Глава двадцать четвёртая
Иногда прилив приходит незримо. Жрецы и жрицы парного культа Тогга и Фандереи очень долго предводительствовали в своих храмах лишь горсткой верующих, да и сами храмы были редки, расположены далеко друг от друга. На заре правления Ласиин эти культы ненадолго обрели популярность в малазанской армии, но затем увяли сами собой. Оглядываясь назад, можно сказать, что этот расцвет был лишь отчасти преждевременным, меньше чем на десять лет он опередил события, которые пробудили древние культы и вывели их на передний план. Первые признаки такого пробуждения стали заметны на дальних границах Империи (строго говоря, даже вдали от них. — Прим. Иллиса Даруджистанского), в недавно освобождённом городе Капастане, где все увидели их истинную силу…
Корум Т’бал.
Культы Воскрешения
(в переводе Иллиса Даруджистанского)
Две фигуры в масках, древние и усохшие, медленно ковыляли в сторону низкого широкого входа в храм Худа. Колл закончил проверять моттских лошадей и тихо замер в тени стены, наблюдая за тем, как ближайший к нему силуэт — женщина — поднял трость и резко постучал ею в дверь.
Вдали ещё звучали барабаны, указывая, что коронация князя Арарда продолжается. Учитывая, что церемонию проводил Совет Масок, Колл сильно заинтересовался, увидев здесь двух членов Совета, которые явно намеревались нанести неофициальный личный визит. Подозрения вызывало и то, что никто, как он предполагал, не знал о новых обитателях храма Худа.
От низкого голоса рядом Колл вздрогнул.
— Что хорошего из этого выйдет, как думаешь?
Ещё один жрец в маске стоял в тени рядом с даруджийцем, странно расплывчатый, в капюшоне. Руки в перчатках были сложены над выпуклым, словно горшок, животом, хотя остальные части тела мужчины казались худыми.
— Откуда ты взялся? — прошипел Колл, чьё сердце дико билось в груди.
— Я? Я был здесь ещё до тебя! Дурачьё, это моя тень! Взгляни на факел — там, где мы стоим, должно быть яркое пятно. Все аристократы Даруджистана так же глупы, как ты?
Колл скривился.
— Ну ладно, жрец из тени, ты шпионил — за кем? Какие государственные секреты ты узнал, глядя, как я чищу лошадей?
— Только то, что они ненавидят тебя, даруджиец. Каждый раз, когда ты поворачивался спиной, они собирались тебя укусить, но ты всякий раз отходил в точности в тот момент…
— Да, отходил, потому что знал об их намерениях. Всякий раз.
— Неужели я слышу в твоём голосе гордость? За то, что ты перехитрил двух лошадей?
— Ещё одно такое замечание, жрец, и я вышвырну тебя за стену.
— Ты не посмеешь… ладно, ладно, посмеешь. Не подходи ближе. Я буду вежливым. Даю слово.
Оба повернулись на скрип открывающихся дверей храма.
— Ай-ай! — прошептал Рат’Престол Тени. — Кто это там?
— Мой друг Мурильо.
— Не он, идиот, тот, другой!
— Тот что с мечами? Он, ну, работает на Худа.
— А Рат’Худ об этом осведомлён?
— Ты меня спрашиваешь?
— Ну, навещал он вас?
— Нет.
— Безмозглый кретин!
Колл хмыкнул:
— Этим качеством обладают все твои знакомые?
— Насколько мне известно, да, — пробормотал Рат’Престол Тени.
— Эти двое, — сказал Колл, — какие маски они носят под капюшонами?
— Хочешь выяснить, узнаю́ ли я их? Разумеется. Старик — Рат’Тогг. Старуха Рат’Фандерея. Для Совета они всё равно что мебель. За все годы в Пленнике я не припомню, чтобы слышал от них хоть слово. Но что ещё больше забавляет меня, так это то, что они — любовники, которые никогда не притрагивались друг к другу.
— Как такое возможно?
— Используй воображение, даруджиец. Хо, их пригласили внутрь! Что же кипит в этом котле?
— Котле? Каком котле?
— Заткнись.
Колл улыбнулся.
— Ладно, что-то с тобой слишком весело. Пора идти внутрь.
— Я иду с тобой.
— Не идёшь. Не люблю шпионов. — С этими словами Колл врезал жрецу кулаком по челюсти. Тот повалился в лошадиный навоз.
Тени медленно растаяли в мерцании факелов.
Колл потёр костяшки и направился в храм.
Он закрыл за собой дверь. Мурильо, воина и гостей не было видно. Колл направился ко входу в погребальный зал. Одну из дверей оставили приоткрытой. Даруджиец толкнул её и вошёл внутрь.
Мурильо сидел рядом с местом, где они поставили койку для Мхиби — погребальная камера пустовала, вопреки постоянным призывам неупокоенного воина положить старую женщину туда. Вооружённый мечами прислужник Худа стоял, глядя на двух Советников в масках. Между ними чернела погребальная яма. Все молчали.
Колл подошёл к Мурильо.
— Что случилось? — прошептал он.
— Ничего. Ни слова, если только они не перебрасываются ими прямо из головы в голову, но что-то я сомневаюсь.
— Значит… ждут.
— Похоже на то. Бездна их побери, они хуже стервятников…
Колл долгое время смотрел на друга, потом сказал:
— Мурильо, ты знаешь, что сидишь на углу Худова алтаря?
За северной стеной Коралла раскинулся парковый лес, широкие поляны перемежались рощами молодых деревьев, которые не подстригали как минимум три сезона. Торговый тракт змеёй вился через заросли, выпрямляясь лишь там, где местность переходила в поле шириной в двести шагов, за которым виднелся тонкий каменный мост над глубоким, сухим рвом прямо под стеной. Ворота — шириной едва ли с один фургон — представляли собой массивную конструкцию с дополнительными опорами и контрфорсами. Створки были обиты бронзовыми пластинами.
Лейтенант Хватка стряхнула влагу с ресниц. Она провела Мураша и его отряд так далеко, как только было возможно, и теперь лежала плашмя на краю заросшей тропы дровосеков в тридцати или сорока шагах выше по восточному склону горы. Высокие стены Коралла темнели справа, на юго-востоке; поле раскинулось напротив леса слева. Плотные шеренги паннионских беклитов выстроились лицом к горе и укреплениям, которые находились под контролем Дуджека и его шеститысячного Войска.
Сержант, лежавший рядом с ней, заворчал:
— Вон, смотри, выезжают через ворота. Штандарт какой-то… и сами всадники… слишком уж гордо гарцуют.
— Септарх и его офицеры, — согласилась Хватка. — Ну что, Мураш, наши подсчёты сходятся?
— Двадцать пять, может, тридцать тысяч, — пробормотал мужчина, потягивая себя за усы.
— Но высота за нами.
— Да, только эти траншеи и тоннели не предназначены для обороны, они созданы, чтобы прятаться. Слишком много прямых проходов, нет тупиков, нет ловушек, неоткуда вести перекрёстный огонь, и слишком много, Худ их побери, деревьев!
— Сапёры же…
— У них нет времени!
— Похоже на то, — согласилась Хватка. — Кстати, ты видишь кондоров, которые бы собирались поддержать атаку?
— Нет, но это не значит, что…
— Это значит, сержант, что Провидец придерживает их. Он знает, что мы не основная атакующая сила. Мы испортили ему засаду, уговорили одну роту, и это, без сомнения, раздражает его настолько, что он выслал — ну, может, третью часть своей армии? Личный состав магов для защиты септарха? И если они обнаружат, что мы тут как медведь в берлоге, сомневаюсь, что решатся атаковать…
— Если только Провидец не решит, что треть его армии — хорошая цена за то, чтобы прикончить шесть тысяч солдат Войска Однорукого, Хватка. На его месте я бы…
Женщина поморщилась.
— Да, я бы тоже. — Я бы стёрла нас в порошок, раздавила бы, пока не прибыли остальные. — Но настолько ли проницателен Провидец? Сомневаюсь. В конце концов, что он знает про малазанцев? Далёкие истории про войны на севере… затянувшееся вторжение. Откуда ему знать, на что мы способны?
— Хватка, ты рыбачишь без наживки на крючке. Провидец знает, что мы как-то захватили его полевые укрепления. Знает, что мы проскользнули мимо кондоров, не пощекотав ни единого клювика. Знает, что мы морантской взрывчаткой подняли на воздух целую роту. Знает, что мы сидим тут, смотрим, как строится его армия, и не бежим со всех ног. И он знает, что — по крайней мере пока — нам не могут оказать никакой поддержки, и возможно — только возможно! — мы вляпались в болото до того, как проторили себе путь из него.
Некоторое время Хватка молчала. Паннионские легионы закончили строиться, офицеры разъехались, чтобы занять свои места во главе каждого подразделения. Послышалась барабанная дробь. Пики поднялись к небу. Затем перед каждым выстроившимся легионом начало переливаться колдовство.
Ого-о…
— Где Дымка?
— Здесь.
— Мчись со всех ног, доложи Дуджеку…
— Так точно, лейтенант. Началось.
Сидевший на отвесном заграждении над склоном Быстрый Бен медленно встал.
— Штырь, Перл, Пальчик, Чубук — извольте подойти ко мне.
Четыре мага взобрались наверх, каждый что-то тараторил.
— Дюжина чародейов!
— Тянут из одного Пути!
— Чистого и жуткого!
— Они плетут, Бен!
— Работают вмес…
— Замолчите, все вы.
— Мы все умрём!
— Проклятье, Пальчик, заткнись!
Он яростно смотрел на них, пока четверо магов не успокоились, продержал ещё миг мрачное выражение лица, после чего ухмыльнулся.
— Двенадцать ублюдков, да? И кто же это стоит тут рядом с вами? Быстрый Бен. Правильно? Бен Адаэфон Делат. Теперь, если кто-то из вас уже успел наложить в подштанники, сходите переоденьтесь и возвращайтесь к ротам, к которым вас определили. Всё, что проскользнёт мимо меня, — ваша забота. Справляйтесь, как умеете. — Оглянувшись, он увидел подходивших Дуджека, Парана и Дымку, последняя явно запыхалась и была не в своей тарелке. — Ладно, личный состав, вольно.
Маги поспешно разбежались.
Дуджек был полностью одет в броню — Быстрый Бен видел его таким впервые за многие годы. Чародей приветственно кивнул.
Паран заговорил:
— Быстрый Бен, Дымка принесла плохие вест…
— Знаю, капитан. Я разделил кадровых магов, чтобы нас не уничтожили всех одновременно. Я отвлеку их внимание на себя, прямо здесь…
— Погоди, — прорычал Дуджек. — Они ведь на деле не кадровые маги, и, что хуже, сами это знают. Во-вторых, ты не боевой маг. Если мы потеряем тебя слишком рано…
Чародей пожал плечами.
— Первый Кулак, я всё, что у тебя есть. Я займу их какое-то время.
Паран сказал:
— Я приставлю «мостожогов» охранять тебя — мы пополнили боезапас…
— Это очень большое преувеличение — перебил его Дуджек. — Пол-ящика, по большей части — снаряжение для ближнего боя. Если враг подберётся так близко, что придётся им воспользоваться — ты, чародей, будешь слишком хорошей мишенью для случайной стрелы. Это меня не радует, совсем не радует.
— Я тоже не сказал бы, что в полном восторге, — ответил Быстрый Бен. Он ждал. Было слышно, как Первый Кулак скрипит зубами.
— Капитан? — буркнул Дуджек.
— Да, сэр?
— «Ругани» и «трещотки» на месте? Мы можем обрушить этот треклятый склон?
— Вал говорит, всё готово, Первый Кулак. Мы можем завалить все тоннели и засыпать все траншеи.
— Значит, мы можем просто отступить и оставить паннионцев отвоёвывать… дымящуюся кучу ничего.
— Можем, сэр.
— И это будет означать, что мы прошли полконтинента только для того, чтобы отступить перед первым сражением.
— Временно отступить, сэр, — уточнил Паран.
— Или можем расквасить им нос… не исключено — прикончить десять тысяч беклитов, десять или двенадцать магов и Септарха. Это может стоить нам всей армии, включая Быстрого Бена. Господа, это справедливый обмен?
— Вам решать… — начал было Паран, но Дуджек его перебил.
— Нет, капитан. Не справедливый. Не в этот раз.
Быстрый Бен встретился взглядами с Первым Кулаком. Я дал обещание Огни. У нас с капитаном были… планы. Чтобы исполнить всё это, я сейчас говорю «нет». И мы взрываем траншеи и сваливаем. Но, с другой стороны, я солдат. «Мостожог». И жестокая правда заключается в том, что в тактическом плане это более чем справедливый обмен. Мы делаем это для Скворца. Для грядущей осады. Мы спасаем жизни. Он посмотрел на Парана и увидел в глазах капитана схожие мысли. Чародей повернулся к Дуджеку.
— Первый Кулак, это справедливый обмен.
Дуджек дотянулся до забрала и опустил его.
— Ладно, тогда за работу.
Быстрый Бен посмотрел вслед двум офицерам, затем вздохнул.
— Чего тебе, Дымка?
— Сэр?
— Не сэркай мне, женщина. Ты сейчас обратно к своему взводу пойдёшь или хочешь поближе посмотреть на мою неизбежную кончину?
— Я подумала, что могла бы… ну, помочь тебе.
Быстрый Бен посмотрел на Дымку, прищурив глаза.
— Это как?
— Ну… — Она вытащила из-за ворота маленький камешек на ремешке. — Я этот талисман пару лет назад нашла.
Чародей приподнял бровь.
— И как же он работает, Дымка?
— Э-м-м, с ним меня сложнее заметить — работает он, кажется, очень недурно.
— И где ты его нашла?
— У старого торговца из пустошей Пан’потсуна.
Быстрый Бен улыбнулся.
— Оставь его себе, девочка.
— Но…
— Если отдашь, какая же ты будешь Дымка, а?
— Ну, да. Только…
— Возвращайся к своему взводу. И скажи Хватке, чтоб держала парней и девиц подальше от заварушки: ваше дело оставаться на далёком склоне и наблюдать за городом. Если неожиданно покажутся кондоры — ноги в руки и бегом ко мне.
— Так точно, сэр.
— Тогда не теряй времени.
Дымка поспешила прочь.
Ну и ну, будь я проклят. Девица покупает бесполезный камешек у гральского мошенника и враз становится невидимкой. Дар необученный, но чистый, талант в крови, а она о нём даже не догадывается.
Под прикрытием кустов и папоротников Хватка и её взвод ясно видели паннионские легионы: передние шеренги стояли у самого края безлесой насыпи, которая вела к укреплениям. Серое чародейство развернулось в стену запутанной паутины перед заунывно распевающими что-то беклитами. Командиры-провидомины были оплетены магией, шли на шаг вперёд своих рот, неумолимо маршируя вверх по склону. Высоко над паннионцами на холме стоял Быстрый Бен и глядел вниз. Один. Абсолютно незащищённый. По крайней мере, так ей сказала Дымка — деревья слева заслоняли обзор.
Самоубийство. Хватка знала, что чародей хорош, но хорош лишь потому, что держался тише воды, ниже травы и делал всё за спинами, оставаясь в тени незримым. Он не был ни Рваной Снастью, ни Локоном, ни Калотом. За все годы знакомства Хватка ни разу не видела, чтобы Бен открыто использовал Путь. Это было не только не в его стиле, но, как она подозревала, и не в его силах.
Для этой битвы ты выбрал не то оружие, Первый Кулак…
Неожиданное движение в первом квадрате паннионцев. Крики. Глаза Хватки расширились. Появились демоны. Не один, а шесть, нет — семь. Восемь. Огромные, высоченные чудовища прорывались через толпу солдат. Брызги крови. Во все стороны летят конечности.
Чародеи-провидомины развернулись.
— Будь я проклята, — прошептала рядом с ней Дымка. — Они купились.
Хватка пристально посмотрела на женщину.
— О чём ты?
— Это иллюзия, лейтенант. Ты что, не видишь?
Нет.
— Это всё неуверенность — они не знают, против чего выступают. Быстрый Бен сыграл на их страхах.
— Дымка! Погоди! Как, Худ тебя побери, ты это поняла?
— Сама не знаю, но поняла.
Провидомин высвободил волны серой магии, которая разошлась над легионом и извилистыми корнями поползла к восьми демонам.
— Это должно их вырубить, — сказала Дымка. — Если Быстрый Бен проигнорирует атаку, паннионцы что-то заподозрят. Посмотрим, как… ого!
Чары обрушились на рычащих демонов, словно клубки гадюк, оплетая чудовищные тела. В предсмертной агонии они бились в слепой ярости, атакуя, убивая и раня ещё больше солдат со всех сторон. Но умирали — один за другим.
Строй первого легиона рассыпался — повсюду валялись изодранные тела. Подъём прекратился, а на восстановление порядка потребуется время.
— Удивительно, что случается, если ты сам веришь, — сказала спустя какое-то время Дымка.
Хватка покачала головой.
— Если чародеи могут такое делать, так почему у нас нет иллюзиониста в каждом треклятом взводе?
— Это работает, лейтенант, только потому, что случается крайне редко. Кроме того, нужно обладать неслыханным мастерством, чтобы сымитировать одного демона — как Быстрый Бен создал сразу восемь таких…
Маги-провидомины контратаковали. Трескучая, рокочущая волна понеслась вверх по склону, перемалывая землю и вырывая деревья с корнями.
— Катит прямо на него! — прошипела Дымка, сжав одной рукой плечо Хватки так, что пальцы болезненно впились в плоть.
— Ай! Отпусти!
Оглушительный взрыв потряс землю и воздух.
— Боги! Его убили! Испепелили! Уничтожили — храни нас всех Беру!
Хватка уставилась на воющую от горя женщину, затем заставила себя вновь перевести взгляд на происходящее у насыпи.
Из рядов легиона показался другой чародей-провидомин, верхом на огромном гнедом боевом гоне. По его доспеху плясали чары — бледные, мрачные, они то и дело вспыхивали на двусторонней секире в правой руке паннионца.
— Ого, — прошептала Дымка. — Вот это отменная иллюзия.
Он поскакал к одному из паннионских магов.
Тот обернулся.
Топор вылетел из руки всадника, оставляя за собой в воздухе кристаллики льда. В полёте изменился — вот уже чёрные, извивающиеся, когтистые лапы цвета полуночи потянулись к провидомину.
Несчастный завизжал, когда призрак ударил его. Магия смерти прорвалась через защитные волны колдовства хаоса, словно наконечник копья через кольчугу, и вонзилась в тело.
Призрак вновь явился в тот же миг, когда провидомин повалился — вырвался из головы в шлеме, в россыпи обломков железа, костей, крови и мозга. В своих чёрных когтистых лапах зверь сжимал душу провидомина — пылающий сгусток, который бился от ужаса. Призрак сгорбился над своей добычей, зигзагами побежал в сторону леса и скрылся во мраке.
Швырнув призрачное оружие, всадник пришпорил коня. Огромный зверь повернулся, стуча копытами, нагнал второго провидомина, повалил его шквалом ударов, и спустя миг в воздух взлетели пропитанные кровью кусочки грязи.
На всадника покатились серые чары.
Он поскакал вперёд. Перед ним возник разрыв, поглотил человека и лошадь, захлопнулся за миг до того, как их настигла магия хаоса.
Водоворот колдовства рассыпался с раскатом грома, оставив на склоне кратер.
Мураш хлопнул по другому плечу Хватки.
— Смотри! Дальше вниз! На задние легионы!
Она повернулась. Прямо на глазах солдаты, разорвав строй, бросились врассыпную, чтобы укрыться в лесу по обе стороны насыпи.
— Проклятье, кто-то поумнел.
— Кто поумнел? Они же наткнутся прямо на нас!
Паран увидел, как из врат Пути вывалился Быстрый Бен — от его обгоревшей кожаной брони шёл дым. Мгновение назад капитан подумал, что чародея уничтожила трескучая волна хаотической магии, которая врезалась в холм там, где стоял маг. Серые языки пламени ещё полыхали на развороченной почве вокруг Быстрого Бена.
— Капитан!
Паран повернулся и увидел солдата, который быстро взбирался к нему по валу.
— Сэр, нам доложили: легионы идут наверх, скрываются среди деревьев.
— Первый Кулак знает?
— Да, сэр! Он отправил вам ещё одну роту для удержания этой позиции.
— Хорошо, солдат. Возвращайся к нему и попроси пустить слово по рядам: у меня там взвод, они будут подниматься перед врагом, скорее всего, бежать.
— Так точно, сэр.
Паран посмотрел вслед вестовому. Затем окинул взором свои окопавшиеся войска. Их было тяжело разглядеть — над солдатами щедро растянулась тень, заполняя ямы и связывающие их траншеи. Капитан повернул голову к Быстрому Бену. Чародей согнулся, его было почти не видно за вихрящимися тенями.
Земля под насыпью кипела и бурлила. Скалы и камни выталкивались из земли, трещали и сталкивались, вода на них испарялась, покрывала растущую груду камней облаком пара.
Два пути открыты — нет, должно быть, три — камни раскалены докрасна.
Тени сорвались вниз по склону, потекли между камнями и под ними.
Он готовит оползень, который враг не заметит… пока не будет слишком поздно.
Паран уже мог различить внизу, между деревьев, движение — нестройные ряды паннионцев карабкались всё выше и ближе к ним. Ни шеренг с сомкнутыми щитами, ни черепах — когда они пойдут на сближение, ужасающих потерь беклитам не избежать.
Проклятье, где Бездна носит Хватку и её взвод?
У насыпи первый легион вновь выстроился и трусцой устремился вверх с тремя магами-провидоминами во главе. Паутина колдовства соткала вокруг них защитную вуаль.
Три стремительные волны магии с грохотом пронеслись вверх по насыпи. Первая текла в сторону Быстрого Бена, увеличиваясь по мере приближения. Остальные две катились прямо к «штабным» окопам, перед которыми стоял капитан.
Паран резко обернулся.
— Ложись! — заревел он и кинулся на землю, хотя и знал, что смысла в этом было мало. Ни его предупредительный крик, ни то, что он успел распластаться по земле, не играло никакой роли. Повернувшись в мокрой грязи, он мог наблюдать за неумолимым приближением бурлящей волны.
Первое заклятье, то, что метило в Быстрого Бена, уже должно было ударить в цель, но звука ужасного взрыва не было… вместо этого он прогремел где-то внизу холма, сотрясая землю, разбивая деревья в щепы. Послышались отдалённые крики.
Капитан не мог оторвать взгляда от катившейся на него магии.
Однако за миг до того, как заклятье добралось до капитана и его солдат, перед чарами, разрывая самый воздух, вспыхнула тьма, резко растянувшись вдоль всей насыпи.
С шипящим шелестом заклятье обрушилось в портал.
Ещё один взрыв далеко внизу, среди бесчисленных легионов.
Вторая волна последовала за первой.
Миг спустя донеслось эхо третьего взрыва. Разрыв сузился и исчез.
Не веря своим глазам, Паран вывернул шею и увидел Быстрого Бена.
Маг соорудил над склоном перед собой стену из камней, которая начала медленно двигаться среди текущих теней, клонясь вниз, сдвигаясь, проталкивая вперёд грунт. Внезапно тени устремились вниз по склону, между деревьев, сбивающей с толку, непреодолимой волной. За ней последовали валуны — грохочущая лавина потащила за собой деревья, словно жидкость полилась навстречу неровным рядами солдат, которые карабкались вверх по склону.
Даже если бы они увидели угрозу, всё равно не успели бы и вскрикнуть. Оползень продолжал расти, погребая под собой все признаки беклитов на этой стороне холма, пока, как показалось Парану, весь склон не пришёл в движение. Сотни деревьев рушились, рассекая воздух.
Внимание Парана привлекла взорвавшаяся на другом склоне «шрапнель». Беклиты на той стороне добрались до крайней траншеи. Вслед за смертоносным градом «шрапнелей» из окопов поднялись малазанцы, выстроились в защитный строй, ощетинившийся копьями. Среди них стояли морпехи — в тяжёлой броне и с осадными арбалетами.
Беклиты рвались вверх и умирали один за другим.
Затем на малазанский строй практически в упор обрушилось колдовство. Тела вспыхнули серым пламенем.
Когда пары магии рассеялись, Паран увидел на краю вала лишь искромсанные трупы. Беклиты карабкались вверх. Над ними с трудом взвился обратно в небо кондор, принёсший серое пламя.
Тридцать Чёрных морантов вылетели ему навстречу. Два десятка арбалетных стрел метнулись к огромной птице. От кондора хлестнула серая молния, испепелила снаряды. Бурлящая волна разрезала небеса, кося ряды Чёрных морантов. Броня и плоть вспыхнули.
Быстрый Бен доковылял до Парана и принялся с отчаянной поспешностью счищать лесную подстилку, пока не показался клочок голой земли.
— Что ты…
— Рисуй эту треклятую птицу, капитан! Пальцем — рисуй карту!
— Но я не могу…
— Рисуй!
Паран вывел указательным пальцем прямоугольник на сырой земле. Дрожащей рукой в перчатке он пытался вывести основные черты кондора.
— Это безумие… ничего не получится… боги, я даже рисовать не умею!
— Закончил? Это она?
— Да какого Худа ты от меня хочешь?
— Отлично! — рявкнул маг. Он сжал руку в кулак и ударил изображение.
Над ними демонический кондор вновь начал пикировать.
Внезапно он отчаянно захлопал крыльями, будто не чувствовал воздуха под собой. Птица резко упала вниз.
Быстрый Бен вскочил на ноги, потащил за собой Парана.
— Идём! Доставай свой треклятый меч, капитан!
Они бежали вдоль края укреплений, маг мчался туда, где упал кондор — сразу за разгромленной траншеей.
Миг спустя оба уже неслись среди дымящихся кусков брони и тлеющей плоти — это всё, что осталось от роты малазанцев. Первая волна беклитов пробилась ко второй траншее и сошлась в яростной битве с тяжёлой пехотой Дуджека. Справа от Парана и Быстрого Бена, менее чем в тридцати шагах ниже по склону, показалась вторая волна.
— Ещё один провидомин! — закричал Быстрый Бен и повалил Парана на землю.
Из второй шеренги беклитов вырвалось колдовство, покатилось прямо на двух мужчин.
Быстрый Бен выругался, перевернулся на бок.
— Держись, капитан!
Вокруг них открылся Путь.
Оба внезапно оказались под водой, тяжёлая броня тянула вглубь, в темноту.
Над ними дико и свирепо метался серый свет, громоподобный взрыв уже почти настиг обоих мужчин.
Со всех сторон взорвалась вода, твёрдые корни врезались Парану в рёбра. Кашляя и хрипя, он впился пальцами в землю.
Рука схватила его за пояс и потащила по промокшей лесной подстилке.
— Где твой треклятый меч?
Паран сумел подтянуть ноги и встать.
— Меч? Ты, ублюдок! Я чуть не утонул!
— Проклятье! — ругнулся Маг. — Молись, чтоб птица ещё не очухалась.
Одного убийственного взгляда было достаточно, чтобы оценить печальное состояние Быстрого Бена — кровь ручьём текла из его ушей, носа и рта. Кожаная броня разошлась по швам. Паран посмотрел вниз и увидел, что его чешуйчатый доспех тоже покорёжило. Капитан вытер рот и обнаружил, что рукавица измазана кровью.
— У меня всё ещё при себе нож.
— Доставай. Думаю, мы уже близко.
Впереди, между деревьями, земля была усыпана сломанными ветвями и дымилась.
Потом Паран увидел его — и, судя по тому, что Быстрый Бен предупредительно сжал руку капитана, чародей тоже заметил чёрное тело в тени, тушу, которая слегка искрилась при движении.
Промелькнула бледно-серая шея, блеснул изогнутый клюв. Колдовство завивалось, танцевало и нарастало вокруг.
Паран отбросил сомнения, рывком миновал чародея, доставая клинок из ножен.
Создание было огромным — тело размером с самку бхедерина, шея тянулась из сутулых плеч, как змея. Чёрная склизкая голова с кошмарными глазами, которые уставились на него.
Что-то неожиданно пронеслось мимо Парана — призрак когтистыми руками потянулся к кондору.
Чудовище зашипело, отступая, после чего выбросило вперёд голову на длинной шее.
Вспышка колдовства.
Призрак исчез.
Паран уклонился от клюва кондора и вонзил длинный стилет глубоко в спину птицы. Капитан почувствовал, как клинок отскочил от хребта, и выругался.
Пронзительный крик, молниеносное движение, и Парана уже охватили чёрные, сальные крылья.
Сильная боль разлилась по виску, когда в него впился изогнутый клюв, прорезаясь ниже и отрывая ухо — капитан услышал мерзкий хруст, почувствовал, как на шею хлынула горячая кровь.
Сознание ускользало, высвобождая нарастающую звериную ярость.
В десяти шагах от них на коленях стоял Быстрый Бен, потрёпанный настолько, что мог только смотреть. Не веря своим глазам, он уставился на то, как два силуэта сцепились в битве. Паран почти исчез внутри извивающейся, свитой из тени гончей. Он не одиночник, а это — не превращение. Это два существа — человек и зверь, каким-то образом… сплетённые вместе. И сила, стоящая за этим, — Тень. Куральд Эмурланн.
Массивные челюсти пса с клыками длиной в человеческий палец вцепились в кондора, прогрызая через плечи путь к шее. В ответ демон вновь и вновь терзал клювом зверя, чьи бока уже были изодраны в клочья и истекали слишком уж настоящей для тени кровью.
Земля дрожала под двумя чудовищами. Вскинутое крыло врезалось в дерево. Кость и древесина треснули одновременно. Кондор закричал.
Обломанный ствол дерева — по колено высотой — вылетел из земли и обрушился вниз, пронзая бьющееся крыло. Ствол опрокинулся назад, раздробив конечность, и был отброшен вихрем веток и коры.
Челюсти гончей сомкнулись на шее кондора.
Позвоночник хрустнул.
Голова птицы со стуком грохнулась на разворошённый лесной пол.
Тень победившего пса вспыхнула и погасла — с ней исчез и сам зверь.
Паран скатился с трупа птицы.
Быстрый Бен едва мог разглядеть мужчину под клочками плоти и крови. Глаза чародея расширились от удивления, когда бледная фигура, пошатываясь, встала на ноги. Вдоль правого виска свисала полоса кожи, оголяя кость. Половины правого уха недоставало, из раны сочилась кровь.
Паран поднял голову и перехватил взгляд чародея.
— Что произошло?
Быстрый Бен смог подняться на ноги.
— Иди за мной, капитан. Мы пройдём по Пути к целителю.
— Целителю? — спросил Паран. — Зачем?
Чародей посмотрел в глаза капитану и не увидел в них и тени осознания случившегося.
— Ладненько, — сказал Бен, взяв Парана за руку. — Пошли…
Хватка пробиралась через ветки, пока не увидела внизу под собой лесной настил. Никого в поле видимости. Грязные следы — всё, что осталось от беклитов, миновавших их пол-удара колокола назад. Она слышала выше по склону звуки битвы, у траншей, а может, и за ними.
Снизу, в начале насыпи, прекратились вспышки колдовства, разносящие легионы, и это был повод для волнения. Лавина здорово напугала, но, к счастью, миновала малазанцев, прошла почти в ста шагах. Будто Быстрый Бен узнал, где мы. Как-то. Что ещё невероятнее, треклятый чародей сумел удержать контроль над доброй третью горы. Может, если бы дюжина Высших магов очутились тут, чтобы помочь ему, я бы в это поверила.
Или какой-нибудь бог…
Вздрогнув от этой мысли, Хватка начала потихоньку спускаться с дерева.
В небе недавно летали кондоры, и как минимум один напал на малазанцев в укреплениях. Битва продлилась недолго. Хватка не имела ни малейшего понятия о том, куда делись остальные.
Спасибо Худу, что они не здесь…
С высоты человеческого роста она спрыгнула не землю, звякнув бронёй.
— Изящно.
Хватка вздрогнула.
— Чтоб тебя, Дымка…
— Тс-с… хм, лейтенант.
— Знаешь, где остальные?
— Более-менее. Собрать их?
— Это было бы полезно.
— А потом что?
Проклятье, женщина, если бы я знала.
— Просто приведи их, Дымка.
— Так точно, лейтенант.
Паран очнулся от вони. Пахло блевотиной, и как он понял по затхлому привкусу во рту — его собственной. Мыча, капитан перевернулся на бок. Было темно. Рядом приглушённые голоса вели диалог. Он не видел, но чувствовал, что в окопе, где он очутился, лежали также другие.
Другие… убитые и раненые…
Кто-то широкий и толстый приблизился к нему.
Паран дотянулся до своего виска и вздрогнул, коснувшись пальцами зашитого пореза. Он прошёлся пальцами вдоль раны — до влажных бинтов, покрывающих ухо.
— Капитан?
— Молоток, это ты?
— Так точно, сэр. Мы только вернулись.
— Хватка?
— Отряд ещё цел, сэр. Получили пару царапин пока поднимались, но ничего такого, что могло бы нас задержать.
— Почему так темно?
— Никаких факелов, сэр. Никаких фонарей. Приказ Дуджека — мы собираемся.
Собираемся. Нет, спрошу об этом позже.
— Быстрый Бен ещё жив? Последнее, что я помню, как мы нашли упавшего кондора…
— Жив, хотя судя по тому, что я слышал, это вы гусёнка общипали, капитан. Бен принёс вас сюда, и хирурги вас собрали по частям… более-менее. Раны поверхностные, чему вы, думаю, рады — а я пришёл вернуть лицу былую красоту.
Паран медленно сел.
— Тут полно солдат, которым твоё целительное касание нужнее, чем мне, Молоток.
— С этим не поспоришь, сэр, но Дуджек приказал…
— Я готов смириться со шрамами, лекарь. Лучше посмотри, что можешь сделать для этих раненых. И скажи, где найти Первого Кулака и Быстрого Бена.
— В штабе, капитан. Тот большой зал…
— Я знаю, где это. — Паран поднялся, постоял на месте пока головокружение и тошнота не прошли. — Куда более важный вопрос — где я?
— Главная траншея, сэр. Идите налево и прямо.
— Спасибо.
Капитан медленно миновал ряды раненых солдат. По всему выходило, что битва пошла тяжёло, впрочем, могло быть и хуже.
Унтанские телохранители Дуджека заслоняли вход в тоннель. Судя по форме, они ещё не окропили кровью клинки. Их офицер жестом приказал пропустить капитана.
Спустя тридцать шагов Паран достиг зала.
Первый Кулак Дуджек, Быстрый Бен и лейтенант Хватка сидели вокруг картографического стола, небольшая лампа свисала с укреплённого деревянными балками потолка прямо над ними. Все трое повернулись к капитану.
Дуджек сердито нахмурился.
— Молоток не нашёл тебя?
— Нашёл, Первый Кулак. Со мной всё в порядке.
— Парень, ты будешь весь покрыт шрамами.
Паран пожал плечами.
— Так что произошло? Беклиты не любят ночные сражения?
— Они отступили, — ответил Дуджек. — И перед тем, как ты спросишь, отвечу: нет, это не потому, что мы им не по зубам — они могли и дальше давить нас, и поступи они так, мы бы сейчас убегали в леса, по крайней мере, те, кому посчастливилось бы уцелеть. И ещё за нами прилетел только один кондор. Мы, капитан, собрались тут и ломаем голову над тем, почему они просто бросили подбитую добычу.
— И какие ответы на этот вопрос вы нашли, сэр?
— Только один. Мы думаем, что Скворец и Бруд приближаются слишком быстро. Провидец не хочет, чтобы к моменту их прибытия его войска возились с нами. И он не хочет рисковать ещё вторым треклятым кондором.
— Одного было более чем достаточно, — пробормотал Быстрый Бен.
Истощение не прошло для мага бесследно — он казался постаревшим и почти сломленным. Стоял, опираясь на стол двумя руками и глядя на его рубцеватую поверхность красными глазами.
Оцепеневший от увиденного Паран отвёл взгляд от мага, вновь посмотрел на Первого Кулака.
— Молоток сказал, что мы собираемся, сэр. Поскольку лейтенант Хватка здесь, могу ли я предположить, что у вас есть задача для «Мостожогов»?
— Есть. Мы ждали только вас, капитан.
Паран молча кивнул.
— В окопах невозможно защищаться, — прорычал Дуджек. — Здесь мы слишком открыты. Два или три таких кондора, и нам крышка, как и Чёрным морантам. И я не буду рисковать, отправляя новых морантских гонцов к Скворцу — последнего перехватили птицы Провидца не дальше десятой части лиги от горы. Видимо, рядом с Кораллом они готовы летать даже по ночам. Быстрый Бен тоже не в той форме, чтобы пытаться с помощью магии установить связь со Скворцом. А значит, мы не будем ждать.
Мы отправляемся в Коралл. По ночному небу, прямо на улицы города.
— Приказ понял, Первый Кулак. «Мостожоги» пойдут в бой первыми, сэр?
— Первыми в бой… — медленно кивнул Дуджек.
И отступят последними.
— Вы ударите по цитадели. Пробьёте дыру в стене внутреннего двора. Чёрные моранты доставят вас так близко, как смогут.
— Сэр, — сказал Паран, — если Бруд и Скворец не так близко, как вы думаете…
Дуджек пожал плечами.
— Как я уже говорил, капитан, у нас не та позиция, чтобы сидеть и ждать их. Мы идём внутрь. Моя первая волна выступит через полколокола после вас.
Мы можем угодить в змеиное гнездо…
— Тогда нам с лейтенантом следует подготовить взводы.
— Да. С вами будет Быстрый Бен, а его кадровые маги — со своими взводами. В распоряжении Вала и его сапёров шесть «руганей», десять «трещоток» и двадцать «шрапнелей» — ваша задача пробить брешь в стене и отступить к нам. Сами по душу Провидца не идите, понял?
— Понял, Первый Кулак.
— Отлично, тогда вы трое — за дело.
До рассвета оставалось ещё два колокола. Серый, низкий туман растянулся по лесу с северной стороны Коралла, дотягиваясь щупальцами до равнины за ним.
Корлат скакала туда, где на поросшей деревьями вершине холма остановился Скворец, и натянула поводья рядом с ним.
Малазанец не тратил времени даром:
— Что он сказал?
— Нечто весьма необычное, Скворец. Формальные извинения от своего имени и лично от Бруда. Он скромно предлагает свой меч и, как он выразился, своё тактическое мастерство. Должна заметить, это меня… тревожит.
Скворец пожал плечами.
— Я буду рад любому совету от Каллора.
Он заметил, но проигнорировал последовавший за этим заявлением косой, недоверчивый взгляд Корлат.
Спустя миг малазанец продолжил:
— Следуй за мной.
Он погнал лошадь вперёд, вниз по широкому торговому тракту, который извивался среди рощ и неровных полян.
Лошади часто спотыкались, опуская головы, рысили сквозь тьму. Спустя некоторое время всадники приблизились к другому холму, в отличие от первого — безлесому. Чем ближе они подъезжали, тем выше за ним медленно поднимался город Коралл, выстроенный в несколько ярусов, освещенных мрачными отблесками от уличных факелов. Над последним ярусом нависала нечёткая тёмная громада цитадели.
Они добрались до холма и остановились.
Корлат осмотрела лежавшие перед ними земли. Поле перед стенами города было длиной в одну шестую лиги, лишь каменный мост пересекал ров под стеной. В полулиге на западе виднелась поросшая лесом гора, ближайший склон её окутывал то ли дым, то ли туман.
— Именно, — сказал Скворец, проследив за её взглядом. — Оттуда были замечены вспышки колдовства. И именно там, будь я Провидцем, я спрятал бы армию, чтобы заставить нас снять осаду.
— А Дуджек расстроил его планы.
— Подозреваю, что так. Его, скорее всего, отбросили или окружили, магия, которую мы видели в небе, в основном своём принадлежала паннионцам. Быстрого Бена, наверное, одолели. Я думаю, Дуджек подставился под удар, Корлат. Мы должны отвлечь Провидца от этой горы, дать Первому Кулаку время перегруппироваться.
Она молча смотрела на него некоторое время, затем сказала:
— Твои солдаты валятся с ног, Скворец.
Как и ты сам, любовь моя.
— Тем не менее к рассвету мы должны расположиться на гребне — клан Ильгрес слева, Тор и его Белолицые справа. — Он взглянул на Корлат. — Признаюсь, твой второй… облик, меня малость тревожит. Но если бы вы с Орфанталом взмыли в небо…
— Мы с братом уже обсудили это, Скворец. Он собирался лететь к Дуджеку. Его присутствие может сдержать кондоров Провидца.
— Скорее притянет их, как магнит, Корлат. Но если вы будете вместе, прикрывая друг другу спины…
— Даже поодиночке с нами нелегко справиться. Нет, Дуджеку он нужнее. Я приму облик одиночницы и прикрою твои войска. Орфантал атакует гору. По крайней мере, он сможет выяснить расположение Первого Кулака и его войска.
Тисте анди увидела, как под его бородой напряглись желваки и сжались зубы. Наконец он вздохнул и сказал:
— Я боюсь за тебя, Корлат, — ты будешь над нами совсем одна.
— С оставшимися сородичами — магами в рядах твоих войск, любовь моя, я буду не так одинока, как ты думаешь.
Скворец подобрал поводья.
— Ты чувствуешь хоть что-то, подтверждающее присутствие своего Повелителя?
Корлат покачала головой.
— Это тебя беспокоит? Нет, можешь не отвечать.
Действительно, похоже, я мало что могу от тебя скрыть.
— Нам лучше вернуться, — продолжил Скворец.
Если бы они говорили на полдюжины ударов сердца дольше, Корлат с её сверхъестественным зрением увидела бы, как с покрытого лесом склона горы отправляются в полёт первые чёрные моранты — сорок душ, низко и стремительно помчались к городу.
Полдюжины ударов сердца вертится монетка Опоннов…
Один ленивый поворот…
От Госпожи к Господину.
Меньше чем на высоте человеческого роста, под ними промелькнули городские стены. Миновав их, кворлы морантов опустились, нырнули в промежуток между домами, оказались ниже уровня крыш. Резкий поворот на перекрёстке направил полёт к цитадели.
Паран изо всех сил старался не обращать внимания на неистовый жгучий зуд свежих швов. Капитан рискнул посмотреть вниз. На улице виднелись жаровни, многие из них ещё тлели блёклым красным светом и дымились. Там и тут факелы на стенах освещали заваленную мусором мостовую. Казалось, будто город внизу спит — Паран не увидел ни одного стражника или солдата.
Капитан вновь обратил внимание на цитадель. Её наружные стены — высокие и хорошо укреплённые — были, похоже, крепче городских. Здания за стенами были сложены из камня или же высечены в скале. Цитадель вгрызлась в саму плоть горы.
Чудовищные гаргульи улеглись на неровном краю крыши. Чёрные и сутулые — на фоне ночного неба они едва выделялись, будто более тёмные кляксы.
Потом Паран заметил, как одна из них шевельнулась.
Кондоры. Вот теперь мы в Бездне…
Он ткнул моранта в плечо и указал рукой в перчатке на улицу внизу. Офицер кивнул.
Кворлы с «Мостожогами» одновременно спикировали, скользнули на высоту дюжины шагов от земли и, взмахнув крыльями, приземлились.
Солдаты вывалились из сёдел и бросились в ближайшие тени.
Моранты на кворлах взмыли в небо, развернулись для обратного полёта.
Скорчившись в тёмном переулке, Паран ждал, пока взводы соберутся вокруг него. Первым рядом возник Быстрый Бен.
— Крыша цитадели…
— Я видел, — прорычал Паран. — Если идеи, маг?
Мураш заговорил:
— Можем найти погреб и спрятаться, капитан.
Быстрый Бен глянул на сержанта, затем осмотрелся.
— Где Вал?
Сапёр сделал шаг вперёд, сгибаясь под весом набитых кожаных мешков.
— Видел этих проклятых воробушков? — спросил у него чародей, делая странное движение левым плечом.
— Так точно. Нам нужны меткие стрелки на стене. У меня есть двенадцать болтов со «шрапнелью» вместо наконечников. Если всё сделаем правильно, можем убрать столько же…
— Дождь из птичьего мяса, — перебил его Штырь. — Горящие перья.
— Разве хуже воняет, чем жжёная волосяная рубаха, Штырь?
— Тихо, — отрезал Паран. — Хорошо, закидывайте крюки на стены и выстраивайте сверху наших гениальных арбалетчиков. Вал, найди место, чтобы установить связку «ругани» и «трещоток», да сделай это побыстрее — мы должны выбрать правильное время. Я хочу, чтобы об этих птицах позаботились на насестах, а не в воздухе. Первая волна Дуджека, скорее всего, уже в пути, так что приступаем.
Капитан взмахом руки приказал Хватке возглавить отряд. «Мостожоги» двинулись к стене цитадели.
Добравшись до другого конца улицы, Хватка подняла руку и припала к земле. Все замерли.
Паран подошёл к ней сзади. Она обернулась.
— Стражники-урдомы, — прошептала Хватка. — Ворота в двадцати шагах налево, хорошо освещены…
— Стражники хорошо освещены?
— Так точно.
— Идиоты!
— Согласна, но я вот что думаю…
— Что?
— Мы поворачиваем и идём направо, поднимаемся ещё раз, и окажемся на углу стены. Вал любит углы.
— А стражников оставим сторожить?
— Так точно, капитан. Видит Худ, в таком свете они ничего не заметят. И мы будем достаточно далеко, чтобы если крюки и звякнут, стражники не услышали.
— Это ты надеешься.
— Они же все в топфхельмах, сэр.
— Хорошо, веди, лейтенант.
— Один момент, сэр. Дымка?
— Здесь.
— Останешься. Не своди со стражников глаз.
— Так точно, лейтенант.
Хватка кивнула Парану и направилась обратно по улице. Взводы повернулись и последовали за ней.
Капитану казалось, что звуки издаёт только он сам — и очень много звуков. Тридцать солдат вокруг были бесшумны, точно призраки. Не останавливаясь, они перебегали из тени в тень.
Одну шестую колокола спустя Хватка вновь приблизилась к улице, ведущей к стене. Прямо над ними темнела квадратная башня с зубчатой вершиной. Отряд остановился за лейтенантом.
Паран услышал, как сапёры, глядя на башню, злорадно перешёптывались:
— А красиво она будет падать…
— Словно картошка на тонкой веточке…
— Ставьте «трещотки», ладно? Поместите заряды под таким углом, чтобы сила взрыва входила в несущий камень на глубину вытянутой руки…
— Решил дедушке рассказать, где сладкая дырочка, Рантер? Заткнись и предоставь это нам со Штырём, ага?
— Я просто говорил, Вал…
Паран перебил их:
— Прекратите-ка, вы все. Прежде, чем хоть что-то предпримите, арбалетчики должны занять места на стене.
— Так точно, сэр, — согласился Вал. — Приготовьте крюки, милочки. Арбалетчики, стройсь и получай на руки стрелы со «шрапнелью»! Эй, не лезь без очереди, женщина, где твои манеры?
Паран отвёл Быстрого Бена на пару шагов от остальных.
— Двенадцать взрывных стрел, маг, — проворчал он на выдохе. — Там как минимум тридцать кондоров.
— Ты не думаешь, что атака Дуджека внутри городских стен их отвлечёт?
— Конечно, ровно настолько, чтобы они уничтожили первую волну, оставили кружить в воздухе двух кондоров встретить следующую и вернулись сюда разделаться со всеми нами.
— И ты что-то надумал, капитан?
— Вторая диверсия, чтобы оттянуть остальных кондоров от Дуджека и «Мостожогов». Бен, ты можешь доставить нас Путём на крышу?
— Нас, сэр?
— Тебя и меня, да. А ещё Мураша, Штыря, Дэторан, Молотка и Тротца.
— Я могу сделать это, капитан, но я почти выдохся…
— Просто доставь нас туда, чародей. Где Штырь? — Паран обернулся к остальным и кивнул, найдя взглядом солдата. — Жди здесь. — Капитан поспешил туда, где Штырь присел с остальными сапёрами, дотянулся до него и вытащил из толпы. — Вал, тебе придётся справиться без этого парня.
Вал ухмыльнулся.
— Какое облегчение, капитан.
— Эй!
— Тихо, Штырь. — Паран оттащил его туда, где ждал Быстрый Бен.
— Что ты удумал? — спросил чародей, как только они прибыли.
— Всему своё время. Бен, эти кондоры — чем именно они являются?
— Я не уверен, сэр.
— Не тот ответ, которого я жду, чародей. Попытайся ещё раз.
— Хорошо, я думаю, что они когда-то были настоящими кондорами — меньшего, точнее нормального размера. А потом Провидец нашёл способ засунуть в…
— Засунуть птицам, га-га! — хихикнул Штырь.
Быстрый Бен дотянулся и дал сапёру подзатыльник.
— Больше не перебивай меня, Штырь. Демонов, капитан. Одержимость. Они аспектированы на Хаос, поэтому тела и не справляются.
— Значит и демон, и птица.
— Один управляет другим.
— Конечно. А какой из них отвечает за полёт?
— Ну, кондор… — глаза Быстрого Бена сузились. Он взглянул на Штыря и ухмыльнулся.
— А что, может…
— О чём это вы говорите?
— У тебя с собой есть взрывчатка, Штырь? — спросил Паран.
— Шесть «шрапнелей».
— Хорошо. Это на случай, если что-то пойдёт не так.
Они повернулись на шипение Хватки и увидели, как полдюжины солдат растянулись по улице и встали под стеной. Крюки и верёвки были наготове.
— Проклятье, я не осознавал раньше, насколько высокая эта стена, как они…
— Да ну, сэр, — сказал Быстрый Бен, — с ними Пальчик.
— И что?
— Смотрите, сэр.
Взводный маг открыл свой Путь. Паран попытался вспомнить специальность этого чародея и получил ответ, увидев, как рядом с Пальчиком возникли дымные призраки. Паран хмыкнул:
— Если это те, что всё время за ним…
— Нет, это местные духи, капитан. Люди постоянно падают со стен, а раз этой более чем пару сотен лет, то и неудачников накопилось. Так или иначе, большинство призраков в некотором роде… зацикленные. Последнее, что они помнят, это то как они были на стене — патрулировали, стояли там, охраняли, да что угодно. Вот они и хотят вновь туда забраться…
Паран наблюдал, как шестеро духов каким-то образом понесли вверх крюки. Ещё шесть схватили Пальчика своими призрачными руками и начали поднимать его вверх. Взводный маг не выглядел особенно счастливым, пока его ноги болтались на ветру.
— Я думал, Пути отравлены.
Быстрый Бен пожал плечами.
— Худ нанёс сильный ответный удар, капитан. Очистил немного места…
Паран нахмурился, но ничего не сказал.
Оказавшись наверху, Пальчик принялся собирать и закреплять все крюки. Было понятно, что духи либо не способны на такие точные физические действия, либо не хотят этого делать. Магу пришлось поспорить с парочкой из них, чтобы вырвать у них из рук привязанные к верёвкам крюки. Наконец он всё приготовил. Разматываясь, верёвки полетели вниз, к солдатам.
Первые шесть арбалетчиков начали взбираться на стену.
Паран бросил тревожный взгляд на ряд кондоров, восседавших на главном здании. Ни один не пошевелился.
— Слава Худу, они глубоко спят.
— О да, набираются сил для будущего боя. Далеко на своём Пути Хаоса.
Паран повернулся и осмотрел тёмное небо на северо-западе. Ничего. С другой стороны, вряд ли он вообще смог бы что-то разглядеть. Они будут лететь низко, так же, как несли «Мостожогов».
Вторая группа из шести солдат с арбалетами за спинами пересекла улицу, взялась за верёвки.
— Чародей, готовь Путь.
— Всё готово, капитан.
Вдруг Хватка бешено замахала в сторону Парана. Ругаясь шёпотом, капитан подбежал к ней. Оставшийся отряд оттянулся прочь от улицы.
— Капитан! Высуньтесь, сэр, и посмотрите на ворота.
Паран так и сделал.
Что-то происходило. Ворота открылись, и оттуда один за другим выходили огромные ящероподобные воины — к’чейн че’малли — так вот как выглядят эти твари, будь они прокляты.
Худов дух. Пять… десять… пятнадцать… ещё больше — они маршировали в город, вперёд — к северной стене.
А Дуджек собирается высадиться прямо в их лапы…
Паран отдвинулся и встретился взглядом с Хваткой.
— Лейтенант, мы должны отвлечь этих тварей.
Она потерла лицо и окинула взглядом остаток отряда.
— Мёртвые ящерицы, наверное, до Худа проворные, но учитывая все эти улицы и переулки… — она вновь посмотрела на Парана и быстро кивнула. — У нас есть пара «шрапнелей» на руках — дадим им хорошую причину обратить на нас внимание.
— Только всегда держитесь на шаг впереди, лейтенант. Если сможете, не разделяйтесь.
— Сэр, это вряд ли — как по мне, нам придётся разделиться, просто чтобы запутать этих тварей.
— Хорошо, но в любом случае — постарайся.
— А вы, капитан?
— Мы с Беном и взводом Мураша отправляемся на крышу цитадели. У нас будет своя диверсия с оставшимися кондорами. «Мостожоги» полностью переходят под твоё командование, лейтенант.
— Так точно, капитан. Так что, как думаете, кто умрёт первым — вы или мы?
— Слишком рано гадать.
Она ухмыльнулась:
— Ставлю половину жалованья, капитан, что мы будем на шаг позади вас. Заплатите у Врат Худа.
— Ставка принята, лейтенант. А теперь оставь Вала и сапёров подрывать башню, забери Дымку и отправляйся.
— Так точно, сэр.
Паран уже было сделал шаг в сторону, но Хватка прикоснулась к его руке.
— Капитан?
— Что?
— Ну, эм-м, про ножи, которые вам могли ткнуть в спину… Они уже некоторое время в другую сторону смотрят. Просто хотела, чтоб вы знали.
Паран кинул взгляд в сторону.
— Спасибо, лейтенант.
Быстрый Бен собрал вместе Мураша и его взвод — всех, кроме Вала и Дымки. Как только Паран присоединился к ним, маг кивнул и сказал:
— По вашей команде, капитан.
Паран окинул взглядом стену. Канаты свободно свисали. Наверху никого не было видно.
— Как давно видели их в последний раз?
Чародей пожал плечами.
— Сэр, предположу, что они уже заняли позицию. Вал, похоже, почти готов.
Паран опустил глаза на команду сапёров, сбившихся в тесную, нервно мнущуюся группку у основания башни.
— Быстро.
— Вал молниеносен, когда сильно напуган, сэр. Нам лучше…
— Да. Открывай Путь. — Он посмотрел на Мураша. Сержант, Дэторан, Тротц и Молоток опустили забрала на шлемах. Оружие наготове. Штырь присел рядом, сжимая в правой руке «шрапнель».
— Погоди, Бен, ты сказал Штырю, что…
— Так точно, сэр, и он уже работает над этим.
Штырь выдавил из себя слабую ухмылку.
— Отлично. Пошли.
Портал мгновенно открылся, заливая улицы тьмой. Глаза Парана расширились.
Куральд Галейн. Какого…
— За мной! — прошипел Быстрый Бен и ринулся в портал.
Взвод метнулся за ним, исчез. Паран бросился следом.
Переход был почти мгновенным. Капитан ступил на гладкие плиты — на крыше цитадели, в тридцати шагах за спиной ряда кондоров…
Дюжина громадных, демонических созданий неожиданно взорвались, разбрызгивая кровь и плоть по всей крыше. Остальные одновременно вздрогнули и проснулись. С пронзительными криками они расправили широкие крылья и взмыли вверх.
Штырь уже открыл свой Путь, и результат не заставил себя долго ждать.
Кондоры визжали от ужаса, в панике били крыльями, мотали головами на дёргающихся шеях, когда смертный зверь внутри каждого тела сжался от страха, вызванного диковинным даром Штыря. Они воевали с демонами за контроль над своим телом.
Залп арбалетных стрел вдоль всей стены врезался в мечущихся чудовищ.
Цитадель вздрогнула. Паран повернулся и увидел, как внутренняя башня слева от него неожиданно рухнула, ныряя огромной зубчатой головой на улицу. Заклубился дым. Затем послышались крики, под которые «мостожоги», выстроившиеся вдоль стены, бросились к верёвкам.
С восточных улиц донеслось эхо «шрапнели» — Хватка и оставшиеся с ней «мостожоги» только что удивили колонну к’чейн че’маллей, и началась погоня.
Быстрый Бен подтянул к себе Парана.
— Демоны побеждают!
Кондоры медленно набирали высоту, уходя всё дальше от влияния Пути Штыря. Если арбалетные стрелы и причинили им какое-то неудобство, виду они не подавали. Вокруг птиц затрещало чародейство.
— Они вернутся за нами, капитан, — предупредил Быстрый Бен.
— Лучше за нами, чем за Дуджеком. Сможем мы чем-то их занять на время, маг?
— О да, большинство из них.
— Как?
— Ну, для начала, мы можем пробежаться к южной стороне этого здания.
Пробежаться? И всё?
— Тогда вперёд.
За восточной стеной города, недалеко от изрезанного, каменистого берега, с земли поднялся ленивый вихрь пыли и превратился в фигуру.
Тлен медленно уложил свой кремнёвый меч в заплечную петлю, его бездонный взгляд пробежал по заброшенным лачугам вокруг и сосредоточился на массивной каменной преграде.
Пыль на ветру могла бы взлететь и перевалить за эту стену. Пыль могла бы ручьями течь сквозь щебень под фундаментом. Т’лан имасс мог войти незаметно.
Но Паннионский Провидец схватил Арала Фэйла. Тока Младшего. Смертного… который назвал Тлена другом.
Он зашагал вперёд, разметая замотанными в шкуры ногами разбросанные по земле кости.
Пришло время Первому Мечу т’лан имассов заявить о себе.
Вторая волна с ещё одной тысячей солдат спикировала и приземлилась на улицы прямо за позицией Дуджека в тот самый момент, когда взрывы осветили небо на юге — вдоль крыши цитадели, а затем прямо под ней. Последний звук был глубже, катился по земле и сотрясал камни — этот звук Первый Кулак узнал. Брешь пробили.
— Пора прорываться вперёд, — рявкнул он своим офицерам. — Принимайте командование взводами — мы атакуем цитадель.
Дуджек поднял забрало. В небе над ними шелестели крылья кворлов.
Вторая волна взлетала обратно в ночное небо, а третья уже приближалась с севера — миг до прибытия следующей тысячи солдат.
С восточной части города доносилось эхо «шрапнелей». Дуджек остановился, гадая, что это, как вдруг небо вспыхнуло серой, бурлящей волной, которая стремительно покатилась к третьему крылу.
Первый Кулак молча смотрел, как между двумя ударами его похолодевшего сердца тысяча Чёрных морантов, их кворлы и пять рот Воинства Однорукого сгинули в сером пламени.
За волной по небу плыли три чёрных и смертоносных кондора.
Моранты второй волны, которые ещё до того взлетели ввысь, намереваясь повернуть и отступить на север, появились вновь над тремя кондорами, скопом пикируя на тварей.
Внимание птиц привлекло четвёртое звено перевозчиков, которое приближалось с северо-запада.
Всадники на кворлах раз за разом пикировали на кондоров в самоубийственных атаках. Одетые в чёрную броню воины глубоко вгоняли копья в покрытые перьями тела. Кворлы мотали треугольными головами, отрывая хитиновыми челюстями куски плоти, даже когда столкновение разбивало их хрупкие тела и сминало куда более хрупкие крылья. Сотни кворлов погибли, их всадники падали на крыши и мостовую, оставались лежать — изломанные, неподвижные.
За ними рухнули три кондора, умерев ещё в воздухе.
У Дуджека не было времени осознавать ту ужасную цену, которую моранты заплатили за временную победу. Четвёртое звено опустилось на улицы, солдаты выбирались из сёдел и искали укрытие.
Первый Кулак жестом подозвал к себе вестового.
— Новый приказ всем офицерам — их роты должны захватить все строения, которые возможно оборонять. Цитадель подождёт, нам нужна крыша над головой…
Появился ещё один гонец.
— Первый Кулак!
— Что?
— Паннионские легионы собираются, сэр, — на всех улицах от северных ворот до цитадели.
— А мы контролируем западную треть города. Они собираются выбить нас отсюда. Ладно, — Дуджек посмотрел на первого вестового и сказал: — Передай это офицерам, чтобы они могли подготовить оборону…
Но второй вестовой ещё не закончил:
— Первый Кулак, сэр, простите… С легионами к’чейн че’малли.
Тогда где же Серебряная Лиса и её треклятые т’лан имассы?
— Да хоть бы и драконы, — помолчав, прорычал полководец. — Иди, — сказал Дуджек первому гонцу.
Солдат отдал честь и ушёл. Первый Кулак окинул взглядом второго вестового:
— Найди Вывиха и сообщи, что нам нужно звено его тяжёлых всадников, один пролёт чуть восточнее нашей позиции. Скажи, что они, скорее всего, не вернутся, так что пусть придержит кого-то в резерве. — Дуджек осмотрел небо над головой. Наступал рассвет — пятое и шестое звенья уже доставили войска и казались далёкими пятнышками, которые быстро летели обратно к горе. Готово, мы все в Коралле. И если в ближайшее время не прибудет помощь — мы уже его не покинем.
— Это всё, — кивнул он солдату.
Кондоры кружили над крышей, перекрикиваясь, опускались и пикировали вниз, а затем, шлёпая крыльями по воздуху, взмывали обратно в бледнеющее небо.
Не веря своим глазам, Паран уставился вверх.
— Они должны были увидеть нас! — прошипел он.
Солдаты присели под низкой стеной, за которой начинался парапет с видом на гавань и Коралловую бухту. Поглотившая их тень быстро рассеивалась.
— Они не видят нас, — пробормотал сидящий рядом Быстрый Бен, — потому, что я не даю им нас увидеть. Но они знают, что мы где-то… здесь.
И потому кружат над нами. Ладно. Хорошо. Это означает, что они не займутся уничтожением армии Дуджека.
Цитадель под ними вздрогнула, каменные плиты загрохотали.
— Худов дух, а это ещё что?
Чародей нахмурился.
— Не уверен. Не похоже на взрывчатку… но точно могу сказать, что в стене цитадели пробили ещё одну брешь.
Ещё одну? Кто? Взрыв произошёл где-то у пристани, на востоке. Клубящаяся туча пыли взлетела в воздух.
Паран осторожно приподнял голову, чтобы заглянуть за низкую стену.
Далеко над пристанью кричали чайки. Внизу, покрытое ледовой коркой, грохотало море. На юге в небо били струи воды. Собирался шторм.
Будем надеяться, он идёт сюда — нам бы пошло на руку замешательство.
— Опусти голову! — прошипел Быстрый Бен.
— Прости.
— У меня и без того полно проблем, капитан, нужно быть начеку — прекрати лягаться, Дэторан, чего тебе? Ой, капитан, сэр, посмотрите на север! Высоко в небе!
Паран повернулся.
Эскадрилья морантов — на таком расстоянии лишь пятнышки в небе — летела над городом с востока на запад.
Шесть кондоров взмыли ввысь, чтобы перехватить их.
Моранты обрушили на восточную часть города другие, ещё меньшие пятнышки.
Падение длилось будто вечность, но вот первое ударилось о крышу дома. Взрыв разнёс верхний этаж и кровлю. Затем грохот стал непрерывным, «ругани» падали на город одна за другой.
Колдовство вырвалось из шести кондоров, устремилось к отдалённым морантам.
Скинув бомбы, эскадрилья рассыпалась, но даже так от колдовской волны уйти удалось едва ли десятку.
Дым и пыль окутали восточную часть Коралла.
Оставшиеся кондоры над капитаном и отрядом визжали от ярости.
— Сработало, более или менее, — прошептал Быстрый Бен. — Те улицы, похоже, были забиты паннионскими солдатами.
— Не говоря уж, — сквозь зубы процедил Паран, — об остальных «мостожогах».
— Они уже отступили оттуда.
Паран слышал, что обнадёживающие слова дались чародею нелегко.
«Ругани» обрушились на улицы в пятнадцати шагах позади Хватки и её потрёпанных взводов и в менее чем десяти шагах от нагоняющих к’чейн че’маллей. Взрыв уничтожил охотников К’елль, чьи туши приняли на себя бо́льшую часть смертельного града из раздробленного камня.
Обрывки иссохшей кожи, плоти и осколки костей разбросало по улице. Они чуть не долетели до «мостожогов».
Хватка подняла руку, приказав солдатам замереть на месте. Не только ей нужно было перевести дыхание и подождать, пока сердце перестанет колотиться.
— Это всё меняет, — тяжело дыша, сказала стоявшая рядом с лейтенантом Дымка.
Хватка не удосужилась ответить, но не могла не согласиться с горьким замечанием Дымки. Как и приказывал Паран, они отвлекли внимание по крайней мере некоторых к’чейн че’маллей.
И заплатили за это.
При последнем подсчёте у неё было шестнадцать «мостожогов», способных сражаться, и шесть раненых, трое из которых уже стучались во врата Худа. К’чейн че’малли были не просты проворны — молниеносны. И неумолимы. Даже «шрапнель» их только раззадорила.
В любом случае, снаряды кончились. Хватка развернула солдат на одного из охотников К’елль, чтобы помериться силами в ближнем бою. Больше она так не поступит. Им вообще повезло, что удалось отступить. Видеть, как со всех сторон друзей рубят на мелкие куски — зрелище, которое будет преследовать Хватку каждый оставшийся день жизни. День моей жизни? У меня нет дней. Удивлюсь, если доживу до конца этого колокола.
— Худ нас побери, ещё один!
Лейтенант обернулась на крик.
Очередной охотник показался из углового переулка, царапая брусчатку когтями. Голова низко опущена, клинки наготове.
Менее чем в пятнадцати шагах. Голова чудовища резко качнулась к малазанцам.
Отлично… перевела дух.
— Врассыпную!
В тот момент, когда «мостожоги» начали разбегаться, стена рядом с к’чейн че’малле взорвалась наружу. С пылью и кирпичами из дыры вывалился ещё один охотник, этот — весь изрубленный, голова дико качается, связанная с шеей тонкой жилкой, не хватает одной руки, нога отрублена на уровне лодыжки. Чудовище упало, врезавшись в брусчатку, ломая рёбра и больше не шевелилось.
«Мостожоги» замерли на месте.
Как и первый охотник К’елль. Затем он зашипел и повернул морду к дыре в разрушенной стене.
Из клубов пыли появился т’лан имасс. Иссушенная плоть разорвана и свисает кусками, повсюду оголяя кости, на голове шлем с обломанными рогами. На кремнёвом мече было столько зазубрин, что он казался зубчатым.
Не обращая внимания на малазанцев, он повернулся к охотнику К’елль.
К’чейн че’малле зашипел и бросился в атаку.
Глаза Хватки не смогли полностью уловить молниеносный обмен ударами. Внезапно показалось, что к’чейн че’малле начал валиться: его ноги чуть выше колена были отсечены. Клинок с лязгом упал на брусчатку месте с отрубленной рукой. Т’лан имасс сделал шаг назад, снова двинулся вперёд и с замаха разрубил кости вниз от плеча через грудь и бёдра, пока клинок не выскочил из ящера на брусчатку, подняв сноп ярких искр.
Охотник К’елль рухнул на землю.
Одинокий т’лан имасс повернулся к цитадели и начал идти.
Хватка и остальные смотрели, как воин миновал их и продолжил шагать по улице.
— Худов дух! — пробормотала Дымка.
— Пошли! — рявкнула Хватка.
— Куда? — уточнил капрал Бестолочь.
— За ним, — ответила она уже на ходу. — Кажется, самое безопасное место в этом городе — в тени этого создания.
— Но оно же направляется в цитадель!
— Значит, и мы тоже!
Покрытые коркой грязи, шаркая сапогами, солдаты Скворца медленно выстроились лицом к полю перед мостом и городу за ним. Далеко на флангах стояли баргасты — клан Ильгрес с одной стороны, Белолицые — с другой.
Корлат оставила лошадь с остальными и направилась к низкому холму на запад от торгового тракта, где уже стояли Скворец, Каллор и знаменосец Артантос.
Все они видели воздушные баталии над Кораллом, уничтожение Чёрных морантов и, как минимум, одного звена, несущего солдат Войска Однорукого. Они наблюдали за бомбардировкой, но ни один солдат на склоне не ликовал. Жестокую правду было не скрыть: Дуджек оказался в ловушке за стенами Коралла, его солдат резали, как скот, а Скворец и его измотанное воинство мало чем могли помочь.
Многие видели, что кондоры последовали за Чёрными морантами к укреплениям на горе, но там их встретит Орфантал. В облике одиночника её брат уступал лишь самому Аномандру Рейку. Корлат завидовала ему, ведь у брата была возможность немедленно отомстить.
Тисте анди приблизилась к спутникам, мысленно готовясь принять драконий облик. Приходившая с превращением сила всегда пугала её, ибо была холодным, жёстким проявлением чего-то одновременно нечеловеческого и бесчеловечного. Но на этот раз Корлат с радостью примет её.
Добравшись до вершины, она увидела то, что видели другие. Северные ворота были распахнуты. Наружу выходили к’чейн че’малли и строились шеренгой. Восемьсот, возможно, больше.
Малазанцы держали оружие наготове. Когда Скворец даст приказ, они двинутся вниз, навстречу строю неупокоенных убийц.
И умрут. На восемьсот к’чейн че’маллей меньше в Коралле. Восемьсот к’чейн че’маллей… на время заняты. Знает ли Дуджек? Бруд ещё в половине дня пути от нас. «Серые мечи» в двух ударах колокола, может, больше — не ожидала услышать это от Каллора, — но в итоге они скакали слишком долго и слишком быстро.
Остряк со своим Легионом, кажется, и вовсе пропал. Неужели мы потеряли свои ударные войска? Бездна свидетель, этот даруджиец не любит сражения…
Понимает ли Дуджек, чем мы заплатим за него сегодня?
Восемьсот к’чейн че’маллей на равнине. Сколько ещё в городе? Сколько прорезают себе путь через трупы в рядах Войска Первого Кулака?
Примерно двадцать кондоров оставались в пределах города, все как один кружили над цитаделью — возможно, показывая уверенность Провидца в том, что их участие в грядущем сражении не понадобится.
Эта мысль неприятно горчила.
Когда Корлат подошла, Скворец повернулся и приветственно кивнул.
— Ты нашла Круппа? Уверен, он выбрал безопасное место.
— Он с Хетан, — ответила Корлат, — требует дать ему белую краску для лица.
Скворец почти смог улыбнуться.
— Мои тисте анди пойдут в наступление перед твоим солдатами, — сказала спустя миг Корлат, — посмотрим, как эта нежить справится с Куральд Гелейном.
На лице Каллора проступала самодовольная улыбка.
— Твой Путь по-прежнему осаждён, Корлат. Чтобы очистить, его придётся полностью открыть — всему вашему народу, а не только тем тисте анди, что стоят здесь. Твои братья и сёстры пойдут на бойню.
Её глаза сузились. Полностью открыть. Каллор, ты слишком много знаешь о нас.
— Я ценю твою тактическую проницательность, — сухо ответила она.
Она увидела, как Скворец оглянулся на Артантоса, который стоял в пятнадцати шагах от остальных, кутаясь от утреннего холода в меховой плащ. Мужчина не обращал на остальных внимания, он уставился на поле внизу, слегка нахмурившись, но не настолько, чтобы на лбу появилась хотя бы морщина.
Двое верховых приближались с востока, скакали перед малазанским строем.
Две воительницы Скворца…
Лошади тяжело дышали, с губ падали клочья пены, но животные не сбавляя галопа помчались вверх по склону. Наконец обе женщины натянули поводья.
— Командир! — прокричала одна.
Вторая добавила:
— Мы нашли её! — и указала пальцем.
Из строя на востоке вышла… Серебряная Лиса.
Звук тысячи голосов, которые удивлённо ахнули, встревожил Корлат. Она обернулась и увидела, как поле перед к’чейн че’маллями покрылось неожиданной пеленой пыли, которая быстро поредела, превратившись в бесчисленные ряды т’лан имассов.
Серебряная Лиса приблизилась. Казалось, она выбрала своей целью Артантоса. Её глаза были полуприкрыты, на тяжёлом круглом лице не отражалось никаких чувств.
Утренний воздух сотрясался от рёва армии Скворца.
— Да… — прохрипел Каллор, стоявший рядом с ней.
Корлат оторвала взгляд от Серебряной Лисы, привлёченная тоном Каллора.
Вовремя, чтобы увидеть, как грубый клинок мелькнул у её головы.
Всплеск боли. Миг замешательства, когда всё вокруг так странно застыло, потом земля врезалась в бок. Жар потёк вниз по лицу, струясь со лба. Она моргнула, удивляясь тому, что её тело забилось в конвульсиях.
Путь…
…Хаоса…
Каллор…
Перед глазами всё размыто, она смотрит с земли.
Череп… проломлен… умираю…
Зрение прояснилось, каждая чёрточка, каждая грань стала острой, точно лезвие клинка, который резал её душу на ленточки. Каллор с самодовольным рёвом рванулся к Серебряной Лисе, кольчужная броня потекла за ним, словно плащ. Сероватые чары плясали на земле вокруг древнего воина.
Рхиви остановилась, открыв рот, в её глазах мелькнул ужас. Она что-то прокричала… что-то…
«Т’лан айи защитите меня!»
Но она оставалась одна…
Каллор приближался, сжав меч руками в боевых перчатках. Приближался, высоко вскинув клинок.
Затем на его пути встал Скворец, длинный меч взметнулся, со звоном встретил клинок Каллора. Резкий и яростный обмен ударами, летят искры. Каллор отскочил назад, взвыв от разочарования, зацепился каблуком и…
Скворец увидел подходящий момент. Рывок с мечом, дуэльный выпад, — он полностью вытянулся, перенёс весь вес на ведущую ногу…
Которая подломилась.
Она увидела серебристую кость, вырвавшуюся из затянутого в кожу бедра.
Увидела боль на лице возлюбленного, неожиданное осознание…
И тогда огромный меч Каллора впился ему в грудь. Скользнул между рёбер. Прорвался по диагонали сквозь сердце и лёгкие в секущем ударе, направленном внутрь.
Скворец умер на этом клинке — но встретился взглядом с Корлат перед тем, как жизнь покинула его.
Каллор высвободил своё оружие.
Внезапно он дрогнул, пронзённый двумя арбалетными стрелами. Магия Хаоса взвилась на древках, уничтожила их. Брызнула кровь. Каллор не обратил на это никакого внимания, поднял меч навстречу двум воительницам, которые одновременно пошли к нему.
Они были великолепны, сражались как единое целое.
Но человек, против которого они бились…
Предсмертный крик — правая воительница пошатнулась, обливаясь кровью, наклонилась, чтобы подхватить вываливающиеся и раскручивающиеся кишки, затем рухнула на землю. Её покрытая шлемом голова отлетела от тела до того, как колени коснулись земли.
Вторая женщина ринулась на Каллора, нанося мечом удар высоко, метя прямо в лицо.
Шаг в сторону, нисходящий рубящий удар отсёк ей руку…
Но женщина осознанно пожертвовала ею, чтобы левая рука, сжимающая стилет, беспрепятственно врезалась в живот Каллору, вогнала клинок сквозь звенья кольчуги.
Лезвие меча Каллора рассекло горло малазанки. Та закрутилась в алых брызгах и упала.
Задыхаясь, древний воин отшатнулся, желтоватая кровь текла из дыры в его желудке.
— Скованный! — закричал он. — Исцели меня!
Жар… Путь… не Хаос… где же?
Волна переплетённого золота врезалась в Каллора и охватила яростным пламенем. Древний воин завопил, когда его оторвало от земли, швыряя в разные стороны, пока магия вгрызалась в него, окрасив воздух кровью, когда Каллор повалился на землю.
Вторая волна покатилась в сторону воителя, сверкая солнечным огнём…
Путь, открывшийся вокруг Каллора, был зловонным пятном, болезненным разрывом, который закрутился вокруг него…
…и исчез вместе с Каллором.
Золотое заклятье дрогнуло и рассеялось.
Нет… такой контроль. Кто?
Тело Корлат больше не содрогалось. Оно онемело и похолодело, стало до странности чужим. Кровь залила один глаз. Ей приходилось моргать, чтобы очистить его. Она наконец-то поняла, что лежит на земле. Каллор ударил её…
Кто-то упал на колени рядом с ней, положил на щёку мягкую, тёплую руку.
Корлат постаралась сосредоточиться.
— Это я, Серебряная Лиса. Помощь уже в пути…
Тисте анди попыталась поднять руку, чтобы как-то указать в сторону Скворца, но желание осталось лишь в мыслях, звучало вновь и вновь, но по слабому ощущению сырой травы под ладонью тисте анди понимала, что рука не слушается.
— Корлат! Смотри на меня. Пожалуйста. Бруд идёт — и я вижу чёрного дракона, он летит с запада — это Орфантал? Воевода владеет Высшим Дэнулом, Корлат. Ты должна держаться…
Тень на лице. Серебряная Лиса взглянула вверх, лицо скривилось от горечи.
— Скажи, — сказала она подошедшему, — колдовство, сопутствовавшее предательству Каллора, — неужели оно было настолько эффективным, что парализовало тебя так надолго? Или ты воздержался? Выжидал, наблюдал за последствиями своего бездействия? Ведь ты и раньше так делал, Тайшренн, да?
Тайшренн?
Но дрожащий от боли голос, ответивший ей, принадлежал Артантосу, знаменосцу.
— Серебряная Лиса. Пожалуйста. Я бы не…
— Не стал бы?
— Нет. Скворец, он…
— Я знаю, — прервала его Серебряная Лиса.
Плохо сросшаяся нога… всегда не вовремя — Бруд мог бы…
Он мёртв. О, любовь моя, нет…
Со всех сторон теперь маячили размытые фигуры. Малазанские солдаты. Баргасты. Кто-то начал горестно завывать.
Мужчина, которого Корлат знала под именем Артантос, склонился над ней. Колдовство рассекло плоть на его лице — касание Хаоса, которое она узнала. Касание, куда яростнее того, что она способна была бы пережить. В душе она знала, что Высший маг не хотел тянуть с ответом. То, что ему хоть что-то удалось было… невероятным. Корлат встретила его взгляд и увидела отголоски той боли, которая всё ещё мучила чародея.
— Сере…
— Корлат?
— Женщина, — сказала тисте анди невнятно, но слышно, — этот человек…
— Да? Он — Тайшренн, Корлат. Часть меня — Ночная Стужа, она знала его давным-давно. Я собиралась призна…
— …поблагодари его.
— Что?
— За… то… что… спас… тебе… жизнь. Поблагодари его, женщина… — Корлат всё ещё смотрела в глаза Тайшренну. Темно-серые, как у Скворца. — Каллор — он застал нас всех врасплох…
Высший маг вздрогнул и медленно кивнул.
— Мне жаль, Корлат. Я должен был предвидеть…
— Да. Я тоже. И Бруд.
Она чувствовала, как под ней по земле стучат лошадиные копыта, вибрация шла вверх и замирала в костях.
Погребальный бой. Барабаны, звук потери. Лошади выбивают его… не зная причины, они всё же идут. Ближе. Бездумные, но подстёгиваемые спешкой непостижимых хозяев.
Однако смерть уже проехала по этому холму.
Не зная причины.
Любовь моя.
Теперь он твой, Худ… улыбаешься ли ты?
Моя любовь… теперь твоя…
Отважный и великолепный во всей красе, скакун Итковиана двигался, пошатываясь. Остряк разбудил Кованого щита за два колокола да рассвета с несвойственной краткостью:
— Что-то пошло не так, — прорычал он. — Мы должны ехать в Коралл, друг.
«Серые мечи» не останавливались на ночёвку — Итковиан следил за ними так долго, как мог, пока ночной мрак не скрыл их от его глаз. Кованый Щит решил скакать на помощь Скворцу. Он был равнодушен к своему решению и тому, что означал их отъезд, тем не менее, уныние наполнило его сердце — и сон, который со временем к нему пришёл, был тревожным. Когда Остряк резко разбудил его, Итковиан попытался отгородиться от источника беспокойства, но это ему не удавалось.
Седлая коня, Итковиан почти не обращал внимания на Остряка и его Легион — и только забравшись в седло и взяв поводья, он заметил, что ожидавший его даруджиец и его последователи были пешими.
Итковиан неодобрительно посмотрел на Остряка.
— Смертный меч, каковы ваши намерения?
Тот скривился и сказал:
— Для этого путешествия необходима скорость. Для этого путешествия, — повторил он, бросая взгляд на яростно хмурящуюся Скаллу Менакис, — Трейк рискует средоточием своей силы.
— Не мой бог! — огрызнулась Скалла.
Остряк печально улыбнулся ей.
— К сожалению, не твой. Ты должна будешь просто ехать верхом с Итковианом. Мы не станем вас ждать, но, возможно, вы сможете идти с нами вровень… хоть какое-то время.
Итковиан ничего из сказанного не понял.
— Сударь, — сказал он Остряку, — вы отправитесь с помощью Пути?
— Нет. Точнее, не совсем. Возможно. Откуда мне знать? Я просто знаю, откуда-то знаю, что мой Легион способен… ну, на нечто другое. Нечто… быстрое.
Итковиан окинул женщину взглядом и пожал плечами.
— Скалла Менакис и я благословлены великолепными конями. Мы попытаемся не отставать.
— Хорошо.
— Смертный меч.
— Что, Итковиан?
— Сударь, что ждёт нас впереди и столь вас тревожит?
— Я не уверен, друг, но у меня будто кишки свело. Мне кажется, нас скоро предадут.
Итковиан долгое время ничего не отвечал, затем сказал:
— Сударь, если пересмотреть недавние события незатуманенным взором, то можно понять, что предательство уже свершилось.
Остряк просто пожал плечами, поворачиваясь к своим последователем.
— Держитесь близко, треклятые недоноски. Если в начале пути кто-то отстанет, там и останется.
Скалла подошла к Итковиану, ведя в поводу своего коня.
— Вы знаете, — спросил Итковиан, — что сейчас произойдёт?
— Наверное, ничего, — огрызнулась она, запрыгивая в седло. — Остряк, видать, головой ударился об…
Она не закончила предложение: Остряк и его Легион будто размылись, слились в неразборчивом мерцании тёмных полос в единую огромную фигуру, прижавшуюся к земле. Нечто ринулось вперёд, пружинисто, словно кошка, и исчезло в ночи.
— Храни нас Беру! — прошипела Скалла. — За ним! — крикнула она, вгоняя каблуки в бока лошади.
И они пустились в галоп.
Проезжая мимо лагеря Бруда, они заметили оживление, хотя до рассвета оставался ещё колокол, солдаты поспешно собирались.
Они увидели, не обменявшись ни словом, яркие огни колдовства в небе на юго-западе.
Иногда во тьме мелькало огромное существо, за которым они следовали, блёклое мерцание жёлтого с чёрными полосками; создание мчалось словно в невероятно высокой траве, будто под покровом листвы джунглей, увитое тенью, смертоносное благодаря своей скорости и беззвучности.
Затем небо начало светлеть и на юге показался горизонт, стволы деревьев и вьющийся между ними торговый тракт.
Полосатый зверь достиг холмов паркового леса и там скрылся из глаз.
Взмыленные, с пеной у рта, лошади неслись вперёд, тяжело и прерывисто стуча копытами. После такого испытания не оправится ни одно животное, и Итковиан знал это. Смерть ждала лишь окончания бешеной скачки.
Отважный и великолепный скакун, — Итковиан гадал, стоила ли жертва того.
Они проехали по дороге между рощами, тракт мягко поднимался к тому, что показалось Итковиану каким-то откосом.
Затем прямо перед ними возникли повозки. Несколько фигур повернулись, глядя на их приближение.
Если люди и видели полосатое создание, то ничем себя не выдали — все выглядели спокойными, никто не бил тревогу.
Итковиан и Скалла проехали мимо малазанского арьергарда.
Неподалеку затрещало колдовство.
Солдаты выстроились в шеренгу на гребне впереди, строй, обращённый к югу, но вот он рассыпался в беспорядочном движении. Итковиан ощутил напор тревоги — поток резкой боли, чувство неизмеримой потери.
Он пошатнулся в седле, но снова заставил себя сесть прямо. Необходимость поразила его сейчас, неожиданная и всеохватная.
Скалла кричала, повернула спотыкающуюся лошадь вправо, покинула дорогу, приближаясь к холму, где повисло в безветренном воздухе знамя малазанцев. Итковиан последовал за ней, но медленнее, держась сзади. Его душа утопала в ледяном ужасе.
Конь сбился с галопа, вытянул шею. Перешёл сперва на карьер, затем — на вихляющийся нетвёрдый шаг. Приостановился, медленно волоча копыта в двадцати шагах от подножья холма.
И умер.
Оцепенев, Итковиан вытащил сапог из стремени, перекинул больную ногу через тело животного и свалился на землю.
На холме справа он увидел Скаллу, та слезала со своей лошади — склон победил и её. Женщина принялась карабкаться вверх. Остряк и его войска прибыли. Вернувшись в человеческое обличье, они столпились на холме и, казалось, ничего не предпринимали.
Итковиан отвёл взгляд и заковылял вдоль дороги, которая выпрямилась на последнем участке до поля перед мостом и города за ним.
Леденящий душу страх.
Его бог пропал. Его бог не мог отразить подобного ужаса, как сделал это однажды, месяцы назад, на равнинах к западу от Капастана.
Горе и утрата, каких он ещё никогда не испытывал.
Истина. Которую я знал. В сердце. Сокрытая ранее, теперь открыта. Но я ещё не закончил. У меня ещё есть дело.
Он шагал, не видя солдат справа и слева. Вышел из неровного строя, оставляя позади стоявшую с опущенным оружием армию, сломленную ещё до начала битвы — сломленную смертью одного-единственного человека.
Итковиан не обращал внимание ни на что. Он достиг спуска и продолжил идти.
Вниз.
Туда, где перед восьмью сотнями к’чейн че’маллей ждали ряды т’лан имассов. Т’лан имассов, которые — все, как один, — медленно повернулись.
На вершине холма вспыхнули Пути.
Остряк проревел приказы своим последователям занять места на южном склоне. Долгое время он неподвижно стоял, всё ещё содрогаясь от силы своего бога. Обещание убийства заполнило его, невозмутимое, но уверенное намерение хищника, которое он уже чувствовал однажды в городе, оставшемся далеко на севере.
Его взгляд был слишком острым, каждое движение привлекало внимание. Он осознал, что сжимает в руках сабли.
Остряк видел, как из врат Пути вышел Орфантал, за ним появился Бруд. Он видел Скаллу Менакис, смотревшую на три трупа. Затем Воевода протолкнулся мимо неё, бросил на тела короткий взгляд и отправился к четвёртому телу, лежавшему ближе к месту, где стоял Остряк. Женщина тисте анди. Два человека присели рядом с ней. Один, чью душу по-прежнему сжимала свирепая хватка магии Хаоса. Вторая… Серебряная Лиса, по её круглому лицу текли слёзы.
Он видел Круппа, рядом с которым стояли Хетан и Кафал. Даруджиец был бледен, с остекленевшим взглядом, казалось, он вот-вот упадёт в обморок. Странно, что не горе так ударило по даруджийцу. Он видел, как Хетан неожиданно потянулась к Круппу ещё прежде, чем тот упал.
Но того, кого Остряк высматривал, нигде не было видно.
Он отправился на южный гребень, чтобы оглядеть расположение своего Легиона. Последователи готовили оружие. Ниже собирались «Серые мечи», явно готовясь наступать на город…
…город, укрытый дымом, полыхающий вспышками колдовства и взрывчатки, город, разрывающий сам себя на части…
Остряк наконец отыскал взглядом нужного ему человека.
Итковиан.
Идёт к т’лан имассам.
Резкий крик прозвучал с холма за спиной Остряка. Он повернулся и увидел, как Серебряная Лиса отстраняется от Корлат, оборачивается…
Но десятки тысяч т’лан имассов теперь смотрели на Итковиана.
Остряк видел, как его друг медленно шёл, пока не остановился в двадцати шагах перед неупокоенными воинами.
Поняв, Серебряная Лиса закричала и бросилась бежать…
О да, Призывательница. Ты хотела натравить их на к’чейн че’маллей.
Остряку не нужно было стоять близко и слышать Итковиана, чтобы узнать, что́ тот сказал безмолвным т’лан иассам.
Вам больно. Сейчас я приму вас…
Он почувствовал растущий ужас своего бога, пересиливающий его собственный…
Когда т’лан имассы ответили.
Упав на колени. Склонив головы.
Ах, Призывательница…
А теперь было уже слишком поздно.
