Глава 15

Уйти в лес – это не значит в нем остаться. В прошлый раз из городского парка Пахомов ушел в глубь тайги, нарвался там на вторую пулю, отлеживался в норе, зализывая раны, блуждал по лесу в поисках Татьяны, а затем и завода. И сейчас он мог бы скитаться по тайге, но зачем? Если Татьяна жива, то она где-то здесь, в городе, возможно, на улице Новая. Это во-первых, а во-вторых, Олег должен продолжить дело, начатое, можно сказать, в тепличных условиях. Именно поэтому он забрался на балкон жилого многоквартирного дома.

Ночь, и без того темное небо затянуто тучами, накрапывает дождик. Холодно. Ветер качает кроны растущих в палисаднике берез. Эти деревья росли между домом и улицей – с дороги никто не мог заметить, как Олег, цепляясь за газовую трубу, забрался на второй этаж. Балкон был без остекления, и он легко перемахнул через перила. Впрочем, он и не стал бы пытать судьбу, если бы на пути к балконной двери находились более серьезные препятствия, нежели сила тяжести. И если бы не было такого подспорья, как газовая труба.

Но в любом случае Олег рисковал. Соседи могли заметить его, вызвать полицию. Если это случится, ему придется туго. А хозяев квартиры он не боялся. Не было никого дома, он почти точно это знал. Не зажигался свет в квартире с наступлением темноты, не работал телевизор – это ли не признаки? Впрочем, не факт, что в доме ни одной живой души.

Олег прислушался. Тихо за окном. И движений никаких не видно. Свет не загорается. Да и чутье молчит.

Дверь была закрыта, через окно в квартиру тоже не влезешь. Значит, нужно ждать, когда кто-то из обитателей квартиры сам выйдет на балкон.

А ждать не трудно. На балконе стояла собранная раскладушка, на ней лежал свернутый матрас. Раскладушку Олег трогать не стал, а из матраса сделал кресло – на одну половину он сел, на другую, прислоненную к стене, оперся спиной. В этом положении и затих. Ночная прохлада не доставляла ему особых неудобств. Он знал, как бороться с холодом. В самых простых случаях нужно расслабить каждую мышцу тела и силой мысли зажечь печку под солнечным сплетением. Есть и другие способы, но ему, чтобы не замерзнуть, хватило и этого. Матрас плохой, с ватными комками, но это лучше, чем лесная трава. На нем так уютно…

Олега клонило в сон, и он не особо сопротивлялся. Он был почти уверен в том, что взведенный и нацеленный на действие организм сам подаст сигнал тревоги.

И он не ошибся. Сначала он открыл глаза, включаясь в обстановку, только затем за шторой, в глубине квартиры вспыхнул свет. Видно, кто-то зашел в дом. Пахомов затих в ожидании.

За окном зажегся свет, минут через пятнадцать он погас, и в квартире стихло. Пахомов осторожно подобрался к самой двери и тихонько щелкнул по ней пальцем. Ту же повторил движение.

Ждать пришлось недолго. Хозяйку квартиры привлек тихий звук, она открыла дверь – глянуть, что там творится на балконе. Олег вытянулся перед ней во весь рост.

– Вы, главное, ничего не бойтесь! – тихо сказал он, закрывая женщине рот рукой.

Она замычала, задергалась, но Пахомов держал ее крепко.

– Если вы хотите вызвать полицию, она уже здесь. Майор Пахомов, уголовный розыск, – осматривая комнату, проговорил он.

Диван разобран, постель смята, людей нет. И в квартире, кроме хозяйки, никого быть не должно.

– Кто еще в доме? – на всякий случай спросил Олег.

Женщина мотнула головой.

– А вы, Марина Петровна, с ночной смены вернулись?

Она кивнула, подтверждая.

– Я расследую убийство вашего мужа, Сайко Николая Кузьмича. Почему расследую таким странным образом? Отвечаю на ваш вопрос. Меня преследуют те же люди, которые убили вашего мужа. Понятно?

Женщина кивнула и даже ткнула его локтем в бок. Олег поморщился. Вряд ли Марина Петровна хотела его ударить, но все же причинила боль. Выходное отверстие пули зажило, но все равно рана еще давала о себе знать. А Сайко по ней – локтем.

– Зря, говорю, – повторил он, крепко взяв женщину за плечи.

Теперь она могла говорить, но убежать – нет. Впрочем, она и не пыталась вырваться.

– Кто вы такой?

– Я же сказал, майор Пахомов, уголовный розыск. Москва.

– Москва?! – Женщина смотрела на него с удивлением и неверием.

И страх в глазах был, но не панический. Испуг во взгляде присутствовал, но любопытства еще больше. И сам по себе Олег вызывал женский интерес.

Женщина немолодая, семьдесят первого года рождения. И выглядела как раз на свои сорок с хвостиком. Неважно выглядела – шапка из курчавых от природы волос, маленькие глазки над полными щеками, тонкие губы, двойной подбородок. Короткие толстые руки, большая бесформенная грудь под ночной рубашкой…

– А что вас удивляет?

– У нас дочь в Москве.

– Меня ваша дочь не интересует, – качнул головой Пахомов. – Меня интересует убийство вашего мужа. Нас для этого и направили к вам, чтобы мы раскрыли это дело.

– Кто это – мы?

Пахомов улыбнулся женщине и даже отпустил ее. Хоть и не по себе Марине Петровне, а в смысл его слов она вникала. А как ее зовут, он знал из материалов дела. И адрес оттуда же. Память у него всегда была хорошей.

– Следственно-оперативная группа. Нас было четверо, остался только я. Один человек пропал, двое погибли, я в бегах.

– Почему?

– А почему погиб ваш муж?.. Он был водителем карьерного самосвала?

– Да, самосвала.

– Возил породу с карьера на комбинат?

– С карьера на комбинат, – снова кивнула Сайко.

Ее лицо вдруг скривилось, из глаз брызнули слезы. Шок от встречи прошел, но нахлынули воспоминания.

– Марина Петровна, а не выпить ли нам по сто капель валерьянки? – спросил Олег.

– Валерьянки? Да, конечно.

Она пошла на кухню, открыла холодильник, достала бутылку водки.

– Вы думаете, это успокоительное?

Она кивнула, достала из шкафа стаканы, поставила их на стол. Из холодильника достала колбасу, сыр, взялась за нож. Олег не улавливал брожения коварных мыслей, но все же внимательно наблюдал за ней. Мало ли, вдруг Марина Петровна с ножом на него бросится.

– Ваш муж возил породу только на комбинат?

– А куда еще?

– Ну, может, есть какой-нибудь левый завод, который перерабатывает породу?

– Левый завод?! – Она внимательно глянула на Олега.

В своем ли он уме?

– Я имею в виду незаконное производство. О котором ваш муж не должен был знать. А он вдруг узнал. И за это поплатился жизнью.

– Я ничего не знаю о незаконном производстве, – качнула головой Сайко.

– И ваш муж ничего не говорил?

– Нет.

– Может быть, ему кто-нибудь угрожал?

– Нет, не угрожали, – вздохнула женщина.

Она поставила на стол тарелку с сырной и колбасной нарезкой, пальцами коснулась бутылки. Олег понял этот жест, до половины наполнил стаканы. Выпили они, не чокаясь. Выпили, закусили. Олег сел на стул, прислонился затылком к стене. Так вдруг захотелось закрыть глаза, расслабиться и сидеть, тихо засыпая. Но нельзя забываться. Марина Петровна вроде бы и вошла в его положение, но вдруг взбрыкнет, вызовет полицию. А телефон у нее стационарный, он действует.

Видно, Чащин широко распустил свои щупальца, если смог отключить сотовый сигнал по всему городу. А то бы Олег забрал телефон у Кручинина, сам бы позвонил своему начальнику, сообщил о нелегальном заводе. Впрочем, Кручинин мужик достойный, во всяком случае, в связях, его порочащих, замечен не был. Он сделает все, как велит ему служебный и моральный долг. Все будет хорошо… Если, конечно, легкий запах гнильцы, исходящий от Кручинина, Олегу только почудился. Или этот запах исходил от Тернова?..

– А вы, значит, из Москвы? – включив электрочайник, спросила женщина.

– Департамент уголовного розыска Министерства внутренних дел России.

– Тогда почему вы залезли ко мне на балкон, как вор?

– Потому что меня преследуют убийцы вашего мужа.

– Почему?

– Потому что убийцы вашего мужа избавляются от всех, кто мешает им спокойно жить. Ваш муж, возможно, слишком много знал…

– Не знал он ни про какой левый завод. Он бы сказал. Он всегда со мной делился… – всхлипнула Марина Петровна.

Она снова коснулась пальцами бутылки. Пахомов кивнул, но налил только ей.

– А себе?

– Я очень устал, – сказал Пахомов, разомлело глянув на нее. – Боюсь, развезет и вырубит.

– Да уж, вид у вас неважный… А документы есть?

– Нет, только оружие.

Он выложил на стол «стечкин».

– Служебное? – спросила она.

– Табельное, – соврал он.

– У нас дочь в юридической академии учится, возможно, тоже следователем будет. Кате тоже дадут табельный пистолет? – спросила Марина Петровна.

– Выдадут.

– Это плохо.

– Почему?

– Боюсь я за нее. Как бы она домой с оружием не приехала.

– Это вы о чем? – Олег глянул на женщину.

Сайко вздохнула, поднялась, вышла из кухни, минуты через две вернулась, поставила на стол фотографию дочери. Рассматривая девушку на снимке, Пахомов невольно глянул на Марину Петровну: назвать ее красавицей не сподвиг бы и ящик водки. Зато дочь – если не само совершенство, то близко к этому. Роскошные волосы, изящный овал лица, невероятные глаза, грустная, но такая милая улыбка. Олег невольно залюбовался Катей. Но и о вопросе не забыл.

– И зачем вашей дочери пистолет? – спросил он.

– Не нужен ей пистолет! – мотнула головой женщина.

– А если она вернется домой с пистолетом, что может случиться?

– Есть тут один подонок… – Сайко решительно выдохнула, опрокинула в себя стакан водки, выдула в кулак и потянулась за колбаской.

– Кто такой?

– В отцы ей годится.

– Как зовут?

– Он просил называть себя просто Виктором.

– А фамилия?

Глядя на Марину Петровну, Пахомов уже знал, какую фамилию он услышит.

– Чащин его фамилия. Замглавы администрации. Думает, если замглавы, то ему все можно…

– Что можно?

– Кате шестнадцать лет было, она в одиннадцатом классе училась. Совсем еще юная была… А-а! – Женщина махнула рукой, отсекая разговор.

– И Чащина это не остановило?

– Нет. Заморочил голову девчонке, она ушла к нему жить, а через два месяца у него появилась другая, и он выгнал Катю. Поматросил, что называется…

– В полицию вы, конечно же, не обращались.

– А что полиция! Все было по взаимному согласию… Катя, конечно, сама виновата, мы этого не отрицаем, но так он же взрослый мужчина, он должен был понимать, что нельзя так с девочкой… Коля хотел ему это объяснить, но его избили.

– Чащин вашего мужа избил?

– Да, он в ответ ударил… Коля его ударил, а он в ответ… Очень сильно избил. Потом в больницу приезжал, извинялся. Даже денежную компенсацию выплатил… Но все равно сволочь.

– И когда это было?

– Да уж три года прошло… Мы-то уже и думать об этом забыли, а Катя помнит. Она сказала, что никогда ему не простит. И отомстит… Вот я и думаю, пусть она там, в Москве, и остается. Нельзя ей сюда.

– Нельзя, – кивнул Пахомов.

Уж он-то знал, кто такой Чащин и сколько в нем смертельного яда. Нельзя Кате переходить ему дорогу.

– А вы бы не могли за нее похлопотать? – спросила Марина Петровна. – Ну, чтобы она там, в Москве, осталась.

Пахомов покосился на нее с подозрением. Если девушка заканчивает юридический вуз и хочет служить в Москве, никто не станет мешать ей в этом. Во всяком случае, по распределению ее в другой город не погонят. Но может, у Сайко реально столь устаревшее мнение о действительности. Если так, то на этом неплохо было бы сыграть.

– Да, есть у меня один человек, который может помочь, – сказал он.

– И вы можете замолвить за нее слово? – вибрируя от нарождающегося восторга, спросила женщина.

– Да, конечно. Я могу позвонить этому человеку прямо сейчас?

– В Москву?

– Да, если позволите.

Марина Петровна сорвалась с места, принесла телефонную трубку, подала ему. Олег приложил ее к уху. Гудки есть, возможно, междугородняя связь действует. Только стрелки часов показывали начало четвертого ночи. Рано еще звонить половнику Терехову, спит он. Да и ему самому не хотелось уходить в ночь. Марина Петровна не гнала его из дома, накормила, напоила, а ему придется убраться, как только пройдет звонок. Мало ли, вдруг у Чащина под контролем весь город.

– Алексей Терентьевич еще спит.

– У нас разница с Москвой – три часа.

– Все равно рано.

– Так а зачем нам торопиться? – проницательно глянув на него, кивнула женщина. – Может, вы спать хотите?

– Если вы мне не доверяете, не хочу, – улыбнулся он.

– Ну почему же не доверяю?.. Вы же из уголовного розыска. И про мужа моего знаете… А если бы ограбить хотели, уже бы и ограбили. Да у меня и брать-то нечего!

– Так я и не собираюсь.

– Так я и не говорю, что собираетесь.

– Говорите. И я вас понимаю… Ладно. – Он взял трубку, набрал номер.

Чтобы там ни говорила Сайко, а подозрения на его счет остались. Пахомова это ничуть не удивляло, но и расслабляться он не имел права. Вдруг он заснет так, что не услышит, как Марина Петровна вызывает полицию. А привязать ее к ноге – это слишком. Вздремнул на балконе, и хватит. Пора и честь знать.

Полковник Терехов ответил сразу. Пахомов представился.

– Олег! Ты?! Ну, наконец-то! – обрадовался начальник.

– Алексей Терентьевич, я всех своих людей потерял.

– Да слышал! Кручинин отзвонился!

– И про завод сказал?

– И про завод сказал.

– И что вы собираетесь делать?

– Закрывать завод будем. Кручинин у нас там, на месте, спецназ уже в пути, завтра будет. Группа поступает в распоряжение Кручинина, координаты завода у него есть. Думаю, вы справитесь.

– Справимся, – кивнул Пахомов.

– Ты сейчас где? – спросил Терехов.

– Да есть тут одно место.

– Далеко от Волкобойска?

– Не очень.

– Ты мне адрес скажи, я Кручинину позвоню, он подъедет, тебя заберет.

– Куда?

– А где он сейчас находится, туда и заберет.

– А где он находится?

– У него и узнаешь, – в голосе Терехова скрипнула раздраженная нотка.

– Я понял, товарищ полковник.

– За ребят отомстить надо, – понизив голос, подсказал начальник.

– Отомстим.

– Ну, все, я Кручинину звоню. А ты мне потом позвонишь, когда с ним будешь.

– Позвоню.

Пахомов назвал адрес и отключил телефон. После чего с чувством вины посмотрел на Марину Петровну. Женщине и без того досталось – дочь обидели, мужа убили, теперь вот новая напасть. Как бы самой не досталось.

– У вас здесь есть родня? – спросил он.

– А как же! Мама, брат.

– Вы бы ехали к маме.

– А что случилось?

– Ищут меня, понимаете. Нехорошие люди ищут. Вдруг найдут. Я себе не прощу, если вдруг под горячую руку попадете.

– И когда ехать? – разволновалась женщина.

– Прямо сейчас. Собирайтесь.

У Олега еще было время, и, пока Сайко собиралась, он успел сделать себе чай и бутерброд. А водку пить не стал. И без того с пятидесяти грамм захмелел. И зачем он только назвал этот адрес? Если чутье его не подводит, то этот адрес очень скоро станет известен Чащину. А он не дурак, он поймет, почему Пахомов оказался на квартире у Сайко. Тогда он перекроет доступ к фигурантам по другим уголовным делам, которые могут вывести следствие на него.

Но, возможно, чутье выдало ложную тревогу. Не мог полковник Терехов продаться волкобойской мафии. Во-первых, не тот он человек, а во-вторых, не успел бы… Впрочем, Кручинин мог просто ввести его в заблуждение.

Марина Петровна собрала вещи, раздраженно глянув на Пахомова, попросила его из квартиры. Выходя из подъезда, она сняла с сигнализации свою «Калину». Открыла багажник, положила сумку. Только тогда спросила, удостоив Олега косым взглядом:

– А вы куда?

– Да прогуляюсь.

– Подвезти?

– Ну, если вы настаиваете.

Олег понимал, что нельзя впутывать женщину в гиблое дело, но в то же время он не должен был выпускать ее из виду. Может, она прямым ходом отправится в полицию.

– Да нет, не настаиваю… – пожала она плечами.

– Может, вы не хотите со мной расставаться? – улыбнулся он, усаживаясь в машину.

– С вами интересно, – как-то не очень уверенно сказала женщина.

– И страшно.

– И страшно, – с непонятной какой-то радостью согласилась она.

– Страшно интересно.

– Да, страшно интересно! – как-то нервно развеселилась она.

– Может, не будем расставаться? Поговорим. Я знаю одно хорошее место.

– Где?

– Сейчас направо.

Они объехали двор дома по кругу и остановились возле соседней пятиэтажки. С этого места хорошо просматривался подъезд, из которого они только что вышли.

– Здесь и поговорим, – сказал Пахомов. – А заодно за вашим домой присмотрим.

– Может, вы скажете, что происходит?

– Вы говорили, что Чащин к вашему мужу в больницу приходил, извинялся.

– Да, приходил, извинялся. – Марина Петровна беспокойно поглаживала рычаг переключения передач, как будто собиралась воткнуть его в положение первой скорости.

На всякий случай Пахомов заглушил двигатель, но ключи оставил в замке зажигания.

– И Николай Кузьмич его простил?

– Ну, сказал, что проблемы ему не нужны…

– И проблем с Чащиным больше не было?

– Нет.

– Может, он работал на него?

– Да нет.

– Может, у него новый конфликт с ним был? Из-за Кати?

– Да нет, не было ничего. А почему вы спрашиваете? Вы же не думаете, что это Чащин убил Колю?

– Я думаю, что Чащин очень страшный человек. Страшный, мстительный и очень осторожный. Он очень опасен. Поэтому мой вам совет, когда вас спросят про наш с вами разговор, не говорите ничего про Чащина. Скажите, что я спрашивал про него, а вы ничего не говорили. Договорились?

– Договорились… Вам, наверное, уже пора?

Олег промолчал, наблюдая за двумя джипами, которые один за другим въезжали во двор. Машины разом остановились, из них выскочили крепкие парни в камуфляже и с оружием. И все они рванули в подъезд Сайко. Пахомов насчитал шесть человек. Видимо, Чащин решил действовать наверняка.

– Что это? – дрожащим от страха голосом спросила Марина Петровна.

– Дверь, я думаю, вам придется поменять. Я вам компенсирую. Потом.

– Дверь?! – Женщина попыталась выскочить из машины, чтобы бежать к своей квартире, спасать имущество.

Но Пахомов поймал ее за руку, удержал:

– Спокойно, Марина Петровна, спокойно.

Он испытывал желание поскорее убраться с этого места, но возле джипов стояли вооруженные люди, они посматривали по сторонам. Если «Калина» тронется с места, ее заметят, снарядят погоню. И выйти, не привлекая внимания, из машины не получится. Так что нужно сидеть и спокойно ждать, когда проблема рассосется сама собой.

Ждать пришлось недолго. Из дома один за другим вышли три человека, сели в машину. С места тронулись оба джипа, но только один выехал со двора, второй же просто сменил место.

– Что это было? – спросила Сайко.

– То, что еще не закончилось. У вас в квартире засада, если вы этого не поняли.

– И что мне делать?

– Можете вызвать полицию. Только это вам не поможет.

– Почему?

– Потому что полиция ваша – карманная. А карман для нее у Чащина. Поэтому, чтобы найти убийцу вашего мужа, нам пришлось ехать из Москвы. А убил Чащин не только вашего мужа… Хотите познакомиться с подругой по несчастью?

– С кем?

– С женщиной, у которой Чащин убил мужа.

– Зачем?

– Зачем убил или зачем знакомиться?

– Зачем знакомиться?

– Чтобы я не лез к ней в дом через балкон… Где у нас находится улица Пушкина?

Чутье не подвело Пахомова: переиграл его Чащин, на этот раз с помощью Кручинина и Терехова. Взять Олега ему не удалось, но выводы он сделает. И уже сегодня примет меры. Но пока Чащин только чешется, Пахомов должен успеть посетить гражданку Грибову, поговорить с ней. И Марина Петровна Сайко поможет ему. Хочет она этого или нет.