Глава 18

Как ни всматривался Плюх, ничего, кроме дыма, он разглядеть не сумел. Впрочем, и тот очень скоро развеялся.

– По-моему, там никого нет, – сказал он капитану.

– Вот это и плохо, – произнес тот едва слышно. На лбу Ергина выступили бисеринки пота. Он на самом деле боялся. Очень сильно боялся – и не пытался этого скрыть.

– Объясните, – попросил разведчик. – Что именно нам угрожает? Кто такие эти «черви»? И где они, ёхи-блохи, в конце-то концов?!

– Они ползут к нам, – бесцветным голосом ответил капитан. – Под землей. Очень быстро. Скоро будут здесь, и тогда…

– Что они из себя представляют? – подтолкнул Плюх замолчавшего Ергина новым вопросом.

– Прекратите болтать! – раздался свирепый шепот Герасимовского. – Стойте молча и не двигайтесь!

– Бесполезно, – покачал головой капитан Ергин. – Они уже почуяли нас оттуда. И услышали. Даже если выползут в десятке-другом саженей от нас, все равно учуют.

– Что они из себя представляют? – повторил разведчик. – Я ничего о них раньше не слышал.

– Скоро услышишь! – проговорил уже в полный голос штабс-капитан. – Как трещат твои кости. И увидишь. Как выдавливаются изо всех дыр твои внутренности. И мои! И твоей девки! Ты слышишь? А все из-за тебя! Я бы прикончил тебя сейчас, но это было бы очень легкой смертью. «Дымные черви» разделаются с тобой куда лучше – больнее и дольше.

– Прекратите, Герасимовский! – выкрикнула Илона. – От ваших причитаний «черви» не расползутся. Хотя бы умрите достойно. Либо сами пустите себе в лоб пулю, дабы не мучиться.

– Хватит! – скомандовал взявший себя, наконец, в руки Ергин. – Ученых – в центр, остальные – вокруг, спинами к ним. Господин Плужников – держите винтовку!

Капитан протянул Плюху одну из трех винтовок, которые до этого, помимо своей, нес за спиной. Остальные он тоже снял и положил рядом, чтобы можно было быстро схватить.

– Значит, их все-таки можно убить? – ощутив в руках тяжесть оружия, приободрился разведчик.

– Убить можно, – отвел глаза Ергин. – Но не пулями. А ежели ими – то не тем количеством, что имеется у нас. Надобно изрешетить, изорвать их в клочья, только тогда… – Капитан замолчал и махнул рукой.

– Для чего тогда это? – качнул «Печенгой» Плюх.

– Не лезть же к ним в пасть без боя.

– Дайте нам тоже оружие, – послышался слабый голос снизу.

Разведчик посмотрел на ученых. Профессор Сысоев сделал попытку сесть, и у него это получилось. Олег Дмитриевич Тетерин приподнялся на локте. Только доцент Тавказаков по-прежнему лежал без движения.

Капитан Ергин собрался что-то сказать, но не успел. Земля вспучилась метрах в десяти слева от группы людей, почти тут же – в пятнадцати справа, а потом и впереди, уже ближе, чем первые два раза. Плюх увидел, как выросшая земляная горка, похожая на огромный муравейник – а скорее, даже термитник, – резко вдруг осыпалась, а на ее месте оказался мерзкий песчано-белесого цвета двухметровый вырост, посреди которого, будто пульсируя, распахивалось и снова сжималось отверстие никак не меньше метра в диаметре.

Совершенно машинально разведчик выпустил в ту сторону очередь, отчаянно жалея, что у него нет бластера. Вырост тут же увеличился – и вряд ли причиной тому стали выпущенные в него пули – не менее чем в два раза, и начал, извиваясь, покачиваться, словно высматривая жертву. Теперь и впрямь стало ясно, что это червь, но гигантский настолько, что приписывать ему родство с обычным земляным червяком казалось просто кощунственным.

Боковым зрением Плюх видел, что такие же «черви» извиваются слева и справа от него. По ним тоже стреляли, но на тварей это не производило никакого впечатления.

Впрочем, уже в следующее мгновение картина резко изменилась. Все три «червя» почти одновременно распахнули «пасти», из которых повалили клубы густого черного дыма. Конечно же, это не был обычный дым, вызванный горением чего-либо, но выглядел он абсолютно так же. Черные клубы стремительно приближались к людям.

– Что это? – повернулся Плюх к Ергину.

– Наша смерть, – пробормотал капитан. – Удушающий кашель, ручьи слез и соплей… «Черви» передушат нас как слепых котят. – Ергин поднял руку, призывая к вниманию, и крикнул: – Все назад, вниз!

Разведчик от волнения не сразу понял, что значило «вниз», но тут же вспомнил, что стоят они не на ровной местности, как утверждали глаза, и что как раз позади, где не было «червей», находился крутой склон, по которому они недавно взобрались. Но помнил он также и о том, что за ним был подъем. Если «дымные черви» и впрямь хорошо чуют и слышат добычу, то они непременно устремятся в эту ложбину и быстро наполнят ее «дымом», превратив в смертельную ловушку – дезориентированные люди не смогут быстро вскарабкаться вверх. Зато впереди тоже был спуск, но куда более длинный, чем тот, что сзади. И за ним начиналась по-настоящему ровная местность.

Эти соображения пронеслись в голове разведчика почти мгновенно, и когда Герасимовский с поручиками Шумиловыми уже шагнули назад и покатились по невидимому склону, а капитан Ергин с Забиякой собрались это сделать, он ухватил девушку за рукав:

– Нет! Туда нельзя! Давай вперед!

– Не дурите, Плужников, там «червь»! – выкрикнул капитан и отправился вслед за своими.

– Егор, там и правда «червь», отпусти! – попыталась освободить руку Илона. – И там – жгучий «дым».

– «Червь» не прямо, он чуть левее, – быстро проговорил Плюх. – Из-за дыма он нас тоже, возможно, не учует. А мы зажмуримся и не будем дышать, пока катимся… Поверь мне – это единственный шанс! Крохотный, но единственный.

«Дым» подобрался к ним вплотную. Размышлять было некогда. Разведчик собрался уже насильно столкнуть любимую, когда та кивнула:

– Хорошо. А как же ученые?

– Сталкиваем их! – выкрикнул Плюх и нагнулся к профессору. – Юлий Алексеевич, вы все поняли? Кубарем, с закрытыми глазами и не дыша.

Не успел Сысоев ответить, как разведчик толкнул его вперед, и ученый исчез в черном облаке. Туда же Забияка отправила и доцента Тетерина. Аникея Тавказакова они перевернули и отправили вслед за коллегами. А потом вместе глубоко вдохнули, зажмурились и прыгнули вперед.

Плюх сгруппировался, но все равно кувырки по твердой земле были весьма болезненными, особенно когда попадались камешки. Разведчик подумал об ученых: каково приходится им? Особенно Тавказакову, который не мог управлять собственным телом. К тому же, он наверняка надышится черным «дымом», да и двое его коллег тоже, – и как это скажется на их и без того неважном самочувствии – кто знает… За Илону Плюх, разумеется, волновался, но все-таки меньше: девушка была опытным сталкером, к тому же – военным человеком, так что группироваться и задерживать дыхание уж точно умела.

Кувыркание с невидимой горки продолжалось уже достаточно долго, и не дышать разведчик больше не мог. А стоило ему вдохнуть, как уклон закончился и движение прекратилось.

Плюх вскочил на ноги. «Печенгу» он по-прежнему сжимал в руках, чему откровенно порадовался, хотя и не был уверен, что оружие не пострадало. Он огляделся и увидел, что Илона уже тут, и тоже не потеряла свой «Никель». Мало того, девушка снова взбиралась «в гору», и разведчик быстро понял, почему. Если доцент Тетерин и профессор Сысоев докатились уже донизу – правда, оставались пока без движения, потеряв, вероятно, сознание, – то Аникей Александрович Тавказаков лежал метрах в тридцати от «финиша», безвольно раскинув руки и ноги.

Плюх поспешил к нему вслед за Илоной. Заодно он рассмотрел, что творится «наверху». Там еще клубился «дым», хоть уже и не такой густой как поначалу, но самого «червя» видно не было, что могло говорить как о том, что он присоединился к своим сородичам, так и о том, что под землей спешит сейчас «вниз» и скоро появится здесь.

Вдвоем с Забиякой они подхватили Тавказакова под ноги-под руки и бегом спустили его к двум другим ученым, которые уже очухались и, надрывно кашляя, пытались сесть. Когда доцента положили с ними рядом на землю, тот вдруг открыл слезящиеся глаза, тоже закашлялся, а потом спросил:

– Где мы?

– Я потом объясню, – ответил обрадованный «возвращением» Тавказакова Плюх. – Сейчас нам желательно убраться как можно дальше отсюда.

– Куда? – вздохнула Илона. – И как мы понесем сразу троих? Нам остается надеяться лишь, что «дымные черви» сюда не вернутся.

– Я бы не стал на это надеяться, – хмуро обронил разведчик. – Нужно найти какой-нибудь выход… Постой, я, кажется, его нашел. Причем в буквальном смысле.

Егор и впрямь разглядел в полусотне метрах впереди то, что и привлекло его внимание. А именно – взрыхленную в нескольких местах землю. И чуть дальше – еще три подобные метки. По прикидкам разведчика, как раз где-то там и обнаружили они в первый раз черный «дым». А еще… Плюх не мог утверждать наверняка, но ему по думалось вдруг, что где-то в районе трех дальних раскопов должно уже начинаться Кактусовое поле, невидимое селение «питекантропов».

– Видишь, там разрыта земля? – сказал разведчик девушке. – Это проделанные «дымными червями» ходы. Возможно, хотя бы один из них не осыпался, и мы сможем там спрятаться и пересидеть какое-то время. Идем! Перенесем туда ученых по одному.

– Несите первым Аникея, – прокашлявшись, сказал сумевший подняться на ноги Сысоев. – Как это ни странно, но я чувствую себя гораздо лучше и думаю, что доберусь сам. Глаза, правда, немного слезятся, но куда идти я вижу.

Хрипло кашляющий доцент Тетерин тоже попробовал встать, но у него это не получилось, и он опустился на четвереньки.

– Я помогу Олегу, – мотнул головой профессор, – а вы идите, не теряйте время.

Разведчик и Забияка снова подхватили за ноги и за руки также отчаянно кашляющего доцента Тавказакова и направились к холмикам взрыхленной земли.

Проделанных «дымными червями» ходов оказалось шесть. Не требовалось большого ума, чтобы понять: через три дальних они выбрались, затем услышали или учуяли людей и снова зарылись в землю, направляясь к своим жертвам. Эти три хода Плюх пока оставил без внимания. Хоть он и понимал, что вряд ли именно через них могут вернуться «черви» – скорее, они выроют новые, – но все равно не хотелось прятаться в той стороне, откуда могла прийти опасность. Из дальних же, расположенных в десятке-полутора метрах от этих, один оказался полностью засыпан землей, второй – частично, а третий представлял из себя аккуратную, примерно полутораметровую в диаметре «нору».

– Давай сюда, – мотнул головой разведчик в сторону третьего хода.

Они опустили перед дырой Тавказакова, который как раз перестал кашлять, и Плюх обернулся назад. В очередной раз приятно удивившись, он увидел, что двое оставшихся ученых, пусть и не очень быстро, но движутся к ним. Сысоев придерживал за пояс ухватившего его за плечи Тетерина. Вместе с Илоной они встретили ученых и помогли им добраться до «норы».

– Я полезу первым, – сказал разведчик. – За мной пусть следует Юлий Алексеевич, потом Олег Дмитриевич, а ты, Забияка, будешь помогать Аникею Александровичу, хорошо? – Он сумел выдавить улыбку: – Я помню, что ты у нас главная, но я ведь нас верно расставил?

– Верно, – ответила девушка. – Ныряй давай. И проползи подальше – насколько позволит ход.

Плюх кивнул и полез в «нору». Земля была твердой и свод не обрушился. Но разведчик прекрасно понимал, что это могло произойти в любое мгновение, а тогда… Что именно случится «тогда», думать не хотелось. Впрочем, это и так было ясно.

«А что если пробраться до противоположного отверстия? – стал соображать разведчик. – Вылезать не стоит, чтобы не увидели «черви», но сидеть рядом с выходом будет куда спокойней. Даже если «нора» все же осыплется, там ее можно будет разрыть».

Плюх обернулся и высказал свои соображения Илоне.

– Действуй, – коротко ответила та.

Егор двинулся дальше. Передвигаться в «норе» можно было только на четвереньках, но, по крайней мере, свободно, не задевая головой и плечами стенок. Откровенно говоря, делать это разведчику было неприятно, зная, как образовался этот ход. Нет, на стенках не было ни слизи, ни еще какой-нибудь гадости, но все равно не хотелось лишний раз их касаться. О том, что пол, по которому приходилось ползти, опираясь на колени и ладони, имеет такое же происхождение, почему-то не думалось.

По большому счету, думать об этом Плюху было и некогда – его занимали более насущные проблемы. Причем такие, что и проблемами-то их называть язык не поворачивался. Это были вопросы жизни и смерти, безо всякого преувеличения. Отсидеться в «норе» не представлялось разведчику хорошей идеей, просто эта идея была единственной. Но всерьез полагаться на то, что «черви» не учуют их и здесь, не приходилось. Оставалось лишь надеяться на это. А если еще точнее – на то, что твари, насытившись, на какое-то время потеряют к еде интерес и просто-напросто уползут куда-нибудь подальше.

Второй проблемой было собственное пропитание. Сколько они собираются прятаться под землей? Плюх еще не обсуждал это с остальными, но сам он считал, что часом-другим ограничиваться не стоило. Как минимум, следовало переночевать в «норе». И если сам он и Илона, скорее всего, вытерпят испытание голодом и жаждой в течение этого времени, то обессиленные ученые – вряд ли.

А еще разведчика все больше и больше терзала неопределенность судьбы Блямса. Ему хотелось сейчас не прятаться, а носиться по Зоне в поисках зеленого друга. Но теперь он нес ответственность не только за себя, а потому о личных желаниях приходилось пока что забыть.

Подземную темноту разбавил пробивающийся спереди свет, пока еще не прямой, только в виде тусклых бликов на стенах. Но и это являлось добрым знаком – значит, выход не был засыпан землей.

Егор пополз быстрее и вскоре увидел и само отверстие, отливающее почему-то зеленым. Это показалось разведчику странным, ведь растительности вокруг, не считая редких кустов и жухлой травы, не было вовсе. Впрочем, гадать Плюху оставалось недолго, через пару минут он уже выглянул наружу. Высунул голову – и тут же, неосознанно, спрятал ее снова под землю. Увиденное показалось ему бредом. Такого просто не могло быть! Но разведчик быстро вспомнил, что он в Зоне, а в ней, как известно, возможно все.

Плюх выглянул снова, на сей раз осторожно и медленно, будто это могло развеять мираж. Не развеяло. Перед ним было то же самое: росшие вокруг высокие могучие деревья с мощными зелеными кронами. Это был самый настоящий лес, причем не земной – во всяком случае, таких деревьев разведчику не приходилось видеть ранее. В основном здесь преобладали лиственные породы, только листья больше напоминали длинные, от полуметра до двух, узкие ленты. Хвойные деревья напоминали обычные сосны, правда, их ветви начинались от земли и имели одинаковую длину что внизу, что у макушек. Это делало «сосны» похожими на гигантские ершики для чистки посуды с полностью вогнанными в почву ручками. А еще, цвет здешней зелени был ближе к изумрудному, чем у привычных глазу деревьев. Стволы и ветки имели тот же окрас, лишь несколько более темный.

Все эти тонкости и нюансы Плюх разглядел не сразу. В тот момент не это поразило его, поскольку казалось совершенно неважным. Главным было то, что ход, проделанный «дымным червем», похоже, начинался не в Зоне…