Глава 16

Большие деньги уходили с комбината в обход государственной казны. Но Волкобойск тем не менее не бедствовал. Растет город, развивается. Вот и улицу Пушкина застроили таунхаусами. В одном из них и жила вдова Грибова. Марина Петровна позвонила в дверь, разбудила хозяйку, завела с ней разговор. Тогда и подошел к ним Пахомов.

– Ксения Викторовна, всего пару вопросов. – Олег полез во внутренний карман куртки, как будто собирался достать служебное удостоверение. – Майор Пахомов, департамент уголовного розыска.

– Из Москвы, – подсказала Сайко.

– И что вам нужно? – напряженно смотрела на него Грибова.

И на Марину Петровну она глянула недовольно. Похоже, она жалела, что открыла ей дверь. Ее нетрудно понять. Утро еще только-только проклевывалось: небо уже светлеет, но предрассветные сумерки не расходятся. Если бы не яркие фонари перед домом, Грибова могла бы и не открыть. А еще женщина могла рассчитывать на видеокамеру, размещенную под входным козырьком.

– Вы знаете, кто убил вашего мужа?

– Откуда я могу это знать?! – удивилась Ксения Викторовна.

– А если знаете?

– Я вас не понимаю!

Грибова была моложе Сайко и выглядела куда лучше, но вряд ли с ней приятней было иметь дело. Женщина явно жалела о том, что открыла дверь непонятно кому. И на Олега она смотрела с нескрываемым подозрением. Взгляд ее буквально искрил.

– Я бы мог предъявить документы, но у меня их нет. Их забрал человек, который убил вашего мужа…

– Извините, но я не хочу продолжать этот разговор! – Женщина попробовала закрыть дверь, но Пахомов подставил ногу. – Что вы себе позволяете? Я сейчас вызову полицию!

– Если вы знаете, кто убил вашего мужа, местная полиция вас не спасет. Скажу больше, вас ликвидируют как источник опасной информации. В доме Марины Петровны уже устроили разгром. И только потому, что она догадалась, кто убил ее мужа. Теперь ваша очередь. И ваша, и тех, чьи родственники погибли от руки этого страшного человека, – пристально глядя на Грибову, чеканил Пахомов.

Он давил на нее как словом, так и взглядом. И видел, как она прогибается под его нажимом.

– О каком страшном человеке вы говорите? – дрожащим голосом спросила она.

– Ксения Викторовна, мы стоим на улице, на которой в любой момент могут появиться люди этого страшного человека. Вооруженные люди. Они увидят меня, они будут стрелять. Достанется и вам.

– Значит, вам нужно уйти. – Грибова кивком показала на «Калину».

– Нам нужно войти! – Сначала Пахомов толкнул женщину взглядом, а затем переступил порог.

И ей ничего не оставалось, как посторониться. Олег зашел сам и потянул за собой Марину Петровну. Сайко была здесь лишней, но и отпустить ее он не мог. Вдруг у женщины сдадут нервы, а телефон у нее под рукой.

Не успел Пахомов закрыть дверь, как на лестнице со второго этажа таунхауса появились волосатые ноги в растоптанных мужских тапочках. Ноги спускались вниз, неся могучее тело, облаченное в белый халат. Очень скоро в поле зрения попало широкое, прямоугольной формы лицо. Черные волосы, раскосые глаза, прямой ровный нос… Мужчина восточной внешности был молод, хорош собой, атлетически сложен. Сайко недоуменно вскинула брови, глядя на него, и с осуждением покосилась на Грибову.

– Ксюша, что здесь такое? – без малейшего акцента спросил азиат.

– Ксюша?! – усмехнулась Марина Петровна.

Грибова зарделась, опустила голову. А мужчина без остановки пер на Пахомова. Он не скалился, не хмурил брови, делая угрожающее лицо. Он просто ждал ответа. И готов был при этом вышвырнуть незваного гостя за порог.

– Ваш любовник? – спросил Олег.

– Ты кто такой? – спросил азиат, останавливаясь перед ним.

– Значит, любовник. Быстро же вы утешились, Ксения Викторовна!

– Это не ваше дело! – истерично взвизгнула Грибова.

– Я, кажется, спросил!.. – Мужчина протянул руку, чтобы схватить Пахомова за шиворот, но ему в шею под ухо ткнулся ствол пистолета.

Он даже не заметил, как Олег выхватил оружие, но понял, что произошло. И в испуге шарахнулся назад. Все бы ничего, но страх потащил его в комнату с арочным входом; чтобы туда попасть, нужно было свернуть вправо. Маневр закончился неудачей – азиат упал, задрав волосатые ноги. Даже Сайко брезгливо поморщилась, глядя на него, а Олег и вовсе отвел глаза. Но снова вперился в мужчину, как только тот поправил халат.

– Как его зовут? – обращаясь к Грибовой, спросил Пахомов.

– Миша… Он мой дальний родственник. Приехал устраиваться на работу.

– На вакантное место?

– Я вас не понимаю.

Миша поднялся и попытался скрыться в комнате, но Пахомов не позволил ему выйти из поля зрения. Он зашел в каминный зал и встал у прохода.

– Что, если Миша освободил место вашего мужа?

– Миша приехал совсем недавно. Антона уже не было…

– А кто убил Антона?

– Я не знаю. – Глаза у Грибовой подозрительно забегали по сторонам.

– Значит, его убил Миша.

– Эй, что ты такое говоришь? – вспылил парень.

Но Пахомов тяжело посмотрел на него, предостерегающе качая головой, и он стушевался. Сел в кресло, вжал голову в плечи.

– Кто убил Антона? – спросил Олег у Грибовой.

– Я не знаю…

– Знаете!

– Я не могу утверждать!

– Та-ак!

– Просто я видела человека, который садился к нему в машину. Они уехали, а через полчаса Антона не стало…

– И что это был за человек?

– Я могла обознаться…

– А если нет?

– Откуда я знаю, кто вы такой? Может, вы не из Москвы.

– А если не из Москвы?

– Мне сказали, что я обозналась, – через силу выдавила Грибова.

– Кто сказал?

– Ну, приходил тут, из уголовного розыска. Я рассказала про человека, который садился к Антону в машину, показала видеозапись. Он посмотрел и сказал, что я обозналась…

– О какой видеозаписи вы говорите?

– Антон заехал домой выпить чаю. Мы поссорились, он ушел в машину. Я думала, он уехал, посмотрела в окно, а он стоит. Смотрю, к машине подходит человек, садится. Они уехали, и все, больше я Антона живым не видела…

– Вы узнали этого человека?

– Да, я сталкивалась с ним когда-то…

– Когда? Где?

– Он в милиции служил, в патрульно-постовой службе, а сейчас в администрации города работает.

– И фамилия его Самсонов!

– Нет, Чащин… Чащин Виктор Борисович. Но я могла обознаться!

– А где запись?

– Так забрали.

– Кто?

– Майор… Майор Теноров.

– Может, Тернов?

– Да, Тернов. Я ему все рассказала, он забрал запись и сказал, что Чащина на ней не было.

– Но Чащин был?

– Я вам ничего не говорила! – Грибова умоляюще сомкнула на груди ладони.

Пахомов посмотрел на нее, перевел взгляд на Мишу. Майор знал, кто такой Чащин, поэтому все подозрения насчет сожителя Грибовой отпали. А моральная сторона дела его нисколько не интересовала.

– Никто ничего не говорил. И никто к вам не приходил, – сказал Олег.

И вышел из дома, увлекая за собой Марину Петровну. И в машину к ней сел как в свою собственную.

– И здесь Чащин! – сказала Сайко, вставляя ключ в замок зажигания.

– Он везде.

– Зачем он Колю убил? – всхлипнула она.

– Убил.

Волки убивают по нужде, чтобы выжить. И только оборотни убивают из удовольствия. Так сказал Тернов. Он, видимо, знал, что говорил, раз покрывал одного такого оборотня.

Чащин убивал из удовольствия, но, возможно, его самого смущала собственная кровожадность. Может, потому он старался сдерживать себя. Или пытался придать осмысленность своим действиям. Например, он вспомнил о давней обиде, нанесенной ему отцом брошенной девушки. Вспомнил обиду, подкараулил Сайко и нанес удар.

А здесь, на улице Пушкина, он, возможно, прогуливался в поисках очередной жертвы. Может быть, он даже одержал над собой небольшую победу, никого не убив. Он сел в такси, собираясь уехать домой, но все-таки не сдержался. Может быть, Антон Грибов нагрубил ему – под впечатлением от ссоры с женой. Как бы то ни было, Чащин убил его возле своего дома…

Теперь Пахомов понимал, почему Чащин с такой легкостью решился уничтожить московскую группу. Оказывается, его причастность к убийствам установить было нетрудно. К тому же Пахомов собирался копнуть под его мафию, выйти на таежный завод… Он очень опасный человек, этот Чащин. Хитрый. И проницательный. Он понял, что со Знаменовой и ее группой договориться нельзя, поэтому пошел на крайние меры. А в Кручинине он увидел продажную душу, потому не стал его убивать. Он его купил, заставив работать на себя.

– Почему вы молчите? – спросила Сайко.

И этим вытащила его из глубины тяжелых, вязких раздумий.

– А вы что-то сказали?

– Куда ехать, спрашиваю?

– В полицию.

– В полицию? Зачем?

– Скажите, что вы находились у меня в заложниках. Скажите, что я вас захватил. Только не говорите, что вы знаете про Чащина.

– Но я про него знаю!

– А вы не говорите.

– Эта Грибова скажет. Она же говорила, а я все слышала!

Олег с сочувствием глянул на нее:

– Да уж, втянул я вас в историю.

– И что мне делать?

– Бросить все и уехать.

– Куда?

– В теплые края. Там сейчас курортный сезон. Отдохнете, в море накупаетесь.

– А вы?

– Мне нужно остаться… Или вы не собираетесь возвращаться?

– Собираюсь.

– Вот я и хочу, чтобы вы вернулись в безопасное место.

Пахомов задумался. Цель у него сильная, благородная, но возможности слабые. На него повесили два трупа, он уже в федеральном розыске. Даже родное начальство с подачи Кручинина считает его преступником. Не зря же Терехов подыграл продажному следователю. Видимо, Алексей Терентьевич решил, что сначала нужно задержать майора Пахомова, а затем уже разобраться с ним. Что ж, если так, нужно снова позвонить Терехову, объяснить реальное положение дел и тем самым избавить его от заблуждения. Но как это сделать? В квартире Марины Петровны засада, ее телефон недоступен. Но вряд ли враг успел провести подробный анализ его действий, блокировать контакты с родственниками убитых. Пахомов чувствовал, что у него еще есть время, и этим нужно было пользоваться.

Чащин свирепо сжимал челюсти, глядя на своего подчиненного. Хотел бы он, чтобы его зубы превратились сейчас в волчьи клыки – вцепиться бы этому козлу в глотку!..

Пахомов связался со своим начальником, тот, в свою очередь, позвонил Кручинину, но Корнаков не смог захлопнуть ловушку.

– В доме никого не было! – развел он руками.

– Где Пахомов? – зарычал Чащин.

– Ищут!

– Не найдешь – вешайся!

Пахомова искали в лесу, а он, оказывается, уже в городе. У него что, крылья выросли?

Но крылья есть у Чащина. Сегодня же он будет в городе. И Татьяну переправит.

Кольцо вокруг города сжимается. Олег чувствовал, как сгущаются тучи над головой. Физически это чувствовал, как барометр – нарастание давления. Но кольцо это сжималось медленно. И, пользуясь этим, Пахомов успел навестить родителей последней жертвы взбесившегося оборотня.

Дороховы жили на первом этаже пятиэтажного дома, и, в случае чего, Пахомов мог уйти через балкон. В этом случае, скорее всего, придется идти на прорыв, но это его не пугало.

В квартиру он входил через дверь. Достаточно было сказать, что он занимается убийством Дороховой, как дверь открылась нараспашку. Правда, отец потерпевшей попросил предъявить документы. Пришлось объясняться. Мужчина поверил неохотно, но на кухню Пахомова провел. И чай предложил.

– Скажите, Петр Михайлович, фамилия Чащин вам о чем-нибудь говорит? – спросил Олег.

Он встал у окна, чтобы держать под наблюдением двор. Чащин и сам мог догадаться, где он сейчас может находиться. Да и Марина Сайко могла позвонить в полицию. Пахомов отпустил ее, она вышла из-под его влияния. Если страхи навалятся на нее со всей силой, она может сорваться в штопор и наломать дров.

– Чащин?.. Говорит… – почесав небритый подбородок, кивнул сухощавый мужчина с желтоватыми белками.

От Дорохова сильно пахло табаком или даже концентрированным никотином дешевых сигарет. Видно, курильщик еще тот, потому и печень страдает.

– Раньше не говорила, а сейчас говорит.

– У Лены были с ним отношения?

– Были. Но не очень хорошие. Я бы сказал, очень нехорошие.

– А именно?

– Лена в отделе пропусков работала. Комбинат у нас – предприятие режимное, туда так просто не пройдешь. А Чащин сунулся, идет как барин, все нипочем. А пропуска нет! Его к Лене завернули, он за телефон схватился, начальнику позвонил… В общем, нашла коса на камень… А что?

– Давно это было?

– Пару лет назад… Вы же не думаете, что Чащин ей отомстил? – Глаза у Дорохова еще больше пожелтели.

– Может, отомстил, – пожал плечами Пахомов. – А может, просто обиду вспомнил. Чтобы повод был.

– Какой повод?

– Я сейчас сам в розыске, Петр Михайлович. И все потому, что я не сразу понял, насколько Чащин опасный человек. Я за это уже поплатился, и я обязательно выкручусь из положения. И за убийство вашей дочери он ответит. Но я прошу вас пока ничего про этот конфликт на заводе не говорить. Не знаете вы Чащина, и точка. Договорились?

– Договорились, – сконфуженно кивнул мужчина.

– Я вам обещаю: убийца вашей дочери не уйдет от возмездия… У вас есть телефон?

Стационарный телефон в квартире имелся, и Дорохов позволил Пахомову позвонить в Москву. Терехов долго не брал трубку, наконец, послышался его фальшиво-восторженный голос.

– Ну как там у тебя?

– А как там у тебя, Алексей Терентьевич? – с жесткой усмешкой спросил Пахомов. – Звонок уже сканируешь? Можешь не стараться, я тебе адрес скажу. Можешь высылать группу, только меня там уже не будет. И к Кручинину я не пойду…

– Я тебя не понимаю, Пахомов! – возмущенно протянул Терехов.

– Не понимаешь? А надо понимать, товарищ полковник. А потом уже подчиненного под продажного следователя подставлять. Купили Кручинина, и я могу это доказать… Боюсь даже предположить, что и тебя, Алексей Терентьевич, купили.

– Ты что такое говоришь, Пахомов! Кого купили?! Ты своих ребят убил!..

– Меня вместе с ними убивали! У меня две дырки в груди! Я с того света выкарабкался, чтобы за ребят спросить. И спрошу!.. И с тебя, полковник, спрошу!..

В трубке послышались короткие гудки. Видимо, Терехов бросил трубку. Видно, не поверил подчиненному. Что ж, тем хуже для него…

Олег вернул трубку Дорохову, поблагодарил его за помощь. И был таков. В любой момент за ним могли приехать.

Не человек, а черт какой-то. Его ищут во дворе, а он беспределит в доме. И никто не может его остановить.

– Где он? – стараясь сдерживать гнев, спросил Чащин.

– Ищем.

Тернов собрался сесть, но Чащин резко глянул на него. Ни разрешения не было, ни тем более приглашения, так что пусть постоит. Тернов отдернул руку от спинки стула, отступил назад.

– Пахомова не искать надо, Пахомова находить нужно. И брать. Брать и валить – при попытке к бегству…

– Возьмем, никуда не денется. Он у нас особо опасный преступник, ориентировки по всему городу расклеили. Кто видел, кто знает…

– А толку?

– Сотовую связь нужно включить, чтобы люди звонили.

– Сотовую связь… – передразнивающим тоном проговорил Чащин.

И ослабил узел галстука на рубашке. Всего несколько дней провел на пленэре в охотничьем костюме, а атрибуты деловой жизни уже мешают ему свободно дышать. И все-таки в городе лучше, чем в лесу. А в родном кабинете так светло и просторно, и, главное, комары в глаза не лезут.

А он имел полное право вести розыск Пахомова, заседая в городской администрации. Он зам по безопасности, а Пахомов – беглый подозреваемый, на нем два убийства. И даже Москва признала его вину. Не зря же некто полковник Терехов сдал его Кручинину. Жаль только, у Пахомова чуйка сработала. Проклятая чуйка…

– Пахомов у Сайко был, – сказал Тернов, косо глянув на Чащина.

– И что?

– А потом к Грибовой поехал. Говорил с ней, выяснял.

Майор выдвинул стул, сел, на этот раз Чащин не стал ему препятствовать. Сайко, Грибова… Уж очень знакомые фамилии.

– Что выяснял? – Чащин еще больше ослабил узел галстука, нервно расстегнул верхнюю пуговицу.

– Он же должен был заниматься убийством Сайко и Грибова.

– Меня хочет к этому делу привязать? Не получится.

– Так никто и не говорит, что получится, – сказал Тернов, глянув на окно.

– Ну, был у меня конфликт с Колей Сайко. Так это когда было!

– Давно было.

– И в машину к Грибову я садился. Он меня к дому подвез, обратно поехал. Там его кто-то и остановил. Или ты сомневаешься, Илья Семенович? – Чащин уронил на собеседника тяжелый взгляд.

– Да нет, не сомневаюсь. И Грибова не сомневается. Я говорил с Грибовой, она ничего не сказала про вас.

– А вдруг сказала?

– Пахомову сейчас точно не до вас. Ему бы шкуру свою спасти.

– Зачем он тогда к Грибовой поехал? А эта, Сайко которая, где она?

– Ищем.

– Надо найти.

Чащин представил, как он возьмет за горло Марину Сайко, как прижмет ее к стенке и ножом вспорет бабе живот. Представил и брезгливо поморщился. Нет, это слишком жестоко, и крови будет много. А он не любил кровь. Да и убивать не было никакого желания. Сейчас не было, но иногда пробуждалось и овладевало сознанием. Этой весной это страшное желание по-настоящему подчинило его сознание… И оно еще может вернуться. По ночам, в полную луну, он слышит, как воют волки в его душе. Воют, требуя крови…

Нет, убивать Марину Сайко он не станет. Да и незачем. Она толком ничего не знает. Чего не скажешь про Грибову.

– И с Грибовой надо поговорить, – сказал Чащин.

Есть у него люди, которые могут организовать посмертный разговор с опасным свидетелем.

– Может, не нужно? – спросил Тернов, напряженно глядя на него.

– Это ты о чем?

– С Москвой еще не все решено. Пахомов уже понял, что Кручинин скурвился, он может убедить в этом свое начальство. Понаедут. А у нас еще один труп по весеннему делу… А если не один?

– Какие трупы? О чем ты, Илья Семенович?.. Поговорим, просто поговорим. И убедим.

– Люди нужны. Пахомов может к родственникам Калинкиной сунуться, к Дороховой…

– И что?

С Калинкиной Чащин сработал чисто. Никто не видел, как она села к нему в машину. И любил он ее без свидетелей. Он даже радовался – от того, что полная луна возбудила сексуальное влечение, а не желание убивать. Но потом в руках вдруг оказался поясной ремень, который сдавил девушке горло… Упустил он тогда момент. Надо было сразу Калинкину из машины вытолкать, пока тяга к убийству не завладела им, но Виктор промедлил…

А с Дороховой не совсем чисто вышло. С Дороховой у него случился конфликт. Ему нужно было пройти на комбинат, эта сука не узнала его, позвонила начальству, а потом сказала, что нужно выписать пропуск. Пришлось пройти через унизительную процедуру. Мстить он ей не собирался, но адрес девушки узнал. И однажды, когда со страшной силой потянуло на кровь, он вышел к ее дому. А на ловца и зверь бежит… Он пытался уйти от дикого желания, даже раздел девушку, чтобы возбудиться и скинуть пар через «свисток». Но, увы, обнаженная плоть не вызвала острого желания любить. Острым оказался только нож, который сам лег в руку… Если Пахомов выйдет на родителей Дороховой, он может узнать о ее конфликте с Чащиным. Вряд ли они сами могут это знать, но все возможно. Впрочем, даже если он и узнает об инциденте, то это всего лишь подкрепит его догадки, но никак не доказательную базу…

– Доступ к родственникам надо перекрыть, – сказал Тернов.

– Перекроем, – кивнул Чащин. – Прямо сейчас и сделаем… А зачищать никого не будем. Зачем? Я чист перед законом. Или ты сомневаешься?

Тернов не смог выдержать всей тяжести его взгляда, но глаза в сторону не отвел. Просто сжался, завибрировал от нервного напряжения.

– Я ни в чем не сомневаюсь, это во-первых. А во-вторых, я на твоей стороне, Виктор Борисович.

– У нас одна сторона, Илья Семенович.

– И одна лодка.

– Лодка у Пахомова. У нас корабль. А лодка должна утонуть. И с концами.

– Сделаем.

Чащин кивнул, глянув на Тернова, позвонил начальнику охранной фирмы «Волкобой» и велел ему выделить в распоряжение начальника уголовного розыска лучших своих специалистов. И чем быстрей это будет сделано, тем лучше.