Глава 8

В холле центра косметологии и диетологии собралась толпа зевак. Протискиваясь сквозь нее, я то и дело натыкалась взглядом на знакомые лица. Вот приемщица из ателье по пошиву одежды. Чуть дальше – тренер женской группы из фитнес-клуба в окружении коллег. Похоже, они явились в полном составе. Рядом жались друг к дружке девушки-консультанты, работающие в центре. За стайкой девушек нарисовался кладовщик из конторы по установке и обслуживанию кондиционеров. По правую руку от него прислонился к стене Федор. Не было видно только ювелира. Он либо до сих пор не приехал на службу, либо чурался всяческих скандалов.

А скандал разгорелся нешуточный. Администратор и два охранника держали осаду у кабинета Елены. Время от времени один из охранников молотил кулаком по двери и выкрикивал:

– Немедленно откройте! Полиция уже выехала. Не усугубляйте свое положение!

В ответ из-за двери доносились цветистые ругательства.

– Пожалуйста, пропустите, – вежливо отстраняла я тех, кто загораживал мне путь к кабинету Елены.

– Куда прешь! Не видишь, ЧП у них. Не принимают сегодня, – схватила меня за руку полная женщина, наверняка из числа клиентов центра. – Вообще обнаглели. Уже просвечивает от худобы, а туда же. Дали бы другим возможность в порядок себя привести. Дергаете Елену Вениаминовну почем зря, а по-настоящему полные люди от этого страдают.

– А ей все равно, кто тут страдает, – подхватил высокий тучный мужчина. – У них только о себе забота.

– Слушайте, не до вас Елене Вениаминовне, – покровительственно пробубнила совсем молоденькая толстушка. – Сейчас полиция приедет, наведет порядок, тогда и будете рваться.

– Уже. – Устав от пререканий, я сунула толстушке под нос красные корочки. – Всем разойтись. Полиция!

Эти слова произвели поистине магический эффект. Народ не просто расступился, народ шарахнулся от меня во все стороны. За спиной шушукались:

– Наконец-то соизволили приехать. Сорок минут их дожидались.

– А прислали-то кого, видели? Девчонку сопливую. У нее, поди, и пистолета нет.

– Может, она боевыми искусствами владеет? Джиу-джитсу, к примеру.

– Ага, а еще кунг-фу, карате и дзюдо в одном флаконе! Ты на нее внимательней посмотри. Похожа она на каратистку?

Я вполголоса спросила у администратора:

– Что происходит?

– Ох, Татьяна, вы не представляете, как я рада вашему приезду. У нас тут снова форс-мажор! – с видимым облегчением воскликнула администратор.

– Рассказывайте, – потребовала я.

– Минут тридцать назад явился какой-то парень. Потребовал Елену Вениаминовну. Я пыталась выяснить цель визита, но парень сказал, что для Елены Вениаминовны будет лучше, если он сообщит все лично ей. Вел себя адекватно, не ругался, не нервничал. Я и вообразить не могла, что он задумал. И поступила так, как обычно поступаю в подобных случаях. Связалась с Еленой Вениаминовной и получила разрешение проводить парня к ней в кабинет. В нижний кабинет, естественно.

Девушка указала глазами на закрытую дверь и судорожно вздохнула.

– Продолжайте, – поторопила ее я.

– Елена Вениаминовна впустила парня, а мне сказала, что я ей больше не нужна. Я ушла к стойке регистратуры. Сначала все было спокойно. Потом из кабинета Елены Вениаминовны послышались крики. Кричал парень. Угрожал, ругался. Я позвала охранников, чтоб вывели дебошира из офиса. Но дверь кабинета оказалась заперта. И тут начала кричать уже Елена Вениаминовна. Не в том смысле, что от страха кричать, нет. Она кричала на парня. Мы хотели вызвать полицию, но потом услышали, что Елена Вениаминовна звонит вам. И решили с полицией повременить.

– Почему?

– Понимаете, вызов полиции – это всегда огласка, а Елена Вениаминовна не приветствует инициативы, от которых страдает репутация центра, – смутилась администратор. – Мы подумали, что дождемся вас и попросим совета.

«Переложить ответственность на постороннего. Умно», – усмехнулась я.

– В кабинет есть другой вход?

– Нет. То есть да, через веранду, с улицы, – выпалила девушка.

– Как попасть на веранду? Она примыкает к каким-то кабинетам помимо этого?

– Нет. Только к нему.

– Ладно. Я полагаю, окна выходят во двор?

Администратор кивнула. Больше я не мешкала. Быстро прошла сквозь толпу на улицу. Через арку попала во двор. Окна кабинета Елены я вычислила сразу. Красивая полукруглая веранда без остекления объединяла два окна. Перемахнув через перила, я осторожно подошла к стеклянной двери. Происходящее в кабинете отсюда было как на ладони. Елена стояла спиной ко мне, опираясь на край письменного стола. Молодой человек бегал туда-сюда перед входной дверью. Оружия в его руках я не заметила. Уже хорошо. Я прислушалась. Какое-то время ни Елена, ни парень не издавали ни звука. Но вот Елена подала голос:

– И сколько вы собираетесь держать меня здесь?

– Я уже говорил. Вы не выйдете из кабинета, пока не сознаетесь в том, что совершили, – визгливо произнес парень.

– Я ни в чем не виновата и не собираюсь моими признаниями тешить ваши параноидальные фантазии.

«Ненормальная! Хочет, чтоб он совсем с катушек слетел? – разозлилась я. – Как будто она не знает, как следует общаться с психопатами».

– Нет, вы сознаетесь. Я вас заставлю! – резко затормозив, завизжал парень. – Не думайте, что и на этот раз выйдете сухой из воды. С моей Алиночкой я так обращаться не позволю. Никому не позволю!

Елена фыркнула, повернулась к парню в профиль и увидела меня. Надо отдать ей должное, соображала Елена быстро. Парень не успел глазом моргнуть, а она уже стояла возле стеклянной двери. Одно движение, и дверь открыта. Я тоже не мешкала. Доли секунды хватило мне, чтобы оказаться в кабинете.

– Что вы делаете? – слабо крикнул парень.

– Спокойно, молодой человек. Никто не собирается причинять вам вред. – Сократив расстояние, я остановилась в двух шагах от взбешенного парня.

– Кто вы? Что вам здесь нужно? – невпопад ляпнул парень.

– Хотите познакомиться? Что ж, ничего не имею против. Меня зовут Татьяна Александровна. Я частный детектив. Ваша очередь представляться.

– Это жених моей клиентки Алины Ганшиной, – не дав парню возможности открыть рот, сказала Елена. – Он явился сюда для того, чтобы обвинить меня в нападении на его невесту.

– Могу я узнать ваше имя? – не обращая внимания на реплику Елены, спросила я у парня.

– Зачем вам мое имя? Все равно вы не станете слушать меня, – с надрывом бросил парень. – Вы ведь здесь для того, чтобы защищать эту обманщицу?

– Это зависит от целого ряда факторов, – уклончиво ответила я. – Для начала было бы неплохо иметь представление, с кем я разговариваю. Вам так сложно представиться?

– Чего вы с ним церемонитесь? – вспылила Елена. – Он оскорблял меня, обвинял в кошмарных вещах. Вы вообще намерены что-то с ним делать?

– Я бы предпочла, чтоб вы помолчали, – оборвала я мою клиентку и снова обратилась к парню: – Я здесь для того, чтобы выяснить суть проблемы. Согласитесь, когда знаешь имя собеседника, гораздо легче общаться.

– Леонид Шестаков, – выдавил парень, опешив от того, как грубо я осадила Елену.

Та недовольно поджала губы, уселась в кресло и скрестила руки на груди.

– Решили поиграть в либерализм? Ну-ну. Главное, не забывайте, кто вам платит, – сухо заметила она.

Но все мое внимание было сосредоточено на Леониде. Парень был выбит из колеи. Я воспользовалась его замешательством и задала первый вопрос:

– С вашей девушкой произошло несчастье? Не хотите поделиться?

Я была готова услышать, что его девушка рассталась с жизнью и виной тому программа «Похудей». Но Леонид обманул мои ожидания. Он набрал в легкие побольше воздуха и выложил:

– Сегодня ночью на мою девушку напали. Она возвращалась от подруги. До дома не дошла каких-то пять метров. Злоумышленник набросился на нее в арке. Там всегда темно. И безлюдно. Сейчас она в реанимации.

– Так ваша девушка жива? – вырвалось у меня.

– А вы ожидали другого? Надеялись, что она умерла, как предыдущие жертвы этой негодяйки? – воскликнул Леонид.

– Давайте по порядку. – Поняв свою оплошность, я спешила исправить положение: – Где живет ваша подруга? В котором часу произошло нападение? Почему она была одна? Меня интересуют любые подробности.

– Алиночка живет в районе полиграфкомбината, – начал Леонид. – Вчера вечером она поехала в гости к подруге. Они дружат еще со школы, и Алиночка часто бывает у нее. Обычно с ночевкой. Подруга живет далеко. Практически на другом конце города. Я не знал, что Алиночка собирается вернуться домой, иначе запретил бы ей. В крайнем случае непременно встретил бы и проводил до квартиры. Такое у нас правило с тех пор, как начались эти жуткие происшествия с девушками из центра. Но вчера она мне ничего не сказала, и в тот момент, когда на Алиночку напали, я сидел дома, в покое и безопасности. Можете представить что-либо ужаснее?

Мне показалось, что Леонид сейчас разрыдается. Но нет, усилием воли он взял себя в руки и продолжал:

– Почему она мне ничего не сказала, я не знаю. Утром я звонил ее подруге, она отвечала как-то сбивчиво. Видимо, чувствует вину за случившееся.

– Вы упрекнули ее в том, что произошло с Алиной? – догадалась я.

– Естественно! А вы считаете, ее вины в этом нет? – с вызовом произнес Леонид.

– Пока мне трудно судить. Вы до сих пор не сообщили, что конкретно стряслось.

– Потому что вы меня все время перебиваете.

– Говорите, – попросила я. – Больше перебивать не буду.

– Сегодня рано утром мне позвонили из больницы. Сказали, что Алиночка в реанимации. Тяжелейшее сотрясение мозга в результате черепно-мозговой травмы. Я тут же выехал туда. Алиночку доставили в больницу в четыре утра. В записной книжке телефона нашли мой номер. Не только мой, но я был единственный, кто не спал и откликнулся на звонок.

Меня так и подмывало спросить о родственниках Алины, но я сдержалась. И правильно. Леонид снова глубоко вздохнул и выдал нужную информацию сам:

– Дело в том, что у Алиночки нет никого ближе меня. Ни родителей, ни братьев, ни сестер. Так случилось, что родители ее умерли. Недавно. Мать – чуть больше года, отец – несколько месяцев назад.

– Что же произошло ночью?

– Неизвестный напал на Алиночку. В той арке, о которой я уже говорил. Она пыталась убежать, так сказал врач. Нападавший нанес ей удар тупым предметом, всего один, и она осталась жива. Ожидал ли этого грабитель? Врач сказал, что следствие разберется, – как-то сникнув, закончил Леонид.

– Девушка успела позвать на помощь, или нападавшего спугнули?

– Не знаю. Алиночка еще не пришла в сознание. С четырех утра я был в больнице. До тех пор, пока у врача не появилась уверенность, что ее жизни ничто не угрожает. Я сразу поехал сюда.

– Почему именно сюда?

– А вы как думаете? – вскинулся Леонид. – Алиночка – уже четвертая жертва маньяка, который охотится на клиентов этой… этой нечестной женщины!

– Почему вы решили, что в нападении на Алину виновата Елена?

– А кто еще? – искренне удивился Леонид. – Она знает, что ее клиенты в опасности, и все равно продолжает свою деятельность. Сколько еще девушек должны пострадать, чтобы она закрыла центр?

– Думаете, этот случай напрямую связан с деятельностью центра? Может, у вас есть тому доказательства?

– Да какие еще доказательства нужны? – вскипел Леонид. – Четвертая жертва! Это ли не доказательство?

– Увы. Три другие девушки либо покончили с собой, либо оказались заложницами случая. И только Алина подверглась открытому нападению. Вам это не кажется странным? Ведь напасть на нее могли и вне всякой связи с предыдущими случаями. Где логика?

– А связь очень простая, – припечатал Леонид. – Алиночка была довольно близко знакома с одной из жертв.

– С Анастасией Качаевой? – осенило меня. – Алина – новичок, которого опекала Настя?

– Видите, и вы в курсе, – торжествовал Леонид. – Выходит, я прав.

– А теперь, Леонид, послушайте меня внимательно, – прервала я его. – Да, в какой-то степени вы правы. Существует человек, который жаждет навредить Елене и ее программе «Похудей». Доказательств у меня пока нет, но убеждена в этом я твердо. Да, нападение на Алину не случайно. Только Елена здесь такая же жертва, как и все эти девушки, включая Алину. Сейчас у меня появилась реальная зацепка, которая способна вывести на преступника. От вас зависит, скроется истинный виновник от возмездия или получит по заслугам. Вы готовы пойти до конца для того, чтобы его обезвредить, или будете упорствовать в своих заблуждениях?

– О чем вы? Не понимаю, – растерялся Леонид.

– Мне нужна ваша помощь, – медленно проговорила я. – Вы готовы сотрудничать?

– Да. Я готов сотрудничать, – минуту подумав, тихо произнес Леонид. – Знаете, я почему-то вам верю. Если окажется, что владелица центра сама подослала преступника к Алиночке, вы не станете ее покрывать, правда?

– Вот уж в этом не сомневайтесь, – пообещала я. – А теперь мне надо получить от вас ответы на некоторые вопросы. Как вы считаете, мы можем отпустить Елену?

– Пусть идет, – согласился Леонид.

Я повернулась к Елене. Она уже поднялась с кресла и направилась к выходу. Подождав, пока за ней не закроется дверь, я начала спрашивать:

– В какой больнице Алина?

– В Третьей клинической.

– Мне нужен ее домашний адрес.

– Речная, восемь, квартира двенадцать.

– Вот что, возвращайтесь в больницу. Как только Алина придет в сознание, позвоните мне. Договорились?

– Конечно. Сразу вас проинформирую.

– А можете связаться с лечащим врачом прямо сейчас? – внезапно передумала я. – Вдруг Алина уже пришла в себя.

Леонид пожал плечами, но номер врача набрал:

– Александр Нилович? Это Леонид Шестаков. Хочу справиться о состоянии Алины Ганшиной. Ее доставили ночью с черепно-мозговой травмой.

Пауза. Лицо его просветлело. Прикрыв микрофон ладонью, он радостно сообщил:

– Алиночка пришла в сознание!

– Отлично. Спросите, можно ли ее посетить.

– Могу я ее посетить? – послушно повторил Леонид и, выслушав ответ, произнес: – Большое спасибо. Через тридцать минут буду.

– Врач разрешил посещения?

– Да. Состояние Алиночки стабильное. Можем ехать, – доложил Леонид.

Мы вышли из кабинета Елены. В холле было пусто. Я предложила добираться до больницы на моей машине. Тут выяснилось, что собственным транспортом Леонид пока не обзавелся. Спустя полчаса мы стояли в вестибюле Третьей клинической больницы, ожидая лечащего врача Алины Александра Ниловича.

Он вышел к нам через десять минут. С вежливым участием выслушал просьбу допустить нас к больной. Порекомендовал не слишком утомлять ее расспросами и провел в палату. Алина выглядела намного моложе, чем на фотографии. Голова забинтована. Стоило ей увидеть Леонида, как ее лицо преобразилось.

– Ты пришел, – прошелестели губы. – Я думала, больше не увижу тебя.

– Молчи, любимая. Тебе нельзя волноваться, – наклонился к девушке Леонид. – Конечно, я пришел. Разве могло быть иначе?

– Ты не сердишься на меня?

– Почему я должен сердиться? Ты ни в чем не виновата. Это я недоглядел. Ты простишь меня?

– Нет, это моя вина. Если бы я не поехала домой, несмотря на твой запрет…

– Не думай об этом, – остановил ее Леонид. – Мы справимся. Врач сказал, что опасность миновала. Послушай, если ты в состоянии говорить, я бы хотел, чтобы ты рассказала, что произошло. Сумеешь?

– Кто с тобой? – скосила на меня глаза Алина.

– Это детектив. Она ищет твоего обидчика. Сможешь ответить на ее вопросы?

Алина кивнула. Я придвинулась к ней поближе:

– Здравствуйте, Алина. Меня зовут Татьяна. В общих чертах мне уже известно, что с вами произошло. У меня всего несколько вопросов. Но прежде чем их задать, хочу, чтобы вы обещали: как только почувствуете недомогание, сразу дайте знать. Ладно?

Алина снова кивнула, и я начала:

– Почему вы не остались у подруги? Почему решили ехать домой?

– Кто-то позвонил и сказал, что в моей квартире пожар. Я сразу поехала домой, даже подруге ничего не объяснила толком.

– Вы ехали на такси?

– Да. Таксист довез меня до арки. Она перекрыта цепью, во двор не заедешь.

– Что было дальше?

– Я вошла в арку. Сделала несколько шагов. Услышала какой-то звук и испугалась. Побежала. Кто-то побежал следом. Догнал меня и ударил чем-то тяжелым. Я упала, он вырвал у меня сумочку, отшвырнул ее в сторону. Потом что-то произнес и замахнулся ногой. Я закрыла глаза и закричала.

– И что потом? – вмешалась я, поняв, что Алина не собирается продолжать.

– Ничего. Он убежал, – открыв глаза, ответила Алина.

– Просто убежал? – не поверила я.

– На улице зашумел автомобильный мотор. Кто-то включил зажигание, – вспомнила Алина. – Видимо, они и спугнули грабителя.

– Это они вызвали «Скорую помощь»?

– Не знаю. То ли от боли, то ли от страха я потеряла сознание. Очнулась уже здесь.

– Скажите, вы разглядели грабителя? – без особой надежды спросила я.

– Нет. В арке было темно, а грабитель был сзади. Я не могла его видеть.

– Вы упомянули о том, что он что-то говорил. Что именно? Вы запомнили его голос?

– Нет. Ничего не помню! – всхлипнула Алина. – Должна бы помнить, но не помню.

– Не волнуйтесь. Возможно, воспоминания еще вернутся.

– Вспомнила! – вдруг воскликнула Алина. – Помню кое-что.

– Что именно? – Я вся подобралась.

– Каблуки, – неожиданно заявила Алина. – На его ботинках были каблуки. Высокие, мужские. И с короной. Золоченая корона с тремя зубцами. Прямо в каблук вдавленная.

– Корона? Вы ничего не путаете?

– Нет, не путаю. Я точно помню корону, – уверила меня Алина. – Он замахнулся ногой, и корона блеснула в свете фонаря. Я же почти выбежала из арки, когда он меня догнал.

– Уже неплохо, – похвалила ее я.

– Думаете, это вам поможет? – с надеждой в голосе спросила Алина.

– Непременно поможет.

В палату вошла пожилая медсестра. Укоризненно качая головой, она заворчала:

– Что ж вы дитя не бережете? У нее травма вон какая, а вы с вашими глупостями. Вам доктор что велел? Поболтали минутку – и разбежались. А ну давайте отсюда!

– Алиночка, мы пойдем. Ты не беспокойся. Мы его обязательно найдем и накажем. Только выздоравливай, – поспешно попрощался Леонид.

Он рванулся к Алине, прижался губами к ее губам. Мы с медсестрой отвернулись, чтобы не смущать молодых людей.

На выходе нас остановил бравый мужчина в штатском, следователь из полиции. Он за руку поздоровался с Леонидом, окинул меня подозрительным взглядом и спросил, обращаясь к моему спутнику:

– Как Алина себя чувствует?

– Спасибо, Виктор Петрович, ей уже лучше. Мы только что беседовали.

– Она что-то вспомнила?

– Да, кое-что прояснилось. Оказывается, Алиночке на мобильный был звонок. Ей сообщили, что в ее квартире пожар. Она вызвала такси и поехала домой.

– Отлично. Ее мобильный у нас. Можно проследить, с какого номера звонил злоумышленник, – отозвался Виктор Петрович.

– Думаете, он стал бы ей звонить, если бы не был уверен в том, что через телефон на него выйти невозможно? – не сдержалась я.

– Это ваш адвокат? – ткнул в меня пальцем Виктор Петрович.

– Нет, что вы. Это Татьяна. Она детектив, – почему-то смутился Леонид.

– Даже так? Вы уже частного сыщика нанять успели? Оперативно, – нахмурился Виктор Петрович. – Нам, значит, не доверяете?

– Да нет же! Вы неверно поняли. Татьяну нанял вовсе не я. Она расследует гибель клиентов центра «Триумф» и здесь представляет интересы Елены Лукьяненко, – принялся оправдываться Леонид.

– Не смею вас больше задерживать, – сухо сказал Виктор Петрович, открывая дверь в палату.

– До свидания, Виктор Петрович. Звоните, если понадоблюсь, – попрощался с ним Леонид.

– Удачи с телефоном, – поддела я, развернулась и поспешила за Леонидом.

Когда мы отошли на приличное расстояние, Леонид тихо спросил:

– И что он так рассердился? Мы же ничего плохого не сделали.

– Конкуренция, – вздохнула я. – В полиции нашего брата частного сыщика не жалуют.

– Вот оно что! Знай я об этом заранее, не стал бы вас выдавать.

– Не беда. Я привыкла к такой реакции. – Я беспечно махнула рукой. – Но вы на всякий случай сообщите мне о результатах проверки аппарата. Может, нападавший страдает кретинизмом и ему не пришло в голову воспользоваться общественным телефоном.

– А как я об этом узнаю? Вряд ли Виктор Петрович станет теперь со мной откровенничать.

– На этот счет не волнуйтесь. Если ему удастся напасть на след преступника, вы узнаете об этом сразу, – засмеялась я. – Уверена, о своем успехе Виктор Петрович растрезвонит на весь белый свет.

Леонид помчался в ближайший супермаркет за гостинцами для Алиночки. Я же перешла через дорогу, села за свободный столик в уличном кафе и погрузилась в размышления. Преступник явно потерял страх. Он начал орудовать нагло и больше не пытается маскировать свои действия под несчастный случай или суицид. Почему? Что изменилось с момента смерти Качаевой? Впрочем, если хорошенько подумать, он и прежде ходил по краю. Не побоялся явиться на работу к Кириллу Носкову, чтобы организовать его встречу со Спицыной. Трижды посетил подъезд журналистки Владлены. Устроил засаду чуть ли не в огороде дачи Анастасии Качаевой. А самое удивительное, что его никто не видел.

Кто он? Кандидатуру Кирилла я отмела окончательно. Он слишком хитрый и скользкий, он не стал бы так подставляться. Замысли он атаку на бизнес Елены, организация была бы куда более тонкой. Я не могла представить себе Кирилла, караулящего Алину в подворотне только ради того, чтобы проломить ей череп.

«Среди ваших знакомых есть злой человек…» Битых полчаса я подбирала под мои рабочие версии каждого мужчину, с которым имела сомнительное удовольствие общаться в последние несколько дней. Увы, не подходил ни один, по крайней мере, с достаточной степенью убедительности.

Не хватало фактов. Как мне разжиться свежей порцией фактов в ближайшую пару часов? Можно посетить ювелира и узнать, у него ли куплен браслет с подвесками, а если да, то кем. Можно обойти жильцов того квартала, где совершено нападение на Алину, и выяснить, не видел ли кто нападавшего, не запомнил ли его приметы. А еще можно поторопить Гогу Техника насчет сведений о Валентине Абашеве. С чего начать? Поколебавшись, я распределила задачи по степени важности. Сначала Гога, затем ювелир, на закуску опрос жильцов.

Звонок Гоге Технику не очень мне помог. Гога отыскал, где живет Валентин Абашев. Тот оказался приезжим. Место регистрации – поселок городского типа в степях Казахстана. Тащиться туда сейчас было бы тратой времени. Никакие телефонные номера, кроме того, что уже имелся в моей записной книжке, за его фамилией не значились.

Следующий – ювелир. Я позвонила тренеру из фитнес-клуба и попросила ее заглянуть в ювелирную лавку. Лавка была закрыта. Утренний скандал в центре Лукьяненко сказался на работе всех организаций в здании. Тренер сообщила, что ювелир провел в лавке не более получаса. После того как ему в красках описали, что случилось в центре, он счел за благо сегодня магазин не открывать и ушел домой. Где он живет – неизвестно.

Из всех вариантов оставался только опрос соседей Алины и жителей близлежащих домов. Я направила автомобиль на улицу Речную.

Обход я начала с тех квартир на первых этажах, что выходили окнами на арку. Таких было около двадцати. Планировка Речной улицы дает сыщику возможность как следует разгуляться: потенциальных свидетелей – тьма. Три дома во дворе плюс два, которые образуют саму арку. Однако первый же опрошенный испортил мое настроение. Седовласый старец лет девяноста пяти, не меньше, выслушал меня и разразился хохотом.

– Желаешь найти свидетелей происшествия в нашем дворе? Ну-ну.

– Вам мое желание кажется бессмысленным?

– Ох, девонька, прошли времена, когда в этом городе у каждой стены были глаза и уши, – вздохнул он. – Теперь не то. Шпионить за соседями ради собственного удовольствия, пожалуй, одна Купчиха горазда.

– И где найти эту Купчиху? – с надеждой спросила я.

– Где-где. Знамо где, на кладбище, – прошамкал старец. – Года три уж там гниет.

– Сами вы о нападении на девушку ничего не знаете, я правильно поняла?

– Не знаю и знать не хочу. И тебе не советую. – Старец захлопнул дверь перед моим носом.

Примерно в таком же ключе прошли следующие десять встреч. В одной квартире мне, правда, повезло. Дверь открыл мужчина приятной наружности. Услышав, что я собираю сведения о ночном нападении, он сообщил, что его жена вполне могла что-то видеть, так как ночи напролет просиживает у окна. Страдает бессонницей и вместо того, чтобы, как принято, считать баранов, таращится во двор в тщетном ожидании сна. Я тут же попросила пригласить ее для беседы.

– А нет ее, – сказал мужчина. – В деревню уехала, внуков проведать. Сын у нас фермерским хозяйством владеет недалеко от Тарасова.

– Надолго уехала?

– Ненадолго, дня на три, – обрадовал меня мужчина. – Вот через три дня и приходите. Она вам все в подробностях расскажет.

– А по телефону с ней можно связаться?

– Не ловит там связь. Да и не любит она мобильники. Сыну разве что звякнуть?

Я ухватилась за эту идею, и мужчина отправился за телефоном. Минут десять он безуспешно пытался дозвониться сыну. Потом обреченно повторил, что связь не ловит, и предложил:

– А вы в квартиру напротив обратитесь. Там Раиса живет. Она тоже ночами глаз не смыкает.

Я оставила мужчине свой номер на случай, если связь возобновится и ему удастся переговорить с женой, и позвонила в квартиру напротив. Раиса открыла почти сразу и затараторила:

– А я все смотрю в глазок, все жду, когда же вы оставите в покое соседа. Он человек занятой, его отвлекать никак нельзя. Вы проходите, мы с вами быстрее общий язык найдем.

Я послушно вошла в прихожую.

– Скажите, вы что-то знаете о нападении на девушку? Она в вашем дворе живет, – начала я.

Раиса бесцеремонно перебила:

– Думаете, чего я у двери торчу? Поделиться же не терпится. Записывать будете или так запомните?

– Рассказывайте, запомню.

– Так вот. Я все видела. И как на девушку напали, и как «Скорая» приезжала. И приметы все, какие надо, описать смогу.

– Говорите, говорите, – подбодрила ее я.

– Я у окна сидела. Вязала. Люблю вязать по ночам. Тишина, только спицы стучат. Нравится мне это, – призналась Раиса. – Ближе к полуночи движение заметила. Возле арки. Очки надела. Смотрю, бугай какой-то под фонарем трется. Высоченный, под два метра. И руки длинные, как у гориллы, до земли свисают. А в руках большущая гиря. Пуда два. Он ее с одной руки на другую перекидывает. Играется. Я еще подумала: недоброе, видно, затеял. Чего б еще ему под фонарями выстаивать, да с гирей? Потом смотрю, к арке направился. Нырнул в тень, и тут же с улицы крик истошный: «Караул! Убивают!» А потом опять появился. Бросил гирю в урну и убег. Я хотела милицию вызвать, а там уж «Скорая помощь» мигалками светит. Забрали девушку и уехали. После этого все стихло, и я спать пошла.

Я тяжело вздохнула. Похоже, Раиса та еще сочинительница.

– Зачем же он гирей-то размахивал?

– Да приноравливался, рази непонятно?

– И часто у вас такое бывает? – не удержалась я.

– Случается, – без тени смущения заявила Раиса. – Раза два в месяц он в наш двор захаживает.

– И все время с гирей?

– А как же? Ведь не станет он безоружный на людей нападать, – продолжала сочинять Раиса. – Кокнет по голове гирькой, карманы обчистит и пропадет недели на две. Награбленное потратит и снова сюда.

– Вы и полиции эту историю рассказывали?

– Нет. Полиции я ничего не сказала. Пусть сами свой хлеб отрабатывают. А мне легче с вашим братом-журналистом общение дается. Вы ж еще и гонорары платите, верно? Сколько мне за эту историю полагается?

– Боюсь вас разочаровать, но к журналистике я отношения не имею. И платить вам гонорар не собираюсь.

– Чего ж вы мне голову морочите, время отнимаете? – рассердилась Раиса. – Сосед тоже хорош! Я ему сто раз говорила, чтобы кого попало ко мне не посылал.

Дальше слушать Раисин бред я не стала. Побрела в последний дом из намеченных. Планомерно обзванивая квартиры, побеседовала с доброй половиной жильцов, но ничего существенного выяснить у них не удалось. Уставшая и злая, я спустилась на первый этаж.

В этом доме к входной двери вел узкий темный тамбур в форме буквы «Г». Я завернула за угол. Краем глаза я заметила какое-то движение. Мои мысли были забиты показаниями бестолковых свидетелей, поэтому инстинкт самосохранения сработал лишь вполсилы. Я механически уклонилась, думая, что навстречу идет кто-то из жильцов. И немедленно получила удар в висок. Нестерпимая боль разлилась по всей голове. Сознание помутилось, я стала падать на грязный кафельный пол. Ладонь наткнулась на что-то мягкое. Чужая рука.

– Помогите!.. – вопреки всякой логике, взмолилась я.

Тот, к кому была обращена просьба, грубо стряхнул мою руку со своей и прошептал:

– Здесь тебе помощи не найти. Сама жизнь свою загубила, когда стала помогать строптивицам. Подпали под гипноз валькирии, потеряли разум, пошли против природы. Теперь получаете по заслугам.

Это было последнее, что я запомнила. Далее все окутал черный туман, и я провалилась в небытие.