Глава 7
Они захохотали снова, а я пронесся по палубе в сторону кухни. Чтобы заглушить связь, нужно знать о ней больше, чем я знаю, и, передвигаясь по исполинскому авианосцу, идиотски именуемому яхтой, присматривался, что где да как, где успевал, там устраивал короткие замыкания, это умею легко, всего-то создать пулю в нужном месте…
Дверь, мимо которой пробежал, украшена жуткими символами скалящегося черепа, зловеще-красной молнии и чего-то вроде тороида желтого цвета, тоже запрещающего, предупреждающего или даже отпугивающего.
Не доходя до кухни, я сбежал по лесенке вниз, там длинный коридор с металлическими стенами, даже не облицован деревом, что значит – только служебные помещения, сюда приходит только персонал в раздевалки и в душ, не считая всякого рода рабочих комнат, но сейчас наверняка и команду заперли где-нибудь в надежном месте и поставили часовых.
А надежное, даже не знаю, это либо в самом низу, либо в самом верху. Там и охранять легче, и при взрыве яхты погибнут быстрее, никого спасти не успеть…
Хотя Ибрагим ясно сказал, что заложники на двенадцатой палубе, это самый верх, их бы можно спасти высадкой десанта с вертолетов, однако радарная система засечет приближение издали, а ракетные установки достанут и разнесут вдрызг даже высотные истребители.
У лифта никого, хотя вообще-то их тут должно быть несколько по всей длине яхты, все для удобств, глупо ставить охрану у всех лифтов, когда весь корабль уже захвачен.
Я торопливо нажал кнопку, долго ждал, что это за скоростные, ползут целых шесть секунд, с ума можно сойти от долгого и тягостного ожидания…
Дверки бесшумно распахнулись, открывая кабинку с зеркалами на трех стенах и роскошным диваном. Стараясь двигаться побесшумнее, я поспешно юркнул вовнутрь, руки дрожат так, что не сразу попал в цифру двенадцать на светящемся табло.
Теперь только бы ничего не случилось по дороге, не люблю приключения и связанные с ними неприятности…
Кабинка подняла на двенадцатый и остановилась. Дверки бесшумно распахнулись, я прислушался, услышал приближающиеся голоса слева, выскочил, как заяц, и, перебежав на правую сторону, присел там за стойкой ресепшена.
Слева прошли, громко топая, двое боевиков с закрытыми платками лицами, я услышал брюзжащий голос:
– …А почему «Копыта Бурака»? Название какое-то дурацкое. Могли бы что-то и покрасивше…
Второй ответил серьезно:
– Ничуть. Коня, на котором Аллах поднял Мухаммада к себе на небеса, звали Бураком.
– А-а-а, – протянул первый, – все равно имя какое-то противное.
– Коня ценят по его скорости, – сказал объясняющий, судя по голосу, человек постарше и повесомее, – а Бурак несся так, что, когда вернул Мухаммада на землю, там в шатре еще продолжала выливаться из горлышка опрокинутой бутылки вода…
– Ух ты, – сказал первый голос пристыженно. – Буду знать. Красивая легенда…
– Это не легенда, – отрезал второй строго. – Все так и было! Этот мир сотворен Всемилостивейшим, и в нем его законы. Раз мы приняли ислам, то должны принять и его… ага, постулаты!.. Быть в отряде «Копыта Бурака» – это быть такими же молниеносными!..
– Ух ты, – сказал боевик. – Здорово. Мне нравится.
– То-то. Ладно, иди к Масуду, доложи, с нашей стороны на море и корабле все спокойно…
Я прислушался к удаляющимся шагам, а потом, решившись, взвинтил темп обмена и быстро выдвинулся из-за стены. Один из боевиков как раз вдали уходит по коридору, второй все еще смотрит ему вслед.
Я ухватил его сзади за голову и с силой шарахнул лбом о металлический столб.
Расстояние всего с полметра, для полноценного размаха маловато, боевик даже успел ухватить рукоять пистолета, но после глухого стука пальцы разжались. Я выдернул его пистолет из кобуры и сунул себе за пояс, а несчастного запихнул в ближайшую комнату, где поспешно закрыл за ним дверь.
Не знаю, скоро ли очнется… и очнется ли вообще, нет опыта в таких делах и, надеюсь, не будет, хотя уже появилось гадостно-сладкое чувство власти и возможности творить противозаконное и противообщественное, наследство неандертальцев, постоянно бунтовавших против устанавливающих законы и правила, стремящихся к сингулярности кроманьонцев.
Пока крался по коридору, пару раз видел за стенами голубоватые силуэты, а в третий раз, распознав, что человек ко мне спиной, быстро распахнул дверь и впрыгнул в комнату, торопливо закрыл за собой.
Боевик оглянулся, лицо закрыто платком, хотя от кого здесь прятаться, но значит, готов встретить опасность в любой момент, однако вместо пистолета в ладони коробочка мобильника, а когда увидел меня, сразу же с силой сжал его в ладони.
Я сказал негромко:
– Эй, романтик!.. Беспроводное подводит чаще, чем старый надежный провод, по себе знаю.
Удерживая в правой мобильник, где вполне может быть детонатор, он левую метнул к кобуре с пистолетом, но остановился, когда я сделал шаг вперед.
– Тихо, тихо…
Два черных страшных дула взглянули ему в переносицу, он замер, только проговорил растерянно:
– Официант… так это ты…
– Точное умозаключение, – согласился я. – Что подать?
– Значит, – сказал он чуть быстрее, – ваших на яхте нет?..
– Не знаю, – ответил я, – кто такие наши, я вообще-то индивидуалист и чуточку анархист, хотя и государственник… но с вами и официант левой ногой… Брось ты эту штуку. Все вайфаи, блютузы и прочие штуки и не хрюкнут в таком мощном поле…
Он начал медленно разжимать пальцы, но настолько неторопливо, что не только для меня неторопливо, а вообще черепахисто, почти вижу, как скачут тысячи кривых в его мозгу, выискивая варианты, сравнивая, сверяя, выбирая лучший.
– Где пассажиры? – спросил я.
Он сказал медленно:
– Команда заперта в двенадцатой, тринадцатой… ах да, еще и в четырнадцатой комнате на первой палубе…
– Я тебя не это спрашивал, – прервал я.
Он продолжил еще медленнее:
– Вся охрана яхты на третьей палубе с семьдесят второй каюты по семьдесят восьмую…
Мобильник наконец-то вывалился из его разжимающихся пальцев, я должен бы проводить его взглядом, так и произошло чисто машинально, однако спусковую скобу я нажал в тот момент, когда он начал было вскидывать пистолет в позицию для стрельбы…
…Но на долю секунды не успел, пуля с утяжеленным наконечником ударила в переносицу. Голова резко дернулась назад с такой силой, что я услышал стук затылка о стену.
– Скотина, – сказал я в сердцах, – мог бы и сказать.
Надеюсь, стены и дверь заглушили звук выстрела, все помещения проектировались так, чтобы никакие истошные крики и визги абсолютно не были слышны в соседней каюте, миллиардеры должны отдыхать с комфортом.
Я сорвал с его лица платок, даже не успел запачкаться кровью, мимо меня помчались комнаты, комнаты, наконец дверь в кинозал, явно огромный, судя по размерам. Сквозь стену я рассмотрел некий голубой туман, что говорит о настоящем скоплении там народа. Вся синева внизу, то есть сидят или лежат – так им приказали.
Я замотал платком лицо, жаль – зеркала нет, наверняка я красив и страшен, как какой-нибудь первобытный Зорро, а то и сам Скарамуш, сын Чинганчука, быстро вломился в кинозал. Так и есть, все сидят, покорно склонив, а то и положив головы на колени.
– Всем тихо, – велел я злым голосом. – Я из команды… Из команды российского Моссада имени Степана Петлюры, а не какого-то там ЦРУ. Тихо-тихо!.. Ждите, вот-вот ворвется англо-китайский спецназ. Потому как только начнется стрельба, все на пол и закрыть руками головы! Вас спасут, свиньи неверные…
И, не дожидаясь реакции, захлопнул дверь и, отбежав на цыпочках, понесся по длинному и широкому, как Старый Арбат, проходу между бортом яхты и стеной с редкими дверьми…
К счастью, хозяин озаботился для гостей повесить на каждой табличку: «Массажная», «Кинотеатр», «Спа-бассейны», «Бар»…
Вторую группу заложников отыскал в танцевальном зале, у двери прохаживается боевик с автоматом в руках, подтянутый и молодцеватый, только и смотрит, в кого бы всадить содержимое всего рожка.
Я дождался, когда он пойдет в другую от меня сторону, вихрем догнал, он только остановился и начал поворачиваться, рукоять моего пистолета ударила в висок.
Там хрустнуло, как яичная скорлупа, я подхватил его падающее тело и, пинком отворив дверь, зашвырнул туда с размаху. В большом зале полно народу, но никто почему-то не танцует, все тесно сгрудились, как овцы у стен, сидят, опустив головы, никакая овца так не сможет, те хотя бы бэкнули в знак протеста, а здесь одни мужчины, по виду бодигарды хозяина и всевозможная охрана, а также обслуживающий персонал, но вышколены все, приказы выполняют, кто бы их ни отдавал, на труп смотрят с ужасом, а от подкатившегося им под ноги автомата в ужасе отодвинулись.
– Всем сидеть и ждать! – велел я. – Ни звука!.. Операция по освобождению началась. Никаких инициатив! Хотя какие от вас инициативы…
Леонтии здесь нет, ее бы сразу заметил, я развернулся к выходу, но там простучали быстрые шаги, кто-то успел заметить отсутствие часового и распахнутую дверь.
Я не успел бы сказать «мама», как в дверном проеме будто в замедленной съемке появился боевик с автоматом в обеих руках. Дурак, нужно было сразу стрелять, а не оценивать обстановку, не успел развернуть ствол в мою сторону и нажать на спуск, как две тяжелые пули из моих пистолетов ударили в лобную кость, словно кувалдами из рельсотрона.
Не просто пробило – разнесло всю переднюю часть, словно и не тупой фанатик, а мыслящий интеллигент с гор. Голову запрокинуло с такой силой, что наверняка сломаны позвонки – хотя зачем они гордому человеку, не желающему гнуть шею перед гнилым Западом?
Я и это тело подхватил, не дав грохнуться о пол, хотя эти выстрелы могут услышать, несмотря на исполинские размеры этого Ноева ковчега, вбросил его в зал к другим телам, еще живым, пусть танцует, а сам выскочил, плотно закрыв дверь.
Сердце барабанит о ребра, сейчас нужно двигаться, двигаться быстро, я промчался вдоль ряда дверей, дыхание как у огнедышащего дракона, и вдруг дверь впереди в трех шагах распахнулась, вышел боевик с автоматом в руках.
Он на мгновение замер, а я сжал рукоять пистолета и выстрелил ему дважды в грудь, а когда у него подломились ноги, подхватил и почти бережно опустил на пол.
– Яхта заминирована?
Он попытался приподнять автомат, но я пинком выбил из его слабеющей руки.
– Да…
– Хорошо, – одобрил я. – У кого взрыватель?
– У Хасана аль-Кайда…
– А где он?
Он прошептал слабо:
– Ты идешь оттуда… я слышал выстрелы… похоже, ты убил этого достойного человека…
– Блин, – вырвалось у меня, – хрен теперь отыщешь…
Он сказал еще слабее:
– Взрыва не будет…
– Идиоты, – сказал я зло. – Не могли хотя бы таймер поставить!
Он шепнул:
– Зачем тебе, гяур?
– Забрал бы отсюда одну женщину, – ответил я, – и взорвал бы это гнездо порока, отплыв на сотню метров!
Он посмотрел неверяще, на губах медленно проступила обескровленная улыбка.
– А ты… сам террорист…
– Весь мир террористы, – ответил я. – Даже на диванах террорист на террористе.
