Глава 49
Идис карабкалась по склону, который становился все круче. Ее сандалии скользили, она чудом не сорвалась в пропасть. Мелкие камешки из-под ее ног с шумом осыпались вниз. Громкие хлопки над головой заставили ее остановиться и прижаться к скале. Это летел орел, тяжело взмахивая огромными крыльями.
Орел не заметил Идис. Она перевела дух и двинулась дальше, изредка оглядываясь по сторонам. Где-то совсем рядом должна быть площадка, куда капает кровь титана Прометея. Идис отбросила косички за плечи и прибавила шагу.
Кап-кап-кап!.. Кап-кап!.. Кап!.. Тонкий слой почвы быстро пропитывался густой жидкостью. Вот и аленький цветочек… Он вцепился корнем в землю и жадно пил свежую кровь. Его поникший стебель на глазах распрямлялся, набирался силы; ветки-руки трепетали от удовольствия.
– Привет, – бросила ему Идис. – Я пришла за тобой.
Он не ответил, поглощая живительную влагу. Его головка-колокольчик даже не повернулась в сторону Идис. Она снисходительно улыбнулась, присела на корточки и протянула к растению руку.
– Ничего личного, – прошептала она, слыша, как падают сверху капли. – Ты нужен не мне, а одному человеку, который хочет приготовить масло из твоего сока. Прости, но тебе придется пойти со мной.
Цветок напился и замер, прислушиваясь к ее словам. Опять он кому-то понадобился? Опять ему не дают покоя! Почему люди не угомонятся? Вечно им чего-то не хватает!
– Ты не хочешь покидать насиженное место, – сказала Идис, любуясь необычным растением. – Я тебя понимаю. Но пойми и ты! Если питаешься чьей-то кровью, рано или поздно придут за твоей.
Цветок вздрогнул и как будто потускнел.
– Не бойся, ты не погибнешь! – заверила его Идис. – Часть корня останется в почве и даст новый побег.
Существа, которые послали ее за растением, не могли слышать этого странного диалога. Они наблюдали только действия и обменивались взволнованными репликами.
– Она нашла его! – воскликнул Ренат.
– Не верю своим глазам… – обронил Бортников.
– Я не сомневалась, что она справится, – заметила Лариса.
Женщина на экране ноутбука крепко взялась за стебель цветка и ловко выдернула его с корнем. Тот вскрикнул, как человек, и спугнул орла. Громадная птица взмыла в воздух, закружилась над скалами. Идис спряталась за каменный выступ и осторожно опустила растение в притороченный к поясу мешок.
Бортников смотрел на все это с недоверчивой усмешкой.
– Так просто? – вырвалось у него. – И что дальше? Как мы получим цветок? Игра игрой, но…
– Не торопитесь, доктор. Надеюсь, Идис благополучно вернется с добычей.
– Это была плохая идея! Каюсь.
– А по-моему, отличная, – возразила Лариса. – У вас нестандартное мышление, и вы предложили смелый ход. Грех не воспользоваться.
Несмотря на ее подбадривание, Бортников приуныл. Их общий замысел казался ему утопией. Аватар, онлайн-игра… детские забавы.
Между тем картинка на мониторе изменилась. Идис исчезла, а рядом с Прометеем появился Геракл, вооруженный луком и стрелами. Он услышал шум крыльев и поднял голову, ища взглядом орла.
– Что он делает? – удивился доктор.
Словно отвечая на его вопрос, Геракл вынул из колчана стрелу с золотистым оперением, призвал на помощь Аполлона и спустил тетиву. Пронзенный орел с жалобным криком упал в море…
* * *
Тьма рассеялась, Чемагин пришел в себя. Он стоял посреди чужой комнаты с пистолетом в руке… В воздухе пахло пороховыми газами. Деревянные стены, окно, кровать, шкаф, стулья… Что он здесь делает?
Память вернулась к нему быстрее, чем логика. Он пришел сюда убить археолога по фамилии Слепцов. Этот человек вроде бы не сделал ему ничего плохого, не представлял для него никакой опасности, но почему-то Чемагин решил прикончить его.
«Я стрелял! – поразился он, глядя на пол, где должен был бы лежать труп. – Я выстрелил несколько раз! Вслепую… Черт! Неужели, я промахнулся?»
В комнате никого не было, кроме Чемагина. Ему бы уносить ноги поскорее, а он тупо уставился на стул, где за мгновение до выстрела сидел Слепцов и шарил руками в рюкзаке. Сам рюкзак валялся на полу рядом со стулом, а человек исчез.
Инстинкт самосохранения, который до сих пор не подводил Чемагина, на сей раз молчал.
– Черт! – повторял стрелок, озираясь по сторонам. – Черт! Черт!
Он точно выпустил несколько пуль, но в археолога, видимо, не попал. Значит, тот живехонек и убежал звонить в полицию. Даже эта мысль не побудила Чемагина поскорее убираться отсюда. Он потянул носом: запах пороха все еще ощущался. Где-то должны быть гильзы.
Чемагин наклонился и посмотрел на пол. Две гильзы упали на вытертый половик, а третья куда-то закатилась.
– Я стрелял! Но…
Он забыл, что в доме есть хозяйка, которую наверняка разбудил шум. Если не Слепцов, то она вызовет полицию или побежит звать на помощь соседей. Вместо того чтобы бежать прочь, Чемагин продолжал бродить по комнате в поисках пуль.
«Промахнулся! – пульсировало у него в мозгу. – Промахнулся!»
Ни одной пули он не обнаружил – ни в стенах, ни в мебели, ни в потолке, ни в кровати. Оконные стекла и рамы были целы. Гильзы есть, а пуль нет! Куда они подевались?
– Выходит, я попал?.. – озадаченно пробормотал Чемагин. – Трижды? Тогда… где тело?
Если он не убил, а только ранил Слепцова, и тот каким-то образом скрылся, то где кровь? Три ранения – и ни капли крови?
У Чемагина голова шла кругом. Так и не получив ответа на свои вопросы, он забрал гильзы, вышел и крадучись направился по темному коридору к веранде. Дверь в спальню хозяйки оставалась закрытой. Чемагин сунул пистолет за пояс, поправил куртку, натянул шапку пониже и выскользнул на крыльцо.
Наевшись снотворного мяса, дворовый пес не пошевелился и не издал ни звука. Улица словно вымерла. Чемагин шагал вперед, как пьяный, не разбирая дороги. Он не чувствовал ни холода, ни земли под ногами, не ощущал ничего, кроме всепоглощающего замешательства.
Он больше не мог размышлять над тем, что произошло в доме Слепцовых. Эту «наводку» дал ему незнакомый человек. Чемагин не помнил его лица, только мелькающие зеленые бусины, которые тот перебирал.
Вокруг было темно, где-то поблизости плескалась вода. Чемагин посветил фонариком и увидел деревянный мостик. Речка! Это очень кстати. Он достал пистолет, проверил магазин, убедился, что там недостает трех патронов, пожал плечами и бросил оружие в воду. Следом в речку полетели гильзы. Правда, всего две. Третью он не нашел…
* * *
Слепцов боялся дышать, боялся открыть глаза. Вдруг он увидит направленный на себя ствол пистолета? Это было бы жестоко. Раньше его пытались душить, а теперь появился стрелок. Ситуация усугублялась.
Гнетущая тишина действовала ему на нервы. Может, он не спасен, а попросту мертв? Поэтому нет ни света, ни звуков. Убийца застрелил его! Он лежит бездыханный, неподвижный и не чувствует, как вытекает на пол его еще теплая кровь…
Слепцов ощупал себя дрожащими руками. Тело в порядке, ничего не болит. Он понял, что не лежит, а сидит, прислонившись спиной к чему-то твердому. Ему холодно. Значит, он наверняка мертв. Что делать в таком случае? Молиться? Или ждать, пока за тобой придут? Кто-нибудь из апостолов или архангелов…
Мысли обрывались, не придя к логическому завершению. Слепцова бил озноб, по лицу текли струи воды. Тишина внезапно сменилась шумом, как будто шел сильный дождь, дул ветер. Неужели смерть – именно такая?
Он с ужасом открыл глаза и обнаружил себя сидящим под деревом. Вокруг бушевала непогода. Дерево, под которым он прятался от дождя, росло на склоне. Вода ручьями бежала вниз, увлекая за собой прелые листья, мелкие камешки и землю.
«Я не один?!» – ахнул Слепцов, увидев рядом еще двух человек. У обоих были ружья. Лица этих людей показались ему… знакомыми. Яркий зигзаг молнии прочертил небо, загремел гром.
– Угораздило нас попасть в грозу, – сказал мужчина в военной форме. – Как теперь выбираться?
– Это все камень, – отозвался второй. – Я говорил, нельзя его трогать.
– Интересно же, что под ним? Мы слегка поддели, и он упал. Его просто подмочило. Льет как из ведра! Жуть! Когда мы выходили, ничто не предвещало грозы.
– В горах всегда так. Вроде светит солнце, а через полчаса налетели тучи, хлынул дождь. Гремит, сверкает! Ручеек превращается в бурный поток, не перейдешь. А не дай бог, попасть под оползень…
Словно в подтверждение этих слов гора вздрогнула, заурчала и сдвинулась с места, как будто невидимая могучая рука дернула за «ковер», устилающий склон, и потянула его вниз. Мужчина в военной форме схватился за ствол пихты, чтобы устоять на ногах. Его спутник вскрикнул:
– Ну вот! Я вас предупреждал! Просите прощения у камня…
– Пошел ты… – выругался военный.
«Мы погибли!» – подумал Слепцов, понимая, что неотвратимо приближается к смерти. Почва впереди заколебалась и поехала, обнажая корни деревьев. Все вокруг пришло в движение, зашумело, загрохотало. Вспыхивали молнии, от ударов грома закладывало уши.
– Господи! – взмолился Слепцов, который не был верующим. – Господи, помоги!
Потревоженный ими камень покатился по склону, ломая кусты и мелкие деревца. За ним с грохотом полетели камешки помельче и мокрая земля вперемешку с прелью и валежником. Ливень пустился с удвоенной силой, молнии били и били в гору, грозя расколоть ее на мелкие кусочки. Сколько длился этот ад, неизвестно. Слепцову показалось, что прошла вечность.
Гроза закончилась так же неожиданно, как и началась. Ветер гнул верхушки кедров, в просвет между тучами выглянуло солнце. Слепцов пришел в себя. Селевой поток каким-то чудом не зацепил троих людей. Вокруг торчали узловатые корни, белело каменное тело горы, по которому бежала вода. Внизу бурлила грязь, унося прочь обломки стволов, ветки и пену.
– Вы живы? – подал голос военный. – Эй, проводник! Онемел, что ли?
Слепцов понял, что обращаются не к нему, и зачем-то потрогал свою голову. Цела ли?
– Смотрите! – воскликнул тот, кого военный назвал проводником. – Что это?.. Смотрите!
Военный повернулся в сторону, куда проводник указывал пальцем, и присвистнул. Слепцов увидел между корней и грязи череп, кости и что-то блестящее.
– Золото?..
Проводник потянулся и достал из-под корней украшение вместе с костями, похожими на человеческие позвонки. Это было измазанное грязью ожерелье. Почву размыло, большой пласт ее съехал вниз, и под ним открылось древнее захоронение.
– А ты говорил, нельзя трогать камень! – возбужденно пробормотал военный. – Я как чувствовал!.. Я знал…
Слепцову стало не по себе. Череп уставился на него пустыми глазницами, и от этого мертвого взгляда он… потерял сознание. Провалился в черноту…
