Глава 15

Если раньше Плюх не обращал внимания на совпадения, то теперь, после внепланового выхода из надпространства и последовавших событий, он все чаще стал ловить себя на мысли, что некоторые вещи, происходящие вроде бы случайно, часто похожи на воздействие чьего-то разума. После первой встречи с учеными возле их лаборатории эти подозрения переросли в уверенность. Пусть те, кого профессор Сысоев назвал Игроками, на самом деле являлись чем-то иным, не подвластным человеческому рассудку и не имеющим в связи с этим четкого определения, но то, что в его жизнь и судьбу все чаще стали вмешиваться некие сторонние силы, он уже не сомневался. А сейчас было бы и вовсе смешно списывать все на случайные совпадения. «Паутина» направила их к ученым. Когда-то он и сам посмеялся бы над таким заявлением. Теперь же смеяться совсем не хотелось. Ладно бы эти «волокна» присутствовали в проходах объекта сразу, так нет же, они появились в тот момент, когда разведчик со сталкершей свернули «не в то» ответвление. Потом заблокировали путь назад, оставив свободным единственное направление – именно то, что привело их к ученым. Даже если закрыть глаза на эту невероятную «случайность», то как тогда объяснить исчезновение «волокон» после достижения цели?

Это первое. Вторым «совпадением» являлось его, Плюха, внезапное «прозрение». Здесь поначалу можно было засомневаться. Ведь, чтобы найти ученых, зрение требовалось в первую очередь. Но оно вернулось как раз после этого. Казалось бы – очевиднейшая случайность. Но почему тогда не теряла возможности видеть Илона? Может быть потому, что она и не сумела бы увидеть того, что мог только он? То, что находилось где-то там, позади, в главном проходе или в ответвлении, в которое они пытались свернуть. Почему же ему «раскрыли глаза» теперь? Потому что они миновали «запретное» место? Глупо, туда в любой момент можно вернуться. И, скорее всего, ему не давали что-то обнаружить до того, как были найдены ученые. Получалось так: тебе, дружок, это видеть рано, сначала разыщи людей. Мы тебе в этом поможем, будем направлять, закрывая ведущие не туда пути, а твоими глазами будут пока глаза твоей спутницы.

Почему же ему было рано что-то видеть? Уж не оттого ли, что этим «что-то» был выход из объекта? То есть, Игроки, или кто там еще, не хотели, чтобы Плюх с Забиякой выбрались наружу раньше времени. Странно, правда, почему Илона не могла заметить выход? Просто не имела представления, как он может выглядеть? Но откуда в таком случае это должен знать он, Плюх? Потому что видел это раньше?.. А что он видел раньше, чего не могла видеть Илона? Только то, что добавляла к обычному зрению оптика шлема. С ее помощью становились видимыми некоторые аномалии, но здесь они, судя по всему, отсутствовали; кое-что в Лазаревском, призрачное селение «питекантропов», что тоже сейчас было не по теме; «дорогу-в-одну-сторону» в ее «натуральном», истинном обличии… Ага, вот это уже «горячо». Недаром она ему сразу вспомнилась, стоило увидеть внутреннюю геометрию объекта. У него ведь тогда сразу возникла мысль, что «дорога» и может быть выходом. Что ж, все сходилось как нельзя лучше!

«Итак, – подвел итог разведчик, – что мы имеем? Выход где-то позади – и, скорее всего, совсем недалеко. Игроки уверены, что я его найду, иначе не вернули бы зрение именно сейчас, после того как найдены ученые. Это, кстати, говорит о том, что Игрокам нужен не только я, но и профессор с доцентами. Причем и я, и они вместе, иначе им дали бы возможность выбраться раньше, а не рисковали их жизнями, оставив тут дожидаться нас без еды и питья».

Все это очень походило на правду, пусть пока и служащую непонятным целям. Но тогда получалось, что они с Юлием Алексеевичем ошиблись, отдавая ведущую роль в интересах Игроков Блямсу. Того сюда не пустили, равно как и его подопечных. Впрочем… Плюх снова задумался. Ведь на самом деле могло быть так, что им с Илоной дозволили попасть внутрь объекта только для того, чтобы найти ученых (зачем разрешили пройти самим ученым – еще один вопрос, но не столь сейчас актуальный). «Богомолы» здесь просто не были нужны, они бы стали только лишней помехой. То есть важность Блямса оставалась вполне вероятной. Кто знает, возможно, и он с учеными был необходим лишь для того, чтобы помочь Игрокам разобраться с зеленым машечкианином и его «свитой». Это вселило в космосталкера надежду. Блямс, скорее всего, жив, и встречи с ним, вероятно, осталось ждать совсем недолго.

– Вы поели? – обвел разведчик взглядом ученых. Сысоев и Тетерин кивнули.

– Еще бы попить, – сглотнул Олег Дмитриевич.

– Попить мы сможем, только когда выберемся отсюда, – сказал Плюх.

– В этом как раз и заключается главная проблема, – нахмурился Юлий Алексеевич. – Я ведь уже говорил, что мы…

Космосталкер, прерывая его, поднял руку.

– Я, кажется, знаю, как нам отсюда выйти.

– Тебе было знамение? – скептически дернула уголком губ Забияка.

– Можно сказать и так, – не стал вдаваться в подробности Плюх. – Я бы, конечно, и один сходил, проверил свою догадку, вот только боюсь, что назад зайти будет проблематично.

– Но мы едва способны передвигаться, – покачал головой профессор. – А доцент Тавказаков и вовсе… Да вы сами видите.

– Если сидеть здесь, то лучше ему точно не станет, – сказал разведчик. – Да и вам без воды станет только хуже. Даже если я окажусь неправ и выхода мы не найдем – снова лечь можно в любом месте.

– Тоже верно, – согласился Юлий Алексеевич. – Но как все же быть с Аникеем?

– Придется нести, – ответил космосталкер и посмотрел на Илону. – Ты мне поможешь?

– За руки – за ноги? – вновь невесело усмехнулась девушка.

– Я сниму куртку, положим на нее. Конечно, не помешало бы что-нибудь побольше… – Плюх обернулся к ученым. – А ваши защитные комбинезоны, где они?

– Пришлось оставить в лаборатории, – сказал профессор Сысоев. – Нужды в них больше не было, а в них довольно неудобно передвигаться.

– Тогда куртка, – стал снимать ее Плюх. – Рукав можно намотать на запястье для надежности, а другой рукой придерживать за полу. Как ты на это смотришь? – обратился он к Забияке.

– Иного варианта все равно не предвидится, – пожала плечами девушка. – А как двое других?

– Мы сможем… – придерживаясь за стенку, начал подниматься Сысоев. – Обопремся друг на друга и, если не сильно спешить…

– Спешить не будем, – успокоил его разведчик. – Если моя догадка верна, идти придется недолго. А снаружи что-нибудь придумаем.

– Главное, вода, – сказал Тетерин, который уже стоял, прислонясь к стене, на дрожащих ногах. – И поесть как следует. Тогда мы быстро вернемся к норме.

– Да, главное выбраться… – просипел с придыханием Юлий Алексеевич. – Сам факт свободы уже пойдет нам на пользу.

– Тогда двинули потихоньку, – кивнул Плюх. – Забияка, давай положим Аникея Александровича на куртку.

Нести Тавказакова оказалось не слишком удобно. Кроме того, пришлось нацепить на себя рюкзак и оружие ученых – две «Печенги» и «Никель». Илона пыталась – вдобавок к своему такому же – забрать автомат, но разведчик, несмотря на ее сердитое шипение, не уступил. И все равно он переживал за любимую – для нее ноша была явно тяжеловатой. Но девушка не жаловалась, шагала, стиснув зубы. Впрочем, жалоб от нее Плюх и не ждал.

Профессор Сысоев с доцентом Тетериным, обнявшись и покачиваясь, словно пьяные, шли по-черепашьи медленно, но разведчик понимал, что подгонять их не стоит, передвигаться быстрей они все равно не смогут, а начав спешить, еще и упадут, чего доброго. Подняться второй раз будет куда сложнее.

Космосталкер не забывал и озираться по сторонам. Пока он видел только причудливые переплетения цветных геометрических фигур. Чутье, или, как говорил покойный Шершень, «чуйка», подсказывало ему, что выход вероятнее всего будет не там же, где вход. Поэтому он посчитал нелишним свернуть в ответвление, пройти по которому им не дала «паутина».

Забияка не стала с ним спорить. Зайдя в отворотку, Плюх буквально почувствовал: впереди выход. Он невольно прибавил шаг, заставив ускориться и девушку.

– Прошу вас, помедленнее!.. – прохрипел сзади профессор, но разведчик лишь бросил через плечо: «Подождем вас там», но тормозить не стал, ноги сами несли его вперед.

Идти пришлось недолго. То, что вскоре увидел космосталкер, не оставило у него ни тени сомнения: если это и не была «дорога-в-одну-сторону», то ее точная копия – однозначно. Но, как уже было сказано, в совпадения Плюх больше не верил.

– Все, – остановился он. – Прибыли.

Опустив одновременно с ним свой край импровизированных носилок, Забияка дунула на выбившуюся из-под банданы светлую прядку и спросила:

– Ты уверен?

– Если это не выход, то я не знаю, как он еще может выглядеть.

– Но здесь все так же, как и везде. Не соблаговолишь объяснить, чем это геометрическое безумие отличается от прочих?

– Просто точно такое же безумие я уже видел раньше. Подошли Сысоев с Тетериным. Решив, видимо, что Плюх с Забиякой остановились, чтобы передохнуть, оба ученых, не сговариваясь, опустились на колени, а Олег Дмитриевич затем и вовсе откинулся на спину.

– Я думаю, выход здесь, – сказал Юлию Алексеевичу разведчик.

Тот настолько изнемог, что даже не стал задавать вопросов, лишь неуверенно кивнул.

– Но гарантий я дать не могу, – продолжил Плюх, – а потому должен сначала это проверить.

– Я с тобой! – шагнула к нему Забияка.

– Нет, – мотнул головой космосталкер. – Ты нужна здесь. Если я исчезну – значит, я вышел. Но я почти уверен, что вернуться в этом месте у меня не получится.

Поэтому, выждав пару минут, тоже выходите. Пусть сначала это сделают Юлий Алексеевич с Олегом Дмитриевичем, а потом придется выбираться тебе вместе с Тавказаковым… Впрочем, нет, – передумал разведчик. – Я оставлю тебе оружие, а сам понесу Аникея Александровича. – Он посмотрел на профессора: – Вы не возражаете?

– Разумеется, нет, – тяжело дыша, слабо взмахнул рукой Сысоев. – Остаться здесь – наверняка погибнуть. При вашей затее шансов уцелеть куда больше. Так что… – Профессор снова махнул рукой.

– Тогда не будем терять времени.

Плюх поправил за спиной винтовки, нагнулся, достал из-под Тавказакова и перебросил через плечо куртку, затем подхватил ученого под мышки и потащил его, пятясь, в гущу сюрреалистических фигур. Приблизившись к ним вплотную, разведчик невольно ждал, что упрется спиной в твердую поверхность. Но этого не случилось. В глазах на короткий миг опять закружились разноцветные пятна, а потом он увидел перед собой привычную каменистую равнину с пучками пожухлой травы и редкой порослью кустарника. Обернувшись, он взглянул на уходящую вдаль и обрывающуюся примерно в километре потрескавшуюся бетонную дорогу. А над его головой в темно-багровом небе беспрестанно вспыхивали с электрическим треском яркие короткие молнии.

С облегчением выдохнув, Плюх оттащил доцента еще шагов на десять и опустил его на бетон, подложив под голову свернутую куртку. Рядом с ним разведчик оставил и оружие ученых, которое изрядно оттянуло ему плечо. Затем он вернулся к торцу Дороги, где они с Тавказаковым вернулись в Зону.

Позже, анализируя произошедшие вскоре события, Плюх с досадой констатировал, что он совершил как минимум четыре грубейшие ошибки, непростительные в Зоне для любого сталкера, а уж для разведчика, пусть и космического, – особенно. Во-первых, он как следует не осмотрелся. Во-вторых, он слишком далеко отнес Аникея Александровича и – тут же, в-третьих, – оставил его вне поля зрения. Наконец, в-четвертых, он бросил без присмотра все оружие, оставшись с несерьезной «пукалкой» – пистолетом.

Как и откуда взялись те семеро, Плюх понять так и не смог. Скорее всего, его подвело не до конца адаптировавшееся зрение – и вовремя успевшие залечь за редкие кустики сталкеры в своем камуфляже слились для разведчика с местностью. Он их банально прошляпил, что, с его же точки зрения, являлось непрофессиональным, беспечным и можно было бы сказать «постыдным» фактом, если бы ценой такой оплошности не являлись человеческие жизни. А потому – не «постыдным», а «преступным».

Разумеется, в тот момент, когда Плюх услышал из-за спины: «Стой, где стоишь!», ему было не до всех этих размышлений и самокопаний. Он и так уже стоял, но машинально развернулся, успев даже при этом расстегнуть кобуру.

– Руки за голову! – рявкнул жилистый, заросший черной щетиной до самых бровей сталкер, метров с пяти нацеливший Плюху в живот ствол «Печенги».

Еще двое мужчин склонились над Тавказаковым, а четверо оставшихся с автоматами наперевес как раз подходили к «дороге-в-одну-сторону».

Вот теперь космосталкер оценил обстановку. Самым мягким определением для нее было излюбленное Плюхово «Ёхи-блохи», но на язык просилось несколько иное, обычно для разведчика нехарактерное.

Плюх вынужден был признать, что в данной ситуации приказ лучше выполнить. Он оставил кобуру и сплел на затылке пальцы. Жилистый сталкер тут же подскочил к нему, выдернул из кобуры «Канду» и сунул ее себе за пояс.

– Кто такие?! – снова рявкнул он.

– Сталкеры, – пожал плечами Плюх.

– Откуда выползли? Вас только что тут не было!

– Так ведь в Зоне всякое случается, – как можно более дружелюбно произнес Плюх. – Шли себе шли, и вдруг – бац! – уже здесь.

– Этот тоже шел? – мотнул головой сталкер, определенно имея в виду Тавказакова. – Что-то на ходока он не больно похож. И откуда у вас столько оружия?

– Сундук, это, похоже, умник! – окликнул жилистого один из тех, кто осматривал доцента. – Мастырь трепался, что они в таком прикиде из лабы дернули. И руки у него не сталкерские – мягкие, без мозолей, как у бабы. Точно умник.

– И ружьишек аккурат три штуки, – добавил второй сталкер. – Двое других где-то рядом тусуются, верняк.

– Где остальные? – ткнул жилистый стволом «Печенги» в живот Плюху.

Разведчик понял, что отпираться бесполезно – коллеги Аникея вот-вот окажутся здесь. К его огромной досаде, предупредить их с Илоной он никак не мог.

– Шли следом, – сказал разведчик, от всей души надеясь, что Сысоева с Тетериным покинули силы, и они на какое-то время задержатся внутри объекта. Забияка их, конечно же, одних не оставит, но и вынести их на себе у нее вряд ли получится. – Куда вы нас поведете? – решил он поторопить сталкеров.

– Нам делать больше нечего – куда-то вас вести? Обшмонаем и отпустим.

– Отпустите?.. – не поверил ушам Плюх.

– Ага, на тот свет. Дорогу найдете? – хохотнул Сундук. – Только вот остальных дождемся.

Разведчик ничуть не сомневался, что именно так с ними и поступят. Но это еще смотря как поведет себя Забияка. Девчонка, увидев, что тут происходит, может сразу начать стрелять, а тогда…

– Да, вот еще, – поспешил сказать разведчик. – С нами была Илона – дочь «имперского» Князя. Будьте аккуратней, ее не подстрелите.

– А то что? – хмыкнул Сундук.

– Сами знаете. Князь вас порвет.

– Пусть сначала дотянется. Мы тоже не пальцем деланы. А у «имперцев» сейчас расклад не фартовее остальных. Патронов мало, жрачки нет… Слыхал, и грызться меж собой начали. Так что Князь уже, может, не князь, а грязь.

Остальные сталкеры подхалимски заржали. Плюху окончательно стало ясно, что главным у них был Сундук. Значит, обрабатывать следовало именно его.

– Это лишь слухи, – сказал он. – Я, например, видел его живым-здоровым совсем недавно. И свергать его никто не собирался. Так что вернуть ему дочку, точнее, выгодно продать, – для вас куда лучше, чем просто обчистить. А уж ее убийство вам точно с рук не сойдет.

– Кто тут меня продавать собрался? – услышал разведчик голос любимой.

Он обернулся. Сзади с «Никелем» наизготовку стояла Илона.