Глава 17
Проникнуть на территорию частного детского сада оказалось проще, чем Герман воображал. Миг – и Герман уже за забором. А все благодаря совету Володи. Тот хотя и не смог сам пойти с Германом, но насчет не просматриваемой зоны забора подсказал.
Несмотря на симпатию, которую внушал ему добродушный мужик, Герман не одобрял его воспитательных установок. Они и с Ириной раз и навсегда решили, что детей они будут воспитывать исключительно в духе уважения. Особенно настаивала на этом Ирина.
Но сейчас, перелезая через чужой забор, Герман невольно подумал, что рассуждать об уважении – это одно. А жить во взаимном уважении друг к другу – совсем другое. Вряд ли между ними с Ирой было настоящее уважение. Иначе Ира дождалась бы Германа, объяснилась с ним, а потом уже начала чудить с Почтаревым, да еще путая в это их общего ребенка.
– Если она меня не уважает, я ее не уважаю, откуда у ребенка взяться уважению к нам обоим? Одна болтовня у Ирки в итоге получается.
Детский сад был в эту позднюю пору тих и спокоен. В каждом домике насчитывалось от трех до десяти маленьких обитателей, ночная няня, воспитательница и охранник. И еще был охранник у ворот, но Герман, по совету опытного Володи, проник в детский сад с противоположной стороны.
– Если твоему пацану еще трех лет не сравнялось, то он в группе «Малышок» может быть.
– А если он с матерью?
– Все равно. Таких малявок только в «Малышке» держат. Либо с мамками, либо с няньками, либо еще с кем, но только там. Я тебе, как к этому дому пройти, объясню. А дальше уж ты сам действуй на свое усмотрение.
И вот теперь, подходя к нужному домику, он чувствовал, как вибрирует все у него внутри. Неужели он скоро увидит Ирину и своего сына? А что он им скажет? А они? Обрадуются они главе семьи? Судя по тому, как старательно прячется от мужа Ирина, в свидании с Германом она совсем не заинтересована. Но Герман имеет право убедиться, что с сыном все в порядке.
– Хотя какое там в порядке, – проворчал Герман. – Было бы в порядке, дома бы сейчас сидел.
Внезапно сердце у него екнуло. По соседней дорожке к тому же домику двигалась какая-то женщина. Ее сопровождал высокий широкоплечий мужчина, лица которого Герман в темноте разглядеть не мог. Но голос женщины, который доносился до него, был голосом Ирины. Мужчина вполне мог оказаться Почтаревым. Похож был. Да и Ирина обращалась к этому мужчине как к очень близкому другу.
– Мы должны забрать ребенка, – твердила она. – Понимаешь ты это? Должны!
– Ира, но с чего такая спешка? Никто не будет удерживать твоего сына насильно. Если захочешь его забрать, заберешь в любой момент.
– Ах, да у них нет моего сына! – прошептала Ирина, и Герману показалось, что в ее голосе прозвучало отчаяние. – Или ты забыл?
– Мы можем завтра обо всем переговорить с Леной.
– Нет, мы должны сделать это прямо сейчас! Переговорим с Леной, когда ребенок уже будет у нас. Его надо забрать! И если я тебе хоть немного дорога, ты мне поможешь!
– Я готов ради тебя на все, ты это знаешь, – растерянно проговорил мужчина. – Но ведь ты уже взяла деньги. Как быть с этим?
– Деньги я верну!
– А я? – В голосе мужчины послышалась сдерживаемая тоска.
– И ты вернешь!
– Но это же огромная сумма. И я уже много потратил.
Ирина была неумолима. Герман знал за ней это качество. А вот Почтареву еще предстояло узнать Ирину с этой стороны.
– Выбирай! Или деньги, или я! – произнесла она. – Если я не получу назад своего ребенка, про меня ты тоже можешь забыть.
Мужчина промолчал. Но все же двинулся в сторону домика, куда намеревался проникнуть и Герман, значит, все же решил помочь Ирине.
Герман затаился в тени кустов, дожидаясь, пока двое заговорщиков добудут для него желанный приз. Он не собирался мешать жене и ее приятелю сделать то, что совпадало с его собственными планами.
– Вот и отлично. Я достаточно в свое время потаскал для Ирусика каштаны из огня, теперь ее очередь отплатить мне тем же.
Какое-то время все было тихо и спокойно. Но затем в домике, куда сунулась Ирина и ее спутник, раздался детский крик. Потом вскрикнула женщина. Герман встрепенулся. Что-то пошло не по плану. Или у этих двоих и не было никакого плана?
Со своего места Герман не мог разобрать, кто кричит – Ирина или какая-то другая женщина. Но через минуту из домика выскочили двое – мужчина и женщина. А еще спустя несколько секунд они показались на тропинке, где засел Герман. Еще мгновение – и они пробежали бы мимо остающегося невидимым Германа. Ирина прижимала к груди какой-то сверток, который барахтался и жалобно кряхтел.
Германа словно обожгло. Сыночек! Ванечка! Не думая ни о чем, он кинулся вперед и выхватил сверток из рук не ожидавшей нападения Ирины.
– А-а-а! – заверещала та, не узнав в ночном разбойнике собственного мужа. – Ребенок! Гена! Он его украл! Гена! Что ты стоишь? Сделай что-нибудь.
Но ее спутник лишь оторопело смотрел вслед похитителю, не в силах уразуметь, откуда тот взялся.
– Догони его! – верещала уже в полный голос Ирина. – Верни мальчишку!
Наконец ее приятель пришел в себя и бросился вдогонку. Но куда там! Догнать Германа было невозможно. Он несся, петляя между домиков и деревьев. И наконец понял, что топот ног за спиной стих. Ирина и ее приятель потеряли Германа из виду. Где же ему теперь спрятаться? Оглянувшись по сторонам, Герман увидел детскую площадку. Она была залита светом от горящего прямо над ней уличного фонаря, но в домике было темно. Туда свет почти не проникал. И Герман решил, что это самое подходящее место, чтобы спрятаться и успокоить Ванечку.
Он забрался в домик и стал бережно разворачивать одеяльце, в которое был укутан ребенок.
– Сейчас, сейчас, мой хороший, – ласково приговаривал Герман. – Сейчас я тебя достану. Сейчас, Ванечка, папа тебя…
Он не договорил и замер с открытым ртом. Из одеяла на него смотрела детская рожица. В луче света, который проникал через окошко, было видно, что ребенок даже чем-то отдаленно похож на Ванечку. Но это был другой ребенок! Это был не его сын!
– Ваня, – растерянно пробормотал Герман. – Вани нет. А где же мой сын?
Он поставил ребенка на ноги и перетряхнул одеяло, словно надеялся, что в складках случайно затерялся еще один маленький мальчик. Но ничего не было. Чужой ребенок был, а вот Вани не было. Герман вывел мальчика на свет и окончательно убедился, что ребенок чужой.
– Ты… ты чей?
Но тот то ли не умел еще говорить, то ли боялся и ничего не ответил. Он стоял, ежился от ночного холода, вертя головой по сторонам и явно не очень-то понимая, что происходит. А потом его маленькое личико перекосилось. И Герман понял, что сейчас будет. И точно – ребенок заорал во всю мочь.
– Тихо ты! – попытался урезонить его Герман. – Тише!
Какое там тише! Ребенок надрывался, с ужасом глядя на Германа. Он был страшно недоволен, что его вытащили из теплой кроватки, и хотел дать понять это всему миру. Вдалеке послышались голоса, они приближались. Похоже, уже исчезновение малыша обнаружили, и за Германом снарядили погоню.
Но прежде чем Герман успел что-либо предпринять, из кустов выскочили Ирина и высокий брюнет. В свете фонаря было нетрудно разглядеть спутника Ирины. Это был Почтарев! Герман даже обрадовался. Давно пришла пора поговорить друг с другом. Вот этот момент и наступил!
Герман подбоченился и грозно взглянул на жену и ее любовника.
– Ну, приветствую вас!
Ирина тоже узнала мужа, но не стала тратить время на препирательства с Германом.
– Если хочешь вернуть Ванечку, – прошипела она ему прямо в лицо, – хватай этого мальчишку и немедленно бежим с нами!
Сам не зная почему, Герман послушался. Было что-то в голосе жены, что Герман подхватил на руки ребенка и как мог замотал его в одеяльце.
Крики ребенка сделались глуше, но все равно были слышны.
– Бежим отсюда!
Почтарев заметно нервничал.
– Скорей! – поторапливал он замешкавшегося Германа. – Надо уносить отсюда ноги.
И Герман пустился со всех ног, прижимая к груди исходящий возмущением сверток. Лишь после того, как они добежали до машины, которая ждала Ирину и ее приятеля, до Германа дошел весь ужас содеянного. Они втроем совершили преступление. Они украли чужого ребенка!
– Ира, что происходит? – попытался выяснить он у жены. – Зачем вы украли этого мальчика? Это же не наш Ваня!
– Думаешь, ты – отец – это понял, а я – мать – не поняла? – В голосе Ирины звучало нескрываемое презрение. – Конечно, это не наш Ваня! Конечно, это другой ребенок! Но с его помощью мы вернем нашего сына!
– Ничего не понимаю.
– Отдай мальчика мне!
Ирина сделала движение, чтобы отнять сверток у Германа. Но не тут-то было.
– Предупреждаю, стойте на месте, – велел он Ирине и Почтареву. – Если двинетесь, я убегу. Или… или буду драться!
– Чего ты хочешь?
– Объясни, где наш Ваня! Что с ним?
Ирина беспомощно взглянула на своего спутника.
– Что нам делать, Гена?
– Пусть едет с нами.
– Никуда я не поеду, – уперся Герман. – Пока вы все не объясните, точно не поеду.
При этом он слышал, что шум на территории детского сада все разрастается. Сколько времени им понадобится, чтобы понять, что самим им его не найти и придется вызвать полицию. И что будет потом?
Герман догадывался, что будет. Полицейские приедут, обыщут округу и очень скоро найдут Германа с украденным ребенком на руках. На Германа наденут наручники и бросят за решетку. Бесполезно будет доказывать, что похитил ребенка не он, а Ирина и Почтарев. На Германе и без того уже висит подозрение в убийстве. А если к нему добавится еще и киднепинг, судьба Германа будет весьма печальна.
Здравый смысл подсказывал Герману, что надо прислушаться к словам жены и побыстрее уносить ноги. Но что-то еще заставляло его противиться этому.
– Где Ваня? – строго спросил он еще раз. – Куда ты дела нашего сына?
– Он сейчас у Горемыкина.
– А это… этот ребенок?
– Это Антон. Антоша Горемыкин.
Фамилию Горемыкина за последние дни Герман слышал уже много раз. Так что сейчас ничуть не удивился. Чего-то в этом роде он и ожидал. Его жена ввязалась в какую-то авантюру, в результате чего их Ваня оказался в руках у Горемыкина. И Ирина, чтобы уравновесить расклад сил, решила выкрасть младшего Горемыкина.
– Антоша, а не Коля? – все-таки уточнил он. – А где тогда Коля?
– Ты все знаешь?
Ирину это неприятно удивило.
– Коля улетел, – через силу выдавила она.
Как-то это странно. Только вернулся и снова улетел?
– А это Антоша.
– А с ним что будет? – с неожиданно прорезавшимся ехидством поинтересовался Герман.
– Надо надеяться, что ничего. Но вообще-то мне плевать. Я хочу вернуть своего сына, а мне мешают!
– Кто?
– Она!
Голос жены прозвучал и жалобно и зло одновременно.
– Я ей сказала, что передумала. Что не хочу больше в этом участвовать. А она сказала, что ничего изменить уже нельзя. Что ребенок теперь у нее.
– Какой ребенок? У кого?
– Ваня! У нее! Ах, Геночка, он меня совсем не понимает! Никогда не понимал. Такой черствый человек!
И Ирина приникла к широкой груди Почтарева. Глядя, как нежно тот утешает его жену, Герман почему-то не чувствовал ни капли ревности. Одно облегчение. Словно так оно было и нужно. И к Почтареву он испытывал нечто вроде благодарности за то, что тот взял на себя нелегкий труд опекать и утешать Ирину.
А Почтарев выглядел искренне озабоченным душевным состоянием возлюбленной. И Герман устыдился. Может, он и впрямь черствый? Ему-то всякий раз приходилось делать над собой грандиозное усилие, даже чтобы просто выслушать жалобы жены. А уж чтобы утешать, да еще и гладить по волосам и называть ласковыми словечками, об этом он и подумать не мог. Не приходило ему такое в голову. А вот Почтарев с явным удовольствием исполнял миссию защитника слабой и беспомощной Ирочки.
Так они и стояли. Рыдающая Ира в объятиях Почтарева. И глядящий на все это Герман с чужим ребенком на руках.
Неизвестно, сколько времени еще продлилась бы эта немая сцена, но вдали на дороге замелькали сине-красные огни. Это были проблесковые маячки приближающихся полицейских машин. Ребенок как будто почуял, что приближается подмога, притихший было, он снова оглушающе взревел.
Почтарев очнулся первым.
– Садитесь в машину, быстро!
Не выпуская из рук ребенка, Герман запрыгнул на заднее сиденье машины. Ирина уселась рядом с Почтаревым, который сразу же выжал газ. Машина рванула с места, оставив далеко позади полицейские мигалки. Герман глянул на спидометр, и ему стало не по себе. Сто восемьдесят, двести, двести двадцать. А стрелка спидометра все двигалась и двигалась вперед.
А Ирина с восторгом смотрела на Почтарева, который не обращал ни на кого внимания, а вцепившись в баранку, гнал изо всех сил.
Если бы беглецы не поддались панике, они бы поняли, что, даже вызови работники детского сада полицию, та не смогла бы прибыть на место происшествия так скоро.
Но никто и не думал ее вызывать. Сотрудники имели строгие инструкции в случае любой непредвиденной ситуации в первую очередь звонить не в «Скорую», полицию или даже пожарным, а только директрисе – Елене Воронцовой. Для нее это было настолько важно, что она несколько раз устраивала специальные учебные тревоги. И всех, кто посмел ослушаться ее приказа и набрать вместо ее номера «01», «02» или «03», увольняла без всякой жалости и выходного пособия.
А тут вдруг полиция нежданно-негаданно приезжает сама, да еще в тот момент, когда больше всего нужна. Глупо упустить такую возможность. К тому же каждый из сотрудников полагал, что директрисе о произошедшем уже сообщил кто-то другой, и именно она и вызвала полицию. Но полицейских привела сюда совсем другая забота. Они искали Елену Воронцову. И когда перепуганные сотрудники детского сада чуть не в полном составе выбежали на дорогу, полицейские сначала даже не поняли, в чем дело.
Но со всех сторон слышались крики:
– Ребенок! У нас пропал ребенок!
– Его похитили какие-то люди.
– Мужчина и женщина!
– Задержите их!
Одной из первых из машины выскочила симпатичная женщина с ямочками на круглых щеках. Она не стала дожидаться остальных и сразу же кинулась в толпу.
В руках у нее был смартфон, заставку на котором она всем показывала, задавая один и тот же вопрос:
– Тут был этот мужчина? Вы его тут видели?
Это была Оксана. Она показывала фотографию Германа. Именно его судьба волновала Оксану больше всего. Но перепуганные сотрудники лишь трясли головами, а если и говорили, то исключительно про свою начальницу – Елену Валентиновну Воронцову.
– Лена с вами? – допытывались они. – Когда Лена приедет? У нас ЧП. Почему она задерживается?
Добиться проку от этих перепуганных людей было невозможно. Ни у Оксаны, ни у приехавших с ней полицейских это не получилось. Они поняли только одно: Воронцовой здесь нет. И, оставив одну машину разбираться с похищением, остальные полицейские забрались в две другие и отправились дальше. Оксана поехала с ними.
