Глава семнадцатая
После нашего разговора с отцом прошла ночь. Сейчас я стою у окна в академии и любуюсь рассветом. Не знаю, что именно сделала мама, но сдается мне, что отпаивала его травами и в полную силу использовала свой дар. Голову она ему сделала ясной, но сама приболела. И, честно говоря, я бесконечно рад, что мама осталась в загородном поместье, подальше от суеты столицы и предстоящих арестов.
Я разговаривал с ней лично, как только обсудил текущие дела с отцом. Выглядела она сильно уставшей, но улыбалась. Моя мама боец по своей природе. Она чуткая и мягкая, и в тоже время имеет стальной стержень внутри. С ней не забалуешь и на шею не сядешь. И, тем не менее, находятся желающие поплакаться ее величеству и надавить на жалость. Вот только это бесполезно. Мама проницательна и ложь чувствует, да и к тому же обладатель редкой способности, которая развита до максимального уровня. Истинная королева.
К сожалению, стационарным порталом перейти в Четвертое Королевство я не мог. Это было бы равнозначно тому, чтобы выйти на площадь и сообщить всем, что в моих планах нанести визит королевской чете Лонтерли.
Поэтому, мне пришлось несколько отложить свое путешествие для того, чтобы прибегнуть к помощи Асгара. Демон несколько раз сегодня перемещался к Хейли и был, мягко говоря, не в форме. Он перенесет меня на нужное расстояние и поможет остаться незамеченным. Странная штука жизнь. Мы уничтожаем и порабощаем творения Безымянного, однако, даже сейчас прибегаем к их силе и ловкости.
Я часто ловлю себя на мысли, а есть ли правда в старых легендах? Настолько ли ужасным было правление Безымянного? Но, гоню эти мысли прочь. В целом народ находился под гнетом его власти. И Богиня Сияющая не зря пожертвовала собой, унеся и его.
Да, мы молимся и поклоняемся ей. И верим, что там, где она сейчас находится, она помогает нам.
Помню, когда был мальчишкой, частенько в Храме оставался один и говорил Сияющей, что она не одна. И что я буду защищать ее от Безымянного, если Богиня позовет меня к себе.
Даже плакал в подушку, переживая о том, что она осталась одна, да еще заботится о нас.
Мне всегда было любопытно, куда же наша Богиня забрала Утратившего Имя. И почему не вернулась, оставив его в том месте?
— Райан, — Асгар появился за моей спиной.
Оборачиваться не стал, продолжая смотреть в окно. Правда, прекратил улыбаться.
— С каких пор ты зовешь меня просто по имени? — нет, я не сердился, я был искренне удивлен. Для демонов, тем более высших, такое панибратство означает лишь одно — демон принимает человека за своего, если не друга, то товарища.
— Как только Хейли привязалась к вам. Она все чаще спрашивает о том, как там декан Валруа. — Демон явно копировал интонацию любимой. Резко повернулся, чтобы увидеть выражение на морде Асгара.
Он улыбался, пусть жутко, но это была улыбка!
— И что ты отвечаешь? — я просто не мог не улыбаться!
— Говорю, что рыдаешь ночами в подушку, из-за невозможности обнять любимую. — Был бы Асгар человеком, то получил бы от меня, по меньшей мере, подзатыльник. — Какая умора! Видели бы вы свое лицо!
— Посмеялся? А теперь давай серьезно, — я уже давно перестал удивляться тому, что демон начал испытывать эмоции.
Его связь с Хейли крепчала с каждым днем, девушка возвращала ему то, что в полной мере давала Ночь Гуляний.
— Хейли уже в деревне. — Оскал пропал с его морды. — Сняла комнату у госпожи Ратовской.
— Она еще жива? — невольно хмыкнул, вспоминая, как она отчитывала меня и мою группу практикантов, которую я курировал в позапрошлом году. — Старушка поражает меня своей волей к жизни.
— Такая всех переживет, — демон закатил глаза. А эта привычка у него появилась относительно недавно, хотел бы я знать, кто так делает. На ум сразу пришел страж-интриган Хейли. Думается мне, что они спелись. — Она разогнала всех возможных поклонников из юных смесок. И принялась хлопотать над «деточкой». Чем, кстати удивила местных жителей.
— Хейли больна? — вскинул голову. — Госпожа Софи Ратовская берет опеку над всеми, кто нуждается в помощи целителя. Асгар!
— Регулы, — пожал плечами демон.
— Ты мне зубы не заговаривай, — моментально ответил, — кровь даже смески почувствуют и тем более определят, какого она рода. Что с ней?
Неудивительно, что смески окружили ее. Юные оборотни, а уж тем более смешанные виды, еще не умеют до конца контролировать животные инстинкты.
— Она в полном порядке, — отведя глаза в сторону, сообщил он.
— Асгар, своим молчание ты добьешься того, что я сам отправлюсь к ней.
— Вместо того, чтобы заняться расследованием в Четвертом Королевстве? — хмыкнул он. — А не боитесь, что Госпожа Ратовская, вновь познакомит вас со своей метлой?
Нет, определенно он заговаривает мне зубы! С чего бы он еще вспомнил тот случай, когда госпожа Софи прибегла к главному своему инструменту устрашения — метле на длинной палке.
— Асгар, не выводи меня из себя.
— Да будет вам, Райан, я клянусь, что с ней все в порядке.
— Асгар, я последний раз….
— Она нарвалась на стадо кабанов, — сдал свою подопечную демон.
— Шеллис!
— Райан! Остыньте! Девочку излечит Ратовская. И Хейли сильная! Она сама дошла к деревне. И даже максимально смогла привести себя в порядок. Смесок и некоторых взрослых, сумела одурачить.
— Но только не Ратовскую. — Криво ухмыльнулся. — Ты поэтому ушел во второй раз? Ты присматривал за ней не проявляясь?
— Да.
— Где был дракон? — хрустнула косточка на пальцах. Я и не заметил, как сжал кулаки.
— Успел вовремя.
— Асгар, где был дракон, когда на нее напали?
— Она не сказала, — сдался он.
— Она, это понятно, но чтобы ты не знал, где он был, я не поверю.
— Летал на разведку.
— Ты издеваешься?
— Нет.
— Мне это надоело. Шеллис, открывай портал. Точка пере….
— Постойте! Скажу я, скажу. Не смущайте Хейли.
Выгнул бровь, готовясь внимательно слушать. Ох, точно спелись демон и страж, интриги плетут такие, что не всякому лицедею под силу.
— Хейли хотела увидеть Асакуро или Элайзу. А так как они оборотни, то она надеется, что они где-то неподалеку от нее. И отправляет своего стража полетать, посмотреть.
— Они? На нейтральной территории? Почему ты не сказал ей, что это невозможно?
— Она не поверила.
— Хейли не поверила тебе?
— Она сказала, что не могут враждовать два сильнейших клана, учитывая то, что во Втором Королевстве все спокойно и войн не было уже очень давно.
— А главным аргументом, конечно же, послужила дружба Асакуро и Элайзы с ней?
— Да.
— Не лишено логики. Вот только Хейли совершенно не учитывает желание родителей и их условия. Для сохранения союза, академия не имеет права отправлять студентов из Второго Королевства на территории другого клана, к которому студенты не относятся. Исключения смески.
— Именно так я ей и сказал.
— Ты попрощался с ней?
— Да, — я готов был поклясться, но Асгар был расстроен этим фактом.
— Не грусти, вы скоро увидитесь, — и с чего бы мне утешать демона?
— Да будет так! — низко поклонившись, воскликнул он.
День чудес. Не иначе.
— Сколько тебе еще нужно времени для восполнения энергии?
— Минут десять, Райан.
— Хорошо. — Кивнул и вновь отвернулся к окну.
Девочка моя, простишь ли ты эгоиста, который отбирает у тебя единственное существо, связующее тебя с академией? Я знаю, как тяжело тебе приходится рядом с драконом. Знаю, как страдала ты от проснувшихся насекомых. Как села на муравейник, и долго чесалась от их укусов. Прости меня, девочка, что забираю того, с кем ты могла поговорить и узнать новости. Но я надеюсь, что в этот месяц, ты найдешь для себя собеседников. Госпожа Ратовская отличный рассказчик и добрая женщина. Она отыщет для тебя и слова утешения и подбодрит тебя, когда ты станешь грустить об утраченном, пусть и на время, друге.
Знаю, как страшно оставаться одной, когда вокруг чужие и незнакомые люди. Но я уверен, ты справишься и заведешь себе друзей. По сути, этот месяц — заслуженный тобой отдых. Если разбить весь срок практики, то два месяца, студентам отведены под отдых. И у многих хватает ума найти себе убежище. А особо одаренные студенты понимают, что в это время лучше не пользоваться магией.
Только для тебя ваше путешествие кажется вполне обычным. Вы куда-то идете, добываете себе пищу, ложитесь спать. Бок о бок со своим стражем. Но на самом деле, день за днем, каплей за каплей, твой страж тянет из тебя магию. Впитывает ее как губка, чтобы стать с тобой единым целым. Чтобы стать тобой. Твоим продолжением и дыханием.
Ты поймешь это несколько позже.
Но обязательно поймешь. Я верю в тебя, девочка моя. И безумно сожалею, что не могу сказать, увидимся ли мы вновь.
— Пора, — тихо произнес Асгар.
— Да.
Хейли Сизери
Я проснулась. Нет, не так. Проснулась с большой буквы! Это первое утро, когда я чувствую себя чудесно, волшебно, восхитительно! И даже тот факт, что немного ноют ребра и начались регулы, не делает это утро отвратительным.
Я наконец-то сплю в теплой постельке! Под пуховым одеялом, на мягких подушках! А в воздухе витает аромат свежеиспеченных булочек. Да жизнь прекрасна, господа!
— Проснулась, деточка? — ласково произнесла Софи, внося в комнатку поднос, на котором дымилась чашечка чаю и мой завтрак. — Доброе утро.
Я уже говорила? Нет? Жизнь прекрасна!
— Доброе, госпожа Софи.
— Ну что же ты, подзабыла совсем? — резвая старушка, подмигнула. — Мы же вчера это проходили. Зови меня Софи, али я совсем плесенью покрылась, да не заметила?
— Я…нет,…так не думаю, — женщина по-доброму рассмеялась, и я улыбнулась в ответ.
— Ты, наверно, умыться хочешь, — ставя еду, дурманящую мое обоняние, на прикроватный столик, спросила она.
— Было бы неплохо, — согласилась с ней, прислушиваясь к своему организму.
— Я помогу тебе, милая, — и как она так быстро подошла?
— Спасибо, — поблагодарила ее, когда она не только помогла мне подняться, но и проводила в маленькую комнатку, где и находились все удобства, но и помогла обратно лечь.
Поднос был торжественно поставлен на маленький столик, а тот в свою очередь мне на живот.
— Кушай, милая, не стесняйся. — Нежно проведя по моим волосам, посоветовала женщина. — Я вернусь за подносом.
И без слов понятно, что Софи не хочет смущать меня. А вот и зря. Я настолько соскучилась по домашней пище, что ни о каком стеснении и скромности даже не думала.
Удивительно как быстро пролетел этот месяц. Чего только я не пережила в этом лесу! Как вспомню, в дрожь бросает. Особенно досталось мне от насекомых. Я и представить не могла, что их укусы, вызывают такой зуд! Спасибо баночке с мазью, которую передал декан. И чтоб я без нее делала?
Вернее сказать, что я бы делала без декана! Сколько радости он принес мне в особо хмурые дни! Жаль, правда, сам не объявлялся, но подарки передавал такие, от которых душа пела. Как вспомню ту корзинку с фруктами, да еще помноженную на два, так голова до сих пор кругом идет.
Все-таки, наш декан восхитительный мужчина и потрясающе отзывчивый человек. Да к тому же принц. Не мужчина — мечта для любой девушки. Получит же его какая-то красавица.
От этой мысли похолодело внутри. Я даже вилку отложила. Так стоп, Хейли, а чего ты расстраиваешься? Это же закономерный итог. Все принцы женятся. Рано или поздно. Неужели ты не пожелаешь счастья своему учителю?
Внутренний голос подсказывал, что да, таки пожелаю, но рада не буду. Все же, за прошедший месяц я привыкла к мысли, что забота обо мне, стала частью жизни декана и он, видит во мне еще девушку, а не особу, которая несет неприятности на его факультет.
Или он чувствует вину за то, что пытался выжить меня из академии?
Яростно схватила вилку и проткнула кусочек бекона. Нет, я не хочу так думать. Пусть я буду просто студенткой, которой он хочет помогать и симпатизирует, но только не девушкой, приносящей хаос и за которой нужен глаз да глаз.
С такими мыслями я управилась со всем, что было на подносе, и довольно откинулась на подушки.
Не знаю, как Софи почувствовала, но она пришла ровно в тот же момент, как я поела.
— Вы волшебница, — улыбаясь так, что уголки рта чуть ль не до ушей доходили, произнесла я. — Это было невероятно вкусно! А ваш липовый чай и булочки с яблочным вареньем — неподражаемы!
И я не лукавила, так вкусно меня кормила только тетя Марыська. Но подобных булочек она не пекла.
— Ох, и щедра ты на похвалу, засмущала совсем. — Софи ловко забрала поднос и столик. — Сейчас мы с тобой поменяем повязки, и ты сможешь еще поспать.
Я в который раз поразилась ее ловкости и скорости. Вот только она стояла тут, а уже скрылась за дверью. Не успела я моргнуть, как женщина вернулась, неся в руках небольшой сундучок. И вот опять скрылась с глаз, чтобы прийти же с тазиком и бинтами.
— Ты не бойся, деточка, Софи и не такие раны лечила. Ох, и повидала я, — приговаривала она, стаскивая с меня ночную сорочку, — ты молоденькая совсем, ранки твои, тьфу, разотри, да и не было.
Охнула, когда она стянула первый бинт, и закусила губу.
— Ничего — ничего, моя красавица. Потерпи умница, ты вот какая молодец, — с этими словами она смочила бинты и легонько дернула. Ощущение, что с моего бока кожу живьем сняли, но я лишь резко выдохнула, заставляя себя потерпеть. Как назло ни одно заклинание, убаюкивающее боль, не шло в голову. — Куколка моя, ласточка ненаглядная, я тут тихонечко пошепчу, ты прикрой глазки.
Глазки упорно не закрывались, ровно до того момента, пока мой слух не уловил какую-то мелодию. Нет, это Софи что-то шептала, но казалось, будто она поет. Немного скрипучим голосом, однако, женщина выводила мелодию.
И глаза закрылись, и пульсирующая боль ушла. И море бескрайнее чудилось. Спокойствие, умиротворенность, лишь изредка нарушаемая резкими движениями моей целительницы.
— Вот так, солнышко лучистое, храбрушка маленькая. — Закончила свою мелодию старушка и перешла к перевязке. — Котик ласковый, ребятенок совсем, а сильный — сильный.
Распахнула глаза и поймала себя на мысли, что мне нравится то, как называет меня Софи.
— Поднимай ручки, моя хорошая, Софушка управилась. — По лбу женщины бежали бисеринки пота, а в глазах читалась усталость. Это ж сколько сил забрало мое лечение? — Ну что же ты хмуришься, листочек мой весенний, капелька росы в ясное утро, не горюй моя золотая, Софушка водою ключевою умоется, и усталости как не бывало.
Она и мысли читать умеет? Послушно подняла ручки и как сумела, помогла ей одеть меня. Но вот одело заправлено, я уложена на подушки, а спать не хочется. А еще больше не хочется отпускать Софи. Она словно глоток воды в жаркий полдень. Чистая, ясная и живительная.
— Ты отдыхай деточка, тебе сон крепкий нужен. Дай организму маленькую передышку. — Нежно потрепав мою щеку, попросила она, — закрывай глазки, я все уберу и приду к тебе.
Ее возвращения я не дождалась — уснула.
Месяц, равно столько прошло с моего последнего сновидения. И сейчас, я вновь стала той, которая некогда была заточена в камень.
— Богиня! — падая ниц, скандировали люди всюду, куда ступала моя нога. — Богиня!
Я излечивала раны, дарила им тепло и надежду. Они верили в меня и в силу моей любви.
Я же наслаждалась каждым мгновением моей новой жизни, вне крошки мраморного камня. Вдыхала ароматы, впитывая их, запоминая, и позже в памяти словно перебирала самые лучшие. Я была жива.
Моя сила росла день за днем. И вскоре я смогла очистить несколько городов от влияния Эльхора. Город, в котором я осталась, впервые за столько лет спал спокойно, не боясь ночных кутежей последователей Эльхора. Не боясь новых смертей и крови, которую смывали водой на площади.
Город спал и видел цветные сны. Жители видели то, что показывала им я, чтобы излечить измученные тревогой души. Один слаженный организм, одно видение, одно тепло на всех.
Утро, дарящее счастье и радость. Я выходила на берег молчаливого моря и вдыхала соленый воздух. Я любила воду. Всегда. И я не смела мечтать, что однажды, она станет мне подчиняться.
Два года, всего два года безмятежного бега времени. Сотни освобожденных городов и деревень. Покоя и мира. Всего два года.
Эльхор ты был невозможно прекрасен. Прекрасен и чудовищен. Невероятное сочетание.
Хотел ли ты любви и мира? Нет, ты хотел подчинения во всем. Порабощения всего сущего. И я не могла с этим согласиться.
Война….
Где благоухали цветы — лишь выжженная земля. Где пели птицы, лишь ветра свист. Где царила гармония, разруха и боль. Я не умела воевать. Но ты научил меня.
Я не вела города на погибель, но мне пришлось. Твои твари корчились в агонии, а ты лишь смеялся. Мои люди умирали сотнями — ты усмехался.
Мы были противоположностями, однажды ставшими равными.
Как это произошло? Уже и не вспомню. Но море крови иссякло. Океан боли и слез иссушился. Взамен подарив миру магию и магов.
Я отдала ровно половину себя, но не добилась главного — власти над огнем. Три стихии: воздух, земля и вода, повиновались моей мысли. Но огонь, как и твои прикосновения, сводили с ума.
Ты желал меня и не скупился на угрозы. Не скупился на силу. Ты сеял смерть и хаос. Но мы выстояли. Ни ты, ни я не сдали своих позиций.
Сталь и пламя — Эльхор Великий.
Море и небо — Хелла Сияющая.
Мы поделили мир пополам, прочертив невидимую границу.
Ты выжидал удобного случая. Слишком поздно я это поняла.
Я привыкла к радости и счастью людей, поверивших в хрупкий мир. Триста лет засыпали люди спокойно. Триста лет пели песни, восхваляя свою Богиню, давшую им надежду и подарившую мир.
Триста лет я вдыхала полной грудью морской воздух. Мой любимый остров. Остров Иллиас, место, где сбываются мечты. Место, где был мой дом. Больше я не была одна. Ты называл их моей свитой, для меня они же были друзьями и моей семьей.
Три сестры, родившиеся в один день: Наяна, Таяна и Саяна. Три милых девушки, выросшие на моих глазах. Три рыжеволосые красавицы с конопушками на улыбчивых лицах.
Этих девочек я нашла в разрушенном доме и повсюду возила за собой. Ровно до того момента, когда закончилась война. Почему я не оставила их в ближайшем городе, отдав на попечение добрых людей? Милые сестры напоминали мне ту, с которой все и началось. Ту самую глупую влюбленную девчушку, отдавшую свою жизнь во славу тебя, Эльхор.
Она будто возродилась, но уже в трех.
Они и были единым целым, одним организмом, что в полной мере проявлялось в их магии. Все они были наделены даром моря. Как и у меня, их родной стихией была вода. Но только вместе они были способны вызвать цунами буквально из лужи и затопить город.
Они никогда не называли меня мамой. Каюсь, я мечтала об этом. Для меня они — стали главной отдушиной. Но разве смела мечтать Богиня о личном счастье? О материнстве?
Девочки выросли. Однако все также оставались рядом со мной. Век мага долог. Ровно сто лет исполнилось каждой и триста лет, прежде чем в нашем доме появился ты.
Ты был болен. И твоим диагнозом была я. Вновь появилась та устрашающая тяга, что заставляла таскать за собой мраморную статую.
Твои черные глаза, горели лихорадочным блеском. Эльхор, ты был изнурен, но все также пленительно красив.
Как тогда испугалась я за своих девочек, застывших на месте, и с трепетом взирающих на тебя. Ведь прежде им не доводилось видеть тебя так близко.
Их восторг и желание, я приняла за страх и ужас. Я совсем не знала их. Не знала…
Для всего мира не было войны, не было борьбы, она велась на одном клочке земли.
На маленьком острове, ставшем моей тюрьмой.
Внешне остров не изменился, ты не сжигал небольшие домики, не третировал людей, для них — тебя не существовало. Но я стала твоей пленницей.
Мой дом превратился в крепость, где меня охраняли твои приближенные. Я гтова была пойти на все, лишь бы освободить своих девочек. Отдать свою жизнь, чтобы избавить мир от твоего существования.
Я не могла находиться рядом с тобой. Твое присутствие душило меня. Забирало последние крохи воздуха и силы. Твой огонь сжигал меня заживо, даже не прикасаясь к моему телу.
Только поэтому ты не трогал меня. Ты не желал моей смерти, ты откуда — то знал, что умру я — умрешь и ты.
Я была богиней для людей. Той далекой сияющей звездой, что появляется с приходом ночи на небе. Но разве может богиня быть слабой?
Вера людей вот, что придавало мне силы весь год, что я была твоей пленницей. Их надежды и молитвы. И мои девочки.
До того дня…
Я не замечала, не хотела замечать, что сестры полюбили тебя. Исступленно, всепоглощающе и безрассудно.
Пока я искала пути отступления, пока пыталась вырваться из заточения, они искали способы соблазнения. И однажды я стала молчаливым свидетелем.
Я искала их, когда проснулась и не обнаружила девочек в комнатах. Что вело меня в ту часть дома, где обосновался ты и три твоих верных пса? Я не знаю.
Но то, что предстало моему взору — убило на месте. Из моего тела вырвали сердце и душу.
В гостиной у камина сидел юный мальчишка, один из взращенных тобой людей. Тельнан, так звали его. Голубоглазый, светловолосый, худощавый и высокий. Я чувствовала в нем тепло, Эльхор ты не смог до конца убить в нем добро.
А из спальни доносился смех Наяны, который тут же подхватили сестры. Твои короткие приказы, смысл которых не долетал до моего сознания. Я понимала лишь одно, ты играешь.
Светловолосый парнишка шагнул мне наперерез и приложил палец к губам, а сам глазами указал на выход. Он просил тишины и выгонял меня.
— Мой господин, позвольте нам… — умоляющие нотки в голосе Саяны, насторожили. И я шагнула вперед.
И зачем Тельнан пропустил меня в твои покои? Зачем он дал мне увидеть то, что послужило смертью для моих девочек?
Никогда, ни тогда, ни сейчас, я не обвиняла их.
Они просили тебя о ночи любви, а ты играл с ними, как дрессировщик с тигром. Обнаженные они ползали у твоих ног, а ты лишь кривился и требовал рассказать обо мне. Как я провела свой день, ела ли что-нибудь, и смогли ли они уговорить меня принимать пищу.
Трогательная забота о той, кому ты обрезал крылья.
Сдерживая рыдания, я бежала к себе. Я не хотела, чтобы сестры догадались о том, что я знаю — они шпионят для него. Что их любовь к нему намного сильнее, чем ко мне.
Предательство. Я впервые столкнулась с ним. Меня трясло всю ночь и утро. Сутки я бродила по дому как в тумане. И стала видеть то, что раньше не желала замечать.
Мои девочки натянуто смеялись. В их голосах сквозила фальшь. А взгляды, если бы могли — убили бы на месте.
Неделю, всего одну неделю, я смогла быть рядом с ними. Видела их лица, чувствовала руки и тепло тела. Слышала голоса и вдыхала аромат их парфюма.
Они настолько любили тебя, что эта любовь причиняла им боль. Они сгорали изнутри. Изнывали от желания. Лишь бы ты прикоснулся. Лишь бы подарил хоть один взгляд, которым ты щедро одаривал меня.
Они решились на то, что стало их роковой ошибкой.
Я не противилась. Мои силы давно покинули меня. Я сдалась. Сложила свои руки. Предала верящих в меня точно также, как и мои девочки. Капала алая кровь из проткнутого сердца. Наяна дрожащей рукой нанесла удар. Ее пальцы безвольно соскользнули с рукоятки, оставляя заточенный нож в моей груди.
Все трое были здесь. Они смотрели на меня расширившимися от ужаса зрачками. Сами не поняли, что натворили.
Первой ко мне кинулась Таяна и попыталась выдернуть нож. Саяна зажимала рукой рану, а Наяна опустилась на колени. Безумным взглядом она смотрела на свои руки.
Словно ветер, ты обрушился на наши головы. Мутным от слез взглядом я смотрела на то, как твоя кара настигает сестер. И не могла пошевелиться. Застыло время. Оно проходило сквозь меня. Кровь капала, нож все также торчал, а я не умирала….
Что сделал ты с ними! Во что превратил моих очаровательных девочек! Глупых, безрассудных и раскаявшихся?
Длинные спиралевидные хвосты появились там, где раньше были изящные ножки. Их лица стали уродливыми масками, где когда-то был рот, появилась пасть с мелкими острыми зубами.
Морские чудовища — обольщающие горгоны. Так ты назвал их и приказал охранять остров. Наяна, Саяна и Таяна — вечные рабы твоего проклятия.
Я знала, что твоя сила колоссальна и непостижима. Но не могла предполагать, что настолько. Ты лишил меня последней опоры. Конечно, разве виновен ты, что вселил в них чувство любви?
Ты наказал их. Раскрыл мне глаза на тех, кого я звала своей семьей. Ты хотел, чтобы я сдалась на твою милость.
И возможно, так и случилось бы. Ты показал мне, что я не умру. Ни тебя, ни меня нельзя убить. Но быть с тобой — хуже смерти.
У меня был Тельман, голубоглазый паренек, чья улыбка, дарила надежду и вселяла в меня веру в лучшее. Знал ли ты, что он полюбил меня? Знал ли ты, что каждый раз, когда ты покидаешь остров, он занимался со мной магией? Делился своим дыханием, чтобы я смогла приручить огонь.
Вдох за вдохом, искра за искрой….
Он дал мне то, что я не могла получить самостоятельно. И открыл нечто новое для моего сердца. Любовь.
Как миллионы ярких огней засверкала она в моей душе, сглаживая старые раны, леча искалеченное болью сознание. С каждым днем вселяя в меня уверенность — завтра, мы сумеем вырваться отсюда.
И сумели. Тельман. Любимый. Несколько лет мы прятались с тобой. Прятались, как тараканы по щелям, когда зажигались свечи в доме.
Мы любили друг друга и наслаждались прожитым днем. Ты носил меня на руках, будил нежными поцелуями и шептал слова, от которых кружилась голова.
Я впервые почувствовала себя женщиной. Обычной. Простой женщиной, которой подвластна магия любви.
Но ведь всему приходит конец? Наша сказка закончилась слишком быстро.
Он нашел нас. Эльхор никогда не умел проигрывать. А сдаваться не желала ни я, ни Тельман.
Мы дрались за свою свободу и любовь, как цепные псы. Я неумело выпускала огонь, который жалил Эльхлора. Я не верила своим глазам. Мой огонь, мое пламя — причиняло ему боль.
Эльхор, как же мало я знала о тебе. Мои воспоминания о нас вернутся слишком поздно. А тогда…на моих глазах отец ребенка, которого я носила под сердцем, превращался в монстра.
Голубые глаза, что всегда лучились теплотой и любовью стали красными. Лицо искривил оскал ужасной морды, а туловище стало звериным. На голове появились огромные закрученные рога. А руки, твои руки, что так нежно и крепко обнимали меня, стали мохнатыми лапами с когтями. Демон. Вот кем стал ты.
Тельман. Мой милый Тельман. Если бы не существовало меня. Если бы не я, тебя бы никогда не постигла эта участь.
И в тоже время, этот мир не увидел твою дочь….
— Асгар! — я рывком подскочила на кровати. Ребра тут же отозвались болью, а бок нещадно горел.
Но я не обращала внимания на боль.
— Асгар, — звала исступленно, что на крик примчалась Софи.
— Деточка, — женщина прижимала меня к груди и пыталась уложить обратно на подушки.
— Асгар, Асгар, — шепчу, но не пытаюсь вырваться.
Перед моими глазами два лица. И это видение сводит с ума.
— Тише, ласточка, тебе приснился кошмар. — Софи удалось уложить меня, она нежно гладила мои волосы обветренной рукой. — Тише деточка, я рядом Я буду с тобой. Спи.
Меня уносило из реальности, а перед глазами стояло изображение нечастного мужчины. Мой Асгар, высший демон, Хранитель Общежития Факультета Стражей и Тельман, голубоглазый паренек, которого полюбила Богиня Сияющая — это одно и то же существо.
