Глава 21

То, что стычка с «питекантропами» не получила дальнейшего развития, радовало, конечно, всех. Но и понимали, что перемирие может оказаться временным, тоже все. Да, Забияка проявила жест доброй воли, начав оказывать помощь раненому, что явно пошло отношениям в плюс, но, во-первых, ей не дали завершить начатое, а во-вторых, ранил дикаря не кто-то посторонний, а Плюх. Он больше других теперь и переживал.

– Может, стоит уйти? – спросил он во время обеда возле потухшего костра – мяса нажарили впрок, и огонь без реальной пользы решили не разжигать.

– Пусть решают господа ученые, – откликнулась Забияка. – Но, по-моему, они еще не полностью восстановились.

– Вы знаете, да, – посмотрев на коллег, сказал профессор Сысоев. – Дня два-три нам бы не помешали. Одним бульоном силы не восстановишь, а мяса помногу нам пока есть нежелательно. К тому же, хотелось бы здесь побродить, взять образцы…

– Зачем? – удивился разведчик. – Лаборатории ведь нет. В смысле, она занята.

– Ну, хотя бы понаблюдать, – понурился Юлий Алексеевич.

– Бродить здесь небезопасно, – сказала Илона. – Сами понимаете. А вот мяса на два-три дня вряд ли хватит… Что ты на этот счет думаешь, Егор?

– Снова идти к селению «питекантропов» неразумно. У меня была мысль половить рыбу в ручье. Но я пока ни одной там не видел. Так что напрашивается единственный вывод…

– Охотиться снаружи? – сразу поняла его девушка. – Тоже весьма большой риск. Я против того, чтобы кто-то отправлялся туда в одиночку. А вдвоем тоже нельзя. Да и где там охотиться? Это нужно к лесу идти. Нет, я категорически отвергаю этот вариант. Придется экономить имеющиеся запасы. И уходить, как только господа ученые смогут это сделать. Если не завтра, то послезавтра непременно. Что касается рыбы – попытаюсь. Нужно вырезать что-то вроде остроги.

Илона встала и пошагала к ближайшим деревьям.

– Только будь осмотрительней, ладно? – крикнул ей вдогонку Плюх.

– И тебе того же, – не оборачиваясь ответила девушка.

Оставшись наедине с учеными, разведчик обвел их внимательным взглядом.

– Как вы сами считаете: сможете послезавтра выйти?

– Может, и сможем, вот только куда? – пробурчал доцент Тетерин.

– Решать, конечно, вам, – сказал Плюх, – но, как мне кажется, нам лучше держаться вместе. Что же касается целей… Общая, как я понимаю, у нас одна – найти выход из Зоны. Но лично у меня приоритетная – отыскать Блямса.

– Одно другому не мешает, – попытался улыбнуться Сысоев. – Ведь мы понятия не имеем, где искать вашего друга, так же, как не знаем и то, где находится выход.

– Если он вообще есть, – тихо произнес доцент Тавказаков, состояние которого за последние сутки заметно улучшилось.

– Будем надеяться, что есть, – уверенно кивнул Плюх. – В любом случае, лучше что-то делать, чем сидеть, сложа руки.

– И все же, имеются у вас хоть какие-то предположения, откуда стоит начать поиски? – спросил Тетерин.

Взгляды ученых сошлись на разведчике.

– Начнем прямо от «норы», как только выберемся, – сказал он. – По крайней мере, Блямс может оказаться в любом месте Зоны, с учетом того, что он тоже нас наверняка ищет. Впрочем, и выход из Зоны может быть где угодно. Так что особых предпочтений по направлению у меня нет. Правда, я говорил ему, чтобы в случае опасности он вел своих в Лазаревское, но тогда была другая ситуация. Хотя… У «богомолов» там оставались самки и молодняк. Так что да, это один из вариантов. Тем более что и выход может обнаружиться там же. Я вам при первой встрече рассказывал.

– Неплохая идея! – воодушевился профессор. – Вот давайте туда и пойдем.

– Есть одно «но», – пробормотал Плюх. – А если точнее, то целых четыре. – На нем снова сошлись вопросительные взгляды ученых, и он пояснил: – Защита от излучения. У нас ее нет. Нужно четыре металлических колпака, сгодятся даже обычные кастрюли, только где их взять?

– Почему четыре, а не пять? – удивился Тавказаков. – Госпожа Забияка пойдет с нами?

– Очень надеюсь на это, – ответил разведчик. – Мало того, если она не пойдет, то не пойду и я. Вы уж простите, но я ее одну не оставлю. Что же касается излучения Лазаревского, то на женщин оно почему-то не действует. Как и на «богомолов». Так что я предлагаю оставить этот поселок на потом, когда мы сможем найти защиту. А пока… Я что еще подумал. Блямса с его «свитой» не пустили на объект чужаков. Но я своими глазами видел, как они словно растворились в «пузырях». Что если их куда-то переправили? На какой-то другой объект, связанный с этим через иное измерение или, не знаю, через гиперпространство… В общем, мое мнение: идти к такому объекту. Вы знаете, где расположен ближайший, не считая того, где мы уже были?

– Я знаю, – прозвучал за спиной Плюха голос Илоны. – И сдается мне, что я тебе об этом уже говорила.

– Может быть, – повернулся к девушке разведчик. – Но, если честно, уже не помню. Это далеко отсюда?

– Не то чтобы очень, однако силы на переход понадобятся, добраться ползком не получится.

Ученые намек поняли. Профессор открыл было рот, чтобы прокомментировать слова Забияки, но взглянув на доцента Тавказакова, который снова прилег, только махнул рукой.

– Рыбы в ручье нет, – нахмурясь, сказала Забияка. – По крайней мере, я ее там не обнаружила.

Сообщение было встречено всеобщим угрюмым молчанием.

Мясо, как и предполагала Илона, кончилось через день. А ученые к дальнему переходу были определенно не готовы. Особенно Тавказаков. Аникей Александрович уже поднимался на ноги, но при ходьбе его пошатывало, а после десятка-другого шагов требовался отдых.

Забияка отвела Плюха в сторону.

– Непременно нужно что-то решать, – сказала она, отводя взгляд в сторону. – Я предлагаю наведаться к «питекантропам».

– Хорошо, я готов, – кивнул разведчик.

– Я имела в виду себя.

– Я против, – нахмурился Плюх. – Я там уже был и вообще…

– И ты побил троих из них, а одного потом и вовсе подстрелил. Могу предположить, как там тебя встретят. Или ты намереваешься их всех расстрелять, прежде чем начать обшаривать их хижины?

– Зачем ты так? Никого я не собираюсь расстреливать.

– То есть, ты полагаешь, что заявишься к тем, кому причинил когда-то боль, а они обрадуются и завалят тебя дарами?

– Я… – начал разведчик, но девушка его оборвала:

– Только не надо про то, что они начали первыми. Когда ты окажешься перед ними, эта отговорка точно не поможет.

– Ну а ты? – буркнул Плюх. – Тебя они встретят песнями и плясками?

– Я просто попрошу еды. Вежливо. Если не дадут – повернусь и уйду.

– А если дадут, но… палкой по голове?

– «Никель» будет со мной. Очередь в воздух я всегда могу выпустить.

– Я тоже могу… в воздух.

– Да пойми же, Егор, – уже другим, едва ли не просящим тоном заговорила Илона. – К тебе они отнесутся если не явно враждебно, то уж точно недружелюбно. У меня больше шансов договориться, все-таки я лечила их раненого!

– А ты забыла, чем кончилось это лечение? Эта кудрявая мегера опять на тебя набросится.

– Скорее всего, она была в прошлый раз в состоянии аффекта. Вероятно, раненый – это ее мужчина или родственник. Сейчас она успокоилась и… – Тут Забияка раздраженно махнула рукой и заговорила, чеканя фразы: – Хватит болтать. Командую я. Ты сам это предложил. И я приняла решение: к дикарям иду я. Тебе в мое отсутствие поручаю неотлучную охрану ученых. Еще вопросы имеются?

– Никак нет, ваше благородие, – проворчал Плюх.

– Я уже не благородие, – смягчившись, отреагировала Забияка. – Но все же командир. И еще, Егор… Не надо сердиться, ладно? Это и в самом деле лучший выход.

Если вовсе не единственный. И я буду осторожной, не переживай за меня.

– Как я могу за тебя не переживать?! – взвился разведчик. – Но раз ты уже все решила… Обещай, что при первых признаках опасности ты не полезешь на рожон, а сразу вернешься!

– Обещаю. – Илона провела ладонью по заросшей щеке Плюха, но тут же отдернула руку. – Все, я пошла. Не стоит терять времени.

Плюх вернулся к ученым, но усидеть дольше пары минут не смог. Рассказав, куда отправилась девушка, он снял и протянул «Печенгу» Сысоеву:

– Юлий Алексеевич, возьмите. А я – за Илоной. Хотя бы за ручей перейду и буду слушать. Если что – рвану туда. Не могу я иначе, волнуюсь за нее очень. Только вы ей не говорите, что я вас одних оставил.

– Ну, мы все-таки не малые дети, – буркнул профессор, принимая винтовку. – Только как вы поможете вашей подруге без оружия?

– Я и с голыми руками кое-чего стою. А вот вы, прошу не обижаться, и втроем сейчас с одним безоружным не справитесь.

– Так и есть, какие уж тут обиды, – вместо Сысоева сказал Тавказаков. – Меня так и ребенок сейчас повалит одной левой.

– Тогда я побежал, – помахал разведчик ученым и понесся к ручью.

Ждать Плюху пришлось недолго, минут двадцать, хотя и они показались для него часами. Но вот вдалеке за деревьями мелькнула камуфляжная бандана Илоны, и разведчик поспешил вернуться к месту стоянки. Там он забрал у профессора винтовку и сел рядом с учеными со скучающим видом.

Забияка бросила возле кострища рюкзак, присела возле него, расстегнула и с гордым видом заявила:

– Вот.

В рюкзаке лежали два куска мяса – хоть и поменьше чем тот, что принес до этого Плюх, но зато подкопченого, что не дало ему испортиться, – десятка два похожих на картофель клубней и большой кочан самой настоящей капусты.

– Ого! – вырвалось у разведчика. – Это ты удачно сходила.

Ученые тоже заметно оживились.

– Спасибо, – с чувством произнес Юлий Алексеевич. – Как это вам удалось? Неужто вас с таким радушием приняли наши дикие друзья?

– Никто меня не встретил, – не смогла скрыть довольную улыбку Забияка. – Самой пришлось ревизию проводить. Выгребла все, что нашла. Больше там еды нет.

– То есть как никто не встретил? – поднял удивленные глаза Плюх. – Куда же «питекантропы» подевались? Вряд ли они попрятались при виде тебя.

– Я во все хижины заглянула. Там пусто. Разве что они по лесу бродят, но раненый – вряд ли он за пару дней настолько поправился.

– Тогда где они?

– Понятия не имею.

– Интересно… – задумчиво протянул Сысоев.

– У вас есть какие-то идеи? – посмотрел на профессора Плюх.

– Кое-какая имеется. Правда, довольно дикая.

– Ну так и речь как раз о диких людях идет, – улыбнулся разведчик.

– Хорошо, я скажу, – немного подумав, кивнул Сысоев. – Но предупреждаю сразу: никаких научных обоснований в моем предположении нет.

– Не бойтесь, – подбодрила его Забияка, – мы не заставим вас формулы на земле прутиком выцарапывать.

– Спасибо, – изобразил шутливый поклон профессор. А потом заговорил уже серьезно: – Когда господин Плужников рассказал о встрече с «питекантропами» в хижине, я был удивлен. Показалось странным, как им удалось спастись от «дымных червей» – ведь те обладают отменным чутьем, мы все недавно в этом убедились. Мысль о том, что «черви» просто наелись, я сразу отмел – ведь они тут же напали на наш отряд. У меня вызвало удивление и то, что дикари заявились к господину косморазведчику только утром. Если они заметили его прибытие в селение вечером, почему так долго ждали? Логичней было бы напасть ночью, застигнув непрошенного гостя врасплох.

– Они и так… застигли, – хмыкнул Плюх.

– Да, но ждать несколько часов, причем самых удобных для нападения… Не вижу логики. Но я еще мог бы списать это на глупость «питекантропов», в конце концов – на страх темноты, на то, что долго не могли прийти к единому мнению. Однако рассказ госпожи Забияки позволил родиться в моей голове той самой гипотезе, о которой я и собираюсь вам поведать. Чтобы не интриговать вас долго, скажу сразу: я предположил, что эти дикари приходили снаружи, а потом снова ушли.

– Вы имеете в виду «снаружи» – это из Зоны? – уточнил разведчик.

– Нет. Я имею в виду – из своего мира.

– Но как?! – подскочил Плюх. – Разве это возможно?!

– Я думаю, это становится возможным ночью. Или даже в моменты «закатов» и «рассветов». Тогда все встает на свои места. Когда вы посетили их селение, там никого не было. «Питекантропы» пришли извне, когда день сменил ночь. Пришли – и наткнулись на вас. Затем они обследовали эту мини-Зону, никого из своих живыми не обнаружили и с «закатом» вернулись домой.

– Но ведь тогда получается… – У разведчика перехватило дыхание. – Тогда получается, что подобное свойство может быть и у «большой» Зоны! Но мы бы обязательно уже об этом знали!..

– Откуда такие выводы? – посмотрел на Плюха Сысоев. – Почему вы решили, что свойства большой и малой Зон одинаковы? И почему мы были должны об этом знать, да еще обязательно?

– Ну как же! Разве такое скроешь?.. А то, что свойства одинаковые, я не утверждал, я сказал: «Может быть». Почему бы и нет? Но, скорее, все-таки нет, раз об этом никому неизвестно.

– А вы уверены, – подался вперед профессор, – что кто-то пробовал выйти из Зоны в периоды переходного освещения?

– Неужели никто?.. – пробормотал разведчик.

– А почему кто-то должен это пробовать? Вот вам, например, приходила в голову такая мысль?

– Мне нет, но…

– Вот видите, – перебил Плюха Сысоев, – даже вам это в голову не пришло. А вы – весьма образованный человек, причем разведчик. Почему же об этом должны были задуматься простые сталкеры, для которых темнота – это повышенная опасность, и которые стремятся к ее наступлению укрыться в каком-нибудь надежном месте?

Разведчик почувствовал досаду. Причем изрядно приправленную стыдом. Ведь он и в самом деле мог… нет, он должен был испытать барьер Зоны на прочность в разных условиях, а он сбегал к нему пару раз при дневном свете, его вежливо развернули, и он успокоился. Позорное упущение!

Чтобы хоть как-то загладить вину, Плюх воскликнул:

– Я сегодня же проверю вашу гипотезу! Сейчас же пойду к здешнему барьеру, дождусь, когда начнет смеркаться и…

– И вывалишься в чужой мир ночью? – прищурилась Илона. – И будешь там шариться до рассвета? Может, проще сразу пулю в лоб пустить, чтобы зря ноги не стаптывать?

– Зачем ты так? – нахмурился разведчик.

– А как надо? Миленький Егорушка, не ходи, пожалуйста, ночью туда, неведомо куда, а то тебя злые дяди копьями истычут, лютые звери головушку глупую отгрызут, а потом мерзкие падальщики твои косточки по чужим лесам да болотам растащат? Изволь, могу и так сказать.

– Уже сказала, – буркнул Плюх. И вскинул голову: – А ты что предлагаешь? Как мы иначе проверим, проницаем этот барьер или нет?

– А для чего нам это проверять? Что мы забыли в мире «питекантропов»? Миссионерством заниматься станем? Меня лично не тянет почему-то.

– Госпожа Соболева права, – сказал Юлий Алексеевич. – Ни к чему нам этот рискованный эксперимент. К тому же, он все равно не даст ответа, проницаем ли барьер «большой» Зоны. И мне кажется, что вот это-то нам как раз и стоит проверить обязательно.

– Только не зовите меня госпожой Соболевой, – буркнула Илона. – Я Забияка! И точка.