Глава семнадцатая
Доктора препроводили в помещение охраны для повторного сканирования. Несмотря на свой врожденный оптимизм, даже он вынужден был признать, что дела на данный момент идут неважно. Когда его усадили в кресло сканера, на ум пришли неприятные ассоциации с электрическим стулом.
Аппарат зажужжал, и круглые экраны начали заполняться данными. Доктора сканировали на молекулярном уровне. Далеки метались по комнате, проверяя оборудование. Атмосфера была наэлектризована во всех смыслах, и Доктор почувствовал себя котом, угодившим в голубятню.
Спустя некоторое время к нему снова приблизился командир базы:
– ТЕБЯ ДОСТАВЯТ В МАКСИМАЛЬНО ЗАЩИЩЕННУЮ КАМЕРУ, ГДЕ ТЫ БУДЕШЬ ОЖИДАТЬ ГЛУБОКОУРОВНЕГО ДОПРОСА.
– Послушайте, я не хочу доставлять вам лишних хлопот… – начал Доктор.
– СООБЩЕНИЕ О ТВОЕМ ЗАХВАТЕ УЖЕ ДОСТИГЛО СКАРО.
– О. Ну что ж, дурные вести не ждут на месте.
– ВЕРХОВНЫЙ ДАЛЕК УПОЛНОМОЧИЛ ГЛАВНОЕ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ ИЗВЛЕЧЬ ИЗ ТЕБЯ ВСЕ НЕОБХОДИМЫЕ ДАННЫЕ ПУТЕМ ЭКСТРАКЦИИ МОЗГОВЫХ ПРОБ. ЭТА ПРОЦЕДУРА НЕОБРАТИМА И ПОВЛЕЧЕТ ЗА СОБОЙ СМЕРТЬ ОРГАНИЗМА. ДОПРОС БУДЕТ ПРОВОДИТЬ ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ИНКВИЗИТОР ДАЛЕКОВ.
Брови Доктора удивленно поползли вверх:
– Ты хочешь сказать, Верховный Далек поручил допросить меня кому-то другому? Какое страшное оскорбление! Просто возмутительно! Он должен был примчаться сюда сам на полных парах! Что может быть важнее, чем я?
Командир базы придвинулся еще ближе. Его голубая линза словно разрослась в размерах, лампочки на куполе угрожающе замигали.
– ВЕРХОВНЫЙ ДАЛЕК СЛИШКОМ ЗАНЯТ. ОН ВЕДЕТ ВОЕННУЮ КАМПАНИЮ ПРОТИВ ЗЕМЛИ. НО К ТОМУ ВРЕМЕНИ, КОГДА ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ИНКВИЗИТОР ЗАВЕРШИТ ДОПРОС, ТЫ И В САМОМ ДЕЛЕ ПОЖАЛЕЕШЬ, ЧТО ВЕРХОВНЫЙ ДАЛЕК НЕ НАШЕЛ НА ТЕБЯ ВРЕМЕНИ!
* * *
Корал прилагала все усилия, чтобы не думать о Боумане. Там, на посадочной площадке, она едва не впала в бешенство от гнева и страха, но это был бы конец всему. Теперь она понимала, что должна выжить и вернуться за ним, любой ценой. Доктор, конечно, отвлек внимание далеков на себя, но это давало лишь небольшую отсрочку.
Вся база потрескивала статическим электричеством; воздух провонял металлом, машинным маслом и злобой. Передний Край едва передвигал ноги и вынужден был опираться на Корал, чтобы не упасть. Пошатываясь, они вошли в лифт, и тот поехал вниз, еще глубже, – на уровни, где далеки держали своих рабов. Затем лифт остановился, двери открылись. Далеки вытолкнули пленных на узкий пандус, спиралью вьющийся вдоль стен огромной пещеры. Стены из шероховатого камня уходили высоко вверх, и там их венчал гигантский купол, напоминающий свод готического собора и усеянный сталактитами.
Было жарко до невозможности, как будто из лифта они попали прямиком в разогретую печь. Спускаясь по пандусу, они прошли сквозь облако густого зловонного тумана, за которым внезапно открылось дно пещеры: неровные глыбы черного гранита, отделенные друг от друга бурлящими ручьями раскаленной докрасна лавы и тропинками вулканического шлака.
И весь этот пейзаж буквально кишел людьми. Скованные друг с другом цепями и вооруженные кирками и лопатами, они вырубали куски из гранитных скал и перетаскивали их, загружая тяжелые, примитивные тачки.
В облаках пара и над пылающими потоками лавы курсировали надсмотрщики. Их бронзовую броню покрывали щербины и пятна коррозии, а купола неустанно вращались, высматривая, не взбунтовался ли и не ослаб ли кто-то из рабов. Голубые линзы глаз сверкали сквозь раскаленное марево, и в них не читалось ничего, кроме неумолимой, беспощадной жестокости.
– РАБОЧАЯ КОМАНДА «ДЕЛЬТА», – проскрежетал один из далеков. – ВАША ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТЬ УПАЛА НИЖЕ МИНИМАЛЬНО ДОПУСТИМОЙ. ВАША ВЫХОДНАЯ МОЩНОСТЬ НЕУДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНА.
Четверо мужчин подняли головы, в ужасе глядя на приближающегося далека. Все они были истощены и явно изнурены работой – и все скованы одной цепью. У одного на голове оставалось лишь несколько клочьев седых волос; при виде далека он лишь тяжело вздохнул, сел на ближайший камень и спрятал лицо в ладонях.
– Я больше не могу… – прошептал он.
– Мы не виноваты! – крикнул другой, помладше, поздоровее, и, звякнув цепью, ткнул пальцем в изможденного старика, сидящего на камне. – Это все он! Он нам мешает! Он больше не может работать. Он болен!
– НЕЭФФЕКТИВНЫЕ РАБОЧИЕ КОМАНДЫ ПОДЛЕЖАТ ЗАМЕНЕ, – без малейшего сочувствия в голосе сообщил далек.
Еще двое далеков медленно спустились к ним и зависли по сторонам от первого.
– УНИЧТОЖИТЬ!
И тотчас все четверо рабов вспыхнули в смертоносных лучах бластеров, едва успев вскрикнуть. Увлекая друг друга за собой, четыре тела, скованные цепью, рухнули за край островка, в поток кипящей лавы. Через несколько минут от них не осталось ничего, кроме пленки слизи на поверхности каменного расплава да повисшего в воздухе смрада горящей плоти.
– ВЫЙТИ ВПЕРЕД! – приказал далек, сопровождавший Корал и Переднего Края.
Пленники с трудом шагнули вперед. Корал старалась поддержать Края, чтобы тот не упал: ноги у него все еще тряслись и подкашивались.
Надсмотрщик развернулся к ним, смерил их долгим взглядом и объявил:
– ТЕПЕРЬ ВЫ – РАБОЧАЯ КОМАНДА «ДЕЛЬТА».
– Этот человек ранен, – возразила Корал. – У него повреждены ноги. Он не может работать.
– ТОГДА ОН БУДЕТ УНИЧТОЖЕН!
– Нет, подождите! – крикнул Передний Край, поднимая руку. – Стойте. Я в норме. Я могу работать.
– ТЫ МОЖЕШЬ СТОЯТЬ БЕЗ ПОСТОРОННЕЙ ПОМОЩИ? – проскрежетал далек.
– Да.
Передний Край отпустил руку Корал. Оскалившись от боли, он слегка пошатнулся, но все же устоял. Корал поняла, что Передний Край не даст так просто себя убить – хотя бы для того, чтобы не доставить далекам такого удовольствия.
– УДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНО, – прогудел далек.
Передний Край улыбнулся, превозмогая боль.
– Вот именно, черт вас дери.
* * *
Боуман без остановки расхаживал взад-вперед, словно дикий зверь в клетке. От стены до стены было всего несколько метров. Стены сплошные, без единого окна. Голый пол. И резкий белый свет, льющийся с потолка.
Друг напротив друга вдоль стен тянулись две узкие скамьи. Боуман пристроился было на одной из них, но не смог усидеть спокойно. В душе его бушевала звериная ярость. Ему хотелось бить кулаками в стены, пинать дверь, разорвать кого-нибудь на части голыми руками.
Дверь зажужжала и отворилась. В камеру швырнули Доктора. Тот тяжело рухнул на пол и застонал. Дверь за ним захлопнулась с громким лязгом.
Боуман продолжал мерить камеру шагами, даже не пытаясь помочь ему встать.
Доктор кое-как вскарабкался на скамью и с минуту таращился на Боумана, но, наконец, не выдержал:
– Если ты и дальше будешь так метаться, то просто выбьешься из сил. Я устаю даже просто на тебя глядя.
– Заткнись.
– Извини. Ты что, пытаешься придумать, как отсюда сбежать?
– Отсюда не сбежишь! – рявкнул Боуман. – Остается только ждать, пока они придут и убьют нас.
Доктор тяжело вздохнул:
– Умеешь ты утешишь. Всю жизнь мечтал о таком соседе по камере.
– Просто говорю как есть.
– Да ты, похоже, сдался?
– Ты что, не понимаешь? – внезапно взревел Боуман. – Или тебе все равно? Они же вырвут у тебя мозги! И все, конец, туши свет!
– Ну, если быть точным, то не вырвут, а разберут по нейрону. Впрочем, у тебя, наверное, просто вырвут… – задумчиво проговорил Доктор и еле слышно добавил себе под нос: – Если найдут.
– Ты что, думаешь, это все такая большая шутка?
Доктор вытянул ноги и скрестил руки на груди.
– Нет. Я думаю, это катастрофа. И хуже всего – то, что я должен был ее предвидеть.
– Что?!
– Все это подстроено. На нас расставили ловушку – здоровенную такую ловушку, позолоченную и разукрашенную. С надписью «ЭТО ЛОВУШКА!» светящимися буквами высотой в милю. И мы, как идиоты, пошли прямо в пасть.
Боуман угрожающе сдвинул брови:
– Какого черта ты хочешь этим сказать?
– Помнишь того далека на «Бродяге»? – спросил Доктор. – Ну так вот, он обвел нас вокруг пальца. Когда он наконец заговорил, то сказал лишь несколько слов, которые должны были привести нас сюда, на Археон.
– Ты хочешь сказать, обвел тебя вокруг пальца, – уточнил Боуман. – Это ты нас сюда притащил, помнишь?
– Ну хорошо, если тебе так уж нужно найти крайнего, то не стану спорить. Возможно, это и вправду только мой недосмотр. Не факт, но возможно. Я всем вам говорил, что не следует недооценивать далеков, но сам сделал именно это. Они все время что-то замышляют, все время строят какие-то планы. Им нельзя доверять ни на волос. Даже этот далек, которого мы поймали, ухитрился в свои последние мгновения обмануть нас, несмотря на то что был отрезан от механизма жизнеобеспечения и умирал в страшных муках. Сделал вид, что случайно обмолвился о Пороге Археона, и предоставил моему воображению достроить все остальное. Он знал, кто я такой, и знал, кто ты. И сделал так, чтобы мы добровольно отправились в самое большое логово далеков во вселенной, не считая Скаро. – Доктор сощурился и уставился в одну точку. – Это было умно. Очень, очень умно.
Боуман наклонился к Доктору и заглянул ему прямо в лицо:
– Просто чтобы ты знал: далеки не вызывают у меня восхищения. И никогда не вызывали. Я их уважаю, но не более того.
Доктор улыбнулся.
– Не-а. Это не уважение, Боуман. Это страх.
– Что ты сказал?
– Я сказал, это страх. То самое чувство, которое ты сейчас испытываешь.
– Да ты бредишь!
– Ты боишься того, что далеки могут сделать с тобой и с твоими друзьями, родными и любимыми. Со всеми нами – со всеми, кто сам не далек. Ты боишься, потому что понимаешь: они не остановятся, пока не останутся одни во всей вселенной.
– Высшие существа? – фыркнул Боуман. – Ну-ну, мечтать не вредно!
– Ну, наконец-то! – ухмыльнулся Доктор. – Космический майор Боуман снова с нами! В старушке еще теплится жизнь!
* * *
В рудничной пещере к Переднему Краю и Корал подвели еще двоих пленников, а точнее пленниц – женщину и девочку. Далеки проворно сковали всех четверых в ряд, защелкнув наручники с цепями у них на запястьях и лодыжках. Женщина и девочка цеплялись друг за друга, не поднимая головы.
– ВАША ЗАДАЧА – ВЫВОЗИТЬ ОБЛОМКИ КАМНЯ ИЗ БУРИЛЬНОЙ ЗОНЫ, – сообщил далек. – ЕСЛИ НЕ БУДЕТЕ РАБОТАТЬ ДОСТАТОЧНО УСЕРДНО, ВАС УНИЧТОЖАТ.
Передний Край посмотрел на женщину и девочку. «Должно быть, мать и дочь», – подумал он. На вид девочке можно было дать лет одиннадцать-двенадцать, не больше. Обе стояли молча, глядя себе под ноги. Передний Край почувствовал, как где-то в животе начинает ворочаться гнев.
– Да ты шутишь! – крикнул он далеку. – Какие из них работники? Эта девочка – совсем еще ребенок.
Далек подплыл к нему ближе, вращая рукой-бластером.
– ДАЛЕКИ НИ ДЛЯ КОГО НЕ ДЕЛАЮТ ИСКЛЮЧЕНИЙ. ВЫ ДОЛЖНЫ РАБОТАТЬ КАК ОДНА КОМАНДА. ЕСЛИ НЕ СМОЖЕТЕ, ТО БУДЕТЕ УНИЧТОЖЕНЫ.
– Да я тебе говорю, она не может работать…
– НЕ СПОРИТЬ С ДАЛЕКАМИ! ПОВИНОВАТЬСЯ!
На плечо Краю легла чья-то прохладная ладонь. Он обернулся. Женщина смотрела на него сквозь завесу длинных спутанных волос, и в глазах ее застыла отчаянная мольба. Было ясно без слов, о чем она просит: «Молчите, пожалуйста! Не спорьте! Не надо их провоцировать!»
Одной рукой женщина крепко обняла девочку за плечи и прижала к себе. Гнев в душе Переднего Края погас, сменившись чувством беспомощности. Край оглянулся на далека, но тот лишь сверкнул своим голубым глазом, словно подначивая его: «Ну давай, возрази мне!»
– Ладно, – пробормотал Край. – Хорошо. Твоя взяла… на этот раз. Мы согласны возить камни.
– ГОВОРИ ГРОМЧЕ, – проскрежетал далек.
– Я сказал: хорошо! Мы будем работать!
Передний Край повернулся к Корал. Та безучастно таращилась на скалистую площадку прямо перед собой. Плечи ее поникли под тяжестью цепей. Казалось, она совсем пала духом.
– Эй, не вешай нос, детка, – шепнул ей Край. – Пойдем. Возьмемся за дело.
Ему по-прежнему приходилось опираться на Корал, но при попытке сделать шаг ноги взорвались болью, словно их пронзили разом тысячи крошечных игл, – и это был хороший знак. Чувствительность возвращалась, а, значит, скоро вернется и нормальная подвижность.
– Я справлюсь, – тихо заверил он Корал. – Больше не надо помогать мне. Если они решат, что я не могу ходить, то пристрелят меня на месте.
Корал кивнула и выпустила его руку. Передний Край сделал глубокий вдох. Ноги как будто поджаривало на медленном огне, но Край твердо решил обходиться дальше без помощи. И разве не так поступил бы на его месте Джон Боуман?
Все четверо медленно, неуклюже побрели через пещеру, огибая других рабов и обходя облака пара. Наконец, они добрались до места назначения – засыпанной камнями и щебнем площадки, на которой уже трудилось несколько таких же команд. Люди, скованные по четверо, подбирали камни, передавали их по цепочке и сваливали в большой металлический контейнер.
– Мы им для этого не нужны! – возмущенно воскликнул Передний Край. – Машины управлялись бы куда быстрее! Зачем же они нас заставляют это делать?
– Потому что могут, – ответила Корал. – Потому что им это нравится. Угнетение низших рас – такова политика далеков.
Проплывающий мимо надсмотрщик повернул к ним стебельчатый глаз, и Край торопливо подобрал камень.
– Лучше не стоять без дела, – проворчал он. – Передай дальше.
Корал передала камень женщине, а та вручила его дочери. Девочка отнесла камень в контейнер и быстро вернулась за следующим. Цепи были достаточно длинные, но все равно звенели при каждом движении.
И снова Передний Край почувствовал, как в нем вскипает ярость. Но далеки окружали их со всех сторон – и все только и ждали повода, чтобы кого-нибудь уничтожить. Делать было нечего.
«Остается делать то, чего хотят от нас далеки», – бессильно признал он про себя.
* * *
– Эта база наверняка кишит камерами для заключенных. Но нет же – меня посадили в одну клетку с тобой!
Доктор поерзал на скамье, устраиваясь поудобнее.
– Могло быть и хуже. Сейчас из тебя могли бы уже вычерпывать мозги.
– Даже и не знаю, что выбрать.
Боуман тоже плюхнулся на узкую металлическую скамью и скрестил руки на груди.
– По крайней мере, мы выиграли немного времени. Тебя не тронут, пока не решат, что делать со мной.
– Ну и что с того?
– Кроме того, я уверен, что нас посадили вместе нарочно, – продолжал Доктор, уставившись в потолок. В металлическую обшивку потолка была вмонтирована лампа, защищенная надежным колпаком, а высоко на стене торчала камера наблюдения, похожая на далековский стебельчатый глаз. – Они будут за нами наблюдать. И подслушивать, о чем мы друг с другом говорим.
– Напрасный труд.
– Ох, да ладно тебе! Поговорить – это так здорово! Люблю поговорить.
Боуман закрыл глаза.
– Да, я заметил.
С минуту оба сидели молча, а потом Доктор снова нарушил тишину:
– Итак. Космический майор Боуман. Ты, значит, у нас темная лошадка?
Боуман метнул на него злобный взгляд:
– А ты, я вижу, никогда не сдаешься?
– Никогда. Так что давай, выкладывай. Почему далеки считают тебя такой важной птицей?
– По-моему, ты сам только что сказал, что они нас слушают! – рявкнул Боуман, ткнув большим пальцем в видеокамеру на стене.
– Да, но все это они наверняка и так знают. Сейчас им станет скучно, и они переключатся на другой канал. – Доктор подался вперед и указал на белый шрам у Боумана на предплечье. – Вот что тебя выдало, да? Ты удалил из руки передатчик, который вживляют всем чинам старше капитана. Микрочип, который транслирует на базу сведения о твоем местонахождении и состоянии здоровья… попросту говоря, сообщает, жив ты или мертв. Благодаря таким чипам Земное Командование следит за перемещениями всех своих крупных войсковых соединений по всей Галактике. Но ты свой передатчик удалил, тем самым грубо нарушив устав. Так что же это значит, космический майор Боуман? Выходит, ты – дезертир?
Глаза Боумана опасно сузились. Но Доктор не отводил от него взгляда, горевшего любопытством, и продолжал улыбаться. Боуман с превеликим трудом сдержал желание дать ему в глаз.
– Все немного сложнее, – наконец процедил он.
Доктор откинулся назад, заложил руки за голову и вытянул свои длиннющие ноги чуть не до середины камеры.
– Так-так. Продолжай. Я слушаю.
– Ну, – проворчал Боуман, – возможно, мне только казалось тогда, что все немного сложнее. Так или иначе, когда-то я был хорошим солдатом с блестящим будущим. Неплохо повоевал во время Первого вторжения далеков. Получил повышение. Дослужился до майора, и не успел и глазом моргнуть, как меня припахали к разработке оборонной системы для центрального штаба. Из солдата на передовой я превратился в консультанта по безопасности и стал просиживать штаны за столом. Мне это было как ножом по горлу… но все-таки я работал хорошо.
Боуман горько усмехнулся и продолжал:
– А когда я закончил работу, Земное Командование сочло, что я представляю угрозу для безопасности, потому что знаю слишком много. Поэтому мне решили стереть память.
Доктор сочувственно поморщился:
– Ничего удивительного, что ты решил послать Землю куда подальше.
– Ну да. Мне как-то не улыбалось доживать свой век овощем в каком-нибудь доме для престарелых ветеранов. Так что я унес ноги.
– Дезертировал.
– Вырезал чип из руки и закопал его в пустыне на планете Микрон. И ударился в бега.
– Но продолжал делать то единственное, что умел по-настоящему. Убивать далеков.
– То единственное, чего я хотел по-настоящему, – уточнил Боуман. – Поначалу работал на дальних планетах, возил грузы на «Бродяге». Но потом Земля поняла, что плохи наши дела, и стала нанимать охотников за головами, чтобы те отлавливали далеков на окраинах. И я ухватился за шанс снова повоевать. Да и деньги были неплохие.
– Из старшего офицера – в простые охотники за головами? Карьерным ростом это не назовешь.
– Но все же лучше, чем доживать свой век овощем, – заключил Боуман и, внезапно вспомнив, где он находится, добавил: – Хотя, похоже, от судьбы не убежишь. Оборонная система центрального штаба до сих пор сидит у меня в голове. И далеки это знают: они разыскивали меня много лет. Не могу отделаться от мысли, что я свалял дурака: надо было соглашаться на ту промывку мозгов с самого начала.
– Ерунда! Пока ты жив и твои мозги при тебе, надежда есть всегда. Всегда!
Боуман приподнял бровь:
– Что-то ты чересчур оптимистичен для человека, который сидит в камере самой большой далековской тюрьмы и дожидается допроса.
– О! – внезапно воскликнул Доктор. – А ты когда-нибудь слыхал про Генерального Инквизитора Далеков?
Боуман едва заметно вздрогнул:
– Откуда ты о нем знаешь?
– Их командир сказал, что меня будет допрашивать Генеральный Инквизитор Далеков. Тебе это о чем-нибудь говорит?
Боуман подобрался и сел прямо. Что-то в нем неуловимо изменилось: и выражение лица, и осанка выдавали настороженность и напряженность, как перед боем. Впервые за весь разговор он широко распахнул глаза и, уставившись на Доктора, выпалил:
– Да ты, наверно, шутишь! Хочешь сказать, ты никогда не слышал про Далека Икс?
– А что, должен был слышать?
Боуман глубоко вздохнул.
– Генеральный Инквизитор Далеков – одна из приоритетных целей Земного Командования. В отделе безопасности он фигурирует под кодовым обозначением «X». Отсюда и прозвище – Далек Икс. Если уж они вызвали его, то ты вляпался куда глубже, чем я думал. Ты, можно сказать, поставил на уши всех чертовых далеков отсюда до самой Скаро. – Он подался вперед и впился в своего сокамерника пристальным взглядом, как будто впервые увидев его по-настоящему. – Кто же ты такой, а?
– Неважно. Расскажи мне все, что ты знаешь про Далека Икс.
– Ну, это ходячее бедствие. Не так уж часто какому-то одному далеку удается выделиться и заслужить особую славу, но этот – исключение из правила. Он один из главнокомандующих Верховного Далека и тот еще крепкий орешек. Я слыхал, на его счету больше человеческих жизней, чем у любого другого существа за всю историю. Сам дьявол в образе далека – так о нем говорят.
Доктор поник головой.
– Что-то у меня внезапно поубавилось оптимизма.
