Элиас предложил нам всем отдохнуть, но этой ночью мне не спалось. Кинан тоже не мог найти покоя. Спустя примерно час после того, как мы легли спать, он поднялся и ушел в лес. Я вздохнула, зная, что должна с ним объясниться. Откладывая разговор, я лишь усложню наш путь до Кауфа, который и без того не обещает быть легким. Я поднялась, дрожа от холода, и плотнее закуталась в плащ. Элиас дежурил, и когда я проходила мимо, тихо сказал:

– Не говори ему и Иззи про яд. Пожалуйста.

– Не буду. – Подумав о нашем почти-поцелуе, я помедлила, гадая, должна ли еще что-нибудь сказать ему. Но когда повернулась и посмотрела на него, он пристально вглядывался в сторону леса.

Я вошла в чащу вслед за Кинаном и, подбежав, схватила его за руку. Еще бы чуть-чуть, и он скрылся из виду.

– Ты все еще расстроен, – сказала я. – Прости…

Он сбросил мою руку и развернулся ко мне. В темных глазах полыхал огонь.

– Ты просишь прощения? Небеса, Лайя, ты хоть представляешь себе, что я подумал, когда тебя не оказалось на том корабле? Ты знаешь, чем я пожертвовал, и все равно это сделала…

– Я должна была, Кинан. – Я даже не предполагала, что это настолько ранит его. Думала, он поймет. – Я не могла бросить Иззи. Комендант обрушила бы на нее весь свой гнев. И не могла позволить Элиасу умереть.

– То есть это не он заставил тебя так поступить? Иззи говорила, но я не верил. Я полагал, он… не знаю… применил силу. Или обманул. Но сейчас я нашел вас вместе. Я думал, ты и я…

Он скрестил руки, рыжие волосы упали на лицо. Затем он отвел взгляд.

Небеса. Он, наверное, видел нас с Элиасом у костра. Как мне это объяснить? Я не думала, что увижу тебя снова? Я в полном разброде? В моем сердце творится черт-те что?

– Элиас – мой друг, – наконец сказала я. Правда ли это? Элиас был моим другом, когда мы бежали из Серры. Но сейчас я не знала, кто он для меня.

– Ты доверилась меченосцу, Лайя. Ты понимаешь это? Тысяча чертей, он сын Коменданта. Сын женщины, которая убила твою семью…

– Он не такой.

– Конечно, такой. Они все такие. Мы с тобой, Лайя, сможем сделать это без него. Слушай, я не хотел говорить при нем, потому что не доверяю ему, но Ополчение знает Кауф. У нас там есть люди. Я могу вызволить оттуда Дарина, живым.

– Кауф – это не Центральная тюрьма, Кинан. И даже не Блэклиф. Это Кауф. Никто и никогда оттуда не сбегал. Поэтому, пожалуйста, перестань. Это мой выбор. Я сама решила довериться ему. Ты можешь пойти со мной, если хочешь. Я бы очень хотела, чтобы рядом со мной был кто-то такой, как ты. Но я не оставлю Элиаса. С его помощью у меня гораздо больше шансов спасти Дарина.

Кинан взглянул на меня так, будто хотел еще что-то сказать, но потом просто кивнул.

– Воля твоя, – промолвил он.

– Есть еще кое-что, о чем я должна тебе сказать. – Я никогда не говорила Кинану, почему схватили моего брата. Но если слухи о Дарине и Телумане уже дошли до Разбойничьего Привала, то и он наверняка слышал, чему научил кузнец моего брата. Он мог бы услышать это и от меня.

– До нас с Иззи доходили такие слухи, пока мы шли, – произнес он, выслушав меня. – Но я рад, что ты рассказала мне. Я… рад, что ты мне доверяешь.

Наши глаза встретились, и между нами пронеслась искра, пьянящая и мощная. В тумане его глаза казались темными, такими темными. «Я могла бы утонуть в них, – пришла вдруг на ум непрошеная мысль. – И была бы не прочь остаться там навсегда».

– Ты, должно быть, вымотана. – Он нерешительно поднял руку к моему лицу, коснулся теплой ладонью. И когда он убрал руку, я ощутила пустоту. Вспомнилось, как он целовал меня в Серре. – Я скоро приду.

На поляне спала Иззи. Элиас сидел, небрежно держа меч на коленях, и не обращал на меня внимания. Если он и слышал наш с Кинаном разговор, то не подал виду. Мое одеяло остыло, и я свернулась клубком, дрожа. Долгое время я лежала без сна, ожидая возвращения Кинана. Но шли минуты, а он так и не приходил.

Была середина утра, когда мы достигли границы Серранского хребта.

Солнце стояло высоко на востоке. Элиас первым спускался к подножию горы, следом двигались зигзагом и мы. Бескрайние дюны пустыни кочевников раскинулись внизу, словно море расплавленного золота с островком зелени вдалеке, милях в десяти от нас. Нур.

Длинные вереницы повозок, извиваясь, тянулись в город на Осеннюю Ярмарку. Вокруг оазиса на долгие мили простиралась пустыня, местами рассекаемая бороздчатыми плато, что вздымались в небо как огромные каменные стражи. Летящий по пустыне ветер принес с собой запахи масла, лошадей и жареного мяса.

Воздух веял холодом – осень пришла в горы рано. Однако Элиас потел так, будто сейчас самый разгар серранского лета. Этим утром он тихо признался мне, что вчера закончился экстракт теллиса. Его золотистая кожа, прежде пышущая здоровьем, теперь не на шутку тревожила своей бледностью.

Кинан, который с самого утра, едва мы тронулись в путь, хмуро поглядывал на Элиаса, теперь нагнал его и шел с ним в ногу.

– Может, скажешь нам, как где мы возьмем караван, что довезет нас до Кауфа?

Элиас косо взглянул на повстанца, но ничего не ответил.

– Что-то я не слышал, чтобы кочевники славились гостеприимством по отношению к посторонним, – не отступал Кинан. – Хотя твоя приемная семья – кочевники, верно? Надеюсь, ты не собираешься просить помощи у них. Меченосцы в первую очередь их и проверят.

Выражение лица Элиаса, говорившее: «Что тебе надо?», сменилось на «Шел бы ты отсюда».

– Нет, я не собираюсь встречаться со своей семьей, пока буду в Нуре. А что касается того, как попасть на север, то у меня есть друг, который мне должен.

– Друг, – повторил Кинан. – Кто…

– Без обид, рыжий, – сказал Элиас, – но я тебя не знаю. Поэтому прости, что не доверяю тебе.

– Знакомое чувство. – Кинан стиснул челюсти. – Я только хотел предложить, что вместо Нура мы можем воспользоваться надежными схронами Ополчения. Мы могли бы обойти Нур и солдат-меченосцев, которые наверняка его патрулируют.

– После восстания книжников многие повстанцы схвачены и допрошены. Если ты не единственный боец, который знал об убежищах, о них уже известно меченосцам.

Элиас ускорил шаг, и Кинан отстал. Теперь он шел довольно далеко позади меня, но я сочла, что лучше его не трогать. Я перехватила Иззи, и она наклонилась ко мне.

– На этот раз они не пытались вцепиться друг другу в глотки, – заметила она. – Это уже начало, не правда ли?

Я подавила смешок.

– Как думаешь, скоро ли они убьют друг друга? И кто ударит первым?

– Пару дней до войны, – предположила Иззи. – Ставлю деньги на то, что Кинан ударит первым. У него буйный нрав. Но Элиас победит, потому что он маска. Хотя… – она подняла голову, – выглядит он не очень, Лайя.

Иззи всегда видела больше, чем от нее ожидали. Не сомневаясь, что она заметит, если начну увиливать, я постаралась ответить предельно просто:

– Вечером мы должны быть в Нуре. Он отдохнет и будет в норме.

Но во второй половине дня с востока подул сильный ветер, и, спустившись в предгорья, мы стали идти медленнее. К тому времени, когда мы добрались до дюн, что окружали Нур, над нами высоко сиял серебряный диск луны. Борьба с ветром изрядно нас вымотала. Иззи шла еле-еле, то и дело спотыкаясь. Мы с Кинаном задыхались от усталости. Даже Элиас продвигался с усилием, то и дело останавливаясь, отчего я начала беспокоиться.

– Мне не нравится этот ветер, – сказал он. – Песчаных бурь в пустыне не бывает до поздней осени. Но погода с самой Серры была странная – дождь вместо солнца, туман вместо чистого неба.

Мы переглянулись. Хотелось бы знать, не подумал ли он то же, что и я: будто нечто не желает, чтобы мы добрались до Нура… или до Кауфа, или до Дарина.

Масляные лампы Нура светили как маяк всего в нескольких милях к востоку, и мы направились прямо на них. Однако когда до города оставалось около мили, мы услышали низкий гул, который пробирал до самых костей.

– Небеса, это еще что такое? – спросила я.

– Пески смещаются, – ответил Элиас. – В огромном количестве. Приближается песчаная буря. Быстрее!

Пески непрестанно закручивались, поднимаясь колкими облаками, прежде чем рассыпаться. Спустя еще полмили ветер стал таким неистовым, что мы едва видели огни Нура.

– Это безумие! – кричал Кинан. – Мы должны вернуться в предгорье. Найти укрытие на ночь.

– Элиас, – я попыталась перекричать ветер, – это нас надолго задержит?

– Если мы будем пережидать, пока стихнет буря, то пропустим ярмарку. Нам нужно оказаться в той толпе, если хотим, чтоб нас не заметили.

А еще ему нужен теллис. Мы не можем предсказать, как поведет себя Ловец Душ. Если у Элиаса начнется приступ, если он потеряет сознание, то кто знает, как долго это существо продержит его в Месте Ожидания? Если повезет, то несколько часов. А если нет – то и дней.

Дрожь прокатилась по телу Элиаса, он дернулся слишком сильно и резко, чтобы это осталось незамеченным. Я тотчас встала рядом с ним.

– Держись меня, Элиас, – прошептала я ему в ухо. – Ловец Душ пытается призвать тебя к себе. Не позволяй ей.

Элиас стиснул зубы, и судороги стихли. Я увидела, как на лице Иззи отразилось замешательство. Кинан, поглядывая с подозрением, подошел ближе:

– Лайя, что…

– Мы продолжаем путь. – Я повысила голос, чтобы и он, и Иззи меня услышали. – Задержавшись сейчас, мы можем потом потерять несколько недель, если снег выпадет раньше обычного и перекроет северные проходы.

– Вот. – Элиас достал из сумки стопку платков и отдал их мне. Я разделила их между всеми. Затем он нарезал веревку на куски длиной футов по десять. Плечи Элиаса прошил еще один приступ судорог, и он, стиснув зубы, поборол его. «Не сдавайся, – попросила я отчаянным взглядом. Иззи придвинулась ко мне поближе. – Сейчас не время». Он привязал Иззи к себе, а меня собрался привязать к Иззи, но она покачала головой.

– Привяжи Лайю к себе с другой стороны. – Она бросила на Кинана взгляд так быстро, что я даже усомнилась, не показалось ли мне. Мелькнула мысль: может, она слышала, как Кинан упрашивал меня уйти с ним прошлой ночью.

Все тело трясло от неимоверного усилия устоять на месте. Ветер выл и стенал вокруг нас, точно хор плакальщиц. Эти звуки напомнили мне о призраках в пустыне Серры. Хотелось бы мне знать, не та ли нечисть охотится на нас и теперь.

– Держите веревку в натянутом состоянии, – руки Элиаса коснулись моих, и я заметила, как сильно горит его кожа, – чтобы я знал, если мы вдруг разделимся. – Страх сковал меня, но Элиас наклонился ближе: – Не бойся, я вырос в этой пустыне. Я приведу нас в Нур.

Мы двинулись на восток, низко опустив головы под натиском бури. Пыль полностью застилала звездное небо, и песок так быстро уползал из-под наших ног, что каждый шаг давался с огромным трудом. Песок скрипел на зубах, царапал глаза, забивался в нос так, что я не могла дышать.

Веревка между мной и Элиасом натянулась, когда он потащил меня вперед. С другой стороны от него Иззи как тростинка изогнулась на ветру, прижимая к лицу шарф. Мне послышался крик, и я вздрогнула – Иззи? Нет, просто ветер.

Я думала, что Кинан шел позади меня, но он дернул веревку слева. Меня с силой потянуло вниз, и я погрузилась в глубокий мягкий песок. Изо всех сил я старалась подняться на ноги, но ветер прижимал меня точно огромный кулак.

Я резко дернула веревку, которая связывала нас с Элиасом. Он должен понять, что я упала. Я ждала, что вот-вот почувствую его руки, которые притянут меня к себе, поднимут на ноги. Я выкрикивала его имя, но голос тонул в этой яростной стихии. Веревка между нами дернулась один раз, а затем, к моему ужасу, провисла.

Я потянула ее и обнаружила оборванный конец.