Глава 13
Поиски пня заняли всю первую половину дня. Стараясь не думать о Прохоре Кузьмиче, сидящем в одиночестве на опушке в машине с тонированными стеклами, Василиса глушила в себе угрызения совести.
– Ничего, это для его же пользы. Пусть посидит, зато золото цело будет.
Но останется ли цела при этом сама Василиса? Пока что решение ее судьбы откладывалось. Оказалось, что одно дело найти в лесу высокое и приметное дерево, и совсем другое – найти пень от него. И еще неизвестно, сохранился ли этот пень до сих пор. Если дерево было повалено бурей, оно могло запросто сгнить за эти годы. И пень тоже мог сгнить. И тогда все пропало.
Но им повезло. Дерево они обнаружили, оно лежало поперек поляны. И хотя упало оно уже довольно давно, было еще относительно целым. Пространство над ним успело зарасти лишь отчасти.
– Вот и дуб. Все в порядке. Девчонка не соврала.
Федор пробурчал что-то невразумительное.
– Теперь что? – спросил он у Василисы. – Дальше что?
– Дальше…
Василиса растерялась. Она как-то не рассчитывала, что они все-таки найдут дуб.
– Дальше нужно идти снова на север двадцать шагов.
Это было уже откровенное вранье. Ничего подобного бабушка не говорила. После дуба полагалось смотреть на быка. Но так как никакого быка в лесу, ясное дело, не было и в помине, Василиса опасалась, как бы сказанная ей чистая правда не была принята за ложь. А поскольку она все равно собиралась наврать Федору и его ребятам, то и соврала.
Но соврав один раз, Василиса поняла, что отныне ступила на путь, возврата с которого уже не будет. И понимая, что рискует жизнью, мысленно взмолилась, чтобы каким-нибудь чудом ей все-таки удалось остаться в живых. Найдя яму, из которой были выворочены корни дуба, всей толпой двинулись на север. Мужчины прошли двадцать шагов, а потом оглянулись на Василису.
– Дальше что?
– Дальше еще десять на восток.
Были проделаны и эти шаги. На душе у Василисы становилось все тоскливей. Время, отпущенное ей, стремительно сокращалось.
От Федора не укрылось ее уныние, но он не догадывался о его причине и счел нужным приободрить Василису:
– Не переживай. Ты тоже наследница. Мы тебя и твою бабушку не обидим.
– Да? Горсточку николаевских десяток отсыплете нам на бедность?
– Даже больше дадим, – пообещал Федор. – Главное, дальше вспоминай.
– А это все.
– Все? Можно копать?
– Да.
– Прямо тут?
– Да.
– Ты уверена?
– Сказала же уже!
Но Федор был не так прост. Он достал из рюкзака длинную палку с круглым диском и принялся водить им над местом, которое указала Василиса.
– Что он делает? – спросила Василиса у Димона, который казался ей чуть дружелюбнее, чем остальные.
– Проверяет металлоискателем.
К удивлению Василисы, не совсем там, где она указала, а чуть правее металлоискатель издал четкий пикающий звук.
– Смотри-ка! – удивился Димон. – Сигнал идет. И устойчивый.
– Там что-то есть!
– Ребята, там золото!
– Копаем!
И мужики принялись за дело. Трава, комья влажной земли, глина и камни летели во все стороны. Василиса отошла подальше. О том, чтобы сбежать, не могло быть и речи. Как ни увлечены были приятели, время от времени кто-нибудь да и поглядывал в ее сторону, проверяя, на месте ли она. Девушка вела себя кротко, попыток сбежать не делала.
Она присела на ствол упавшего дуба и задумалась о своей горькой судьбе. Глядя, как сноровисто и быстро копают Федор с приятелями, стремясь поскорее добраться до вожделенного золота, она думала о том, что жить ей осталось всего ничего. Никакого золота они не найдут. Что бы там ни звенело под металлоискателем, к золотому схрону староверов это никакого отношения не имеет.
Но у мужчин было свое мнение на этот счет. Они изо всех сил старались. Время от времени проверяли выкопанную землю, убеждались, что в откопах не звенит, а звенит по-прежнему в яме, и снова принимались за работу.
Наконец Федор крикнул:
– Есть! Нашел!
Звон подтвердил его слова. Лопата ударила во что-то металлическое.
– Тут что-то круглое. Большое! Ребята, это золото! Огромный слиток!
Сказать, что Василиса изумилась – значит не сказать ничего. У нее буквально глаза на лоб полезли. Откуда тут взяться золоту? Оно должно быть совсем в другой стороне!
Но тут в кустах внезапно послышался шум, и к копателям двинулись какие-то люди. При виде них Василиса сдавленно ойкнула, а потом постаралась казаться ниже травы, тише воды. Появившаяся возле ямы компания была ей хорошо известна. Это явился Хрущ со своими бандитами.
Держались они развязно. Численный перевес был на их стороне. Федор и его дружки казались просто жалкими мальчишками против Хруща и еще четырех мужиков, стоящих у него за его спиной. Хотя поначалу эта нежданная встреча и выглядела как дружеское воссоединение союзников, но по ходу беседы стало ясно, что это не так.
– Слыхал, нашли вы тут чего-то? – с деланым безразличием поинтересовался Хрущ у Федора.
Тот глянул на старого бандита с нескрываемой злобой.
– Если и нашли, тебе что за дело?
– Странно ты рассуждаешь, дорогой. Твоя проблема – моя проблема. Твое дело – мое дело.
Он явно собирался добавить что-нибудь вроде того, мол, твоя добыча – моя добыча. Но вместо этого сказал:
– Или забыл, Федя, о чем мы с тобой договаривались?
– Ни о чем мы с тобой не договаривались. Ты обещался решить мою проблему, а я обещал заплатить тебе за решение определенную сумму. Ты свои деньги уже получил.
– Маловат приварок-то был. Девчонка одного из моих ребят покалечила.
И он кивнул на прыщавого Серого, который тут же картинно схватился за голову, скорчил жалобную мину, а потом еще зачем-то захромал, указывая на правое колено. Это уж был явный перебор.
– По ногам я его не била, – пискнула Василиса, совсем забыв о своем намерении вести себя тихо.
Хрущ кинул на нее хмурый взгляд.
– Правильно. Ногу мы ему сами травмировали. Случайно при транспортировке получилось. Но виновата все равно ты! – И он снова повернулся к Федору. – Как золото делить станем? Предлагаю по справедливости.
– Это как?
– Нас тут восемь человек. Разделим на восемь частей. Три возьмете себе вы – пять мы. Делить будем тоже мы.
Федор насупился.
– Еще чего! Это наше золото!
– И чем докажешь?
– Это золото закопали наши предки!
– Ну, позови своих свидетелей, – хмыкнул Хрущ. – С удовольствием их послушаю.
Ситуация для Федора и его дружков складывалась критическая. Они были вооружены довольно слабо, а у бандитов куртки так и топорщились от разного оружия. И было ясно, что они не задумаются пустить его в ход. Они запросто могли уложить тут и Федора, и его друзей, и Василису, а потом забрать весь найденный клад, ни с кем и ничем не делясь. Так что предложение поделить найденное золото было чистой воды любезностью с их стороны.
– Не знаю, – пробормотал Федор с сомнением. – У нас еще Прохор Кузьмич. Это уже четверо. И девчонка с бабушкой. То есть уже шесть.
– Если всех считать станешь, самому ничего не останется. Делаем, как я сказал!
И Хрущ откинул полу куртки, чтобы всем была видна расстегнутая кобура. Его примеру последовали остальные бандиты. Все, кроме прыщавого, были вооружены огнестрельным оружием. У Федора такого арсенала не было. И ему пришлось пойти на уступки.
– Хорошо, – нехотя произнес он. – Пусть будет по-твоему.
– А золото где?
– Там. В яме лежит. Его еще достать нужно.
– Мои ребята помогут, – распорядился Хрущ.
И работа снова закипела. Но сокровище оказалось больше, чем ожидали бандиты. Они копали и копали, а извлечь округлый предмет из земли все никак не получалось. Но никто не огорчался, наоборот, все радовались.
– Вот это слиток! Тут килограммов двадцать!
– Какие двадцать! Сто!
Чем дольше копали кладоискатели, тем внушительней делался размер клада. Под конец и сам Хрущ не выдержал, заглянул в яму и присвистнул.
– Если это и впрямь то самое, мы все богачи!
Но если головы мужчин были заняты кладом, который они вскоре планировали извлечь из земли, Василиса думала о другом. Она думала о побеге. Она понимала, что если не сейчас, то уже никогда. И по мере того, как бандиты все глубже вгрызались в землю, Василиса отодвигалась все дальше к стоящим за спиной деревьям.
Внезапно кто-то из бандитов завопил:
– Есть! Достали!
Все, включая Хруща, тут же подались к яме, из которой в скором времени должен был показаться золотой слиток, и Василиса поняла, что решающий миг настал. Она сделала несколько последних шагов и скрылась за густыми деревьями. Оказавшись, как ей казалось, вне поля зрения бандитов, она начала быстро углубляться в лес. Двигаться она старалась бесшумно. Но могла бы и не стараться, все внимание бандитов было приковано к золотому слитку, который они все вместе тащили на поверхность. Про Василису они совершенно забыли.
Оказавшись на безопасном расстоянии, Василиса кинулась бежать. На сей раз она имела четкую цель, куда двигаться. Нет, это был не внедорожник, оставленный под присмотром одного-единственного Прохора Кузьмича. Наученная горьким опытом, Василиса решила не связываться с этой машиной. Но неподалеку от того места, где Федор с дружками оставили свою машину, Василисе померещился запах дыма. А где дым, там и люди.
Позади послышались громкие возгласы. Кажется, бандитов что-то разочаровало. Василиса очень надеялась, что это не имеет отношения к ее исчезновению. Потом послышались выстрелы и новые крики, которые заставили Василису двигаться еще быстрее.
– Правильно, что я ноги оттуда унесла. Перегрызутся они там сейчас из-за золота. Хорошо, что я под горячую руку не попала.
Она добралась до нужного места, которое постаралась хорошо запомнить, и завертела головой. Наконец ей показалось, что она учуяла запах, и поняла, откуда он доносится. Она не стала мешкать и побежала в том направлении. Время от времени останавливаясь и принюхиваясь, словно охотничья собака. Иногда ей казалось, что дымом стало пахнуть сильнее, иногда – что не пахнет вовсе. Потом ей подумалось, а вдруг это лесной пожар и она бежит ему навстречу. Но Василиса тут же отогнала эту мысль подальше. Во-первых, земля была еще слишком влажной для пожаров. А во-вторых, думать так было слишком страшно.
Наконец Василисе почудился какой-то звук, и это наполнило ее душу ликованием. Она услышала слабый-слабый колокольный звон, который разносился над округой. И Василиса прибавила ходу.
Вскоре она выбралась на дорогу, утоптанную и ухоженную. Кустарник по сторонам дороги был тщательно расчищен, по бокам росли стройные плодовые деревца. Преимущественно яблони. Дорожное полотно было утрамбовано, засыпано щебнем, а затем снова утрамбовано. Между камнями пробивалась мелкая травка, скреплявшая дорогу своими корнями.
Очевидно, тут поработали чьи-то умные и чуткие руки. И Василиса очень надеялась, что дорога выведет ее к этим людям. Вскоре впереди послышалось мычание и блеяние. А еще спустя какое-то время Василиса увидела большое стадо. Впереди шел невысокий паренек, который вытаращился на Василису, словно она была каким-то чудищем, а потом принялся неистово креститься, приговаривая:
– Свят, свят, свят! Огради, Господи, от всякой нечисти и лесной девки!
Догадавшись, что лесной девкой пастушок считает ее, Василиса звонко расхохоталась, чем привела того в еще большее замешательство. Он повернулся и, расталкивая коров и овец, кинулся бежать.
– Стой! – закричала Василиса, устремляясь за ним. – Не бойся! Я обычная девушка! Меня зовут Василиса!
Но напуганный пастушок не желал ничего слышать. Несся так, словно за ним волки гнались. Брошенные животные какое-то время топтались на месте, а потом повернулись следом за своим пастухом и потрусили назад в деревню. Впереди несся пастух, оглашая округу испуганными воплями. За ним бежала Василиса, которая тоже кричала, умоляя пастуха остановиться. А следом бежало стадо, постепенно нагоняя девушку. Оказаться под копытами встревоженных животных Василисе вовсе не улыбалось, и потому она тоже мчалась изо всех сил, что пугало пастушка еще больше.
Разумеется, их приближение не осталось незамеченным в деревне. Еще бы! Пастух вопил. Коровы мычали. Овцы блеяли. Возмущенный всеобщим беспорядком бык громко ревел, призывая остальных к порядку, но испуганные животные его не слушались.
Привлеченные шумом, из домов выскакивали люди. Мужчины, женщины, старики и дети. Детей было так много, что Василисе даже показалось, что у нее двоится в глазах. Но нет, ребятня так и осыпала изгороди и заборы, давая животным пробежать мимо. Некоторые особо отчаянные спрыгивали и, вопя от лихой удали, бежали за Василисой, всего в какой-нибудь паре метров от копыт быка.
Так они и пронеслись через всю деревню, остановившись лишь на круглой площади. То есть пастух и Василиса тут остановились, взбежав вместе с самыми отчаянными ребятишками на высокое резное крыльцо очень большого дома. А вот разноголосое деревенское стадо пронеслось мимо и припустило дальше к реке и широким лугам, простиравшимся на берегу. К счастью, никто из ребят не пострадал. Что до пастуха, то он явно был все еще в шоке и старался отодвинуться от Василисы как можно дальше, буквально вжимаясь спиной в стену дома.
К ним стали сбегаться люди. Не прошло и пяти минут, как площадь оказалась заполненной людьми. Тут было человек тридцать, а то и пятьдесят взрослых и подростков. Детей же и вовсе без числа. Они шмыгали взад-вперед, ни минуты не задерживаясь на месте, и понять, сколько их, не было никакой возможности.
Люди переговаривались между собой, глядя на Василису и пастуха, продолжавшего неистово креститься. Над площадью висел гул. Но вдруг все затихли и повернули головы в одну сторону. Василиса тоже оглянулась и увидела высокого статного старика с длинной белой бородой.
Старик кинул короткий взгляд на трясущегося от страха пастушка, который в ответ вытянул дрожащую руку и указал на Василису:
– Лесная девка! Гналась за мной! На стадо жуть напустила. Все от ее чар взбесились!
Разумеется, Василису возмутила напраслина, возведенная на нее.
– Чушь! – воскликнула она, сердито глядя на пастушка. – Ты сам напугал животных, когда начал орать! Животным передался твой собственный страх!
Старик внимательно посмотрел на Василису. А потом горько вздохнул и сказал:
– Я знаю тебя. Знаю, кто ты такая.
Василиса удивленно посмотрела на него.
– Знаете меня?
– Ты внучка Нины. Только ее внучка могла устроить свое возвращение с такой суматохой. В свое время твоя бабушка была любительницей поднять бучу. Похоже, ты унаследовала от нее этот порок. – И прежде, чем Василиса успела осмыслить сказанное, старик спросил: – Мы ждали тебя раньше, где ты пропадала?
– Легче сказать, где я не была. Сначала меня похитили бандиты. Хрущ и его шайка. Знаете таких? Потом меня якобы спас Федор – внук Прохора Кузьмича. Он меня привел к своему деду. Но…
Договорить ей не удалось, потому что величественный старик вдруг качнулся. Чтобы не упасть, он был вынужден опереться на посох, который держал в руках. И голос его, когда он вновь заговорил, немного дрожал.
– Кто тебя спас, говоришь?
– Говорю же, Федор.
– И отвел тебя к своему деду?
– В Малочаевку. Только это оказалась вовсе не Малочаевка, а поселок, где живут бывшие наркоманы.
Василиса могла бы и дальше распространяться о своих приключениях, но старик внезапно приказал:
– Зайди в дом.
И было в его голосе что-то такое, что ослушаться его Василиса не осмелилась. Она покорно шагнула через порог и очутилась в просторной и светлой комнате. И сразу поняла, что тут ей нравится гораздо больше, чем где-то еще. Тут было почти так же хорошо, как в домике у бабушки. Так же чисто, чем-то вкусным пахло, и как-то сразу было понятно, что люди тут живут простые и хорошие.
Между тем старик, все еще стоя на высоком резном крыльце, отдавал распоряжения собравшимся на площади людям. Как поняла Василиса, он уговаривал их разойтись и заняться своими делами. Обещал, что вечером все им объяснит. Видимо, его слова возымели действие, потому что шум голосов за окном постепенно затих. Не уходил один пастух, который продолжал трястись от страха и твердить небылицы про лесную девку.
Этого дурачка старик привел в дом, усадил в углу, дал ему засахаренное яблоко и велел сидеть тихо. Пастух послушно затих, но по-прежнему кидал на Василису испуганные взгляды.
– Где я? – спросила Василиса у старика. – Что это за поселок?
Но ответил ей не старик, а пастушок.
– Малочаевка это, – придурковато захихикал он. – Лесная девка не знает, где мы живем.
Только теперь Василиса уразумела, что паренек, скорей всего, умственно отсталый. Черты его лица были по-своему приятны, когда он был спокоен и умиротворен, и совершенно искажались, когда он бывал чем-то встревожен, как сейчас. Постепенно пастушок увлекся лакомством и обращал внимания на Василису уже куда меньше. Но иногда все же взглядывал на нее и тогда грозился ей кулаком.
Старик усадил девушку рядом с собой и спокойно велел:
– Теперь сказывай все, да не торопись, по порядку излагай.
И Василиса принялась рассказывать. Начала она издалека – с того самого звонка бабушки, который перевернул ее жизнь. Говорила долго. Рассказала почти всю свою жизнь. Умолчала о муже: коли уж даже бабушка его присутствия в жизни Василисы не одобряла, так этот строгий старик и подавно не одобрит. Зато подробно рассказала, как они нашли Савву, повешенного у бабушки в сарае. И тут что-то дрогнуло в лице старика.
– Дальше, – велел он. – Как ты тут очутилась?
Василиса рассказала про свои мытарства.
– Говоришь, у них тоже Прохор Кузьмич живет? – заинтересовался старик. – Можешь его описать?
Василиса описала внешность Прохора Кузьмича, и старик кивнул головой.
– Другое его имя. Обманули тебя.
– Я уж и сама начала догадываться. А вы знаете, кто он?
– Силой его кличут. Но тебе-то не все ли равно? Дальше рассказывай, как от обманщиков вырвалась и как у нас оказалась.
Повествование Василисы подходило к самому трудному эпизоду. Она догадывалась: известие, что схрон, устроенный ее прадедом, оказался в руках бандитов, не вызовет радости в Малочаевке. И не ошиблась. Услышав, что негодяям удалось откопать золото, старик потемнел лицом.
Он долго сидел молча, а потом спросил:
– Место показать сможешь?
– Да. То есть нет. Я не помню, как туда идти. Я, когда от бандитов убежала, на запах дыма шла.
– А с того места, где машину оставили, покажешь?
– Оттуда да!
– Тогда собирайся. Я скоро.
И старик вышел. Василиса осталась наедине с пастушком. Пастушок с громким чмоканьем сосал сладкое яблоко, а потом неожиданно протянул огрызок Василисе.
– Хочешь?
– Оставь себе.
Пастушок снова захихикал.
– Красивая, – мечтательно протянул он, глядя на Василису каким-то странным взглядом, потом протянул руку к ее волосам, но неожиданно отдернул, словно боясь обжечься, и закричал: – Рыжая! Рыжая лесная девка! Нет, боюсь, боюсь! Лесная девка! Боюсь тебя!
И снова забился в угол, так громко крича, что у Василисы разболелась голова. Вот еще напасть с этим дурачком. Шел бы уже к своим коровам, заждались, небось, своего пастуха.
Хорошо еще, что старик сдержал слово и скоро вернулся. На сей раз он был не один, а с несколькими крепкими мужчинами, которые смотрели на Василису настороженно.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась Василиса, но ей никто не ответил.
В путь отправились на лошадях. Василиса хотя и выросла в деревне, но впервые в жизни села верхом на лошадь, и оказалось, что это только на картинках кажется просто. Приноровиться к движениям лошади было нелегко. Еще хуже стало, когда они выехали за околицу и лошади пошли рысью. Василису так мотало в седле, что она забыла про поводья, вцепилась руками в луку седла и думала лишь о том, как бы не слететь с лошади на землю.
Но никто и не думал давать ей поблажки. Мужчины ехали впереди, Василиса поспешала за ними, как могла. Наконец один – светлобородый красавец, на которого Василиса сразу обратила внимание, – оглянулся на Василису, понял, что дела ее плохи, и подъехал к ней.
– Спину выпрями, – велел он.
Василиса выпрямилась, но тут же ее так качнуло, что она свалилась на своего учителя. Тот вернул ее обратно в седло и терпеливо сказал:
– От колена ногой обхвати бока лошади. Вот так, молодец. Пятками упрись в стремена. Хорошо. Лови такт. Приподнимайся, когда конь взлетает, опускайся вместе с ним.
Василиса попробовала последовать его указаниям и поняла, что у нее получается уже гораздо лучше.
– Очень хорошо, – похвалил ее учитель. – И хлопнув ее коня по крупу, добавил: – Только береги коня, не сбей ему спину.
И ускакал вперед.
Примерно через полчаса мучений, когда Василиса уже не чуяла своего тела, они оказались на той самой полянке. Внедорожника тут уже не было, но в траве виднелись следы от колес. Спрыгнув на землю, Василиса чуть не упала. Ноги после поездки верхом совершенно не слушались. Пришлось уцепиться за гриву лошади, которая повернула голову и неодобрительно покосилась на девушку большим карим глазом.
– Прости, милая, что прическу тебе чуток попортила, – пробормотала Василиса.
Светлобородый, проходя мимо, улыбнулся:
– Это мерин.
– Что?
– Ты сказала «милая», а это мерин.
– А мерин – это он?
– Ни то, ни другое.
У заговорившего с Василисой человека были удивительные ярко-синие глаза, светившиеся на солнце, словно два сапфира, и светлые волосы. Приветливая улыбка играла на его пухлых губах. Он был хорош необычайно. Василиса сразу же выделила его из остальных, чувствуя, что тоже его заинтересовала. Иначе с чего бы ему возиться с ней и обучать ее началам верховой езды?
Но остальные смотрели на них осуждающе. Особенно старик. Он просто сверлил светлобородого глазами и не отвел взгляда, покуда тот не отошел от девушки.
– Показывай, – велел он Василисе. – Куда ты их привела?
– Они и сами знали половину легенды.
– Знали?
– Да. Федор говорил свою часть, я свою.
– Показывай, где вы копали.
– Не мы, а они. Я-то сидела на упавшем дереве и при первой же возможности удрала.
Они переправились через речку, и Василиса пошла вперед, дорогу она помнила хорошо.
– Вот это место, – махнула она рукой.
Но когда все во главе со стариком двинулись в указанном направлении, Василиса схватила светлобородого за рубашку и прошептала:
– Осторожнее. Вдруг они еще там?
В ответ тот неожиданно прикрыл ее руку своей ладонью и сказал:
– Не бойся. Все хорошо.
Голос его, густой и бархатистый, казалось, проникал в самую душу Василисы. А тепло его руки она еще долго ощущала на своих пальцах. Какие хорошие у него руки, невольно подумала Василиса. Теплые, сухие и совсем не грубые. А ведь он крестьянин, занимается тяжелым физическим трудом. Как же ему удалось сохранить такие руки?
Она могла бы думать о нем еще очень долго, если бы не властный голос старика, призывающего посмотреть на что-то.
