Глава 7

Нога ступает по земле мягко, тихо, лук натягивается бесшумно. Тетива тугая, поэтому стрела летит быстро и с легким свистом. Но Олег стрелял с подветренной стороны, шум, как и запах уносило в сторону. А поправку на ветер он взял точно, поэтому стрела вонзилась в селезня, пробив его насквозь. Остальные утки шумно забили крыльями, с криком взмыли вверх. А Олегу осталось только поднять застреленную дичь. Без собаки сделать это было непросто, но ничего, он справится и вернется домой с добычей. Если, конечно, хижину, в которой он нашел пристанище, можно назвать домом. А она совсем рядом, в поле зрения. И не нужно уходить далеко, чтобы добыть уток.

В плавни Олег заходил осторожно, постепенно погружаясь в воду. В ил он ушел по колено, в воду – по пояс, камыши шуршали, касаясь лица. Он дотянулся до мертвого селезня, взял его, теперь можно поворачивать назад.

Хорошо у него получалось с охотой. Вчера зайца крупного в силки поймал, сегодня утром птицу подстрелил. Охотничий азарт будоражил кровь, восторг победы окрылял. Но не опьянял. Разум оставался трезвым – как у волка, который вынужден был вести борьбу за существование. И природу он чувствовал так же тонко, как волк. Все вокруг – свое, родное. Он чувствовал себя частью этого дикого мира. Хищной частью, убивающей, но не злой и не свирепой. Он убивал, чтобы прокормиться.

Все хорошо, только вот плохо, что разуться и раздеться Олег не догадался. Все сушить придется – и джинсы, и куртку. На теле сушить. Возможно, он даже не почувствует сырости. Все это кажется таким пустяком – как для волка шкуру высушить.

Олег уже развернулся, чтобы выходить из воды, когда ветер донес до него голоса. И еще он уловил запах терпкого человеческого пота. Олег сдал назад, погружаясь в воду, на ходу глянул в сторону хижины. И увидел вооруженных людей в охотничьем камуфляже. Чутье подсказало, что это были не обычные охотники.

Один зашел в дом, другой встал у двери, осматриваясь вокруг, третий пошел к воде. Лица у всех напряженные, взгляды беспокойные, хотя в них и не чувствовалось страха. Метров двести-триста до них, не так уж близко, но Олег мог сосчитать все морщинки на лбу человека, который вышел из дома.

– Нет никого. Но кто-то был. Угли еще горячие.

И слух у него обострился – Олег отчетливо слышал слова, хотя рослый человек с морщинистым лбом и широкоскулым лицом говорил негромко. И еще Олег узнал этот голос. Он слышал его там, у избушки егеря. Возможно, этот человек и стрелял в него. Возможно, он убил Черновицына и Духова.

Костя и Лева не смогли обмануть смерть, они остались лежать на тропинке у егерской баньки. А Олег воскрес из мертвых, он смог уйти от своих врагов. И теперь его ищут. Не могут не искать… Интересно, сколько времени он провел в забытьи? Судя по состоянию раны, недели две, не меньше. Если так, то слишком долго его искали. Если так, то слишком хорошо его спрятали. Но кто это сделал? Старуха? Но так не было ее. Сейчас Олег почти уверен в том, что с косматой бабкой его свело больное, воспаленное воображение. А может, это был дух старой колдуньи, которая когда-то жила в этой хижине. Но ни видение, ни дух не могли доставить его в эту непроходимую глушь. Кто это сделал? Хотел бы Олег знать ответ на этот вопрос.

– Он? – спросил парень с крупным крепким носом и массивной челюстью.

– Он… Здесь он где-то… – Широкоскулый повел носом, принюхиваясь.

Различал он тонкие запахи или только притворялся, но взгляд свой направил точно в сторону Олега. Но увидеть его не смог. Олег уже по самую шею погрузился в воду, а голову скрывали камыши.

Но широкоскулый продолжал щурить глаза, глядя в его сторону. И вид у него был такой, как будто он заметил Олега. Но, скорее всего, он просто почувствовал его. Вот он стронулся с места и пошел в ту сторону, в которую смотрел.

Олег понял, что имеет дело с опытным охотником. И своим недюжинным видом он производил впечатление, и оружием, которое уверенно держал в руках. Карабин «Сайга» у него с оптическим прицелом, более того, к боку, притянутая ремнями, липла пластиковая кобура-приклад под «стечкин». А на поясе висел тесак в ножнах. И его спутники вооружены точно так же. И вид у них такой же серьезный. А у Олега только лук, и тот весь в воде. Пока достанешь, натянешь тетиву. Да и выстрела не будет, если тетива намокнет. Еще нож есть, самодельный, из старой, почти насквозь проржавевшей стамески. В принципе Олег мог его метнуть в цель, но вряд ли из этого что-то выйдет. А если вдруг одного противника убьет, двое других превратят его в решето.

Недолго думая, Олег сломал камыш, сделал из тростинки дыхательную трубку и тихонько погрузился в воду с головой.

Он не знал, что творится там, на берегу. Но до него доносились голоса. И еще он улавливал шаги.

Охотники стояли на берегу, осматривали место, которое неспроста казалось им подозрительным, но в воду зайти не решались. Так и ушли. Но Олег не выныривал. Он чувствовал, что враг затаился в ожидании, когда жертва обнаружит себя. А удерживать себя на дне было непросто. Он цеплялся за корни камышей, подминая под себя селезня и лук. А корни у камышей слабые, одно неосторожное движение, и можно всплыть вместе с ними. И шевелиться нельзя, иначе колыхнется камыш. А еще воздух через трубку поступал плохо, вместе с водой, которую постоянно приходилось тихонько сцеживать через рот.

Олег долго пролежал камнем на дне. В конце концов, рука непроизвольно дернулась, надводные камышовые стрелы шелохнулись. Если охотники были где-то рядом, они заметили бы движение. И приняли бы меры. Но никакой реакции не последовало.

Пахомов тихонько всплыл, осторожно осмотрелся. Прислушался, принюхался – ни голосов, ни запахов. И возле хижины тихо. Неужели ушли?.. Но чутье расслабляться не позволяло. Чутье подсказывало, что враг рядом. Хитрый враг, опасный. И еще чутье удерживало Олега от боестолкновения с ними. Он еще слаб, к тому же в меньшинстве, и у него нет оружия. Не время еще воевать. Ноги нужно уносить. В любом случае хижина на болоте уже засвечена и здесь ему не жить.

Не дожидаясь темноты, осторожно, без шума, он через плавни подгреб к противоположному берегу, по воде, ползком над болотистым дном выбрался на сушу. Какое-то время лежал, прислушиваясь к тишине и запахам, и, не уловив опасности, по-пластунски вполз в лес. Только тогда поднялся и, радуясь собственной непредусмотрительности, пошел прочь от дома. Все-таки хорошо, что он не разделся. Сейчас он хоть и мокрый, но в одежде. И туфли на ногах. А босиком по лесу идти не очень-то приятно. Даже если чувствуешь себя составной частью таежного мира.

Олег шел, осторожно ступая, поэтому вовремя почувствовал, как почва уходит из-под ног. Едва не угодил в болотную яму, скрытую под лесным дерном. А мог бы уйти туда с головой.

Лес очень скоро закончился, началась самая настоящая топь. Олег уже знал, что места здесь болотистые, и уже имел представление, как передвигаться по ним. И силы в себе чувствовал, чтобы преодолеть препятствие. Но в нем вдруг взыграл авантюрный дух, возникло желание вернуться к своей хижине, подкрасться к ней и вырезать всех, кто там находится. Одного охотника можно взять живым. И учинить допрос… Вдруг Татьяна еще жива? Вдруг ее еще можно спасти?

Интуиция подсказывала, что этого не стоит делать. Он уже чувствовал себя следопытом-охотником, но ему еще не хватало опыта. Не так уж и долго он жил в тайге. Впрочем, у него имелся еще и боевой опыт. «Зеленка» кавказских гор значительно отличалась от сибирских лесов, но тем не менее…

Тайгу уже окутала темнота, когда он тайком вышел к своей лачуге. Дым из отверстия в крыше не струился, голосов он не слышал, но чувствовал, что в доме кто-то есть. Притаились охотники, ждут. И терпения им не занимать.

К дому он подкрадывался осторожно – слившейся с темнотой тенью, от куста к кусту. Он вышел на дистанцию одного броска, когда обостренное чутье уловило движение за спиной. Кто-то подкрадывался к нему сзади – совершенно бесшумно, с подветренной стороны. Хотя бы тень в рассеянном лунном свете качнулась – ничего… И все-таки Олег уловил движение. И в развороте бросился в сторону. И заметил тусклый отсвет клинка. Рука с ножом прошла мимо и тут же оказалась в захвате.

Олег еще не был физически готов к противоборству с лесными бойцами, иначе бы он учуял опасность раньше. Но в рукопашном бою он был силен. И к счастью, смог доказать это в деле. Нож упал на землю, захваченную руку он выкрутил назад, и тело противника выгнулось коромыслом через спину. И тут же последовал удар в грудь – кулаком, сверху вниз. Как будто молот на наковальню опустился. Таким ударом Олег запросто мог остановить сердце. И неудивительно, что носатый парень в камуфляже без чувств рухнул на землю. Нужно было торопиться, но Олегу требовалось оружие. Винтовки у носатого не было, но в кобуре действительно сидел «стечкин». Олег снял оружие вместе с кобурой, подобрал с земли нож, и в это время в темноте щелкнул затвор. Это могло означать только одно…

Олег отпрыгнул в сторону, и тут же загрохотали выстрелы. Пуля пронзила пустоту, из которой он только что выскочил. Но стрелок наверняка уже взял поправку, а значит, медлить нельзя.

Олег бросился за куст, слился с темнотой и кинулся к лесу. Пули с удивительной назойливостью свистели где-то рядом с ним. Стрелок если и не видел его в темноте, то уж точно чувствовал. С таким в перестрелку лучше не вступать. «Стечкин» – отличный пистолет, но пока его расчехлишь, приготовишь к бою, а счет шел на мгновения.

Пахомов залег за дерево, только тогда выстрелил в ответ. «АПС» дернулся в руке, как живой, и грохот выстрела показался таким родным. Он выстрелил всего пару раз, и карабин замолк. Возможно, Олег уложил стрелка. Но не исключено, что его заманивали в ловушку. А против него как минимум два бойца, а возможно, и все три. А еще широкоскулый мог вызвать подкрепление. Волкобойский комбинат – гигантское предприятие, на похищенное с него золото можно нанять целую армию головорезов, и если с цепи спустят их всех, Олегу не поздоровится. И он должен был это понимать.

Пахомов шел быстро, но осторожно, чтобы не угодить в трясину. Он шел, его окружала темнота, но при этом нога уверенно ступала на землю. Он не сказал бы, что хорошо видит в темноте, но все нужное само бросалось в глаза. Он легко обходил препятствия. И даже чуял след своих врагов. Не видел он сломанных веточек, сорванных листиков и всего такого прочего, но чувствовал след. По запаху? Может быть.

Он шел, пока не уперся в болото, но взятый след провел его через топи по звериной тропе. Пару раз он проваливался по пояс, шел по колено в жиже. И ничего, вышел на земную твердь. А чутье вывело его к «Хантеру», в салоне которого никого не было. Охотники оставили машину, собираясь идти через болото. Учуяв запах жертвы, они решили заночевать у заброшенной хижины. Видимо, они сочли, что «УАЗ» находится в безопасности.

«Хантер» был закрыт, ключ в замке зажигания не торчал, но для Олега это не было проблемой. Он и за руль сел, и двигатель завел. В салоне был установлен навигатор, по нему он и определил свое местоположение. Действительно глухомань – сто сорок километров от Волкобойска, и это по лесным дорогам. И хижина егеря далеко. Как же он все-таки здесь оказался? Даже для нечистой силы это слишком большое расстояние.

Улыбка судьбы может осветить любой план и вдохновить на успех. Но если фортуна поворачивается спиной, даже самый хороший план обречен на провал.

– Джим, скажи, я похож на китайца? – едва сдерживая злость, спросил Чащин.

– Нет.

– А почему ты думаешь, что я вынесу тебе последнее китайское предупреждение?

– Я не думаю. – Джим опустил глаза, призывая себя к смирению перед страшной карой.

– Ты уже два раза упустил Пахомова, – предъявил Чащин.

Он-то знал свое дело и вовремя распознал опасность, исходящую от московских гостей. Пахомов собирался рыть землю в заповедных местах, а этого никак нельзя было допустить. Потому московских пришлось заманить в лес и там оставить.

Бесследно исчезла целая следственно-оперативная группа. Была и нет. Волки съели? А может, инопланетяне похитили? Следователя и оперов, конечно, ищут, но тайга слишком большая… Большая и опасная, туда лучше не соваться.

Новая группа работает с энтузиазмом, но их начальник уже понимает, что шансов нет. А если вдруг тела найдут, в ход пойдет история о том, как подполковник Знаменова расстреляла своих подчиненных. Только вот история эта с изъяном, пока на свободе гуляет Пахомов. Если он выйдет к своим и расскажет правду, самое время будет исчезнуть самому Чащину. Этого не должно случиться, Пахомов навсегда должен остаться в лесу.

– Я выстрелил ему в сердце. Я щупал пульс. Пульса не было.

– Пульса не было. Значит, он воскрес, – скривился Чащин. – И сбежал.

– Да, и волка из норы выгнал, – вздохнул Джим.

– Почему ты не осмотрел нору?

– А как он мог выгнать волка? Это невозможно. Я видел эту волчину…

– Но ведь он выгнал. И ты это понял.

– Понял. После того как он нас на Болотном Выселе сделал. Он полдня в камышах просидел, с головой в воде. Мы следили, мы ждали, а он вынырнул и ушел. И Карпуху вырубил. Карпуха сзади зашел, а он его почувствовал. И как пацана… А Карпуха даже мне с трудом дается…

Чащин кивнул, стиснув зубы. Два серьезных косяка за Джимом, причем кряду. Но на крайние меры идти никак нельзя. Ну, накажет он мужика, и что? Кто Пахомова искать будет? Джим в его компании – самый лучший боец, и люди у него как на подбор. Лесные тени, а не люди. К тому же кому, как не им, знать, что собой представляет Пахомов. Майор этот в рубашке родился. Возможно, даже в погонах. До армии рукопашным боем на очень серьезном уровне занимался, в спецназе МВД служил, учился там выживать в боевых условиях, в ОМОНе три года на силовых захватах практиковался, опером был, а там то одно, то другое. В общем, в хорошей форме мужик, потому сам Джим не смог с ним справиться.

– «Хантер» он у вас угнал. Где «Хантер»? – спросил Чащин.

Джим уныло пожал плечами.

– Почему машина на спутнике не стояла?

– Зачем?

– Затем, – нахмурился Чащин.

Он и сам во многом виноват. Слишком уж большие надежды возложил на свой таежный «спецназ», но патрульные группы оснастил недостаточно. Связь, оружие, снаряжение – с этим без проблем. Боевая подготовка – на уровне. А транспорт под полный контроль взять не догадался. Да и кто бы мог подумать, что кто-то посмеет угнать его машину… А угнали. И ощущение после этого такое, как будто над самой душой надругались.

– Значит, Пахомов от тебя в волчьей норе спрятался? – спросил Чащин.

– Не мог он там спрятаться, – буркнул Джим. – Но спрятался. Не простой он.

– Как он до Болотного Высела добрался?

– Да есть у меня предположение, – кивнул Джим.

– Говори.

Но только Джим начал рассказ, как на столе зазвонил телефон.

– Виктор Борисович! Тут из гостиницы звонили! – сообщил запыхавшийся Колесов. – Пахомов сейчас там! Своих ищет!

– Ты знаешь, что делать?

– Да, все уже в действии.

– Удачи тебе, Рома!

Удача, как тот конь, которого мало оседлать. Удачу нужно еще и подстегивать. Чащин решительно поднялся со своего места и вышел из кабинета, увлекая за собой Джима. Город и без того обложен со всех сторон, но раз уж Пахомов смог прорваться через заслоны незаметно, то их нужно усилить. Вдруг Колесов не сможет задержать майора? Тогда придется его брать на выходе из города.

А за гостиницу переживать не нужно. Московских «важняков» там уже нет. Пахомову придется очень постараться, чтобы выйти на них. К счастью, у него не будет на это времени. Ни времени, ни возможности. А может, и самой жизни…