Глава 14

Приятно-кисловатый запах маринованного в уксусе мяса, ласковое солнце, мягкие дуновения теплого ветра. Кручинин сидел за столиком в летнем кафе, пил пиво в ожидании шашлыка и смотрел на своего собеседника. С майором Терновым он хотел поговорить у него в кабинете, но тот почему-то назначил встречу в парке, в летнем кафе.

– Хотите знать, кто мог убить Бортникова? – спросил Тернов с осуждением, завуалированным добродушной иронией.

– Я пытаюсь найти ответ на этот вопрос, но пока никаких зацепок.

– Да не очень-то вы и пытаетесь найти ответ, – усмехнулся майор.

Его небрежный тон не мог не задеть Кручинина, и он не смог скрыть обиду.

– Мы занимаемся розыском Знаменовой и ее группы.

– От Бортникова и нужно плясать. Знаменова от этой печки плясала… Может, вы боитесь исчезнуть так же, как и она? – стараясь скрыть усмешку, спросил Тернов.

– Боюсь. Боюсь остаться без результата.

– Тайга у нас суровая. Сожрет без остатка. Одни только косточки выплюнет.

– О чем это вы?

– Да все о том же. Трупы Черновицына и Духова нашли. Вернее, их останки. Лица сожраны, ноги обглоданы. Жуть. Но для наших мест – обычное дело.

– Почему я не в курсе? – нахмурился Кручинин.

– Может, потому что вы не особо интересуетесь?

– Как это не интересуюсь? Очень даже интересуюсь!

– Интересоваться мало, работать надо.

– Может, обойдемся без демагогии? – вспылил Игнат Игоревич.

– Сегодня утром трупы нашли, – кивнул, принимая его претензии, Тернов. – Вы позвонили, я решил вам сказать на месте. Вот и говорю.

– Я хочу осмотреть тела, – сказал Кручинин.

И в это время на стол поставили блюдо с шашлыком. Страх перед трупами и брезгливость остались позади, но Кручинин все-таки ощутил в животе икотный толчок. Тернов едва заметно усмехнулся, глянув на него.

– Успеем, – сказал он, нанизывая на вилку кусок жареного мяса.

– Если тела изуродованы, почему вы думаете, что это Черновицын и Духов? – Кручинин так же вилкой перебросил кусок мяса с блюда на тарелку, но за нож браться не стал.

Аппетит вдруг куда-то делся. Что это с ним? Старость в дверь стучится? Или служебно-курортная жизнь расслабила?

– Документы при них были.

– А оружие?

– Оружие забрали, – сказал вдруг знакомый голос.

Тарелка с мясом неожиданно переместилась в сторону, причем вместе с вилкой. За соседний стол усаживался крепкого сложения мужчина – в мятой грязной одежде, с жесткой щетиной на впалых щеках.

С майором Пахомовым Кручинин был знаком поверхностно и все же узнал его. Хотя тот заметно изменился. Огрубел, заматерел, и еще от него исходила сила, подавляющая эмоции. Кручинин должен был изумиться, но он тупо смотрел на Олега, не зная, что сказать.

– Пахомов? – Тернов, казалось, впал в транс.

– Он самый.

Пахомов спокойно взял нож, отрезал кусочек мяса, сунул его в рот.

– Жестковато. Но вкусно, – скупо улыбнулся он, рыская взглядом по сторонам. При этом он цепко держал в поле зрения и Кручинина, и Тернова.

– Ты откуда взялся? – спросил начальник уголовного розыска.

– Да стоял тут рядом, слышал. Ребят, говоришь, моих нашли.

– Ну, судя по документам…

– Они это, они… Застрелены?

– Застрелены.

– Ствол мой нашли?

– Нет.

– Ничего, через картотеку пробьете.

– Ты стрелял?

Пахомов оттянул верхний край джемпера, расстегнул пуговицы на рубашке и обнажил грудь. Кручинин перегнулся через стол, чтобы разглядеть две совсем свежие, едва зажившие раны.

– В меня стреляли, – с горечью, но спокойно сказал Пахомов. – Но я выжил. А ребята нет. Я ушел, а они остались. И ствол мой остался. Думаю, из него потом стреляли. Чтобы на меня все свалить.

– Кто в тебя стрелял?

– Не видел, не могу сказать.

– А если ты стрелял? – спросил Тернов.

– Меня все равно ищут. Если найдут, убьют.

– Кто ищет?

– Люди. В камуфляже. И с карабинами. Ты не знаешь, чьи это люди? – спросил Пахомов, с едкой насмешкой глядя на Тернова.

– Разбираться надо.

– А из гостиницы кто меня погнал, когда я товарища следователя искал? – кивнув на Кручинина, спросил Пахомов. – По всем правилам науки брали: и парадный ход перекрыли, и запасной.

– Кто перекрыл?

– Патрульно-постовая служба, Илья Семенович. И ты все прекрасно знаешь.

– А зачем ты убегал? Разобрались бы, отпустили.

– Разобрались бы. Но не отпустили. Куплена ваша полиция. С потрохами куплена. Сказать, кем? Или сам знаешь?

– Кем?

– Вы не против? – спросил Пахомов, снимая с блюда последний кусок мяса.

– Странная история, – в растерянности пожал плечами Тернов.

Он взял со стола пачку «Мальборо», вынул из нее сигарету.

– Очень странная… – кивнул Пахомов. – Товарищ следователь знает, что я его искал?

Он смотрел на Тернова, но обращался к Кручинину.

– Не знал. Мне никто не говорил.

– А что говорили?

– Что вы пропали без вести. Ваша группа пропала. Группа подполковника Знаменовой. Мы вас искали. С вертолета.

– А вертолет откуда?

– Выделили.

– Кто? Чащин?

– Да, Чащин.

– А живете вы где? Почему я не могу вас найти?

– Чащин дом нам предоставил.

– И нам дом предоставили. В тайге. Сначала машину сломали, – пристально глядя на Тернова, жестко сказал Пахомов. – А потом в ловушку загнали… Илья Семенович, я так и не понял, что вы нам в машине из строя вывели? Разобраться не успели.

– Не выводил я ничего! – с растерянным видом качнул головой начальник уголовного розыска.

– Вам, наверное, пообещали, что все концы в воду, да?

– О чем это ты, майор?

– Я в твоих руках, Семеныч. Можешь своим позвонить, пусть приезжают. Вдруг на этот раз возьмете? Сам убить сможешь?

– Кого убить?

– Меня.

– Что ты такое говоришь? – скривился Тернов.

– Можешь звонить, – поднимаясь со своего места, сказал Пахомов. – Только за ствол хвататься не советую. Я подкован. И стрелять умею. Давай не будем пытать судьбу.

Пахомов отвел в сторону полу куртки, обращая внимание на пистолет, который торчал у него из-за пояса.

Он взял Кручинина под локоток, потянул на себя.

– Товарищ подполковник, на пару слов!

Игнат Игоревич растерянно глянул на Тернова, тот кивнул так, как будто у него спрашивали разрешения.

Наблюдая за Терновым, Пахомов отошел метров на десять от него, остановился за оградой кафе. Все это время он держал Кручинина за руку.

– Сейчас Тернов позвонит Чащину, и на меня спустят всех собак. Какое-то время им будет не до меня… Телефон есть?

– Да. Но связи нет.

– Почему?

– С утра нет. Нулевой уровень сигнала.

– Глушат?

– Зачем?

– Эх, подполковник, ты так и не понял, насколько все серьезно!..

Пахомов продолжал смотреть на Тернова, но это не помешало ему вложить Кручинину в руку клочок бумаги.

– Здесь координаты завода, на котором выплавляют незаконно добытое золото. Позвони в Москву, сообщи координаты, пусть высылают людей… Если ты не позвонишь, я позвоню сам. Найду способ.

– Я позвоню. И про завод скажу, – кивнул Кручинин. – И про то, что здесь творится.

– Черновицына и Духова убили люди Чащина. Клички – Джим, Демид, Карпуха. И в меня они стреляли…

– Разберемся.

– И Знаменову найти нужно. Чащин ее где-то держит… Давай, подполковник, действуй. От этого зависит и твоя жизнь. А Чащину не доверяй. И Тернову тоже.

Пахомов отпустил руку и, не спуская с Тернова глаз, скрылся за будкой билетной кассы. Только тогда начальник уголовного розыска сорвался с места и, на ходу вынимая пистолет, бросился за ним. Он забежал за будку, но, видимо, Пахомова и след простыл.

Кручинин медленно приходил в себя. Пахомов свалился как снег на голову – оглушил, охладил, засыпал за шиворот. Сначала трупы его людей нашли, потом появился он сам. Какой-то завод, какой-то Джим…

Пока Кручинин размышлял, к нему подошел Тернов.

– Звонить собрались, Игнат Игоревич? – с хищной усмешкой спросил он.

– Я обязан перед вами отчитываться? – с подозрением глянул на него следователь.

– В обычной обстановке нет, но когда положение обязывает – да.

– Я вас не понимаю.

– А я вам сейчас все объясню!

Тернов взял его под руку и повел за собой. Кручинин резко остановился, возмущенно глянул на него. Он что, кукла ходячая, чтобы его таскали туда-сюда? То один тащит, то другой.

– Игнат Игоревич, все очень серьезно! – сверкнул глазами Тернов.

И снова дернул его за руку. Кручинин пожал плечами, вырвал руку, но пошел следом.

Они вышли из парка, Тернов открыл дверь «Мураны». Машина у него не из дешевых, одно только это могло навеять подозрения. Он движением руки велел Кручинину обождать, сел в машину, взял трубку радиотелефона. А Игнат Игоревич глянул на дисплей своего телефона. Сигнал по-прежнему отсутствовал. Зато Тернов кому-то позвонил, поговорил, обещающе качая головой. А Кручинин тем временем посмотрел и запомнил координаты завода, которые дал ему Пахомов.

Тернов покинул свой внедорожник, распахнул перед Кручининым правую переднюю дверь.

– Извините, что нагрубил вам, Игнат Игоревич.

Кручинин выразительно промолчал. Тернов действительно нагрубил ему, но прощать он его пока не собирался. Пусть он сначала объяснится.

Кручинин обижался на Тернова, но в машину к нему тем не менее сел. И когда она тронулась с места, спросил:

– И куда мы едем?

– В морг. – Это было сказано таким тоном, что Кручинин вздрогнул.

– В морг?

– Ну, вы же хотели осмотреть тела.

– А-а, ну да…

– Знаете, куда я сейчас звонил?.. Криминалисту я звонил. Духов и Черновицын действительно были убиты из пистолета, принадлежащего Пахомову. Вы понимаете, что это значит?

– Понимаю.

– Пахомов – убийца. Он убил своих друзей… Или вы в этом сомневаетесь, Игнат Игоревич? Пахомов пытался ввести нас в заблуждение, вам так не показалось?

– Ну-у…

– А мне показалось. Что он говорил вам?

– Говорил.

– Что?

– Я не могу вам этого сказать.

– А вы попробуйте.

– Что попробовать? Нарушить свой долг?

– Долг?

– Есть такое понятие, как тайна следствия.

– Мы с вами в одной лодке, Игнат Игоревич. И у нас общая тайна.

– Я не могу вам сказать.

– Ну, хорошо…

Тернов замолчал, и у Кручинина не было никакого желания провоцировать его на разговор. Заговорил он лишь после того, как машина оказалась за городской чертой.

– Куда мы едем? – обеспокоенно спросил он.

– Может, вы думаете, что я собираюсь вас убить? – усмехнулся Тернов.

– Убить?!

– Это мой город, Игорь Игнатович. И если бы я хотел вас убить, я сделал бы это в городе. Но я не собираюсь вас убивать, поэтому ничего не бойтесь.

– Вы забываетесь, товарищ майор.

– Я же говорю вам, не бойтесь. И успокойтесь. Все будет хорошо.

Какое-то время вдоль дороги тянулись поля, потом они ехали мимо какого-то селения с высокой колокольней возле маленькой церкви. Сразу за селением начался лес – густой, темный.

– И все-таки куда мы едем?

– Я же сказал, не бойтесь, – небрежно скривил губы Тернов.

Кручинин понял, что говорить с ним на эту тему бесполезно. И протестовать Кручинин не стал, не хотел, чтобы Тернов обвинил его в истеричном поведении. А он мог: язык у него колючий.

Они ехали, пока не встретили на пути черный «Гелендваген». Тернов помигал фарами, встречный внедорожник ответил тем же.

Машины остановились, Тернов покинул салон, открыл Кручинину дверь.

– Выходим!

Водитель «Гелендвагена» тоже вышел, открыл заднюю дверь, предлагая следователю занять место в салоне. А там его ждал Чащин.

Виктор Борисович был в камуфляже, в одной руке он держал стальную фляжку, в другой у него была серебряная стопка.

Он молча наполнил стопку, протянул ее Кручинину.

– Угощайтесь, Игнат Игоревич, – сказал он и отхлебнул прямо из фляжки.

Кручинин пожал плечами и выпил. Если бы его хотели убить, то не стали бы тратить на это дорогой, судя по вкусу, коньяк. Достаточно было стукнуть камнем по голове, оттащить труп в лес и там бросить. Даже закапывать не нужно, звери сами все сделают.

– Спасибо.

– Да нет, это вам спасибо, Игнат Игоревич. Помогаете нам изловить особо опасного преступника.

– Вы имеете в виду Пахомова?

– А кого же еще?.. Напился, приревновал ко мне Татьяну Сергеевну, пытался ее убить.

– Татьяну Сергеевну? Знаменову?!

– Да, мы познакомились с ней в первый же день, как она здесь появилась… Вы же знаете, какая она красивая женщина! – Чащин чмокнул взятые в щепотку пальцы и резко развел их.

– Да, красивая, – легко согласился Кручинин.

– Она влюбилась в меня, как девчонка. Пахомов не смог ей этого простить… Они остались на ночь в доме Бортникова. Пахомов напился, ударил Татьяну. Духов, царствие ему небесное, заступился за нее, Пахомов сдуру выстрелил. И Черновицына застрелил. Татьяна, к счастью, смогла сбежать…

– И где она?

– У меня дома. Под охраной и обороной. – Чащин забрал у Кручинина стопку, наполнил ее и вернул.

– Тогда почему мы ее ищем?

– Мы ищем Пахомова, которого она жутко боится.

– Я могу ее увидеть?

– И увидеть, – кивнул Чащин. – И поговорить. Но не сейчас.

– А когда?

– Когда возьмем и арестуем Пахомова. Только тогда она успокоится. Если честно, Татьяна слегка тронулась… – Чащин коснулся пальцами виска. – Но это не страшно. Как только Пахомова закроют, ее тут же отпустит.

– Почему вы не сказали мне, что Татьяна у вас? Почему я не знаю, что Духов и Черновицын погибли?

– Игнат Игоревич, скажите, как вам живется здесь, у нас? Хороший дом, прекрасная женщина…

– Это не имеет отношения к делу, – мотнул головой следователь.

– Насколько я понимаю, вам уже пора на пенсию.

– При чем здесь это?

– С женой у вас не ладится, дома семеро по лавкам. И в Москву возвращаться не хочется, или я не прав? – гнул свое Чащин.

– Вы не ответили на мой вопрос.

– Вы можете остаться здесь. И Лиза будет с вами, я вам это обещаю.

– Вы обещаете? – с возмущением в голосе спросил Кручинин.

Лиза – свободная женщина, и ей решать, с кем быть, а от кого уйти. И если Чащин собирается заявить на нее права, он ему этого не позволит.

– Я здесь решаю все. В том числе и с Лизой.

Кручинин глянул на самодовольную физиономию Чащина, и так вдруг ему захотелось сбить с него апломб.

– Золотая мафия? – спросил он.

– Золотая мафия?! Кто вам такое сказал? – Чащин смутился, но не расстроился.

И даже улыбнулся, хотя и без легкости в душе.

Кручинин протянул ему клочок бумаги с координатами.

– Что это? – спросил Чащин.

– Местоположение завода, на котором выплавляют незаконно добытое золото.

– Завод, который придумал Пахомов?

– А он его придумал?

– А вы ему поверили?

– Поверил – не поверил, а проверить надо.

– Вы должны сообщить об этом своему начальству?

– Должен.

– А если завод существует, вас повысят в звании?

– Не знаю.

– А вам это нужно?.. Может, лучше остаться здесь? Мне как раз нужен помощник в мэрию.

Кручинин разочарованно вздохнул. И разочарован он был самим собой. Именно к такому разговору он и стремился. Ему нужна была определенность, и он ее получил. И благодарить он должен за это Пахомова. Только вот сам Пахомов благодарить его не станет.

– А если завод существует?

– Нет завода, – качнул головой Чащин. – А Волкобойск есть. И администрация города есть. И должность моего помощника… Вам нравится дом, в котором вы живете?

– Почему вы об этом спрашиваете? – От волнения у Кручинина пересохло в горле.

– Вы могли бы в нем жить. Пока не построите свой. С деньгами у вас проблем не будет.

– А если все-таки завод есть? Если Пахомов сам дозвонится до Москвы? – заелозил Игнат Игоревич.

– Да или нет? – жестко спросил Чащин.

«Да» – это Лиза, хороший дом, перспектива на будущее с любимой женщиной. А «нет» – это верная смерть. Пахомов – крепкий мужик, его пуля не берет, поэтому он еще бегает. А Игнат Игоревич не чувствовал в себе таких сил. Он долго не протянет.

И Пахомов не сможет уйти. Рано или поздно его возьмут. И Кручинин мог поспособствовать этому. Он объявит Пахомова в федеральный розыск, настроит против него Москву, блокирует доступ к информации о заводе… Именно на это Чащин и рассчитывает. Именно поэтому он ждет от него твердого «да».

– Хорошо, я принимаю вашу сторону, – решился Кручинин.

– Ты об этом не пожалеешь, – одними губами улыбнулся Чащин.

– А Знаменова действительно жива? – спросил Игнат Игоревич, смущенный столь резкой переменой тона.

– Да, и ты с ней сможешь поговорить. После того как возьмешь Пахомова.

– Я возьму?

– А разве ты не должен раскрыть преступление?

– Должен.

– Прежде всего ты должен сделать все, чтобы Пахомов не смог достучаться до Москвы. Ты должен это сделать, – повторил Чащин и надавил на него взглядом – как будто печать поставил и подпись, утверждающую его решение.

– Сделаю.

А взгляд у него тяжелый, магнетический, и Кручинин вдруг почувствовал себя кроликом перед удавом.

Он сам сунул голову в пасть этому удаву, но ему не хотелось ни в чем себя винить. Он сделает все, как скажет ему его новый босс.