, хлопнув дверью. Мать в тюрьме, его девку кто-то пришил, а он уже под следующую юбку лезет! Скотина.

– Поучительный пример. Смотри на отца и никогда так не делай.

Богдан Петрович развернул автомобиль, сделав большой полукруг во дворе, и только намеревался нажать на газ, как вдруг увидел, что из подъезда вышли Валера с Сати, оба садились в машину. Так и знал – Сати!

– Ну, Валера… – зло процедил друг Богдаша, нажимая на педаль газа. – Артем, держись!..

Автомобиль сорвался с места. В то же время и машина Валеры задвигала колесами. Безусловно, большую скорость не разовьешь во дворе, но и этой было достаточно. Машина Богдаши по касательной врезалась в шикарную тачку Болотова, вырвалась вперед и с покореженными дверцами помчалась к проезжей части. В зеркало заднего вида было видно: Болотов выскочил из авто, крича:

– Бонька! Ты охренел?!. Идиот!.. Ты что сделал!..

А Бонька выехал на проезжую часть и был спокоен, словно памятник самому себе. У Артема челюсть отлетела, он растерянно смотрел назад, потом повернулся лицом к лобовому стеклу, через некоторое время с трудом выговорил:

– И не жалко тебе свою тачку? Блин, ты же разбил ее!

– Показательный пример, как не надо поступать, – на абсолютно спокойной ноте, будто ничего страшного не произошло, сказал Богдан Петрович.

– Ну ты даешь… Показательный, говоришь? Впредь обещаю брать пример с тебя.

– Ну и дурак.