Глава 5
Все умолкли, изображение подрагивает, словно королевский секретарь тайком чешется или же у него тик двуглавой мышцы плеча, едва различаю озабоченные лица советников короля, а он сам наконец проговорил усталым голосом:
– Полагаете, стоит согласиться на их омерзительные условия?
– Условия могут быть омерзительными, – сказал Шерзингер осторожно, – и даже унизительными, но вы король, потому обязаны смотреть шире…
– Ну-ну?
– Соглашаясь вернуть земли принцессе Стефании, – сказал он, – вы нанесете ущерб Астрингеру намного больший, чем Гарну. Он не только потеряет часть своей Дронтарии…
Король буркнул:
– Сард и так стал почти нашей землей.
– Но еще не формально, – напомнил Шерзингер. – Надо ли объяснять, что Астрингеру очень не захочется отдавать свою землю этой непонятно откуда взявшейся принцессе? А еще это рассорит с гаргалотцами. Нам терять нечего, и так в ссоре, как верно заметил мудрый советник и уважаемый всеми Бордиллон. А вот Астрингер их союзник…
Король надолго погрузился в раздумья, я уже начал побаиваться, что откажется, у королей дури столько же, как у прочих самцов, что не терпят других доминантов, но он сказал мрачно:
– Все варианты перебрал, ничего не подходит. Придется согласиться. Теперь нужно срочно думать, чего нам ожидать, если там будет принцесса Стефания…
– Не если, – мягко уточнил Шерзингер, – а когда. Вы же приняли решение, Ваше Величество? Нужно срочно сообщить о нем гаргалотцам, пока те не начали все жечь и предавать огню.
Король вяло отмахнулся.
– Да-да, пошлите к ним…
Один из придворных, которого королевский секретарь назвал всеми уважаемым советником Бордиллоном, громыхнул тяжелым голосом:
– Ваше Величество, лучше я сообщу.
Гиллеспай взглянул на него с сомнением.
– Вы? Зачем? Вы же ее видели…
– Принцесса меня не интересует, – сообщил Бордиллон. – Хочу взглянуть на гаргалотцев. Не верится, что сажают на трон только ради справедливости…
– Или чтобы уесть нас?
Советник покачал головой.
– Уесть – это попутно, между делом. А дело – получить базу на берегу. Их королевство где-то далеко в океане, куда нашим кораблям не добраться. Но даже на таких гигантах это непросто, если у них, пока доплыли, кончились все запасы еды и воды… Может быть, половина эскадры вообще затонула!
– Хорошо, – ответил король. – Идите вы. Но будьте осторожны… в расспросах.
– Ваше Величество!.. Я всегда выше всего на свете блюду ваши интересы.
Он исчез из поля зрения, слышно было, как отворилась дверь, донеслись голоса стражей в коридоре, в то время как изображение фокусировалось на левом плече Гиллеспая, а его лицо оставалось на краю экрана.
Я мазнул пальцем над запястьем, отключая связь. В идеале такой бы разместить у Гиллеспая над рабочим столом, чтобы при необходимости видеть и слышать все важные решения, но все не ухватить, а помощников в этом деле брать нельзя, нельзя…
В коридоре послышались голоса, я выждал, наконец заглянул один из гвардейцев.
– Адмирал, – сказал он бодро, – тут какие-то двое из побежденных… Говорят, по важному делу. Один назвался главным королевским советником Его Величества Гиллеспая, второй тут уже был…
– Впусти, – велел я. – Ты сказал главное, они побежденные. А ты – победитель.
Он ухмыльнулся и, открыв дверь шире, сделал приглашающий жест дальше в коридор.
Я торопливо сел в королевское кресло, развалился и закинул ногу на ногу. Через пару мгновений вошел Бордиллон, еще более высокий, чем на дергающейся картинке, поклонился и встал у порога. Королевский секретарь Шерзингер остался в коридоре.
Стражник в коридоре захлопнул дверь, я выдержал паузу, затем небрежным жестом велел приблизиться, но шагах в четырех снова остановил и некоторое время всматривался с выражением пренебрежения и полного превосходства. Увы, это приходится демонстрировать, здесь так понятнее, кто есть ху.
Он молчал, никто не смеет первым заговаривать со старшим, наконец я медленно разлепил губы и произнес как можно небрежнее:
– Ну?
Он торопливо поклонился.
– Могу я поинтересоваться… как к вам обращаться?
– Я представляю Гаргалот, – ответил я. – Адмирал одного из его флотов. Седьмого флота.
Он подождал еще, но я холодно молчал, и он сказал вынужденно:
– Адмирал… Его Величество король Гарна Гиллеспай великодушно откликнулся на просьбу принцессы Стефании передать ей землю Жантрии в ее пользование. В доказательство великодушного дара, обусловленного исключительно щедростью и благородством Его Величества, я принес заверенную лично королевской подписью и всеми королевскими печатями грамоту дарения.
Я сделал жест, он приблизился на полусогнутых. Я небрежно взял из протянутой руки длинный свиток, быстро проглядел, хмыкнул, постарался сделать лицо строгим и подозрительным.
– А остальные подписи?
Он спросил, слегка опешив:
– Остальные? Какие… остальные?
– Советников короля, – сказал я раздраженно, – министров… Вы что же, не контролируете своего короля?.. А если окажется, что вы не согласны?
Он охнул.
– Но как же… адмирал, это же недопустимо! Король – это король!
Я некоторое время рассматривал его с прежним подозрением, затем махнул рукой.
– Понятно, примитивное общество. Еще не выработали противовесы королю, потому ему сходит любая дурь… Ладно, оставайтесь в своей дикости, нам так даже выгоднее.
Он отступил на шаг, когда я поднялся и выпрямился во весь рост.
– Адмирал?
– Мы уходим, – заявил я. – Нам не нужен Гарн, мы не собираемся влезать в дела примитивных племен… ах да, у вас уже стадия королевств?.. Да какая разница, примитивные королевства – те же племена. Тем более вы не контролируете своего короля… неслыханно! Вы что, не хотите усилить свою власть? Это было бы только на пользу стране и Отечеству!
Он напомнил осторожно:
– Адмирал, но вторая часть земель, принадлежащих роду принцессы Стефании, находится в королевстве Дронтария…
Я отмахнулся.
– Заберем и у Дронтарии. Сейчас мы из Гарна уходим, а вы можете вернуться к прежней жизни, как только наши доблестные воины погрузятся на корабли. Раньше не рискуйте, у нас ребята горячие, обиды соотечественников помнят, им только дайте повод.
Он сказал поспешно:
– Его Величество король Гиллеспай выражает огромное сожаление насчет случая в порту, когда вам отказали в воде, да еще и взяли под стражу!
Я отмахнулся.
– Выразить сожаление – это не принести извинения, мы понимаем разницу. Да еще и нужно выплатить материальную компенсацию… не семьям пострадавших, то слишком просто, а королевству Гаргалот! Плюс моральный ущерб… Только тогда можно заговаривать о примирении… Так и передайте своему дикому королю.
Я прошел мимо него, подчеркивая, что он остается в королевском кабинете, а покидаю его я, завоеватель, покидаю по своей воле под звуки торжественного марша и с развернутыми знаменами.
Марфли на обратной дороге к пристани сообщил торопливо, что королеву успели изнасиловать всего пятнадцать-двадцать гвардейцев, королевскую казну не нашли, потому пришлось забрать золотые кубки и чаши, а также все драгоценности, что в королевском дворце прямо бросались в глаза.
– Ага, – сказал я саркастически, – прям вот так пришлось?.. Вы отказывались, но вам навязали?..
– Как бы так, – согласился он, – надо же было как-то обозначить, что мы здесь были?.. А то забудут быстро, а это ущерб нашей чести и репутации.
– Корабли с навязанным вам добром не утонут? – буркнул я. – Как я понял, дворец удалось захватить почти без потерь? А где городская стража славного града Кербера?
– Попряталась, – сообщил он, – и все еще трясется в норах.
Я сказал веско:
– Так и должно быть. Полиция обязана следить за порядком в городе с мирными жителями, но не участвовать в войнах… Награбили много?
– Доплывем, – ответил он уклончиво. – На корабле «Факел Гаргалота» большая катапульта сломалась, можно порубить на куски и выбросить, вот уже места больше…
– Нет, – отрезал я. – Даже по обломкам катапульты можно понять, как она работает! А мы не будем без острой нужды передавать варварам высокие технологии хай-тека. Попробуйте только утопнуть! Всех перевешаю… А что за дикий крик был во дворе?
Он отмахнулся.
– Да так, пустяки. Успели схватить старшего сына короля. Хорошо дрался, но связали и там же прямо во дворе… ну, превратили в евнуха. Не думал, что найдется столько орлов, что захотят втоптать королевского сынка в дерьмо, дескать, не такой уж и полководец, каким надеется сделать его отец… Тем более уже не наследник. Думаю, в армии уважать теперь перестанут… Так что дело было нужное для страны и Отечества.
Я поморщился.
– Да, конечно. Вот только на одного врага у нас теперь больше.
– Он и был врагом, – напомнил он. – Только теперь это бессильный враг, что не оставит потомства.
– И то верно, – согласился я. – А что насчет королевы?
– Осталась в покоях, – ответил он с сожалением. – Пышная женщина… Мне показалось, ей нравится такое мужское… внимание. Но труба пропела, пришлось прерваться до лучших времен.
