Глава седьмая
Вызов полковника Северцова прошел через полчаса.
– Товарищ майор, вас вызывает командир отряда! – окликнул Жилина связист Сторский.
Майор подошел, принял трубку:
– Жилин!
– Значит, так, Сергей, Москва поблагодарила за успешно проведенную операцию, одобрила и план прорыва. Но… осуществлять его будет взвод спецназа сирийской роты особого назначения. Сейчас она подошла в Хмеймим. Первый взвод будет переброшен к вам в ближайшее время. Командир взвода – капитан Мухтар Армани. У него тридцать человек бойцов и заместитель, всего во взводе тридцать два бойца, прошедших трехмесячные курсы у нас на базе в Подмосковье, так что это подготовленные парни. Сирийский спецназ бросят к роще, туда, где десантировались вы и где стоят ваши «вертушки». Переброска будет осуществляться двумя «Ми-8» под прикрытием двух «Ми-24». После высадки сирийцев эти вертолеты уйдут обратно в Хмеймим. У рощи для приема еще двух «восьмерок» места хватит?
– Да хоть эскадрильи, но что сможет сделать сирийский, даже очень подготовленный спецназ без техники?
– А техника – конкретно три БМ-2 уже идут к вам в район.
– Откуда?
– Это не твоя забота. Сирийцы подсуетились, смогли перебросить с десяток БМП от Алеппо. Как? Это их дела. Но смогли. К вам, повторяю, выйдут три боевые машины. Два других взвода на вертолетах «Ми-8» сирийских ВС, под прикрытием наших штурмовиков, высадятся в районе селения Гуран. Если смотреть по карте, это в тридцати с небольшим километрах от села Зарбин, где дислоцируется отряд Давуда Насима.
– С этим ясно, непонятно одно, что делать с захваченными средствами ПВО и, собственно, группе? Нам идти на базу?
– Нет, вы остаетесь.
– Тогда, извините, Александр Сергеевич, я ни хрена не понял, что задумали штабисты в Москве.
– Объясняю, – вздохнул Северцов. – Взвод сирийского спецназа сегодня же атакует позиции остатков отряда Радани. Капитан Армани задачу знает, знает и как решить ее. Уничтожив силы южного направления блокады Эль-Рувана, взвод сирийцев пройдет в поселок. Вы, я имею в виду группу, проследуете следом.
– На чем?
– Ты говорил, пикап игиловцев исправен? И в «Шилке» разместятся четыре человека.
– Значит, на трофейной технике?
– Именно.
– Мы пойдем в Эль-Руван?
– Да.
– Зачем, позвольте узнать? На усиление вместе с сирийским спецназом отряда местного ополчения?
– Это, Сережа, был бы идеальный вариант, но ты сам знаешь, нам такого подарка Управление спецмероприятий не предоставит. Москва требует ликвидации господина Азиза Курмани, предпочтительно с заместителем Ваилем Макбуром.
– Не хотите ли вы сказать, что группе ставится задача на работу в Баде?
– Именно это я и хотел сказать.
– Но там же сосредоточены основные силы бандформирования! – не сдержался Жилин. – Да, их сильно потрепали бойцы ополчения, но думаю, даже уверен, что Курмани получит пополнение в личном составе, возможно, и в технике. С учетом потери южного направления «духам» просто необходимо усиливать остальные три.
– Ты забываешь о двух взводах роты особого назначения ВС Сирии.
– Так они что, тоже пойдут в Баду?
– Конкретный план операции «Прорыв» будет согласован позже. Сейчас твоя задача – вместе со взводом капитана Армани войти в Эль-Руван. Как только окажетесь там, получишь задачу на дальнейшие действия.
– Неплохо. Этого даже я не ожидал.
– Не только ты.
– Но Управление разработало план операции? Или нам вновь предстоит работать по обстановке, на свой страх и риск?
– План есть, его нам передадут, но, Сережа, не тебе объяснять, что это всего лишь бумага, отражающая намерения руководства Управления. И действовать придется, как всегда, по обстановке. Откуда штабистам знать, какая сложится обстановка в Баде на момент операции?
– Тогда на какой черт сдался нам их план? Сами как-нибудь разберемся.
– А за что штабистам деньги платят? А если серьезно, то офицеры в оперативном отделе Управления опытные, боевые. Тонкости местной обстановки знать не могут, но в общем план понятен, хотя надо сориентироваться и понять, как работать.
– По обстановке.
– А ты немедленно свяжись с командиром «Ми-8» майором Макаровым, передай приказ разметить место посадки еще для двух «вертушек».
– Что, тридцать два человека не могли бросить одной машиной?
– У тебя «Ми-24» с полным боекомплектом?
– Нет, практически пустой.
– Так вот «вертушка» доставит и НАРы, и ПТУРы, и боезапас для пулеметных установок. А также топливо. Теперь понятно, почему к вам высылаются два вертолета?
– Понятно. С Макаровым свяжусь, приказ передам.
– После Макарова вызовешь на связь майора.
– Что за майор?
– Военный советник у ополченцев в Эль-Руване, майор Зарубин. Южное направление на подступах к поселку имеет небольшое минное поле. Необходимо, чтобы советник обеспечил организацию проходов в нем. Шириной не менее пяти метров, чтобы БМП случайно не налетели на противотанковые мины.
– Еще что?
– Ну, и обрадуешь через Зарубина командира ополчения тем, что скоро у них будет «Шилка», а с завтрашнего дня подойдет первый борт с продовольствием и боеприпасами.
– У майора возникнет масса вопросов.
– Если по грузу, то Махир Абидир сегодня вечером получит сообщение о возобновлении снабжения поселка всем необходимым, ты же просто сообщи, что блокада прорвана. Если же по задачам группы и взвода сирийского спецназа, то ответишь, что все объяснения по данному вопросу в Эль-Руване. Зарубин – опытный офицер. По сути, он командует ополчением, благодаря ему была отбита атака игиловцев с севера от деревни Савал, где расположен первый отряд банды Курмани, Али Шакира.
– Его не расстреляли?
– Насколько известно, пока нет. Но после нашей операции, если выживет, расстреляют точно.
– Миссия невыполнима, – усмехнулся Жилин.
– Ты это о чем? – не понял Северцов.
– Да так, название одного американского фильма вспомнил.
– Это у американцев миссии невыполнимы, у нас, у российского спецназа, выполнимо все!
– Конечно, мы же боевые роботы.
– Ты чем, майор, недоволен?
– Тем, что слишком быстро запрягаем. Подойдут «вертушки», подгонят технику, высадка, разгрузка – погрузка, выдвижение. И тут же атака. А у меня, между прочим, люди устали. Им до объекта пришлось марш-бросок совершать, да и здесь бегать по холмам. Я уже не говорю о разведгруппе. Людям, Александр Сергеевич, отдых требуется. Даже если и предстоит просто следовать в хвосте сирийского спецназа, что вряд ли. Где-то, но придется помогать братьям по оружию.
– И что предлагаешь?
– Провести атаку на рассвете, в 4.00. А до этого собраться, посмотреть друг на друга, поговорить с сирийским капитаном, определиться, как будем работать в случае возникновения нештатных ситуаций, нормально поужинать, хотя какой черт нормально сухпайками? Отдохнуть. А с утра, свеженькими, в бой. Курмани, что сейчас, что завтра утром не пойдет на переброску своих банд на юг. Наши самолеты летают и очень точно бомбят и днем и ночью, и в жаркую погоду, и во время бури. Азиз Курмани об этом знает. Да и сирийцы прибудут не в лучшем состоянии. В общем, я свое предложение озвучил. Решать вам.
– А черт с вами, – рубанул полковник. – Работайте с 4.00. С Управлением этот вопрос я улажу. Доводов у меня предостаточно.
– Совсем другое дело. Да, кстати, чуть не забыл, пленных куда?
– В одну из «восьмерок», что пойдут с эскортом назад.
– Без охраны?
– Там борттехник есть. Он обеспечит охрану, все одно в полете делать нечего.
– Понял.
– Тогда следующий сеанс связи по выходу в район взвода сирийского спецназа.
– Есть!
– Работай, Сережа! Удачи!
– Благодарю, до связи!
Отключившись, Жилин по «спутнику» вызвал на связь командира экипажа «Ми-8»:
– Свод! Байкал!
– На связи, Сергей! – тут же ответил майор Макаров.
– Принимай вводную.
– Слушаю.
– К вам должны подойти две «вертушки» из Хмеймима. В них взвод сирийского спецназа и боеприпасы для Кузнецова. Необходимо разметить площадку для приема вертолетов.
– Если к нам перебрасывают взвод сирийского спецназа, это означает, что операция не закончилась?
– Нет, Рома, она только начинается.
– Будем рвать блокаду со всех сторон?
– Примерно так. Спецназ должны подогнать три БМП-2 от Алеппо. Твоя задача принять «вертушки», в дела сирийцев не вмешиваться, Кузнецову забрать боекомплект, вооружить «Ми-24». Те машины, что доставят спецназ и боеприпасы, а также их сопровождение из звена «двадцатьчетверок», уйдут на базу. Дальнейшую задачу я поставлю после приема «гостей»! Вопросы?
– Какие, Сережа, могут быть вопросы?
– Да, еще я отправлю к тебе на пикапе троих пленных, заодно проверим машину. Их на борт одной из «вертушек», что подойдут, под охраной борттехника.
– А если пикап сломается где-нибудь посреди маршрута?
– Тогда ты, знающий маршрут, поднимешь свою «восьмерку», подберешь пленных и передашь экипажу одной из прибывших «вертушек». Еще вопросы?
– Это все сделаем, какая задача перед нами? Мной и майором Кузнецовым?
– Находиться в готовности и действовать по моей команде.
– Время готовности?
– Десять минут.
– Круто!
– Нормально. Вы понадобитесь не сразу, возможно, просидите в районе еще пару суток.
– Это уже хуже.
– Ничего. Главное, обеспечь надежное охранение, поддерживай постоянную связь с Хмеймимом, чтобы вызвать помощь.
– Охранение выставлено, десантники несут службу как надо. Незамеченными к нам никто не подойдет.
– Да и подходить-то некому. За районом ведут наблюдение беспилотники.
– Я в курсе.
– Все?
– Все!
– До связи!
– До связи!
Жилин переключился на станцию военного советника в Эль-Руване майора Зарубина, единственную спутниковую станцию в поселке. Перехватить переговоры, как и запеленговать станции, невозможно, посему командир группы использовал открытый текст, что, впрочем, делалось практически всегда при общении по «спутнику»:
– Майор! Ответь «Байкалу»! На связи командир группы спецназа «Байкал» майор Жилин.
– Я – военный советник ополчения, майор Зарубин Олег.
– Ну, вот и познакомились.
– Вы на базе Хмеймим?
– Нет, мы в трех километрах от селения Мурван.
– Не понял? – удивился Зарубин. – С южных позиций докладывали о какой-то стрельбе, но мы не придали этому значения.
– А напрасно, группа нашла и уничтожила особую команду Курмани. Средства ПВО захвачены. Так что, майор, завтра с утра ожидай первый борт с продовольствием. Воздушное сообщение восстановлено.
– Я знал, что наши в Хмеймиме что-нибудь придумают, – с облегчением вздохнул Зарубин. – Это очень хорошая новость. Я немедленно сообщу ее Абидиру, и об этом скоро узнает весь поселок. Будет много радости.
– Вы там не особо радуйтесь. Командованием принято решение о прорыве блокады с юга, от Мурвана.
– Силами одной группы? Это невозможно, у Идриса Радани, что командует отрядом игиловцев южного направления, примерно шестьдесят боевиков, три танка, три БТР.
– У тебя, Олег, устаревшие данные, на настоящий момент численность банды Радани составляет хорошо если человек тридцать, из них двенадцать членов экипажей танков. «Т-62» у него еще остались, а вот бронетранспортеров Радани лишился, вместе со взводом в тридцать рыл.
– Как это? – вновь удивился Зарубин.
– Когда мы обнаружили место укрытия особой команды и боевики поняли это, я имею в виду главаря команды, то он запросил помощи. К нам Радани и бросил, можно сказать, усиленный пехотный взвод. Вот только беда, не знали «духи», что у нас есть «двадцатьчетверка» и «восьмерка» с полным боевым комплектом. «Ми-24» уничтожил группу игиловцев на подходе к объекту.
– Нормально! Так как, если не секрет, вы вышли на базу команды ПВО противника?
– Расчет, Олег, точный аналитический расчет.
– Понимаю. И что дальше? Все равно для прорыва одной группы мало. Может быть, нам организовать встречное наступление на позиции южного отряда Радани?
– Нет! Вы оставайтесь на месте, отслеживайте обстановку, с нами будет взвод сирийского спецназа на БМП-2. Курмани уже знает о том, что лишился средств ПВО, поэтому никаких движений проводить не будет. Это для него чревато. Стоит «духам» выйти из населенных пунктов и начать выдвижение к вашим позициям, в дело вступит авиация. Это, конечно, рискованный шаг, слишком мало расстояние от позиций ИГИЛ и ваших позиций, но у нас есть авианаводчик. Уж на что-нибудь он обязательно наведет бомбардировщик или штурмовик.
– Ты не представляешь мое состояния, Сергей. Словно камень с плеч свалился. Но теперь я спокоен, поселок выживет.
– Слушай, что надо сделать ополченцам.
– Да?
– Главное и единственное: ночью, желательно скрытно, – проделать коридор в минном поле, что накрыто как раз с юга поселка. Ширина коридора не менее пяти метров. По нему пойдут три БМП, «Шилка», возможно, еще и пикап.
– Вы решили перегнать ЗСУ в Эль-Руван?
– Это решение командования. Нам она не нужна, а вот вам очень даже пригодится.
– Значит, в поселок прибудут группа российского и взвод сирийского спецназа на технике, до этого уничтожив всю банду Радани?
– Так запланировано.
– Но почему спецназ перебрасывают в поселок? У нас достаточно людей, подходили к концу боеприпасы, продовольствие, но завтра все «устаканится». Нам усиление, особенно при уничтожении одного отряда боевиков, не нужно. Нет, лишних сил, конечно, не бывает, но, по-моему, они больше пригодились бы в Алеппо.
– Это, Олег, не нам решать! Ты все понял?
– Да!
– С сего момента ты переходишь в мое подчинение.
– А с генералом Кордополовым это согласовано?
– Ты слышал когда-нибудь об Управлении спецмероприятий Министерства обороны?
– Конечно. Вы отменно поработали в Крыму.
– Ну, Крым – это семечки, там и делать-то особо ничего не пришлось. Так вот, командир отряда, в который входит моя группа, подчинен начальнику Управления, а тот, в свою очередь, лично президенту. Как думаешь, моему командиру сложно согласовать вопрос о твоем переподчинении?
– Я понял, – рассмеялся Зарубин. – Приказывай, командир!
– Приказ ты уже получил. Доклад мне после того, как будет проделан коридор.
– К какому времени надо его организовать?
– Чем раньше, тем лучше. И обозначить чем-нибудь, а то загремим на мины ополченцев.
– Не загремите, я лично проконтролирую этот вопрос. И встречу вас. Абидир, скорее всего, тоже пойдет со мной. Это же, Сережа, кардинальное изменение обстановки.
– Думаю, командир ополчения Эль-Рувана сначала пожелает узнать, когда прибудет первый борт, когда второй и так далее. Для него важно, чем он будет кормить женщин, стариков и детей, ну, а для ведения боевых действий есть ты. Ведь это благодаря тебе, как слышал, ополченцы практически без потерь отогнали атаку игиловцев с севера, в свою очередь понесших огромные для банды потери и в живой силе, и в технике?
– Ты преувеличиваешь мою роль. Ополченцы за время блокады научились воевать.
– Не скромничай. Но ладно, еще поговорим при встрече. А пока сообщай радостную весть командиру ополчения и за работу, майор Зарубин!
– Есть, товарищ майор Жилин!
– До связи!
– До связи!
Жилин отключил станцию.
То же самое сделал Зарубин, выставив режим дистанционного оповещения приема сигнала вызова. И тут же прошел в кабинет Абидира, где находился и его заместитель, Намир Бакри:
– Господа, товарищи, братья, у меня для вас прекрасная новость.
– Что за новость? – повернулся к нему командир ополчения.
– Завтра с утра российская транспортная авиация возобновит переброску в поселок продовольствия и боеприпасов. Воздушный мост восстановлен.
– А как же ПВО Курмани?
– У этого шакала больше нет ПВО.
– Ты это о чем, майор? – спросил Бакри.
– Пока мы здесь ломали головы, как растянуть продовольствие и избежать голода, из Хмеймима в район была выслана группа российского спецназа, на вертолете «Ми-8» с полным боекомплектом и под прикрытием «Ми-24», также под завязку вооруженным. Эта группа обнаружила место укрытия особой группы, а обнаружив, уничтожила ее, захватив и ЗСУ, и ПЗРК.
– Ничего себе! – проговорил Абидир. – А мы о спецназе ничего и не знали. Или, может, ты, майор, все же знал?
– Нет! Для меня это тоже сюрприз.
– Подобные операции должны проводиться в режиме строжайшей секретности, – поддержал советника Бакри. – И все же очень интересно, как русский спецназ вышел на особую команду?
– Как бы то ни было, – сказал Абидир, – у нас сегодня праздник, необходимо оповестить людей об этой радостной вести и посмотреть стадион, готово ли поле для приема груза. А то, может, уже завалили чем-нибудь, и мы окажемся не в состоянии принять груз. Этим займусь я, ты же, Бакри, проедешь по позициям, передашь всем ополченцам о том, что русские с нами, ну а ты, Олег, – повернулся Абидир к Зарубину, – поддерживай связь со своими. Все, что потребуется, мы сделаем. Я отдам приказ Арифу Кандилю ночью выслать группу саперов для организации прохода в минном поле и обозначении его. Хороший сегодня день, братья, не так ли?
Около 15.00 спутниковая станция командира группы спецназа «Байкал» сработала сигналом вызова. Связист сержант Сторский передал трубку Жилину:
– На связь вызывает какой-то майор Шамсер.
– Слушаю! – взял рубку Жилин.
– Это майор Али Шамсер, позывной Чинара, командир роты особого назначения сирийских ВС. Мой первый взвод под командованием капитана Мухтара Армани должен прибыть к вам для решения задачи по прорыву блокады Эль-Рувана с юга.
– Очень приятно, Али, я – майор Сергей Жилин.
– Это мне известно. Я направляю в район рощи три БМП-2.
– Где находишься сам, секрет?
– От вас? Никакого секрета. У населенного пункта, проще говоря, деревни Гуран, что в тридцати километрах на северо-восток от селения Зарбин, где дислоцируется восточный отряд шакала Курмани, под началом Давуда Насима, будь проклят весь его род!
– Встречались раньше?
– Эта тварь была уже у меня в руках, но «союзнички» американцы внезапно нанесли авиационный удар по нашим позициям, и Насим ушел.
– Американцы как-то объяснили свои действия?
– От них дождешься! Только то, что пилоты просто ошиблись.
– Подобные «ошибки» слишком уж часты у них.
– Так это же американцы. Им мир не нужен, им нужен постоянный хаос на Востоке.
– У деревни, где стоит рота, спокойно?
– Сюда еще не добрались кровавые щупальца ИГИЛ. Спокойно.
– Могу знать состав роты?
– С учетом того, что один взвод переброшен в Хмеймим, у меня сейчас два штурмовых взвода и специально сформированный противотанковый взвод.
– Это разумное решение – сформировать противотанковый взвод. Как раз в танках, пусть и старых, но надежных, как все старое, Курмани дефицита не испытывает.
– Мы сожжем все его танки.
– Не сомневаюсь. Во взводе гранатометы РПГ?
– Не только, РПГ в первом и втором отделениях, по пять гранатометчиков и пять помощников, на каждую трубу по десять выстрелов. Третье отделение вооружено пятью переносными противотанковыми комплексами «Корнет», по четыре управляемые ракеты на каждый. Всего двадцать ракет.
– «Корнеты» – это хорошо. Они в отличие от «Фагота», «Контура» и «Метиса» управляются не по проводам, а по лазерному лучу, и дальность стрельбы у «Корнета» высока, до пяти километров, по-моему?
– От ста до пяти тысяч метров, если стрелять днем, и от ста до трех тысяч пятисот – ночью.
– Отлично! Что у тебя с техникой?
– Пока получил шесть БМП-2, три из которых направил к тебе. – Офицеры незаметно перешли на «ты». Майор Шамсер свободно говорил на русском языке. – Ожидаю еще либо три БМП, либо БТР, обещали подбросить из Алеппо. Там техники много, стоит впустую, я имею в виду в частях и подразделениях, не участвующих в активных действиях. Думаю, уже завтра буду укомплектован техникой.
– Противотанковый взвод тоже разместился в бронированной технике?
– Нет, у него три «ГАЗ-66».
– Тебе дали старье?
– «Шишиги», как у вас называют эти, с моей точки зрения, весьма неплохие и проходимые машины, если исключить неудобства расположения рычага переключения передач, переброшены в Сирию с базы хранения. Они новые, годы выпуска, правда, давние, а так, опять-таки выражаясь языком российских военных, «нулевые».
– И где ты нахватался этих слов?
– Так мы три месяца на базе «Лесное» подготовку проходили. У инструкторов и нахватался.
– Ясно. У нас, по-моему, небольшая путаница.
– В чем? – спросил Шамсер.
– Один твой взвод подчинен мне, а как работать с тобой? Кто у кого будет в начальниках? И дело тут не в амбициях. Если к Эль-Рувану прислали роту особого назначения и для нее снимают технику с передовой, то не для учебных стрельбищ. Значит, предстоит серьезная работа. И вот тут очень важно централизованное управление.
– Согласен, но с этим разберемся. Я не имею ничего против твоего командования.
– Ладно, определимся. Ты знаешь, как выходить на меня, собирай технику, связь держим по необходимости в любое время, а с подчиняемостью ты прав, разберемся по ходу пьесы.
– Ну, тогда до связи?
– До связи!
Жилин отключил станцию, вернул трубку связисту, спросил у сержанта:
– Где у нас старший лейтенант Смирнов?
– Спит, товарищ майор. Он, Соболь и Строгин.
– Пусть отдыхают, вызови-ка ко мне заместителя.
– Есть!
Вскоре к холму подошел капитан Туренко:
– Звал, Сергей?
– Звал. Пикап видишь?
– Конечно.
– Сними с него пулемет и выбрось к чертовой матери, это теперь ненужная железяка, за руль Юрченко, в кузов пленных под охраной Гурьева, отвезти их к роще и передать Макарову.
– Дойдет ли пикап до рощи? – с сомнением покачал головой Туренко, поглаживая небритый подбородок.
– Не дойдет, пусть Юрченко увеличит радиус действия портативной связи и сообщит о проблеме майору Макарову. Тот снимет проблему. К вечеру бойцам быть здесь.
– Понял.
– Давай!
Пикап подошел к гряде, прапорщик Гурьев загнал пленных в кузов, сам разместился там, держась за турель. «Тойота» пошла по объездной дороге, минуя овраг, по прямой к роще. И пошла, как ни странно, шустро, словно и не было никаких повреждений.
Жилин, провожая пикап, вызвал Юрченко:
– Девятый? Первый!
– На связи!
– Как тачка?
– Это же «японец», идет, как пишет. Неудобно без стекол, но зато «климат» включать не надо.
– У вас и «климат-контроль» исправен?
– Все исправно, даже стеклоподъемники работают.
– Ты давай быстро туда-обратно. Моя группа нужна вся в полном составе.
– Если ничего не случится, управимся вовремя.
– Так сделай, чтобы ничего не случилось.
– Я, товарищ майор, не бог, я всего лишь прапорщик.
– Ладно, жду тебя, отбой!
– Отбой!
Когда пикап вернулся, Юрченко был в восторге от него:
– Командир, это не машина, это зверь! Все ей нипочем, ни ямы, ни камни.
– Ты передал пленных Макарову?
– А зачем бы я ездил к роще?
– Что там?
– Все спокойно. Посадочные площадки для вертолетов готовы, да там и готовить особо нечего, обозначить только. Пришли три БМП-2 с механиками. Встали отдельно, ближе к роще. Механики – сирийцы, а по-нашему шпарят лучше нас самих, вот только с матом реально проблемы. Этому их на курсах не обучали, сами по ходу познавали «русский мир».
Где-то в небе послышался рокот вертолетов.
– Идут вроде, – проговорил Туренко.
Жилин взглянул на часы: 17.00.
– Да пора уже. Так, Вася, – обратился он к связисту, – вызови-ка Юрченко.
– Так он только что был здесь.
– Ты не понял приказа?
– Понял.
По портативной станции связист вызвал сапера.
Прапорщик, не успевший обустроиться у холма, пришел обратно:
– Что-то случилось, командир?
– В баке пикапа соляра осталась?
– Немного, он был заправлен на треть.
– А «горючка» «Шилки» подойдет?
– Почему нет? Соляра, она и в Африке соляра.
– Как бы от этой соляры движок не заклинило.
– А что, опять ехать куда-то надо?
– К роще!
– Так и того, что осталось, хватит.
– А в обратку и далее, если нужно будет проехать, скажем, километров тридцать-сорок?
– В пещере были две канистры, я их вытащил, поставил у зээсушки. В канистрах дизтопливо. Скорее всего, для пикапа, но и от «Шилки» подошла бы «горючка», правда, сливать с нее тяжело, надо знать как.
– Заправляй машину из канистр, через полчаса вниз. Дорогу хорошо запомнил?
– Обижаете, командир!
– Ладно, готовность полчаса. И не забудь спутниковую станцию Сторского.
– Есть!
Юрченко ушел.
– Буди Смирнова, Строгина, Соболя, – кивнул Туренко Жилин. – Собирай всех, определяй позиции охранения и назначай периодичность смен. Затем ужин и развод.
– Когда вернешься?
– Не знаю! Но на рассвете точно буду здесь. Все, что надо, если не приеду, сообщу по связи.
– Понял.
Жилин запрыгнул на место переднего пассажира в салон пикапа без окон и лобового стекла. Прапорщик переключил ручку автомата, и машина резко пошла вдоль оврага.
– Далеко до объезда?
– Нет, товарищ майор, метров пятьсот, а потом – по равнине. Десять минут, и будем у рощи. «Тойота» – вещь неубиваемая, теперь сам убедился. Думал, какую тачку купить, теперь только «Тойоту».
– Ты эту с теми, что у нас в России в автосалонах продают, не сравнивай. Эта сделана в Японии.
– В Японии выпускают леворукие машины.
– Не обязательно, на экспорт любые, хоть с рулем посередине. Кстати, российская сборка – это тебе не завод Такаока. Так что такого качества, что у этого пикапа, в России не получишь даже за большие деньги.
– Все одно лучше, чем другие марки.
– Спорное утверждение, у меня вот «Мазда», и ничего, пять лет эксплуатирую, никаких проблем. И где я только на ней не ездил. А ты знаешь, что такое наше бездорожье.
– Даже местные дороги лучше наших. Так, вот и оврагу конец, сворачиваем.
Пикап обошел овраг, впереди открылась едва заметная среди камней грунтовка.
– Ну, теперь минут десять.
– Не торопись, а то наскочишь на валун, и лишимся тачки.
– Не налетим.
И тут, как назло, впрочем, закон подлости никто не отменял, «Тойоту» тряхнуло так, словно она налетела на противотанковую мину. Подскочивший Жилин ударился о крышу:
– Охренел, Шумахер?! Я тебе что говорил?!
– Прошу прощения, недоглядел. – Юрченко сбросил скорость, повернулся к командиру группы: – А как удар держит, а, товарищ майор?
– Смотри, а то тебе придется держать.
– Все нормалек будет. Вот справа роща, за ней площадки.
Над пикапом со свистом прошли два «Ми-24».
– Твою мать! – ругнулся Жилин. – Макарова о приезде не предупредил. Как бы ребята с «двадцатьчетверок» в нас угрозу не увидели.
– Турель без пулемета, какая угроза?
Но Жилин уже вызывал Макарова:
– Свод! Байкал!
– На связи!
– Я еду к вам на трофейном пикапе. Только что над нами прошли две «двадцатьчетверки». Ты предупреди их, что мы свои.
– Меня уже запрашивал командир звена, что за тачка шарахается по плато. Я понял, что это ты, и передал – свои! Поэтому они и пошли на юг.
– Чего не садятся?
– Сделают облет местности, посмотрят плато, сядут. Вылетать в обратку им в 21.00.
– Не поздновато?
– Для них и прибывших «восьмерок» – нет. Они в темное время как днем летают.
– Это радует. Я на подъезде.
– Принял, встречу!
– Давай, подходим к роще.
– До встречи.
Жилин отключил станцию. «Тойота», обогнув рощу, встала у ровной площадки, на которой стояли три «Ми-8» и два «Ми-24». На посадку заходили еще две «двадцатьчетвертки».
К пикапу подошел майор Макаров, доложил:
– Взвод сирийского спецназа выгрузился, офицер отправил его в рощу. С бортами прибыли техники с оборудованием и боекомплект для «Ми-24», как видишь, занимаются заряжанием.
– Понятно.
К ним подошли другие пилоты, кроме экипажа Кузнецова, занимавшегося вооружением вертолета. Офицеры пожали друг другу руки. Вперед выступил командир звена «Ми-24»:
– Капитан Лосев.
– Майор Жилин.
– Наслышаны о ваших подвигах. Вся база о вас только и говорит.
– Когда обратно?
– Как закончим перезаряжание остающейся «двадцатьчетверки». Нам технарей с оборудованием забрать надо. Я имею в виду «Ми-8».
– До нас дошли без проблем?
– Когда идет авиагруппа в пять машин, три из которых огневой поддержки, боевики не решаются стрелять по нам, даже на малой высоте. Но большую часть держались четырех тысяч метров.
– Добро! Вы извините, парни, что не могу уделить вам должного внимания, мне с сирийцами работать надо.
– Конечно, – ответил за всех капитан Лосев.
Жилин не стал подзывать сирийского офицера, подошел к нему сам:
– Салам, капитан Армани!
– Здравия желаю! Вообще-то я православный. Что предстоит делать? Взвод в полном вашем подчинении.
– Давай на «ты», так проще, я – Сергей.
– Мухтар.
– Первое, сообщи майору Шамсеру, что взвод на месте, второе, готовь людей и технику к маршу.
– Мы готовы. Пойдем к холмам у Мурвана?
– Юго-западнее, в район холмов, где мы накрыли особую группу ПВО банды Азиза Курмани.
– Понял. Мне определена дальнейшая задача атаковать южные позиции боевиков, уничтожить их и технику, далее двигаться в Эль-Руван.
– Все верно, кроме одного – вместе с вами пойдет и моя группа. Но участвовать в штурме позиций Радани мы не будем, сами справитесь. Гранатометчики во взводе есть?
– В каждом отделении – три бойца. У них РПГ и по пять кумулятивных выстрелов на брата.
– Это более чем достаточно, чтобы лишить Радани оставшихся трех танков «Т-62». Бронетранспортеры уничтожены при попытке помочь особой группе.
– Лихо вы их сделали, Сергей!
– Ты же проходил подготовку в «Лесном», должен знать, как работает спецназ.
– Одно дело смотреть на то, как спецназ отрабатывает учебно-боевые задачи в знакомой и привычной местности, и совсем другое – работа здесь, – улыбнулся Армани.
– Да нет. Кроме местности, тут все, как и на полигоне.
– Удивляюсь, что вам удалось сразу просчитать место нахождения особой команды.
– Это было несложно. Впрочем, прорабатывались и другие варианты. Этот, при котором команда ПВО могла находиться на стыке двух отрядов Курмани, рассматривался как один из них. И подтвердился, слишком уж местность подходящая. Кстати, разведгруппа с ходу не определила, что база «духов» спрятана в холме. Внутри холма.
– Что, и «Шилку» загнали внутрь? – удивился Армани.
– Нет, для этого нужна огромная пещера, таких в холмах быть не может.
– Но тогда ЗСУ было бы видно, даже если бы ее поставили вплотную к склону, да еще пикап?
– Все дело в том, что западный склон представляет собой обрыв. Боевики подогнали технику к обрыву и с расстояния натянули небольшую маскировочную сеть, в которую всадили и кусты, и траву, и даже небольшие деревья. Ты местный, знаешь, что в вашем климате и эта растительность, даже вырванная из грунта, стоит в первозданном виде очень долго.
– Хитро придумали игиловцы. Сверху для беспилотника – холм как холм, вокруг много таких. Поэтому и не зафиксировал. А как разведгруппа докопалась до истины?
– Ты слишком любознателен.
– Пока есть возможность, набираюсь опыта. Когда еще придется работать вместе с русским спецназом!
– О! Этого еще предстоит немало. Насчет выхода. Наблюдатели разведки уловили странное движение по склону. Командир разведгруппы подошел вплотную к холму. У боевиков были выставлены камеры видеонаблюдения, и они засекли наших. Главарь решил уничтожить группу, одного же, командира, захватить и тут же сменить позицию. Но для этого надо было снять авианаводчика, который входил в состав разведгруппы. Тогда главарь послал своего заместителя из запасного тоннеля в овраг. Но его заметили, авианаводчика предупредили, и он взял вражеского снайпера. И тут в работу вступили остальные двое. Они уничтожили боевиков особой команды, вышедших для захвата командира разведгруппы, и двух дозорных, тем самым захватив ЗСУ и заблокировав пещеру. Ну, а дальше все просто, как на полигоне, главарь вызвал помощь, мы пустили на его группу «Ми-24». «Духи» попытались выйти через запасной выход, и разведчик с вершины «приземлил» одного. Затихли, но ненадолго. Главарь, некий араб из Объединенных Арабских Эмиратов, решил подорвать пещеру вместе с ПЗРК и оставшимися тремя наемниками. Но двое из них очень хотели жить, ведь, по сути, они не участвовали в боях, не стреляли ни по сирийцам, ни по курдам, ни по нам, только прибыли вместе с «Шилкой». Это были турок и албанец, которых ты видел, их подвезли на пикапе. Они расстреляли фанатиков и сдались! Вот и вся история. Обычная история этой войны.
– На словах все так просто, словно твои офицеры поиграли с боевиками в нарды и влепили им «домашний марс». Представляю, что происходило в районе в реальности. Твои люди из разведки постоянно рисковали собой.
Жилин похлопал молодого сирийского капитана по плечу:
– Мы постоянно рискуем, Мухтар, и даже привыкли к этому. На базе, на отстое, парням частенько не хватает адреналина, и они сами просят отправить их на поиск, как они выражаются, «духов». Это люди войны, Мухтар. Они без нее, увы, уже не могут.
– Да, ты прав, – задумчиво проговорил сирийский капитан. – Но все равно только вы могли так быстро найти тщательно укрытую базу террористов и силами трех разведчиков блокировать ее, уничтожив половину личного состава и вынудив игиловцев сдаться. Я что-то не припоминаю ситуаций, когда эти собаки сдавались бы.
– Напомню, сдались турок и албанец. Обычные наемники. Они пришли сюда зарабатывать деньги, а не подыхать за идею Всемирного халифата. Впрочем, и заместитель главаря особо не стремился на небеса. Но достаточно разговоров, пора заняться делом. Связывайся с Шамсером, я поговорю с начальством, и двинемся к району холмов. Там примем окончательное решение с учетом ценных указаний из Хмеймима.
– Я доложу, как взвод будет готов к маршу!
– Угу, доложи!
Технический персонал закончил перезаряжание «Ми-24» майора Кузнецова, поднял оборудование на борт одного из «Ми-8», сам остался в десантном грузовом отсеке. Капитан Лосев попрощался с Жилиным, и пять вертолетов, один за другим, взмыли в воздух, взяв курс на Хмеймим.
Жилин прошелся по опустевшей поляне, ближе к роще стояли «Ми-8» майора Макарова и «Ми-24» майора Кузнецова, вокруг пять десантников.
Из рощи вышел взвод сирийского спецназа. Внешний вид бойцов впечатлял. Все рослые, крепкие, примерно одного роста, таких строить по ранжиру тяжело, в глазах спокойствие, свойственное людям, уверенным в своих силах. Форма без знаков различия российского производства сидела ладно, бронежилеты, разгрузочные жилеты, автоматы, РПГ, пояса.
Осмотром майор остался доволен. Взвод по команде капитана Армани разбился на отделения, каждое направилось к стоящим в колонне БМП. Кто-то разместился в десантном отсеке, кто-то на броне. Все как надо.
– С командиром роты связался, – подходя, доложил капитан. Он подтвердил приказ о подчинении взвода командиру российской группы спецназа. Взвод готов к маршу.
– Сам Шамсер доукомплектовал роту?
– Так точно.
– Отлично! Тогда делаем так: я на пикапе впереди, БМП с личным составом за нами. Ты тоже можешь сесть в «Тойоту».
– Нет, я со своими бойцами.
– Добро! Начинаем движение по моей команде.
– Есть, командир!
Жилин прошел к пикапу.
– Что с машиной, Олег? – уточнил он у Юрченко.
– Полный порядок, только прохладно будет ехать.
– Не замерзнем. «Спутник» на заднем сиденье?
– Так точно.
– Давай выруливай к колонне и вставай перед головной машиной.
– Есть!
Прапорщик вывел «Тойоту» в голову колонны.
Тем временем Жилин вызвал на связь полковника Северцова.
– Слушаю тебя, Сережа, – сразу ответил тот.
Жилин доложил обстановку.
– Значит, все прошло в штатном режиме?
– Так точно. После сеанса связи начинаем марш и через двадцать минут, плюс-минус три минуты, будем у холмов. Там разместить БМП места валом.
– Ты об охранении не забывай. Беспилотник, что сейчас работает в воздушном пространстве вашего района, не фиксирует движений боевиков, но кто знает, что у Курмани на уме. Может скрытно выслать к холмам парочку небольших диверсионных групп из шахидов.
– Я все прекрасно понимаю.
– Ну и отлично. По прибытию к холмам вновь доклад мне.
– Есть!
– Как тебе сирийцы? Способны уничтожить остатки отряда Радани?
– Вполне. Подготовка в Подмосковье не прошла даром.
– Что у них есть против танков?
– РПГ-7, три штуки, пятнадцать выстрелов к ним.
– Этого достаточно при умелой организации наступления.
– Так точно.
– Я вот что, Сережа, подумал. Подготовка в Подмосковье – конечно, серьезно, но все-таки мы не знаем, как поведут себя сирийцы. Я ни в коем случае не сомневаюсь в их боевых возможностях, однако страховка не помешает.
– Что должен сделать я? Возглавить взвод? Тем самым нанести обиду капитану Армани?
– А если взвод запаникует или попадет в засаду, мне на кого обижаться? Но самому не лезть. Пошли с Армани пару своих парней. Тех же Смирнова и Соболя, к примеру. Они отдохнули, дело знают, если что, подскажут Армани, как исправить возникшую вероятную опасность. Но проинструктируй их, что взводом командует Армани, а они всего лишь типа советники. И обговори необходимость присутствия наших бойцов при штурме отряда Радани.
– Каким образом обосновать?
– Ну, к примеру, что тебе поставлена задача вместе с сирийским взводом направить двух бойцов на захват главаря банды.
– А его надо взять?
– Это повод. На хрена нам какой-то Радани, хотя, если получится взять его, не помешает. Да, именно на захват главаря ты вынужден отправить вместе с сирийцами двух своих бойцов.
– Это уже напоминает приказ, Александр Сергеевич.
– Думай что хочешь, но все должно быть сделано, как я сказал. Впрочем, найдешь повод убедительнее – карты в руки.
– Когда ждать приказа на работу?
– В любое время.
– Понял!
– Ну, а понял, работай, майор!
– До связи!
– До связи!
Жилин отключил станцию, уложил в кейс, включил устройство дистанционного приема сигнала и кивнул Юрченко:
– Давай, трогай, Олег! Маршрут тебе известен, и не забывай, что мы не одни, за нами БМП, механик которых понятия не имеет, что представляет собой путь к району подготовки штурма. Особенно у оврага. Обойди его подальше грунтовки.
– Понял, командир!
– Вперед!
Колонна двинулась к району небольшой рощи и холмов.
