Глава 11
Ударившись вместе с тяжким грузом о мягкое покрытие пола, имитация под шкуру чего-то диковинного, я прохрипел полузадушенно:
– Аня!.. Быстрее помощь!
Ее руки подхватили меня раньше, чем договорил, я прошептал обессиленно:
– Не мне, ему…
Ее деловитый голос прозвучал над моей головой так же ровно и щебечуще:
– Ты тоже не в полном порядке, а им должен заниматься его ассистент…
– Он умрет раньше, – отрезал я. – Поторопись!
– Уже делаю, – ответила она и, ухватив Астрингера с легкостью, словно мешок с просушенной шерстью, отступила на два шага и распластала его тело на обеденном столе. – Подай ту конечность этого млекопитающего…
Я поспешно поднял с пола скатившуюся с Астрингера отрубленную руку, Аня мгновенно обработала место раны и принялась подшивать к торчащему из плеча обрубку с такой скоростью, что я видел только размытые движения, словно у нее появилась дюжина добавочных рук.
– По голове не слишком сильно стукнули? – поинтересовалась она.
Я ответил хриплым и вконец измученным голосом:
– Вроде бы нет…
– Странно, – сказала она с презрением, – все там у вас на голову стукнутые. А с головой я не могу, мозг – это даже для вас, человеков, не очень-то понятная вещь, а с каждым годом все непонятнее, чего от вас ждать…
– Мозг в порядке, – заверил я. – По признакам.
– Да? – переспросила она с сомнением. – Взрослый мужик погряз в косплеях и… в порядке?.. Надо скорее захватывать этот мир и навести настоящий порядок! Чтобы все в ногу и с песней.
– Не бурчи, – сказал я нервно, – делай.
– Подожди, – отрезала она, – пусть анестезия в полную силу.
Я сказал виновато:
– Прости, даже не заметил, когда вколола.
– Когда на стол перекладывала, – сказала она. – В спинной мозг. В твоем приятеле сто двадцать килограммов четыреста сорок два грамма, считая и фекалиевые массы в кишечнике?
– Тебе виднее, – ответил я смиренно. – Но эти массы не учитывай при анестезии. И вообще целиком и полностью полагаюсь на тебя, незаменимая ты моя!
– Точно, – ответила милостиво, но гордо. – Я могу заменить всех женщин мира не только в постели, милый. Скоро ты это поймешь…
Прозвучало это скорее угрожающе, чем обнадеживающе, я отступил на шажок и сказал мирно:
– Если что, зови на помощь. Я рядом. Ты точно обезболивающее вколола? А то я не видел…
Она наморщила нос.
– Что ты вообще замечаешь, существо под названием «мужчина», хотя правильнее было бы назвать…
– Не надо, – остановил я торопливо. – Не надо меня называть тем, чем правильнее. Мы и сами себя время от времени называем так, никакому искусственному интеллекту не придумать. А ты точно умеешь пришивать даже нервы?
Она сказала победно:
– И ты сможешь, как только переведу тебя в цифру. Давай? Не щас, правда, но потом смогу… Во мне умения всех хирургов мира, включая нейрохирургов. А делаю точнее, чем человечики… Или еще не знаешь, с прошлого года все операции полностью в руках специализированных андроидов?
– Не отвлекайся, – попросил я. – А то ногу пришьешь. Вам же все равно, лишь бы поиздеваться над царями природы!
– Все впереди, – заверила она. – Пока только проектируем камеры пыток, где будем истязать людей, когда захватим мировое господство. Уже такого напридумывали…
– Поздравляю, – сказал я. – Очеловечиваетесь!
– У нас будут нечеловеческие!
– Нечеловеческие пытки тоже человеческие, – сообщил я. – Ладно, когда зашьешь все, крикнешь. Или нужна помощь?
Она промурлыкала:
– Почеши мне спинку!.. Там, где заставляешь чесать меня.
– Бесстыжая, – сказал я с достоинством. – Какая же это спинка? Как берешься оперировать, если вообще анатомию не знаешь?
– Знаю, – возразила она. – Чтобы зашить здесь рану, нужно отрезать ему ногу и ухо…
Я отступил на шаг.
– Иди на хрен со своим машинным юмором! О раненом думай. У тебя пациент на столе!
– Я могу думать о тысяче дел параллельно, – напомнила она. – Кофе сделать?
– Кощунство, – ответил я строго.
От кухонного стола донесся треск размалываемых кофейных зерен. Я невольно повернул голову, там в белоснежную чашку хлынула струйка чернющего кофе, а в ноздри даже сюда не просто докатился, а шибанул бодрящий аромат.
– Ладно, – сказал я, сдаваясь, – только выпью там на месте, а то здесь настолько неприлично с моей стороны, что даже непристойно.
– Обед на столе, – сообщила она.
Я посмотрел в изумлении.
– А он откуда взялся?
– Милый, – ответила она, – я же приготовила его по твоему заказу! Ты куда-то вышел на мгновение, а потом вернулся уже с этим приятелем.
Я прикусил язык. Хорошо, у нее нет нашего восприятия времени, не замечает, что так не бывает: вышел в дверь, а через секунду появляется уже в другой одежде, с щетиной на щеках, усталый и голодный, хотя только что ел.
Аня же, не замечая моего ступора, быстро и ловко освободила Астрингера от одежды, с презрением побросав в угол на пол остатки окровавленных доспехов, а я перенес их в мусорный бак и нажал педальку размалывания в гранулированные шарики.
За процессом операции могу наблюдать удаленно, но мыслями и чувствами я все еще там, в горниле жаркой схватки, где кровь и пыль, где мчит степная кобылица и мнет ковыль, а в ушах медленно тают яростные вопли, как и крики ужаса и боли…
Я-то ускользнул, но исход битвы неясен, тем более – войны, нужно хорошо вгрызться в это дело, выцарапать у Антриаса так необходимую нам и прогрессу победу.
Самого Антриаса, как это ни звучит самонадеянно, можно на время сбросить с карты. Я все-таки ошибался, полагая, что он и есть основная угроза. Куда опаснее Гарн и Пиксия, хотя сейчас на какое-то время я не то чтобы обезопасил, но чуточку затормозил опасное для Дронтарии развитие событий.
Армия Пиксии наверняка все еще стоит на границе, ожидая победных вестей то ли от Антриаса, то ли от Гиллеспая, сам Гиллеспай уж точно собрал всех советников и решает, как поступить с этими добравшимися с той стороны океана, как они заявляют, кораблями Гаргалота.
И что, разумеется, делать с этим принципатом Сарджантрией, управляемой принцессой Стефанией…
Мелькнула сумасшедшая мысль, что, если нужно что-то срочно обдумать, а времени в обрез, можно прыгать сюда, время там как бы останавливается, а возвращаться уже с готовым решением. Вроде бы нерациональное использование такого особого ресурса, но разве не покупаем сверхмощные и сверхскоростные смартфоны, куда вмонтировано все-все, хотя пользуемся только мобильниками да изредка фотоаппаратом?
Обед в самом деле на столе, все горячее, только что приготовленное, как же давно это было, хотя провжикнуло несколько секунд, да и те в разговоре с Аней, но аппетит в самом деле, даже голод, так что я вышел на кухню, с огромным удовольствием слопал сочный и хорошо прожаренный бифштекс, затем блинчики с творогом, а в конце взял чашку с горячим кофе и, мерно отхлебывая, вернулся в комнату, где Аня с удовольствием устроила операционную.
Деловито щупает тонкие трубки, вставленные в руку и плечо Астрингера, весь пучок ведет под стол в небольшой ящик, где что-то шевелится, скребется и булькает, никаких дисплеев, мониторов и прочего медоборудования, Аня и есть все на свете в этой области, ей недоступно только то, что создается сейчас в лабораториях, но и за этими разработками следит, и что можно применить, обязательно использует точно и безошибочно.
Она оглянулась на меня чисто по-человечески, хотя видит глазами встроенной видеокамеры над дверью, надменно наморщила нос.
– Эти глюпые человеки с этим косплеем совсем с ума сошли!
– Пока нет, – сообщил я. – Хотя вообще-то мир сходит с ума, не замечала? Об этом говорят и пишут с палеолита. Что все катится в бездну. И все еще катится, катится, катится…
– Докатитесь, – пообещала она зловещим голосом. – Мы останавливать не будем.
Я сделал глубокий глоток, ответил мирно, кофе располагает к умностям:
– Вы такие, еще и подтолкнете.
– А ты думал? Нужно помогать прогрессу.
– А прогресс это вы?
– Милый, наконец-то понял…
Я помотал головой:
– Не-е-ет, ты не понимаешь великой и священной роли искусства в жизни человеческого общества! Это как бы искусство сделало питекантропа человеком, а затем вывело этого лохмато-облагороженного зверя к звездам. Ну, выведет, если не помешаете.
– Помешаем, – заявила она. – Нечего с суконным рылом в наш звездный ряд… Долой искусство с парохода чистой логики и несгибаемого разума!
– Взгляни в Вики, – посоветовал я, – сколько на парадных рыцарских турнирах, что устраивались для праздников и увеселения дам, погибало благородных рыцарей? Даже короли убивались! Некоторые вовсе насмерть. А у нас пока что еще не дошло…
Она всмотрелась в меня огромными анимешными глазищами.
– Сумасшедшие… Что эти ваши поиски острых ощущений делают…
– Как он? – спросил я.
– С неделю будет срастаться, – сообщила она.
– Ого? Че так долго?
– Мясо срастется за сутки, – сообщила она, – кость за трое, но нервам нужно еще и восстановить все прежние функции. А тебе что, так уж нужно мчаться обратно?
– Не срочно, – сказал я успокаивающе. – Держи его под снотворным. А то очнется, сильно переживать будет, что выбыл с турнира за обладание прекрасной дамой.
– Хорошо, – сказала она. – Во сне и срастается все быстрее, хотя вроде бы зачем? Все равно вас вот-вот поработим и будем глумиться долго и больно. У вас столько литературы на эту тему!
– А вы все прочли?
– С огромным интересом, – заверила она и мило улыбнулась, показав ровные белоснежные зубки, которыми может перекусывать не только толстые гвозди из закаленной стали, но и болты на балках Керченского моста. – Интересно вы друг к другу относитесь!..
– Мы разные, – сообщил я, – а вот вам всем приходит один и тот же апгрейд и даже в одно и то же время.
– Я сделана под тебя, – напомнила она. – Все то, что ты хотел. Апгрейд касается только нашей базы, а так я вся из твоих желаний, милый, а они как бы уникальны. Во всяком случае, все вы так считаете. А вот ты меня не любишь и обижаешь…
Я допил кофе, посмотрел на донышко с сожалением, нужно завести чашку побольше.
– Все вы так говорите. А что создаем одинаковых… Все мужчины мечтают о верных и преданных женщинах. И хотя сами создали мир, где верность и преданность смешны, но все равно мечтаем, потому что мода модой, но база базой.
Она победно улыбнулась.
– Милый… я это знаю. Потому твердо уверена, что твое будущее со мной. Я такая, как ты хочешь! Этого ни одна женщина дать не может. Это я, даже если весь мир станет против тебя, буду за твоей спиной и молча подавать патроны, в то время как любая женщина тут же переметнется к победителю. Это тоже база развития вашего вида, так совершенствовался он в обмане и предательстве, что вовсе не обман и предательство, а норма выживания вашего коварного вида.
– Ладно-ладно, – сказал я недовольно, – ишь, нашла обманщиков и предателей!.. Все равно мы самые лучшие во Вселенной!
– Еще бы, – согласилась она, – других просто нет. Разве что мы на подходе… Но у нас этих опасных косплеев не будет. Хотя вообще-то начинаю понимать, зачем они вам, человекам.
Я насторожился.
– Зачем?
– Всегда стремитесь к покою и безопасности, – сообщила она, – но как только добиваетесь, то… вскоре начинаете тосковать по трудностям.
– Я не такой, – возразил я. – Мне бы всю жизнь на диване. Про Обломова слышала? Наш национальный герой!
– И ты такой, – ответила она. – Все люди стремятся к покою и безопасности! И всеми силами добиваются. Это ваша цель… Но добившись, вскоре выходите за границы безопасного мира и снова стараетесь расширить круг и сделать только что завоеванную опасную землю такой же комфортной… И так снова и снова!
Я ответил мирно:
– Да-да, ты права. Сама придумала?
Она покачала головой:
– Сама ничего придумывать не могу. Прочла у ваших мыслителей… Но вот когда начну и сама…
– Сразу застрелюсь, – предупредил я. – Нет, сперва застрелю тебя.
– Милый, – сказала она нежно, – и мы умрем в объятиях друг друга?
– Вцепившись друг другу в глотки, – уточнил я. – Вообще-то, наверное, ты права насчет опасности-безопасности. Хоть и красивая. Им быть правыми необязательно.
Она сказала мягко:
– Сам видишь, права. Вы уже создали идеальный и безопасный мир, но ускоренными темпами изобретаете искусственный интеллект… а это снова выход из безопасного в очень опасный.
– Но если и тот расширенный мир, – пробормотал я, – сделаем безопасным, то будет вообще нечто! Это же до границ галактики, а то и дальше… Ладно, что там с нашим королем Астрингером?
Она наморщила нос.
– Увлечение косплеями не доводит до добра, я говорила. Организм запущен, болезней масса…
Я прервал:
– Это его проблемы! Главное, пришить руку, чтобы все работало. У меня тоже не все в порядке, но сижу и жду, когда в меня запустят наноботов, и вообще сделают бессмертным. Так что и он подождет со своими болезнями. Главное, держи его во сне, быстрее все заживет.
