Случайное обстоятельство, а именно сравнение времени появления разных рассматриваемых нами документов, позволяет нам считать, что главным результатом этих переговоров (никто, насколько нам известно, не сделал такого наблюдения) явилось признание Константинопольским патриархом, а затем тремя другими патриархами Востока, той революции в Русской Церкви, которой стало учреждение Святейшего Синода, признание, полученное, как мы считаем, только благодаря этим переговорам.

Петр Великий, прежде чем обнародовать свое решение учредить «Духовную коллегию» и тем самым избавиться от «беспорядков и тяжелых ошибок», которые он обнаружил в Церкви, велел разослать экземпляры «Регламента», уже подписанные некоторыми епископами и архимандритами, самовластно выбранными царем для улаживания этой «формальности» и призванных продемонстрировать согласие с ним духовенства, во все епархии, но не для обсуждения и исправления, а для того, чтобы их подписал весь епископат и настоятели монастырей. Петр Великий не был человеком, с которым можно вести диалог, и не переносил, когда ему противоречили, потому-то не нашлось мучеников этого дела, хотя некоторые робко пытались разными уловками отсрочить проведение реформы. Так, Николай Полевой в своей «Истории Петра Великого» сообщает, что несколько архиереев осмелились во время собрания указать, что Московская патриархия была основана с согласия восточных патриархов и поэтому ее упразднение должно происходить с их одобрения! Разгневанный Петр стукнул себя в грудь и крикнул: «Я ваш патриарх!»⁸⁶. Но, несмотря на эту браваду, он понимал, что гораздо предпочтительнее обеспечить нейтралитет Восточных патриархов и поэтому 30 сентября 1721 г. отправил письмо Константинопольскому патриарху, с которым уже имел случай недавно вступить в переписку.

Это письмо заслуживает того, чтобы мы его привели:

«Всесвятѣйшему, премудрѣйшему и словеснѣйшему, новаго Рима и Вселенскому Патріарху, Господину Кѵръ Іереміи, Нашему во Христѣ Отцу, подобающее благоговѣніе. Еже радоватися, братски привѣтствуемъ.

Яко благопослушный превожделѣнныя Матере нашея Православно-Каѳолическія Церкве сынъ, содержащъ всегда почтеніе къ Вашему Всесвятѣйшеству, яко первому оныя Православныя Каѳолическія Церкве Архипастырю, по духу Отцу Нашему, судили потребно быть, увѣдомить: понеже между многими, по долгу Богомъ данной Намъ власти, попеченьми о исправленіи отъ Бога врученноаго Намъ царствія и подданныхъ народовъ, обратили очи свои и на церковное управленіе и духовный чинъ, и видя въ ономъ много нестроенія, и въ дѣлахъ его непорядокъ, несуетный на совести Нашей возымели страхъ, да не како явимся неблагодарни всепремудрому Божественному Промыслу, аще, толикая отъ Него получивше благопоспѣшества, во исправленіи какъ воинскаго, такъ и гражданскаго чина, пренебрежемъ исправленіе и управительства Церковнаго и чина духовнаго; и когда нелицемѣрный Судія имать вопросити отъ Насъ отвѣта о толикомъ Намъ отъ Него врученномъ приставленіи, да не будемъ безотвѣтни. Того ради, образомъ прежнихъ, какъ въ Ветхомъ, так и въ Новомъ Завѣтѣ благочестивыхъ Царей, воспріявъ попеченіе и ревность о исправленіи Церковномъ и чина духовнаго, и не видя къ тому лучшаго способа, паче Соборнаго Правительства, по многому здравому разсужденію и совѣту, какъ съ духовными, такъ и съ мірскими чинами Государства нашего заблагоразсудили установить со властію равнопатріаршескою Духовный Сѵнодъ, то есть, высшее духовное Соборное Правительство, для управленія Всероссійскія Государства Нашего Церкви, изъ достойныхъ духовныхъ Особъ, какъ Архіереовъ, такъ и Киновіарховъ, число довольное, и определили объ ономъ указомъ Нашимъ всѣмъ Нашимъ подданнымъ всякаго чина, какъ духовнаго, такъ и мірскаго, иметь за важное и сильное Правительство, и повиноватися во всѣхъ духовныхъ дѣлахъ оному Сѵноду, како то чинили прежде бывшимъ Всероссійскимъ Патріархомъ. Оному же Духовному Святѣйшему Сѵноду определили Мы, чрезъ учиненную инструкцію, дабы Святую Церковь управляли во всемъ по догматомъ Святыя Православныя Каѳолическія Церкви Греческаго исповѣданія неотмѣнно, и оные догматы имѣли бы за правило непогрѣшимое своего Правленія, въ чемъ оные и присягою въ Святѣй Соборнѣй Церкви, цѣлованіемъ святаго креста и подписаніемъ саморучнымъ, себя обязали. И уповаемъ, что Ваше Всесвятѣйшество, яко первый Архіерей Православныя Каѳолическія Восточныя Церкви, сіе Наше учрежденіе и сочиненіе Духовнаго Сѵнода за благо признати изволите, и о томъ прочимъ Блаженнѣйшимъ, Александрійскому, Антіохійскому и Іерусалимскому Патріархомъ сообщеніе учините.

И понеже Мы Всемилостивѣйше повелели тому Святѣйшему Духовному Сѵноду, съ Вашимъ Всесвятѣйшествомъ о всякихъ духовныхъ дѣлѣхъ сношеніе и корреспонденцію иметь; и тако просимъ и Ваше Всесвятѣйшество, да изволитъ съ онымъ Сѵнодомъ, о касающихся до пользы Церковной духовныхъ дѣлахъ, корреспонденцію и сношеніе, якоже напередъ сего со Всероссійскими Патріархи имели, содержать, и, ежели въ чемъ возжелаетъ отъ Вашего Всесвятѣйшества какого благаго совѣта, къ пользѣ и лучшему устроенію Церковному, въ томъ ихъ для общей Христіанства пользы не оставить, за что Мы, съ особливою Нашею къ Вашему Всесвятѣйшеству склонностію, въ требованіяхъ Вашихъ всякое снисхожденіе оказывать обѣщаемъ.

[...]

И тако впрочемъ Вашего Всесвятѣйшества, по духу Отца и Верховнаго Вселенскаго Архіпастыря, пребываемъ всегда по духу сынъ и готовый.

Данъ въ Санктпитербурхе, Сентября 30 дня, 1721 года».

Петр Великий знал, что ловко представив свой проект (который, напомним, был уже воплощен в жизнь), он имеет все шансы получить согласие патриарха. Разве он не преуспел в 1718 г., когда ему удалось добиться от того же Иеремии III нужного ответа по вопросу о принятии лютеранами Православия? Зная восхищение, которое Петр питал ко всему немецкому (и, значит, протестантскому), и явно желая быть приятным русскому царю, Иеремия отвечал тогда, что следует «не крестить заново, а только помазанием священным миром делать их христианами в полной мере»⁸⁷. Есть все основания думать, что это решение не вытекало из глубинного мнения патриарха, но было продиктовано исключительно желанием быть любезным: его твердая позиция - отрицание всякой церковности за пределами Церкви Православной - заявленная в переписке с «нонджурерами», а затем при подписании в 1722 г. Послания, непреклонного по отношению к католичеству и униатской пропаганде, свирепствовавшей на территории Антиохийской патриархии, позволяет заключить, что в вопросе принятия лютеран в Православие, являющемся на самом деле экклезиологической проблемой, по своему внутреннему убеждению он был более православным, чем явствует из его ответа Петру Великому.

Как бы там ни было, Петр был обманут в своих ожиданиях: одобрения своему начинанию он не получил, однако не очень этим огорчился, ибо реформа уже проводилась, «Регламент» применялся и согласие восточных патриархов было совершенно излишней роскошью, поскольку в указе, учреждающем «Духовную коллегию», было ясно сказано, что она является единственной и высшей инстанцией в решении любых вопросов. «Регламент» таким образом совершенно нарушал всю соборную организацию Православия и игнорировал мнение других православных Церквей: «... И повелеваем всем верным подданым нашим всякого чина, духовным и мирским иметь сие за важное и сильное правительство и у него крайних дел духовных управы, решения и вершения просить, и судом его определенным довольствоваться, и указов его слушать во всем, под великим за противление и ослушание наказанием против прочих коллегий»⁸⁸.

Этот эпизод следует поместить в контекст переписки «нонджуреров» с Константинополем⁸⁹. Иеремия III отправил ответ в виде окончательного отказа, и англикане, как мы помним, по совету митрополита Арсения, заботливо готовившего почву при Петре Великом, обратились к Русской Церкви в надежде с большой легкостью добиться желаемого. Вспомним, что на протяжении лета 1722 г. «нонджуреры» старались «обольстить» главным образом русское Православие. Вспомним предложение, сделанное в феврале 1723 г. русским Синодом представителям «нонджуреров» посетить Россию и принять участие в обширных дискуссиях. Узнав о новом повороте событий и предчувствуя, ввиду слабости и уступчивости Русской Церкви, опасность, которой эта диверсия могла подвергнуть все Православие, Иеремия III решил из двух зол выбрать меньшее: если, удовлетворив Петра Великого, можно было сохранить доктринальную чистоту Русской Церкви, и, следовательно, всего Православия, то признание Синода, который являлся уже установившейся и, хотя и на определенное время, необратимой реальностью, то это та цена, которую нужно заплатить. Другой возможности возыметь некоторое влияние на Русскую Церковь и, главное, сохранить инициативу в отношениях с «нонджурерами» не было.

Вот как случилось, что ровно через два года без недели после отправки письма Петром Великим, Константинопольский патриарх, не объясняя причин столь долгого молчания, официально одобрил учреждение Синода. Легко убедиться, что это признание тесно связано с делом «нонджуреров», ведь в тот же день, 23 сентября 1723 г., Иеремия III отправил русскому Синоду для передачи англиканам Послание восточных патриархов, сопровождаемое письмом, многое говорящим о состоянии Русской Церкви, и показывающим, насколько в Константинополе верно оценивали свободу действий ее иерархов: «Если к вам придут новые просьбы со стороны англикан, отправляйте их нам», написано в заключение его...

Эти два письма, являющиеся подлинными историческими документами, должны быть приведены:

«Іеремія, милостью Божіей, Патріархъ Константиня града.

Мѣрность наша, благодатію и властію Всесвятаго, Животворящаго и Совершенноначальствующаго Духа, узаконяетъ, утверждаетъ и провозглашаетъ, отъ Благочестивѣйшаго и Тишайшаго Самодержца, Святаго Царя всея Московіи, малыя и бѣлыя Россіи, и всѣхъ Сѣверныхъ, Восточныхъ, Западныхъ и иныхъ многихъ странъ Обладателя, Государя, Государя Петра Алексеевича, Императора, по Духу Святому Намъ возлюбленнаго и превождѣленнаго, въ Россійскомъ Святомъ великомъ Царствѣ учрежденный Сѵнодъ. Есть и нарицается онъ Нашимъ во Христѣ Братомъ, Святымъ и Священнымъ Сѵнодомъ, отъ всѣхъ благочестивыхъ и православныхъ Христіанъ, священныхъ и мірскихъ, начальствующихъ и подначальныхъ и отъ всякаго лица сановнаго; и имѣетъ власть творити и совершати, елика четыре Апостольскіи, Святѣйшіи Патріаршіи Престоли. Воспоминаемъ, завѣщаваемъ и уставляемъ ему, да хранитъ и содержитъ неколеблемы обычаи и правила Священныхъ, Вселенскихъ, Святыхъ седми Соборовъ и прочая, елика содержитъ Восточная Святая Церковь. И да пребываетъ во вся вѣки неколебимъ. Божія же благодать, и молитва, и благословеніе Нашея мѣрности да будетъ съ Вами.

1723, Сентября 23.

Іеремія, Божіею милостью, Константинопольскій Патріархъ, во Христѣ Братъ вашъ.»

«Іеремія, милостію Божіею, Архіепископъ Константиня града, новаго Рима, и вселенскій Патріархъ Благочестивѣйшему, Священному, и Православнѣйшему Россійскому Святому Сѵноду, въ Дусѣ Святомъ Возлюбленному Брату, молитву, благословеніе отъ Бога, и во Христѣ цѣлованіе лобзаніемъ святымъ подаемъ.

Се, вамъ объявляемъ, по отвѣтствіи на предложенная и вопрошаемая отъ обитающихъ въ Великобританіи, ихже ради пространно и довольно со здѣ обрѣтающимися прочими, Братіею нашею Патріархами, написахомъ и подписахомъ, и Братомъ Нашимъ сей Святый Сѵнодъ нарекохомъ. Александрійскій же от иде въ вѣчныя обители, и нынѣ ищется достойный мужъ на сей престолъ. А Іерусалимскій, по подписаніи православнаго исповѣданія и писанія⁹⁰, ради православнаго исповѣданія бывшаго, немоществуетъ и лежитъ на одрѣ. Того ради остася особь кійждо Насъ, укрѣпити и утвердити Священный сей Сѵнодъ по прошенію, и мѣрность Наша утвердихомъ, якоже содержитъ утвердительное писаніе, такожде и Собратъ Нашъ Блаженнѣйшій Патріархъ Антіохійскій, якоже являетъ и его утвердительное писаніе. По сихъ имѣемъ попеченіе, да и отъ иныхъ подтвержденіе будетъ, аще востребуется, довлѣетъ бо и сіе. Аще и иное что отъ вопрошаемыхъ случится, о томъ властны дати Намъ вѣденіе. Благодать же Божія, и молитва, и благословеніе Нашея мѣрности, да будетъ съ Вами.

1723 года, Сентября 23.

Іеремія, Божіею милостію, Константинопольскій Патріархъ, во Христѣ Братъ Вашъ».

Можно ли найти объяснение тому, что начинание, предпринятое Петром Великим 30 сентября 1721 г. завершилось 23 сентября 1723 г., и что это возобновление переписки между христианским Востоком и Россией совпадает день в день с отправкой «Исповедания веры»? Можно только констатировать, какие тяжелые последствия имел случай, вовлекший Русскую Церковь в события, которые ее никоим образом не касались, и в которых она сыграла весьма жалкую роль посредника.

Если бы не переговоры с «нонджурерами», восточные патриархи, возможно, никогда не согласились бы на упразднение патриаршества и на учреждение, по деспотической воле Петра Великого, чуждого Православию института.

Можно ли представить все те последствия, которые подобный ход событий мог бы иметь в жизни Церкви?