РИМ И ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ
Это исследование отношений Рима и Православной Церкви разделено нами на две большие части: 1) Рим и христианский Восток; 2) Рим и Россия.
В первой части мы рассмотрим папские энциклики и Послания патриархов, равно как предшествовавшие им и последовавшие за ними события. Во второй части мы проследим историю проникновения католичества на славянские территории, причем особое внимание будет уделено поведению Ватикана во время большевицкой революции и ее влиянию на ватиканскую дипломатию.
В XIX веке Рим заново открыл для себя христианский Восток. Появился настойчивый интерес к различным формам восточного христианства, который, между прочим, оформился в двух больших унионистских энцикликах In suprema Petri sede и Praeclara Gratulationis пап Пия IX и Льва XIII. Несмотря на кажущееся сходство, отношение этих двух «преемников Петра» к Православию глубоко различно.
Необходимо рассмотреть противоречивую тактику, скрытый смысл и постоянное развитие унионистской политики Ватикана. Прежде всего, мы разберем первую фазу отношений Рима и Православной Церкви в XIX веке. Вкратце скажем о политической и религиозной ситуации во время провозглашения в 1848 г. папской энциклики и ответного Послания восточных патриархов. «Исповедание веры» 1723 г. обладало определенными недостатками в изложении православного вероучения. Доктринальное значение Послания 1848 г., напротив, уже заметно превосходит изначальный исторический план. Мы отметим его решительный тон в местах, где речь заходит о союзе, предложенном новоизбранным папой Пием IX. Далее мы произведем краткий анализ текста этого Послания.
Рассмотрев период, разделяющий энциклики Пия IX и Льва XIII, мы обратимся к Посланию Православной Церкви 1895 г., положившему конец надеждам Ватикана.
Исследовав официальные действия Ватикана, прибегнув к свидетельствам энциклик, мы изучим практическое осуществление его намерений, касающихся России.
Стремление к единению, воодушевлявшее на протяжении веков сердца следовавших друг за другом пап, свидетельствует о примечательном единстве их взглядов, которое определяется завоевательным характером папской политики: Рим никогда не рассматривал союз как соглашение между двумя равными партнерами, но неизменно как подчинение, будь оно коллективным или индивидуальным. Ватикан считает, что христианский союз может быть осуществлен лишь через возвращение к единству с Римом: «Единение, - пишет о. Ив Конгар, католический теоретик диалога с Православной Церковью, - не может быть, следуя церковной логике, ничем иным, кроме воссоединения у апостольского престола... мы никогда не скрывали этого от наших православных друзей»1. Хотя Рим может ошибаться, добавляет он далее, окончательную ошибку всегда совершает тот, кто отделяется от Рима. Вооружившись этой аксиомой, Ватикан, нисколько не заботясь о единстве веры, может вполне добросовестно вести политику, конечная цель которой - подчинение папской власти. Исторически эта политика привела к появлению смешанного рода верующих; они ни латиняне по обряду, ни Греки по вере, «ни рыба, ни мясо», как говорил император Павел I.
Проникновение католичества в Россию последовательно могло осуществляться с помощью польского латинизма, Униатства, русского Католичества и Католичества восточного обряда. Но по существу, необходимо различать два способа завоевания России: Униатство и Католичество восточного обряда. Они не только соответствуют двум разным историческим периодам, но и глубоко различны между собой, хотя преследуют одну и ту же цель.
Послание 1895 года - ответ не только на папскую инициативу, но, главным образом, на практическую деятельность Рима в православных землях. В нем сурово осуждены «лукавые делатели, вид апостолов Христовых на себя принимающие», в обличии православных священников, посланные Ватиканом обращать русских в Католичество. Итак, мы предполагаем рассмотреть Униатство и Католичество восточного обряда в качестве двух основных путей проникновения Рима в Россию.
Расцвету Восточного обряда в России благоприятствовала большевицкая революция. Она, как свидетельствует история, отвечала чаяниям Ватикана. Мы объясним, почему мог возникнуть этот а priori противоестественный «альянс», продолжавшийся почти десять лет. Затем укажем причины, заставившие Пия XI занять во второй половине своего папства открыто антикоммунистическую позицию.
