Глава 8
Олег не грабил никого, не убивал, он всего лишь спросил, как найти представителя следственного комитета из Москвы. Это же не преступление. А полицейский «уазик» у входа в гостиницу остановился уж как-то очень нервно. Сразу же открылись все четыре двери, и патрульные выбирались из машины уж очень быстро.
Олег не стал спрашивать у администратора, где находится запасной выход. Он и без этого примерно знал, как покинуть здание через задний двор. Быстрым шагом он зашел в ресторан, оттуда – на кухню, а там и спрашивать не пришлось. В конце темного коридора светился открытый дверной проем. Свет в конце тоннеля. Но не загробный ли это свет?
Пахомов и сам понимал, что сунул руку в улей. Волкобойск – вотчина Чащина и тех, кто с ним. У него здесь должно быть все под контролем. Даже Тернов мог быть его человеком. По той причине Олег и не стал связываться с начальником уголовного розыска. Ему нужны были представители из Москвы, поэтому он и отправился в гостиницу. Только московский следователь мог поверить в его историю. Только московские опера могли помочь ему. Но, видимо, Чащин поселил федералов в другое место, чтобы Олег не смог их найти.
Возможно, московский следователь сейчас находился в следственном управлении, но подступы к нему, скорее всего, блокированы. Возможно, экипаж патрульно-постовой службы, который перекрыл выход из гостиницы, только что был снят с дежурства у прокуратуры. В любом случае Олегу сейчас нужно было уносить ноги, отходить на исходные позиции, а затем уже идти на прорыв.
Он вышел во внутренний двор гостиницы, направился к открытой калитке в железных воротах. Но в ту же калитку навстречу ему уже входили вооруженные люди в форме. Видно, запасной вход блокировал второй экипаж. Заметив его, полицейские оживились. Прапорщик с рыжими усами рванулся навстречу, за ним ускорили шаг все остальные. А плотность встречного движения слишком высокая, и Пахомов не рискнул врезаться в эту гущу.
Он повернул назад.
– Стой! Буду стрелять!
Олег пронырнул обратно в двери, а за спиной действительно выстрелили. И непонятно куда – то ли вслед, то ли в воздух. В любом случае дело дрянь.
Обратный путь был перекрыт первым экипажем, на хвосте висел второй, Олегу ничего не оставалось, как принять бой. Тут главное не числом воевать, а умением. И хитростью.
Пахомов свернул в разделочный цех, в котором и собирался дать бой своим преследователям. Встать у самой двери, создать скопление, в котором полицейским трудно будет применить оружие, одного вырубить, второго, третьего. Он знал, что на окнах первого этажа установлены защитные решетки, поэтому на волю можно прорваться только с боем. И все-таки бросил взгляд на окно. И увидел только верхний край решетки, которая выглядывала из-за нижнего среза окна. Решетку сняли, видимо, для того, чтобы переустановить. Или собирались поставить новую решетку. В любом случае этим моментом нужно было воспользоваться.
У него оставалась еще пара секунд, чтобы закрыть за собой дверь. Он уложился за мгновение. Вторая секунда ушла на то, чтобы натянуть куртку на голову. На третьей секунде Олег разогнался и запрыгнул на подоконник…
Осколки разбитого стекла порезали кисть руки, которой он придерживал куртку, но это не могло остановить. Олег спрыгнул на клумбу, рванул к полицейскому «УАЗу», который стоял неподалеку. Машина охранялась, но пока патрульный вскинул автомат и передернул затвор, Пахомов уже вышел на расстояние удара, с которым не промедлил. Да, он совершал преступление, но никто не давал сержанту права наставлять автомат на майора полиции.
Пахомов ударил патрульного кулаком в лоб. Сержант еще только падал, а Олег уже вырвал у него автомат и забросил насколько мог далеко в сторону. Дверь открыта, двигатель работает, можно ехать.
Он проезжал мимо первого «уазика», когда сзади раздались выстрелы. А еще, обращая на себя внимание, зашипела радиостанция. Олег настроил ее на прием.
– Внимание оперативному дежурному! Внимание всем постам! Говорит майор полиции Пахомов, старший оперуполномоченный департамента уголовного розыска! Приказываю немедленно задержать гражданина Чащина Виктора Борисовича по подозрению в убийстве подполковника юстиции Знаменовой, капитана полиции Черновицына, капитана полиции Духова! Следственно-оперативная группа под руководством подполковника юстиции Знаменовой занималась расследованием убийства егеря Бортникова, сотрудникам пришлось заночевать в лесу, в егерской избушке. Ночью было совершено нападение…
Пахомов говорил, говорил, а в ответ – тишина. И непонятно, то ли его внимательно слушали, то ли связь с ним отсутствовала.
До слуха донесся вой полицейской сирены. Он бросил взгляд в зеркало заднего вида и заметил машину дорожно-постовой службы. Дорожная инспекция подключилась, значит, выезды из города уже закрыты. А с боем через заслоны прорываться не хотелось.
Олег знал город исключительно по карте, но все-таки понял, куда его ведет дорога. Вот-вот начнется городской парк. А это – лепесток бесконечного таежного массива. И если там, на границе с городом будут стоять заслоны, то их легко можно будет обойти по лесному бездорожью. А там уже будет видно, что делать.
* * *
Бой с тенью – беспроигрышный вариант. Если, конечно, тень соглашается драться. А если тень бежит от схватки, как от огня? Если она исчезает и теряется в тайге? Если даже у Джима не получается вытащить ее оттуда?..
Чащин едва сдерживался, чтобы не надкусить ноготь на указательном пальце правой руки. Он переживал, нервничал. Пахомов ушел, радиоактивный осадок после него остался.
– Теперь ты понимаешь, куда делась группа Знаменовой, – стараясь не смотреть Чащину в глаза, сказал начальник ГУВД.
– А куда она делась?
– Убили всех.
– Кто? Я?!
– Да нет, я не говорю…
– А ты скажи, внеси ясность.
– Да я на тебя и не думаю. Но у людей вопросы возникнут.
– На глупые вопросы нужны правильные ответы. Ты в курсе, что Знаменова со своей группой выезжала на преступление?
– Само собой.
– А почему она осталась ночевать?
– Почему? – Огусов решился посмотреть Чащину в глаза, но сделал это без привычной начальственной уверенности.
Он, конечно же, знал, с кем имеет дело. Но также он знал, частью какой системы является сам.
– Кто-то сломал машину. Возможно, это сделал кто-то из ваших. Возможно, Тернов. Или это сделал сам Пахомов.
– Зачем?
– Кто сломал машину – Тернов или Пахомов? – жестко спросил Чащин, пристально глядя полковнику в глаза.
– Ну, Тернов не мог…
– Значит, Пахомов. А зачем?.. Он убил Знаменову, он убил своих оперов. А валит все на меня.
– Зачем?
– Зачем валит на меня?
– Зачем убил?
– Это мы у него спросим. Как возьмем, так и спросим. А вот зачем на меня все валит?.. Если бы он с тобой взаимодействовал, Стас, он бы на тебя все валил. А я контакт с ним на себя взял… А он всех нас обвиняет в том, что мы золото с комбината вывозим. И меня обвиняет, и тебя. Мафия у нас, понимаешь?
– Понимаю, – слегка заторможенно кивнул Огусов.
– Что ты понимаешь? – возмущенно глянул на него Чащин. – Нет у нас никакой мафии!
– Ну, это и понятно, что нет…
– А обвинение есть. И если Пахомов сможет это доказать, полетят головы. И твоя голова полетит. Или нет?
– Ну-у…
– Мы все повязаны, Стас. И если что, тебе не отвертеться.
– Так я и не говорю…
– Не говоришь. И не молчишь. И даже дурацкие вопросы задаешь.
– Это не я задаю, это люди задают.
– Кто, Тернов?.. А разве не он сломал машину?
– А разве он?
– А ты спросил, вдруг он? И другие пусть спросят… Или все-таки Пахомов.
– Ну, Пахомов, конечно, – кивнул Огусов.
– Вот людям и объясни.
– Да я, в общем-то, объяснил.
– Что ты объяснил?
– Ну, чтобы шум не поднимали… Народ у нас понятливый.
Чащин кивнул. В своих, подконтрольных ему, людях он практически не сомневался, а вот московские гости его напрягали. Как бы до них информация не дошла. А если вдруг, то нужно сделать так, чтобы эта информация умерла – или в них, или вместе с ними. Но убийство уже не выход. Можно попробовать более толковый метод. Начальник следственной группы – мужик непростой, но развести его можно на обычной мякине. Подсунуть Кручинину красотку Лизу, пусть развлекается – на радость жене. Если, конечно, он захочет доставить своей благоверной такую радость. А если не захочет, то пусть молчит в тряпочку…
* * *
Спит деревня. Тишина. Даже собаки берегут покой своих хозяев, если и побрехивают, то слегка и сонно. Половина второго ночи, не самое лучшее время для того, чтобы идти в гости, но у Олега особый случай.
Он не знал, в каком именно доме живет Алла Голикова, но Тернов сказал, что где-то на отшибе. А отдельно стоящий дом в деревне был только один. Свет в окнах не горит, собака уже давно угомонилась. Можно идти.
Собаку Олег не боялся. Он чувствовал в себе силы задавить ее одним только взглядом. Если он с волком справился, то и пса заставит заткнуться.
Он уже почти час как собирался идти к дому, но всякий раз его что-то удерживало. Вроде и нет никого в доме, и в деревне ничего подозрительного, но вибрирует чуйка майора. Возможно, это всего лишь отклик на недавнюю историю в городе, из которой Олег едва выкрутился.
Повезло ему. Ушел он из города и даже до «Хантера» добрался, который нашел в лесу. На нем и до Косовки доехал. Из него и за домом на отшибе наблюдал. В машине тепло, спокойно, если вдруг что, всегда можно ударить по газам. Но идти к дому все-таки надо.
Но только Пахомов открыл дверь, как из-за поворота, освещая улицу фарами, выехал автомобиль. Машина подъехала к дому на отшибе, остановилась, из нее вышли какие-то люди. Олег открыл окно, но голосов не услышал, ухо уловило только урчание двигателя.
Водитель остался в джипе, двое подошли к дому, залаяла собака. В окне зажегся свет, на порог вышла женщина в солдатском ватнике поверх ночной рубашки. Олег заметил у нее в руке ружье. Она спустилась с крыльца, исчезая из виду. Было слышно, как открылась калитка. Женщина провела мужчин в дом.
Прошло не меньше часа, прежде чем ночные гости вернулись назад. Они уехали, и свет в доме погас. Олег немного выждал и рванул к избе. С ходу перемахнул через забор, собака бросилась к нему, но ее встретил рычащий оскал. Пахомов чувствовал в себе особую подавляющую силу, к тому же в руке у него был нож, которым он мог убить пса с одного удара. А ударить он мог в любой момент, и дворняга это поняла. И в страхе отступила к древнему «москвичонку», стоящему передом к воротам. Но лаять пес не прекращал.
На шум вышла хозяйка. Олег одной рукой закрыл ей рот, другой вырвал двустволку и втянул женщину в дом.
– Тихо, Маша, я Дубровский, – сказал он, отпуская руку.
– Я не Маша. – Она смотрела на него с тревогой, но вместе с тем по ее взгляду он понял, что его узнали.
– Ты не Маша. Ты Алла.
– Ну, может быть.
Немолодая она уже на вид, но еще аппетитная. Полное приятное лицо, пышная грудь, сильные руки, крепкие бедра. И пахло от нее хорошо – молоком и медом.
Периферийным зрением наблюдая за женщиной, Олег обошел избу, заглянул в одну-единственную, кроме горницы, комнатку. Железная полуторная кровать там, постель смята, никого в ней.
– Одна?
– Одна.
– А с кем ты меня одна из норы вытаскивала? – спросил он, с улыбкой всматриваясь в нее.
– Из какой норы? – Голос ее дрогнул от удивления.
– Из волчьей… Я все знаю.
– Откуда?
Олег сел за стол, положил на него руки, перенес на них вес своего тела.
– За что они Юру убили?
Алла вдруг выключила свет, подошла к окну, выглянула во двор. Олег даже не задался вопросом, зачем она это делает. Свет в окне привлекал внимание с улицы, и если в доме опасный гость, нужно потушить огонь. И осмотреться.
– Кто они?
– А кто к тебе сейчас приходил?
– Ну-у… Приходили…
– Кто?
– Ты знаешь кто. Ты знала их раньше.
Олег видел, как Алла выходила из дому с ружьем, но калитку она открыла без слов. Значит, она узнала гостей. И в дом впустила без возражений.
И еще он много думал о том, кто мог вытащить его из волчьей норы. Сам он точно не мог. Люди Чащина – точно нет. Помощник егеря? Так не было у Бортникова помощника. Зато была женщина из деревни Косовка. Уж не она ли приходила к Бортникову? Тернов ездил к ней, рассказал об убийстве, вот она и пришла посмотреть, что там в опустевшем доме творится. Или приехала. На своем «Москвиче». Приехала и увидела, что творится возле дома. А может, подошла к дому, оставив машину где-то в стороне. Детали мало интересовали Олега, сейчас главное удержать суть, за которую он ухватился интуицией сыщика.
– Ну, знала…
– Они убили Юру?
Бортникова убили, чтобы заманить группу Знаменовой в ловушку. Но это слишком – убивать человека ради такого дела. Значит, Бортников чем-то провинился перед Чащиным. И Алла Голикова могла знать, в чем… Эта логика и привела Олега сюда, в этот дом. Он собирался получить подтверждение своим догадкам.
– Я не могу тебе этого сказать.
– Почему?
– Они все знают.
– Что знают?
– Знают, что ты можешь прийти ко мне.
– Зачем?
– Я не вытаскивала тебя из норы. Ты сам из нее выбрался. Ты лежал рядом, без сознания. Там я тебя и нашла.
– Как ты там оказалась?
– Я узнала, что Юру убили, я всю ночь не спала, а под утро поехала. Нужно там было… – Алла осеклась.
– Что нужно?
– Это не важно, – махнула она рукой. – Важно, что я тебя нашла…
– А моих друзей? Там возле дома убили моих ребят.
– Не было никого… Запах крови был. Запах свежей крови. И пороха… Там убили кого-то. Я знаю, что убили. И след был. Твой след. Я по этому следу на тебя и вышла…
– Ты следопыт?
– Нет, просто я вижу… Как было, вижу… Ты бежал, и я тебя видела…
– Ты экстрасенс?
– Не знаю, но бабушка у меня колдуньей была.
– Бабушка?
– Да, я отвезла тебя к ней в дом. Ну, туда, где она жила. Где людей лечила…
– Она и меня лечила?
– Она умерла. Давно уже…
– И кто меня лечил?
Кто-то вдруг тронул Олега за плечо, он вздрогнул, обернулся, но никого не увидел. Уж не покойная ли бабушка знак дает. Его не перетряхнуло от страха, но стало слегка не по себе.
– Я пулю вытащила. И прижгла…
– И уехала?
– И уехала.
– Бросила умирать?
– Почему бросила? Я приезжала. Только ты этого не можешь помнить. Ты совсем плохой был…
– В больницу почему не отвезла?
– А если тебе нельзя в больницу?
– Ты знаешь, что мне можно, а что нельзя?
– Я знаю, кто за тобой охотился. Тебе нельзя было в больницу… И хватит об этом.
– Почему? Мне, например, интересно узнать, кто за мной охотился.
– Это страшные люди. И они могут вернуться. Почувствуют тебя и вернутся…
– Зачем они приезжали?
– Спрашивали, зачем я спасла тебя.
Олег кивнул. Сколько времени прошло с тех пор, как его ранили, а Чащин только сейчас на Голикову вышел. Но это не удивительно. Пока его бандиты вышли на хижину болотной колдуньи, пока сделали выводы.
– И еще угрожали… Они меня убьют, если я буду тебе помогать.
– Как убили Юру?
– Давай не будем о Юре. Его уже не вернешь. О живых нужно думать. Ты живой. И я пока живая…
– Пока живая?
– Если ты сейчас не уйдешь, меня сделают мертвой.
– И все-таки!..
– Уезжай! – Алла резко повернулась к Олегу.
Ее взгляд ярко вспыхнул тревожным огнем. И он понял, что уходить нужно немедленно. И еще кто-то легонько толкнул его в спину – в направлении двери. Возможно, ему померещилось. Но не исключено, что за спиной стоял призрак бабушки-колдуньи.
– Я еще вернусь, – поднимаясь из-за стола, сказал он.
– Не надо! – Она в умоляющем жесте сомкнула на груди ладони.
– Ну, хорошо.
Он уже был в дверях, когда Голикова шагнула к нему:
– Стой!
Он остановился, хотел повернуться к ней, но женщина положила руку ему на плечо, удерживая его. И он замер. Действительно, зачем оборачиваться? Вдруг за спиной стоит бабушка-ведьма? Рассвет еще не наступил, так что всякое может случиться.
– Твоя женщина жива.
– Какая женщина? – Он снова дернулся, чтобы обернуться.
Но на плечо легла вторая рука. Или Алла удерживала его двумя руками, или это к ней присоединилась косматая старуха.
– Я не знаю. И где она, не знаю. Знаю, что жива… Они не смогли ее убить… Все, иди!
Олег сделал шаг, но остановился. Он должен был убедиться, что речь идет о Татьяне.
– И не оборачивайся! – голосом своей бабушки сказала Алла.
Ноги сами понесли его прочь из этого чертового дома. Да и зачем ему нужно было уточнять, если у него не было другой женщины, кроме Татьяны.
Олег перемахнул через забор. Только он подошел к машине, как в предрассветных сумерках показался свет автомобильных фар.
К дому Голиковой подъехал знакомый джип. Из машины вышли трое, в том числе и водитель. Вышли с оружием в руках. Видимо, Алла действительно обладала даром ясновидения, если предугадала возвращение этих людей.
На этот раз боевики Чащина не церемонились, калитку они открыли ударом ноги, ворвались во двор. Слышно было, как заскулила собака – или выстрелили в нее бесшумно, или ударили прикладом.
Дверь открыла сама Алла. Два боевика ворвались в дом, женщина скрылась из виду вслед за ними.
Возле джипа никого не было, возможно, и салон пустовал. Два боевика в доме, один – во дворе. Почему бы не воспользоваться моментом? Сначала справиться с одним, с тем, который во дворе. Затем ворваться в дом и там, пользуясь теснотой, разделаться с остальными. Задача сложная, но выполнимая. Не вражеской крови жаждал Олег, ему нужна была оперативная информация. Необходимо было знать, какими силами располагает Чащин, где он сейчас находится, как на него выйти. Но главное, Пахомов хотел знать, жива Татьяна или нет.
Только он завел двигатель, как боевики выскочили из дома. Они со всех ног бежали к своей машине. Когда Олег из кустов выехал на дорогу, они уже все запрыгнули в свой джип. И рванули к нему. Что делать? Выйти на дорогу и перестрелять их всех? Но Голикова тогда может стать свидетелем. Она, конечно, умница, что спасла Олега. Но сейчас, например, она сдала его боевикам Чащина. Сказала, что он был у нее, и они бросились за ним… Да и смысла особого в убийстве не было. Всех не перестреляешь.
Олег свернул на дорогу и рванул прочь от джипа. Если есть такая возможность, он уйдет от погони. А если ему не оставят выбора, придется стрелять. Тут или он, или его…
