Глава 19
Июнь 1163
Алеппо
Джон сидел на корточках на крыше сторожевой будки дома Хальдуна и смотрел вниз, на темный двор. После возвращения в Алеппо он за прошедший год сумел навестить Зимат лишь раз десять; оба понимали, насколько опасен каждый его визит. Но сегодня луны не было, и улицы оставались темными. Лучшая ночь для воров – или любовников.
Джон спрыгнул во двор и сразу прижался к стене. Затем он бесшумно подошел к задней двери и проскользнул внутрь. Когда Джон проходил мимо спальни Убады, под его ногой заскрипела половица, и он замер на месте. Однако в доме царила полная тишина, он не улавливал никакого движения, поэтому направился к спальне Зимат и осторожно приоткрыл дверь. В комнате было темно, если не считать освещавших спавшую Зимат слабых лучей луны, проникавших сквозь неплотно занавешенное окно. Джон вошел и осторожно прикрыл за собой дверь. Он снял сапоги и штаны, сел рядом с Зимат и нежно убрал с ее лица прядь волос. Она улыбнулась во сне. Джон нежно поцеловал ее в губы, и она открыла глаза.
– Тебе не следовало приходить, – прошептала она, но ее улыбка говорила совсем другое.
– Я должен был тебя увидеть. Прошло так много времени после нашей последней встречи. – Джон сбросил халат и собрался залезть в постель.
Зимат слегка оттолкнула его.
– Подожди. Дай мне на тебя посмотреть.
Джон стоял в слабых лучах лунного света, чувствуя, как им овладевает желание.
– Твой член рад меня видеть, – решила подразнить его Зимат. – Принеси его ко мне. – Она отбросила одеяло в сторону, и он скользнул в постель рядом с ней. – Я рада, что ты пришел, – сказала она и положила голову ему на плечо.
Ее палец начал скользить по его груди, и Джон погладил ее волосы.
– У меня есть новости, – прошептал он. – Юсуф говорит, что новый король франков, Амальрик, собирает армию. Я однажды его встречал, когда только прибыл на Святую землю. Тогда он был мальчишкой, а теперь стал королем.
– Ш-ш-ш, – Зимат приложила палец к его губам. – Я не хочу обсуждать короля франков.
– А чего вы хотите, моя госпожа? – Их глаза встретились, и ее рука стала двигаться по его груди и животу вниз. – На это я и надеялся, – пробормотал он, поворачиваясь так, чтобы оказаться сверху.
Он целовал ее мягкие губы и шею, а она тихо стонала. Затем ее тело напряглось. Глаза широко раскрылись от страха, и Джон повернулся: в дверном проеме стоял Убада. Джон не видел его много месяцев, и за это время мальчик вырос, а его лицо вытянулось. Теперь он еще сильнее походил на Джона.
– Мама, что ты делаешь? – потребовал ответа мальчик. – Кто этот мужчина?
– Ничего такого, сын.
Убада прищурился.
– Это он, – презрительно сказал Убада. – Неверный! Я расскажу отцу. – Мальчик выскочил в коридор.
– Нет, подожди, – позвал Джон.
Он схватил с пола халат, быстро натянул его на себя и бросился за мальчиком. В коридоре он догнал его и поднял на руки.
– Отец, отец! – закричал Убада.
– Тихо, – прошипел Джон, закрывая свободной рукой рот мальчика.
Он уже собрался вернуться в спальню Зимат, когда распахнулась другая дверь, и в коридор вышел Хальдун.
– Убада? – сонно позвал он.
Мальчик укусил руку Джона, закрывавшую ему рот.
– Проклятье! – выругался Джон, отдернув руку.
– Отец! – закричал мальчик. – Помоги!
Джон метнулся обратно в комнату Зимат и захлопнул за собой дверь. Зимат успела надеть халат и сидела, закрыв лицо ладонями. Джон протянул ей сына, и она прижала его к груди.
– Все пропало, – воскликнула она. – Хальдун убьет нас обоих.
Джон нашел пояс и вытащил кинжал.
– Я не позволю ему прикоснуться к тебе, – обещал он, шагнул к ней, но едва не упал, когда у него под ногами содрогнулся пол. – Что происходит?
Пол задрожал сильнее и теперь раскачивался так, словно Джон стоял на палубе корабля. С потолка посыпалась пыль, умывальник с громким стуком упал со стула. Убада заплакал.
– Это землетрясение! – закричала Зимат. – Нам нужно выйти из дома.
Джон взял у нее мальчика, и они направились к двери. В этот момент в комнату вбежал Хальдун с мечом в руке. Когда он увидел Джона, его глаза остекленели.
– Ты! – только и сумел выговорить он.
В следующее мгновение потолок над Хальдуном рухнул, и он исчез под грудой обломков и пыли. Джон обнял другой рукой Зимат и потащил ее к стене, противоположной двери. Пол содрогался так сильно, что они едва могли устоять на ногах, сели возле стены, и Джон прижал Зимат и Убаду к себе.
– Да спасет нас Господь, – прошептал он. – Да поможет нам Аллах.
Потом у них над головами послышался громкий треск. Джон повалил Зимат и Убаду на пол и накрыл их своим телом. И тут рухнул потолок.
* * *
– О да, – выдохнул Юсуф, лежа на кровати Азимат, которая устроилась сверху.
Она упиралась руками в его грудь, а ее бедра ритмично двигались. Азимат застонала от удовольствия, потом выгнула спину и начала двигаться быстрее. Кровать ходила под ними ходуном, и они кончили одновременно. Азимат остановилась и с улыбкой посмотрела на Юсуфа. Однако кровать продолжала содрогаться. Юсуф услышал крики, по коридору забегали люди.
– Землетрясение, – прошептал он.
– Тебе нужно уходить, – сказала Азимат, скатываясь с Юсуфа. – Сейчас за мной придут стражники. – Юсуф соскочил с кровати и принялся натягивать штаны. – На это нет времени, – зашипела Азимат, схватила остальную его одежду и выбросила в окно. – Уходи!
Босой и голый по пояс, Юсуф выскользнул в окно. Через секунду он услышал, как дверь в спальню Азимат распахнулась.
– Хатун! – позвал евнух. – Идите с нами. Нам нужно срочно покинуть дворец.
Юсуф начал осторожно передвигаться по карнизу, который содрогался под ним все сильнее. Он преодолел всего несколько футов, ему пришлось остановиться, чтобы не упасть, и он отчаянно вцепился пальцами в щели между камнями стены. Однако стена дрожала все сильнее. Юсуф увидел, как справа – на том самом месте, где он только что стоял – отвалился кусок карниза и полетел вниз, в пропасть. Юсуф чувствовал, как колеблется под домом земля, а в следующее мгновение участок стены слева от него, в десять футов шириной, обрушился наружу вместе с грудой камней и отчаянно кричащим евнухом. Однако вскоре тело евнуха ударилось о камни, и он смолк.
Юсуф сумел проползти вдоль стены несколько футов и забраться внутрь через брешь. Он оказался в коридоре, отошел к дальней стене и прислонился к ней, пытаясь перевести дыхание. Мимо пробежало пять евнухов, которые тащили за собой двух женщин в ночных рубашках. Никто из них не обратил на Юсуфа внимания, и через мгновение они скрылись за поворотом. Раздался оглушительный грохот, коридор наполнился пылью, и правая стена рухнула.
Юсуф оторвался от стены и побежал в противоположном направлении, вслед за остальными, свернул за угол и столкнулся с евнухом Гумуштагином. Оба с удивлением посмотрели друг на друга.
– Юсуф! – воскликнул Гумуштагин. – Что ты делаешь в гареме?
– Я… я хотел убедиться, что наш господин в безопасности.
Гумуштагин прищурился, глядя на практически голого Юсуфа.
– Ты пришел сюда из своих покоев? – Юсуф кивнул. – Ты лжешь, – прошипел евнух. – Проход с другой стороны дворца завален. Сюда было невозможно пройти.
Юсуф открыл рот, чтобы возразить, но не сумел произнести ни слова. Гумуштагин усмехнулся:
– Благородный эмир Юсуф – нашему господину будет очень интересно узнать, что ты делал в его гареме.
В этот момент пол под их ногами задрожал, и оба упали. Наружу рухнул еще один участок стены, и из коридора стало видно ночное небо. Пол резко наклонился, и они покатились вниз, в сторону образовавшейся бреши. Однако Юсуф успел схватиться одной рукой за часть уцелевшей стены. Другой рукой он сжал запястье Гумуштагина, начавшего скользить к пропасти. Юсуф напрягался изо всех сил, но ноги евнухи уже болтались в пустоте.
– Не отпускай меня! – взмолился Гумуштагин. – Не отпускай меня!
Зазубренный камень, за который успел ухватиться Юсуф, резал ему ладонь, а запястье Гумуштагина медленно выскальзывало из пальцев другой руки.
– Держись за меня! – закричал Юсуф, и евнух схватился за запястье Юсуфа другой рукой.
Юсуф стиснул зубы, и ему удалось помочь евнуху подняться немного вверх и ухватиться за стену. Цепляясь за щели в треснувшем полу, Юсуф сумел выбраться на плоский участок. Затем он протянул руку и вытащил Гумуштагина. Они молча лежали рядом, оба тяжело дышали.
Пол под ними снова задрожал, и Юсуф встал.
– Здесь все еще опасно. Мы должны выбраться из дворца.
Гумуштагин с помощью Юсуфа поднялся на ноги, и они начали пробираться по коридорам, усыпанным осколками камней. К счастью, ведущие вниз лестницы уцелели. Они поспешно спустились вниз, пересекли засыпанный обломками Зал приемов и выскочили наружу. Юсуф посмотрел назад. На стенах дворца появились зазубренные трещины, а потом все крыло рухнуло вниз.
Юсуф огляделся. Возле пролома в стене собралась толпа. В этом месте упал участок стены шириной в двадцать ярдов, и Юсуф никак не мог отвести от него взгляда. Гумуштагин схватил его за руку.
– Ты спас мне жизнь. Я не расскажу Нур ад-Дину о том, что видел сегодня ночью. – Юсуф кивнул и собрался уйти, но Гумуштагин, продолжая держать его руку, наклонился к нему: – Я ничего не расскажу, но и не забуду. Ты разрушил мои планы в Телль Башире, Юсуф. Если ты еще раз встанешь на моем пути, я поделюсь с Нур ад-Дином тем, что знаю. – Он отпустил Юсуфа. – Я буду наблюдать за тобой.
– Я понимаю. – Юсуф поспешно пошел прочь.
Он нашел Азимат на краю толпы, где она стояла рядом с Нур ад-Дином. Она не пострадала.
– Мой господин, – сказал Юсуф и поклонился. – Слава Аллаху, вы живы.
Однако король даже не посмотрел в его сторону. Казалось, он не видит и не слышит Юсуфа.
– Аллах отправил нам послание, – пробормотал он. – Он мной недоволен. Мы должны атаковать. Мы должны атаковать.
– Иди, – сказала Азимат Юсуфу. – Нашему господину нехорошо. Я о нем позабочусь.
Юсуф скрылся в толпе и начал искать Фариду. Повсюду слуги и мамлюки из дворца стояли на коленях и причитали. Другие искали своих друзей или любимых. Фарида, перепачканная серой пылью, сидела с опущенной головой, подтянув колени к груди. Рядом стоял на коленях Каракаш.
– Фарида! – закричал Юсуф. – Слава Аллаху, ты цела.
Она подняла голову. Правая сторона ее лица была покрыта кровью. Она потрясенно посмотрела на него.
– Юсуф, – прошептала Фарида со слезами на глазах. – Ты жив!
Он опустился рядом с ней на колени и обнял.
Юсуф почувствовал, как она отчаянно дрожит, а потом она расплакалась на его плече.
– Я нашел ее среди обломков, – сказал Каракаш Юсуфу. – Ей повезло, что она осталась жива.
– Ты видел Джона? – спросил Юсуф.
Каракаш опустил голову.
– Нет. Никто его не видел.
Юсуф кивнул, прижал к себе Фариду и почувствовал боль в груди. На глаза ему навернулись слезы, и он отпустил женщину. Он не мог допустить, чтобы его люди видели, как он плачет. Юсуф встал и вышел в город через брешь в стене. Его глазам предстала ужасная картина. Повсюду начались пожары, воздух наполнился черным дымом, пламя озаряло целые городские кварталы, превратившиеся в развалины. Юсуф посмотрел на улицу, где находился дом Хальдуна. Он не видел его с того места, где стоял, за развалинами и клубами дыма.
– Зимат, – прошептал он.
* * *
Юсуф повел Каракаша и дюжину мамлюков в город. Улицы были завалены обломками рухнувших домов, даже на главной площади валялись камни. Огонь бушевал на руинах мечети. Юсуф прошел мимо покрытого сажей имама, который рвал бороду и повторял одни и те же слова:
– Аллах нас бросил! Аллах нас бросил!
Юсуф свернул на улицу, где было полно людей. Женщины рыдали, даже мужчины не скрывали слез. Другие ошеломленно смотрели на развалины своих домов. Тут и там люди отчаянно искали среди развалин своих близких. Юсуф добрался до конца улицы и через сломанные ворота вошел в переулок, ведущий к дому Хальдуна. Здесь было гораздо меньше людей, но в воздухе висел удушающий черный дым. Юсуфу встретилась маленькая девочка, с ног до головы покрытая серой пылью, она брела посередине улицы и громко звала мать.
Юсуф перелез через груду мусора, высыпавшегося на улицу из рухнувшего дома, и оказался возле стены, окружавшей дом Хальдуна. Стена устояла, ее освещал огонь, пылавший на противоположной стороне улицы. У распахнутых ворот сидел евнух, закрывший лицо руками. Когда Юсуф подошел к нему, он увидел, что его голова испачкана кровью.
– Где моя сестра Зимат? – спросил Юсуф. Евнух поднял на него бессмысленный взгляд. – Где Хальдун, твой господин? Где мальчик Убада? Где они?
Евнух отвернулся, качая головой. За его спиной Юсуф видел рухнувший дом, превратившийся в груду камней, тут и там торчали деревянные балки. Юсуф поспешно вошел в ворота и начал пробираться через завал.
– Зимат! – звал он. – Хальдун! – Юсуф повернулся к Каракашу и его людям, оставшимся на улице. – Ищите среди развалин! Мы должны их найти!
Воины Юсуфа разошлись в разные стороны, а он полез по развалинам дальше. Он заметно опередил своих людей, когда услышал доносившийся со стороны большой груды обломков звук, напоминавший мяуканье кошки. Но нет, это была не кошка: там плакала женщина. Юсуф принялся поспешно отбрасывать в стороны камни. Плач стал громче. Он оттащил еще один камень и увидел внизу свободное пространство.
– Зимат! – крикнул он.
– Я здесь, – донесся слабый голос.
– Держись! Я иду к тебе на помощь.
Юсуф принялся лихорадочно отбрасывать камни в сторону. Он уже видел неподвижного Убаду на руках у Зимат. Они находились в узком пространстве между обломками. Он оттащил в сторону еще один камень и теперь смог разглядеть лицо Зимат. Юсуф схватил большой плоский камень и с трудом откатил его в сторону. Перед ним лежала Зимат, прижимавшая к груди Убаду. А над ними, защищая своим телом, скорчился Джон. Он был покрыт пылью, из затылка сочилась кровь. Он посмотрел на Юсуфа, и их глаза встретились.
Юсуф смертельно побледнел и отступил на шаг, не веря своим глазам.
– Джон, – прошептал он. – Что ты здесь… – Юсуф смолк, сообразив, что произошло. Кровь застучала у него в висках. – Что это значит?
Сзади послышался голос Каракаша.
– Мой господин, вы что-нибудь нашли? – Юсуф обернулся и увидел, что мамлюк находится в двадцати ярдах и направляется в его сторону.
Он повернулся к Джону, который сумел выбраться из-под обломков, взял мальчика из рук Зимат и помогал ей подняться.
– Ты должен уйти, – прошипел Юсуф Джону. Он взял из его рук Убаду. – Уходи!
Джон молча кивнул и отбежал за груду камней. Юсуф прижал ухо к груди Убады и услышал, как бьется сердце мальчика. Он повернулся к Каракашу.
– Ребенок жив! – закричал он. – Зимат тоже!
От громкого крика Убада пришел в себя и начал недоуменно озираться.
– Что случилось? – Тут он поднял глаза и понял, что Юсуф держит его на руках. – Дядя?
– Юсуф! – позвал Каракаш, который остановился в нескольких футах, глядя себе под ноги. – Ты должен пойти и посмотреть сам. Оставь мальчика.
Юсуф отдал Убаду Зимат, перешагнул через обломки и встал рядом с Каракашем. Мамлюк показал на отверстие в обломках.
– Там. – Теперь Юсуф уже смог разглядеть часть лица Хальдуна, которую не закрывала упавшая балка. Его глаза были широко раскрыты, застывший взгляд устремлен в небо. Каракаш положил руку на плечо Юсуфа. – Мне очень жаль, Юсуф.
Убада высвободился из рук Зимат и оказался рядом с Юсуфом.
– Что это? – Его взгляд упал на лицо отца. Юсуф поднял мальчика и понес его прочь, но было уже слишком поздно. – Отец! – позвал Убада. – Что случилось с моим отцом?
Юсуф начал говорить, потом посмотрел в лицо Убады, и слова умерли у него на губах. Он не знал, что ответить ребенку. Он не мог сказать, что его отец уцелел, а Хальдун погиб.
Небо начало светлеть, когда Юсуф, весь в саже и пыли, наконец вернулся во дворец. Его покои исчезли, и стражник указал ему на другое крыло, которое не пострадало. Там Юсуф нашел Фариду.
– Как Зимат и ребенок? – спросила она.
– Они живы.
– Слава Аллаху. – Фарида подошла к Юсуфу и обняла его. Однако застывший Юсуф смотрел в одну точку. Она отпустила его и отступила на шаг. – В чем дело? Что произошло?
– Джон, – прошептал Юсуф. – Он меня предал.
– Что ты хочешь сказать?
– Ребенок Зимат от Джона.
– Хальдун знает?
– Он мертв.
– Что ты собираешься делать? – спросила Фарида.
– Исполню свой долг – отомщу за поруганную честь моей семьи и Убаду.
– И убьешь отца ребенка?
– Его отец мертв.
Юсуф подошел к окну и стал смотреть на разрушенный город, в котором полыхали пожары.
– Ты не сделаешь этого, Юсуф. У мальчика есть отец.
– Он не должен об этом знать. – Слеза сбежала по щеке Юсуфа, оставив след на испачканной сажей коже. – Я возьму Джона с собой на охоту. Мы уедем в пустыню, и там я положу этому конец.
Фарида подошла к нему сзади и положила руку на плечо.
– Не делай этого, – мягко сказала она.
Юсуф резко развернулся и ударил ее тыльной стороной ладони.
– Молчи, женщина! – резко оборвал он. – Это не твое дело. – Фарида молчала. Юсуф видел, как на ее щеке проступает след от удара, протянул руку и нежно коснулся ее лица. – Прости меня.
– Я прощу. Но если ты убьешь Джона, то сможешь ли ты простить себя?
Юсуф снова повернулся к окну.
– Я думал, он мой друг, – пробормотал он. – Как он мог?
– Быть может, он любит ее, как ты Азимат.
– Это другое дело.
– В самом деле?
– Джон не просто один из моих людей. Он мой друг. Неужели это ничего не значит?
– Должно значить – для вас обоих. – Фарида обняла его сзади и положила подбородок на его плечо. – Не делай этого, Юсуф. Потом ты горько пожалеешь.
– Я должен.
– Нет. Ты не хочешь, чтобы его кровь была на твоих руках.
– Мои желания не имеют значения, – сказал Юсуф задрожавшим от переполнявших его чувств голосом. – Землетрясение было знаком, предупреждением Аллаха. Я жил без веры, без чести. Это нужно прекратить. Друг или нет, но Джон должен умереть.
Джон ехал вдоль высокой дюны, озаренной золотыми лучами садящегося солнца. Юсуф его немного опережал, и песок осыпался вниз под копытами их лошадей. Они скакали весь день, оставив Алеппо далеко позади, на западе. Юсуф сказал, что они отправляются на охоту, но не обращал внимания на следы дичи, на которые указывал Джон. За время их долгого путешествия Юсуф почти все время молчал. Он ехал вперед, не сводя глаз с далекого горизонта, и Джон следовал за ним, не делая попыток нарушить молчание, он страшился того, что мог сказать его друг.
Поднялся ветер, и Джон услышал шорох песка, который двигался им навстречу. Джон прикрыл концом тюрбана рот, и ему пришлось прищуриться, чтобы защитить глаза. Однако вскоре ветер стих, засыпав его и лошадь тонким слоем песка. Лошадь тряхнула гривой, и песчинки полетели во все стороны. Джон высморкался и постарался очистить глаза от песка.
Они спустились с дюн и выехали на плоскую равнину, где песок был выжжен солнцем и повсюду встречались кряжи красных слоистых скал. Здесь полностью отсутствовала растительность и жизнь, и единственным звуком, нарушавшим тишину, был тихий стук копыт и легкий шепот ветра. Джон пришпорил свою лошадь и догнал Юсуфа.
– Это напоминает мне наше путешествие в Телль Башир много лет назад, – сказал он.
– Хм-м-м, – пробормотал Юсуф, по-прежнему не сводивший глаз с горизонта.
– Мы были тогда совсем юными, почти мальчишками. А теперь проделали долгий путь, не так ли, друг мой?
Юсуф посмотрел на него.
– Да, долгий путь, – пробормотал он и пришпорил коня, чтобы вновь оторваться от Джона.
Они пересекли песчаную пустошь и поднялись на вершину холма. Копыта их лошадей застучали по твердой поверхности, во все стороны полетели мелкие камешки. С вершины стала видна неглубокая лощина, по дну которой тек тонкий ручей.
– Подходящее место для лагеря, – заметил Джон.
– Нет, проедем еще немного.
Они продолжали ехать вдоль гряды, а небо за их спинами стало из золотого и красного темно-фиолетовым, а потом на нем загорелись звезды, и взошла полная луна, залив все вокруг серебряным светом. Джон видел собственное дыхание, облаком поднимавшееся к небу, и поплотнее запахнул плащ. Однако Юсуф продолжал ехать вперед, одной рукой придерживая поводья, другой сжимая орлиную рукоять кинжала. Наконец Джон снова догнал его и коснулся руки друга.
– Юсуф?
Юсуф вздрогнул:
– Что?
– Нам нужно разбить лагерь, пока не стало совсем холодно.
Юсуф кивнул:
– Да, ты прав. Время пришло. – Он указал на широкий плоский участок рядом с ручьем. – Вон там.
Они по узкой тропе спустились к берегу ручья.
– Я соберу хворост, – сказал Джон, соскальзывая с седла.
Ветер окончательно стих, и негромкий скрип его сапог по песку казался оглушительным в наступившей тишине. Юсуф также спешился и возился с седлом. Джон набросил поводья лошади на один из кустов, росших на берегу ручья, и она наклонила голову, чтобы напиться. Джон снял с нее седло, потрепал по спине и зашагал вверх по течению в поисках хвороста.
В тридцати ярдах от лагеря он нашел груду сухого плавника, опустился на колени и стал собирать ветки, когда за спиной услышал так хорошо знакомый шелест клинка, покидающего ножны. Он повернулся и увидел Юсуфа с мечом в руке. Губы его друга были плотно сжаты.
– Что это значит? – вставая, спросил Джон.
– Ты знаешь, – дрожащим голосом ответил Юсуф. – Ты спал с Зимат. Убада твой сын. Признай это. – Он сделал шаг вперед и поднял меч. Его глаза угрожающе прищурились, губы раздвинулись, обнажая зубы. – Признай!
Джон посмотрел Юсуфу в глаза и понял, что он собирается его убить. Джон боялся этого дня с того момента, когда впервые разделил с Зимат ложе. Но твердо решил, что не станет сопротивляться. Он был обязан Юсуфу жизнью и даже больше. Он опустился на колени.
– Да, я делил с ней ложе. Да, ребенок мой.
– Как ты мог? – закричал Юсуф, делая еще один шаг к Джону. – Я предупреждал, что ты не должен к ней прикасаться. Я думал, ты мой друг!
– Так и есть.
– Ты пес, как и все франки! – Юсуф размахнулся ногой и попал Джону в челюсть.
Джон упал в песок, прижав руки к лицу, но почти сразу поднялся на ноги и сплюнул кровь на песок.
– Я сакс. И я твой друг.
– Я должен тебя убить, – сказал Юсуф. В его глазах засверкали слезы, и он приставил клинок к шее Джона. Сталь была холодной. – Ты запятнал честь моей семьи. Ты предал мою веру в тебя.
Джон посмотрел Юсуфу в глаза:
– Тогда мы оба предатели.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты знаешь.
Юсуф опустил глаза. Меч задрожал в его руках, и острое лезвие слегка рассекло кожу Джона, по шее потекла тонкая струйка крови.
– Это другое. – И он поднял меч, готовясь нанести удар.
– Я ее люблю, – прошептал Джон.
Юсуф начал опускать меч, и Джон закрыл глаза. Однако удара так и не последовало. Джон открыл глаза и увидел, что клинок дрожит в нескольких дюймах от его шеи. Лицо Юсуфа искажала странная гримаса гнева и боли, на лбу появились морщины, челюсти были стиснуты, глаза стали влажными от слез.
Он отбросил меч в сторону и пошел прочь.
Джон не стал его догонять. Он закончил собирать хворост и вернулся в лагерь. Юсуф сидел, прислонившись к своему седлу, спиной к Джону, глядя на темную воду ручья. Джон бросил хворост на землю и принялся разводить костер. Когда пламя охватило сухой хворост и он затрещал, Джон принес седло и сел лицом к огню. Вскоре Юсуф повернулся к нему. Они сидели друг напротив друга и молча смотрели в костер.
Одна из веток догорела и упала, послав множество искр во все стороны. Джон наклонился и подбросил в костер еще хвороста, потом откинулся назад и взглянул на Юсуфа, который продолжал смотреть в пустоту. Часть его лица оставалась в темноте, часть озаряли отблески огня.
– Однажды ты спросил у меня, зачем я пришел в эти земли, – заговорил Джон. Юсуф не ответил, и Джон продолжал: – Я вырос в Нортумбрии, в городе Тейтвик, далеко отсюда, в Англии. Это зеленая страна, совсем не похожая на вашу. Но моя родина также была покорена теми же франками, которые захватили Священный город Иерусалим.
– Но ты франк.
– Нет, я сакс. Мой отец был таном, эмиром нашего народа. До прихода норманнов мы были семьей великих лордов. Когда Вильгельм Незаконнорожденный напал на Англию, моя семья присоединилась к другим танам, чтобы сражаться с ним. Мы потеряли почти все. Но в определенном смысле нам повезло. Норманны убивали людей сотнями. И что хуже, они сжигали посевы и уничтожали домашний скот, из-за чего тысячи умирали от голода. Мы выжили, но мой отец ничего не забыл. Отец был достойным человеком. Он научил нас сражаться и обрабатывать землю. Он растил моего старшего брата так, чтобы тот стал таном после его смерти; даже во время войн у нас сохранялось небольшое владение с несколькими рабами. Каждый день отец отправлял меня в ближайший монастырь изучать французский язык и латынь. Я должен был стать священником. – Джон замолчал, глядя в огонь и погрузившись в воспоминания о давних временах.
Ему вдруг показалось, что он видит в огне лицо отца.
– И что произошло потом? – спросил Юсуф.
– Моего старшего брата не устраивало то немногое, что у нас было. Он заключил сделку с королем норманнов, обвинив оставшихся лордов-саксов в предательстве, в том числе и моего отца. Всех повесили, а их земли захватили норманны. В награду мой брат получил владения наших соседей. Я не мог его простить. И я убил собственного брата. – Джон отвернулся.
– Ты исполнил свой долг, – тихо сказал Юсуф.
– Да. – Джон сглотнул. – Но его убийство не принесло мне облегчения. Я не мог простить себя, и я боялся, что норманны повесят меня как преступника. Поэтому я сбежал. Папа Римский обещал искупление грехов всем, кто отправится в крестовый поход. Я перебрался во Францию и присоединился к крестоносцам. И решил, попав в Дамаске в плен, что так Бог наказывает меня за совершенное преступление. – Он отвел глаза от пламени и посмотрел на Юсуфа. – Теперь я знаю, что это был дар. Я никогда не прощу себя за то, что сделал, но Бог даровал мне новую жизнь, нового брата. – Юсуф встретил его взгляд. – Ты можешь меня простить, брат?
На лбу Юсуфа снова появились морщины, но он ничего не ответил. Они в молчании сидели под бесчисленными звездами, пока костер не догорел окончательно. Наконец огонь погас, угольки превратились в пепел. Юсуф встал, потянулся и посмотрел на Джона сверху вниз.
– Ты знаешь, что никогда не сможешь на ней жениться.
– Я знаю.
Юсуф кивнул, перешагнул через пепел и протянул руку. Джон взял ее, и Юсуф помог ему подняться.
– Тогда пойдем, друг. Пора возвращаться в Алеппо.
