Глава 16

Сундук тут же подскочил к Плюху, прижался к нему, используя в качестве живого щита, и крикнул Забияке:

– А ну, автомат – на землю, и не шали! – Затем обернулся к своим и приказал: – Держите на мушке ее и умника! Если начнет стрелять, умника прикончить!

Космосталкер бросил через плечо:

– Забияка, не делай глупостей. Он не шутит. Они тебя не тронут, отведут к отцу. Ты ведь так мечтала вернуться домой!

Последнюю фразу он сказал в надежде, что Илона поймет: он говорит неискренне, намекает, что просто так сдаваться не собирается.

– Где гарантии, что они меня отведут домой, а не шлепнут? И что они собираются делать с тобой и с ученым?

– Если бы мы хотели тебя шлепнуть, ты бы уже богу вопросы задавала, – вместо Плюха ответил ей Сундук. – Так что давай, «Никель» на землю, руки за голову!

– Только если вы оставите в живых и остальных!

– Да, остальные… Это ты правильно вспомнила. Где еще двое?

– Какие двое?..

– Забияка, – снова вклинился в диалог разведчик. – Я им рассказал, что с нами было еще двое ученых. Ответь, где они? Мне это тоже хочется знать.

Илона молчала довольно долго. Потом все-таки процедила сквозь зубы:

– Господину Тетерину стало совсем плохо, он потерял сознание. Профессор не решился его оставлять, велел мне идти одной и сообщить тебе об этом. Но вы не ответили на мой вопрос: что будет с остальными?

– Посмотрю на твое поведение. Пока ты не очень послушна. Будешь и дальше упрямиться – этого точно прикончу. – Плюх почувствовал тычок в спину прикладом.

Вероятно, девушка выполнила, наконец, приказ Сундука и положила «Никель», потому что сталкер прикрикнул:

– А теперь – руки за голову и топай к умнику.

Разведчик увидел, как Илона, бросив на него короткий взгляд, прошла к Тавказакову. По этому взгляду было непонятно, поверила ли девушка в то, что у него есть план спасения. А был ли он у него на самом деле? Откровенно говоря, настоящим планом и не пахло. Но то, что Сысоев с Тетериным остались на объекте, вселило в него кое-какие надежды. В голове забрезжили некоторые мысли, дарующие небольшой шанс. Совсем небольшой. Но попытаться его осуществить стоило.

– Я вам соврал, – окончательно решившись, сказал Плюх выпустившему его наконец-то из объятий Сундуку. – Мы попали сюда не по простой случайности.

– А как? – насторожился сталкер. – Только смотри, если и сейчас будешь мои мозги пудрить, то своих точно лишишься.

– Вы знаете, что тут неподалеку есть… некий странный объект? Нечеловеческий «поселок» – по сути, твердое «болото» с пузырями.

– Ну?.. – уставился на него Сундук. – Не вздумай мне петь, что вы из него вынырнули!

– Как раз из него. И я могу это доказать.

– Наверное, я все-таки выпущу ему мозги, – обернулся к своим сталкер. – Как вы думаете? – Затем он снова уставился на Плюха: – Как ты собрался это доказывать?

– Я вас туда отведу, и мы вместе проникнем внутрь.

– Внутрь проникают знаешь чем и куда? – набычился Сундук. – Ты дураков-то в другом месте поищи! Кто в здравом уме сам в эту жопу полезет?

– Мы же полезли. А двое ученых, включая их главного, профессора Сысоева, и до сих пор там сидят.

– Вот и пусть сидят. А мы пойдем девку папаше возвращать. Ну, а тебя с задохликом нам с собой таскать на хрен не сдалось. Так что давай, раздевайся. На том свете тебе одежка все одно не понадобится.

– Нет! – выкрикнула Илона. – Ты обещал!

– Не припомню такого, – продолжая смотреть на Плюха, усмехнулся сталкер. – Я обещать вообще не умею, даже слово такое забыл.

– Забияка, не надо! – крикнул девушке разведчик. А потом сказал Сундуку: – Вы много теряете, оставляя ученых. У них с собой научное оборудование. Его можно обменять на еду и оружие.

– Кому сдалось это оборудование? Букашек изучать?

– С его помощью можно искать артефакты, – продолжил сочинять Плюх.

– И куда потом те артефакты засовывать?

– А еще оно делает видимыми аномалии, – нашелся разведчик. – Специальные очки, вроде ноктовизора. Впрочем, просто видеть в темноте они тоже помогают.

– Что еще у них есть? – заинтересовался сталкер.

– Я точно не знаю. У них два рюкзака с разными штучками. Но очками они при мне пользовались, когда мы шли в темных туннелях «поселка». Мне тоже дали глянуть.

– Допустим, – прищурился Сундук. – Но смотри, что я еще думаю. Мы залезем в эту жопу, а там нас сожрут какие-нибудь мутанты-хренанты. Ты ведь этого и хочешь? Ну, говори!

– Зачем мне это? И потом, вам туда лезть совсем необязательно. Пусть меня кто-нибудь проводит, я зайду в «поселок», а выйду здесь, уже с оборудованием. Если ученые еще живы, то попытаюсь вытащить их тоже. А если меня сожрут – так вы же и так собирались меня шлепнуть.

Сталкер почесал в затылке. Было почти слышно, как скрипят, соображая, его мозги. Похоже, доводы Плюха показались ему стоящими и для него с подельниками, как минимум, безопасными.

– Так, – мотнул он головой стоявшим в сторонке мужикам. – Корень и Рябчик, пойдете с ним.

– Я не хочу туда лезть! – взвыл один из названных сталкеров. – Это же смерть, верняк!

– Никто тебя лезть и не заставляет, – поморщился Сундук, которому определенно не понравился бунт подчиненного на глазах у посторонних. – Только если заставлю, полезешь!.. Не сейчас, правда. А сейчас доведете его до «болота» и проследите, чтобы он в него «окунулся». Потом ты, Рябчик, вернешься и доложишь, что все в ажуре, а ты, Корень, раз не хочешь лезть внутрь, будешь сидеть там и смотреть, чтобы этот хитрован обратно не выбрался и деру не дал.

– И сколько мне там торчать? – буркнул насупившийся Корень.

– Пока корни не пустишь, – хохотнул, но тут же стал снова серьезным Сундук. – Когда этот здесь выберется, за тобой кто-нибудь сбегает.

– А если не выберется?

– Не каркай! А то ведь точняк тебя за ним лезть заставлю!

Перед тем как отправиться, разведчик категорически потребовал, чтобы Сундук отдал приказ напоить доцента Тавказакова и дал напиться Илоне. Правда, девушка презрительно отвернулась от протянутой сталкером фляги, но Аникей Александрович сделал несколько глотков, когда ему расцепили зубы и плеснули в рот изрядную порцию воды.

Идти до входа на объект было недолго. А оттого что всю дорогу, несмотря на державшие его на мушке два ствола, он лихорадочно размышлял, что делать дальше, путь ему показался и вовсе коротким.

Зеленовато-бурое «болото» с вздувшимися на его гладкой поверхности радужными «пузырями» произвело на провожатых разведчика определенно не самое приятное впечатление. Похоже, так близко они этот «поселок» еще ни разу не видели.

– Я пошел, – судорожно сглотнул Рябчик, и впрямь рябое лицо которого заметно побледнело.

– Куда ты пошел?! – взвился Корень. – Тебе было сказано вернуться, когда этот внутрь залезет!

– А куда он теперь денется? – посмотрел на Плюха сталкер и прикрикнул: – Пошел-пошел, чего замер?!

– Мне бы того, – замялся разведчик, – по нужде…

– Внутри сходишь!

– Не дотерплю, – начал пританцовывать Плюх.

– Ладно, давай, только по-быстрому, – проявил великодушие Рябчик. – И далеко не отходи. – Сталкер обернулся к напарнику: – А я пошел. Нечего мне тут больше делать. Смотреть, что ли, как этот… Так я не извращенец. А ты не ной. У тебя «Печенга», а он без оружия. Чего тебе бояться-то?

– Ты же, вот, испугался, раз улепетываешь.

– Я не улепетываю, а выполняю приказ, – нахмурился Рябчик. – И мне эта хрень не нравится, – мотнул он головой в сторону объекта. – Чего мне на нее просто так пялиться? Не будь нудилой.

– Да хрен с тобой, – сплюнул Корень. – Вали давай! Но будешь мне должен.

– Забито! – радостно воскликнул рябой сталкер и припустил назад так, будто за ним гнались черти из преисподней.

Плюх, дождавшись, пока Рябчик скроется в отдаленном кустарнике, неторопливо застегнул штаны и медленно пошел к единственному оставшемуся конвоиру.

– Чего плетешься, как беременная бегемотиха?! – рявкнул на него Корень.

– Приходилось иметь с ними дело? – усмехнулся разведчик, которому, говоря откровенно, было совсем невесело, с учетом того, что он собрался сделать. Но других вариантов не находилось, а потому, приблизившись к сталкеру почти вплотную, он округлил глаза и, глядя тому за спину, испуганно выкрикнул: – Ёхи-блохи, так вот же они!

– Где? Кто?! – вскинув наизготовку «Печенгу», стремительно развернулся Корень и тут же получил мощнейший удар по шее сцепленными в замок пальцами Плюха.

Разведчик выдернул из ослабевших рук сталкера винтовку и врезал тому для верности в висок прикладом. Корень рухнул на землю тяжелым кулем. Плюх не собирался его убивать.

Из разбитой головы сталкера обильно сочилась кровь. Разведчик приложил два пальца к сонной артерии на шее Корня и почувствовал слабое биение пульса.

– Повезет – выживешь, – буркнул Плюх. – А нет – так и вы меня не медом кормить намеревались.

Он снял с пояса сталкера ножны и приторочил их себе. Там же висела и алюминиевая фляга в матерчатом чехле, встряхнув которую, разведчик услышал ободряющий всплеск. Сам ремень он вынул и крепко связал им ноги раненого. Затем, достав нож, отпорол рукав его куртки, вырезал полосу и скрутил за спиной запястья Корня. Немного подумав, сплюнул и замотал остатками рукава его пробитую голову.

– Все, – сказал он. – Хватит с тебя. А я пошел.

Свинтив крышку с фляги, Плюх сделал пару больших жадных глотков. Вода была теплой и отдавала затхлостью, но придала разведчику сил и решимости. Прицепив флягу к поясу и закинув за спину «Печенгу», он, ускоряясь, побежал к темной поверхности объекта, оттолкнулся от края «берега» и, упав на живот, заскользил к ближайшему «пузырю».

Плюх очень боялся, что ошибется «пузырем», а также опасался, что, оказавшись внутри, не сможет найти нужное направление. Но ему повезло, на сей раз он не испытывал никаких неприятных явлений, так что глаза закрывать не пришлось и путь к выходу отыскался быстро, что придало разведчику уверенности в том, что и дальше все пойдет по задуманному. Во всяком случае – а на данном этапе это и было главным, – профессор Сысоев и доцент Тетерин обнаружились на том же месте, где Плюх видел их в последний раз.

Ученые лежали с закрытыми глазами, грудь у обоих еле вздымалась от слабого дыхания, но, заслышав шаги разведчика, Юлий Алексеевич поднял и веки.

– Как вы? – сняв с пояса и открыв фляжку, склонился над ним Плюх.

– Сначала ему, – просипел профессор, скосив глаза на Тетерина.

– Пейте, – настоял разведчик, – здесь хватит обоим.

Утолив жажду, Сысоев заметно приободрился и, наблюдая за тем, как Плюх поит доцента, спросил:

– А вы-то как тут оказались?

– Расскажу, – пообещал разведчик. – Вот только придет в себя Олег Дмитриевич, чтобы дважды не повторять.

– Я уже… – отстранил флягу ладонью Тетерин. – Уже пришел. Только встать вряд ли смогу, ноги ватные.

– И не надо вставать, – заметно приободрился Плюх. Он быстро, не вдаваясь в лишние подробности, обрисовал ученым обстановку. Профессор помрачнел.

– Мы что, так и будем здесь прятаться, пока они не уйдут?

– Не знаю, как вы, – мотнул головой разведчик, – а я отсиживаться не собираюсь. У них ведь осталась Илона. Я лучше сто раз погибну, чем ее брошу.

– Достаточно и одного раза, – хмуро прокомментировал Сысоев. – Но мы… но я тоже не могу бросить своего коллегу.

– Тавказакова или меня? – скривил губы в улыбке Тетерин.

– Не надо, Олег, – поморщился Юлий Алексеевич. – Я никого не хочу бросать. Но ты сейчас – в относительной безопасности, а вот Аникей… Короче говоря, я иду к нему. А ты смотри по себе: по своему состоянию и вообще.

– Состояние у меня хреновое, – вздохнул доцент. – Но уж лучше погибнуть всем вместе, чем загибаться тут одному. Так что если вы мне поможете выбраться, то…

Плюх, останавливая ученого, поднял руку.

– Я кое-что придумал, – сказал он. – Собственно, это единственное, что пришло мне в голову в нашей ситуации. Но если у вас найдутся идеи получше…

– Не тяните, – перебил его профессор. – Время дорого. Каков ваш план?

– Планом это назвать трудно, – проговорил разведчик, – слишком много неизвестных факторов. Но я предлагаю сделать так: сначала я вывожу Олега Дмитриевича. Мы будем без оружия. Я скажу Сундуку, что вы с вещами идете следом. Сам же быстро осмотрюсь, оценю обстановку, намечу цели. Вы же, Юлий Алексеевич, выходите следом секунд через десять. С «Печенгой». И сразу передадите ее мне. А там посмотрим.

– Вы сказали, их семеро?

– Уже шестеро. Не думаю, что Корень успел прийти в себя, освободиться и вернуться к своим. Вполне вероятно, что он и вовсе… не выжил.

– Хорошо, пусть шестеро. А вы один. Если успеете убрать двух, пусть даже трех сталкеров, остальные все равно вас уничтожат.

– Посмотрим, – нахмурился Плюх. – Это все равно лучше, чем ничего не предпринимать. Сундук ждет «волшебные» приборы, а увидев, что я его надул, поступит так же – прикончит меня. Со злости может и вас.

– Согласен, – вздохнул Сысоев. – Что ж, тогда приступим. Только помогите мне подняться.

Разведчик, обхватив профессора за пояс, поднял его на ноги.

– Прислонитесь пока к стенке, – сказал он, – не тратьте напрасно силы. Он снял винтовку, передернул затвор и вручил ее Юлию Алексеевичу. – Удержите?

– Буду стараться, – ответил тот, принимая оружие.

– Только вы долго не тяните, – напомнил Плюх. – Вдруг Сундук уведет меня в сторону, и я не смогу забрать у вас «Печенгу». Но и торопиться тоже не стоит – мне нужно успеть осмотреться.

– Я все понял, – кивнул профессор. – Десять секунд. С момента, как вы отсюда выйдете.

– Все верно, – сказал разведчик и наклонился к Тетерину. – Готовы, Олег Дмитриевич? Хватайтесь за меня да пойдем потихоньку.

Сказать, что доцент Тетерин шел, было бы явным преувеличением. Стоило, впрочем, отдать ему должное – он пытался переставлять ноги, но получалось у него это плохо.

По сути, Плюх нес Олега Дмитриевича на себе. Непосредственно перед тем как выйти, разведчик притормозил и в его голове промелькнула мысль, что ученый может послужить ему щитом, если сталкеры по какой-то причине решат его сразу пристрелить. Эта мысль Плюху очень не понравилась – не только сама по себе, но, в первую очередь, что она вообще могла у него родиться. Он даже перехватил Тетерина так, чтобы, напротив, послужить защитой ему, и лишь после этого переступил невидимую грань перехода.

По ушам сразу резанул треск автоматных очередей. «Накаркал!» – подумал разведчик, но быстро понял, что стреляют вовсе не по нему. И пока было неясно, по кому вообще. Взгляд ухватил лишь, что несколько сталкеров лежат без движения. Один залег возле доцента Тавказакова, посылая в сторону кустов редкие очереди; еще один, под прикрытием этого огня полз к этим самым кустам; а вот Сундук… Главарь шайки стоял, прикрываясь телом Илоны, которой он выкрутил за спину руки и приставил к ее виску пистолет. Разумеется, девушка при этом отчаянно сопротивлялась, несмотря на потоки брани и угрозы сталкера ее прикончить.

Из-за кустов стреляли редко, скорее, для острастки – опасаясь, видимо, зацепить Илону и доцента. Это было хорошим признаком и позволило Плюху оценить обстановку как не самую худшую из возможных. Первым делом он опустил на землю Тетерина, жестами и мимикой велев тому лежать тихо. Сам же разведчик пригнулся и повернул голову так, чтобы не выпускать из поля зрения пока не видевшего его Сундука, но и чтобы не прозевать момент появления Сысоева.

К сожалению, те, кто стреляли из кустов, заметили его раньше. Оттуда раздался удивленный возглас и тут же прозвучала короткая очередь, а через миг над головой Плюха свистнули пули. Разведчик рухнул на землю и, понимая, что таиться уже не имеет смысла, закричал:

– Не стреляйте! Сейчас сюда…

Закончить он не успел. К нему повернул голову Сундук и тут же на бетонке возник профессор Сысоев. Непонятно, почему так повел себя предводитель сталкеров, который знал, что они и должны были объявиться – вероятно, паника из-за внезапного нападения сбила набекрень его мозги, – только он вдруг отнял от головы Илоны пистолет и выстрелил в Плюха. К счастью, девушка отреагировала мгновенно и оттолкнула от себя сталкера, которого тут же прошили сразу несколько очередей. Возможно, не будь реакция Забияки столь быстрой, пуля Сундука поставила бы в судьбе косморазведчика окончательную точку. Так же она ограничилась лишь запятой, пропоров левую щеку. Кровь заполнила рот Плюха. Он сплюнул, вскочил на ноги, вырвал из рук профессора «Печенгу» и не успел сказать, чтобы тот лег, как ослабевший Сысоев упал сам.

Разведчик подбежал к выдернувшей из-под тела Сундука винтовку Илоне.

– Ложись! – разбрызгивая вновь наполнившую рот кровь, завопил он.

– Это ты ложись, – ответила девушка. – А лучше – за меня спрячься. В меня-то стрелять уж всяко не станут.

– Прятаться за тебя? Вот еще! – возмутился Плюх, не забывая водить по кустам стволом «Печенги» в поисках целей. – И почему это в тебя не станут?

– Ты еще не понял? Потому что это «имперцы». И, судя по всему, насчет тебя они больше сомнений не испытывают.