ГЛАВА 18

Я решила родить ребенка от дьявола, с тем, чтобы освободиться от него навсегда. И, как только я решила встать на этот путь, ничто не могло меня остановить. Моя цель — уничтожить его. Ничто сейчас меня не остановит!

Быстрее, чем полет стрелы, я рывком поставила священника перед собой на колени в качестве щита. Они стреляли, как и было приказано, низко, и стрела попала ему в грудь. Он застонал от боли и упал мёртвым камнем на землю. Я посмотрела налево и увидела, что Тор уже отбила другую стрелу своим клинком.

Прежде, чем лучники смогли достать дополнительные стрелы из своих колчанов наши метательные ножи пронзили левую глазницу каждого и луки выскользнули из их мертвых пальцев и упали у ног мальчика.

Он сделал шаг назад, ужас оживил его черты лица. Но какая будет польза нам если убить его? Спрашивала я себя. Он просто ребёнок, чей мир перевернулся с ног на голову. Я могла читать целый набор эмоций на лице Торн. Был гнев и возмущение на Уилла, который пытался убить нас, но так же — печаль и сожаление. Я знала, что она чувствовала себя преданной.

— Священник умер, Уилл, — сказала я с мрачной улыбкой. — Твой опекун отстранился от своих обязанностей. Теперь ты руководишь здесь. Правь мудро и хорошо!

Уилл посмотрел на Торн и пытался говорить, но подъемный мост был почти опущен, и мы не могли ждать. С Торн по пятам, я подбежала по его скользкому деревянному наклону и прыгнула через разрыв, чтобы приземлиться на мягкой земле на дальнем краю рва. Стрелы ещё летели к нам с зубчатых стен, но мы бежали быстро, виляя из стороны в сторону, а они не были мастерами в своём деле. Через несколько секунд мы затерялись в безопасной темноте.

Настоящая опасность была где–то впереди. Восстановился ли кретч? Узнают ли маг и ведьмы, что мы покинули замок?

Ответ на мой первый вопрос был неопределенным, и вполне вероятно, что шпионы вели наблюдение. Они слышали крики и видели опускающийся разводной мост. И сейчас они оповещают своих сестёр ведьм.

Так что мы быстро бежали примерно в восточном направлении, в сторону восходящего солнца. Я отчаянно думала: Куда мы могли бы пойти? Какие убежища остались?

Мой ум перебирал один способ за другим, пытаясь найти место, где мы будем в безопасности. Но правда было одно место, которое мы могли бы использовать в наших интересах, хотя встретим там больше врагов, чем друзей там. Я изменила направление и изменила шаг.

— Ведьмовская лощина находится впереди нас! — сказала Торн набегу.

— Да, вот туда мы и идём, дитя. Это может оказаться хорошим местом, чтобы остановиться и принять бой!

Вскоре, холм Пендл показался на горизонте. Он смотрелся как огромный кит — большое морское млекопитающее, которое я увидела в одном из своих путешествий по северному морю, простирающегося за пределами графства.

Мы, некоторое время, отдыхали в лесу, уверенные, что оставили преследователей далеко позади. Мы не будем подходить к Ведьмовской лощине до наступления темноты.

Я повернулась к Торн. — Что ты чувствуешь, дитя? — спросила я. Я подумала, что опыт полученный ей в подземелье может повлиять на её способность бороться.

— Чувствую? — отрезала она. — Чувствую к этому — мальчику?

— Да, к мальчику, а также к физической боли, что ты получила.

— Этот мальчик — никто для меня. Все мужчины дураки как этот?

— Не все мужчинам дураки, хотя есть много дурачков, которые отказывают женщинам, желающих их. Но я не думаю, что Уилл слишком плохой. Он потерял отца, совершив сделку с нами, выстроил цепь событий, приведших к смерти отца. Но забудь его сейчас. Он в прошлом и, в любом случае, никогда не мог быть частью твоей жизни. Ты ведьма и скоро станешь полноправной убийцей. Он станет рыцарем. Вы пришли из разных миров.

— Да, я постараюсь забыть его. Я вырву его из своего сердца.

Торн замолчала. Через некоторое время я снова заговорила. — Что насчёт пыток? — спросила я.

— Боль от ножа сначала была ужасной, — ответила Торн, — но, через некоторое время, я стала менее чувствительной и стала лучше справляться. Священник понял это и пригрозил отрезать мои пальцы. Он наслаждался моим страхом и действительно хотел отрезать их пока я жива. Я могла читать это в его глазах. Это было невыносимо. Никогда я не испытывала такого ужаса и отчаяния. Всё, чем я была и могла бы стать, могли отобрать. Я стала бы никем — просто вещью для постоянных насмешек.

— Ну, этого не случилось, дитя. Ты была храброй и хорошо переносила боль. Священник мертв, а ты живёшь, чтобы бороться еще один день. Мы будем уничтожать и побеждать наших врагов.

— Мы будем в безопасности в лощине? — спросила Торн. — Мы найдём там союзников?

— Нигде на земле для нас нет безопасного места, дитя. Но всё зависит от того, с кем первым мы столкнёмся. Некоторые из погибших будут к нам доброжелательны, но большинство будет жаждать нашей крови. Но они будут защищать свою территорию. Если удастся попасть в сердце лощины, то они будут защищать её от большей угрозы — от тех кто преследует нас.

— Ведьмовская лощина — это то место где Вы бились с Кернольд и стали ведьмой убийцей, не так ли? — спросила Торн.

— Это так, дитя. Столько лет прошло, но кажется, что было только вчера.

— Расскажите об этом, — попросила Торн.

— Ты хорошо знаешь эту историю. Ты слышала её из моих уст уже много раз.

Я слушала ветер, дующий сквозь деревья, и проверила окрестности на опасность. Всё было чисто. Наши враги были далеко.

— Расскажите, пожалуйста её ещё раз. С каждым пересказом история немного меняется. Хороший рассказчик вспоминает новые детали и забывает, что не важно.

Я вздохнула и затем началась моя сказка. А почему нет? Она на некоторое время отвлечёт нас обеих от опасностей, таящихся впереди и позади.

— Вызов всегда проходил к северу от трех сел Малкинов, Динов и Маулдхиллов; месте, как правило, выбираемом действующей убийцей.

Кернольд выбрала местом для битвы земли Ведьмовской лощины, где она пользовалась мёртвыми ведьмами как своими союзниками. Она была единственной ведьмой, которой это удалось. Больше, чем один претендент был осушен от крови мертвыми, прежде чем Кернольд отрезала их пальцы в качестве доказательства победы.

— Разве это не обман — пользоваться помощью мёртвых ведьм? — спросила Торн.

— Некоторые могут подумать и так, но она была ведьмой–убийцей клана Малкин на протяжении многих лет. Она внушала страх. Кто посмеет сомневаться в её действиях?

— Я слышала, что некоторые из погибших ведьм действительно сильны и могут перемещаться на мили в поиске своей добычи. Сколько в настоящее время таких? — спросила Торн.

— До осени их было пять, но, как ты знаешь, даже мертвые ведьмы не живут вечно. Постепенно они ослабевают и части их тел начинают распадаться и исчезать. Я знала от Агнессы, что зима взяла своё и их осталось три, действительно сильных.

— Чью сторону они выберут — нашу или наших врагов?

— Это неизвестно, дитя. Но если по крайней мере две будет на нашей стороне, то баланс сил будет в нашу пользу.

Торн кивнула, глубоко задумавшись. — Расскажи мне больше о Кернольд, — потребовала она.

— Кернольд часто побеждала без своих мёртвых союзников. Она была специалистом в клинках, верёвках, ловушках с кольями, но её специализация — удушение. После разгрома своих противников она их душила. Она наслаждалась медленной смертью побеждённых.

Я это хорошо знала перед своим поединком. Я долго об этом думала и несколько раз посетила Ведьмовскую лощину в течение нескольких месяцев подготовки. Я обычно это делала днём, когда мёртвые ведьмы спали и Кернольд была на охоте. Я пронюхала каждый дюйм леса, знала каждое дерево, каждую травинку, местонахождение каждой ямы и каждой ловушки. Там их было много. Некоторые, кто боролся с Кернольд, умерли прежде, чем достигли её.

Так что я была готова: я стояла за пределами лощины в тени деревьев незадолго до полуночи, назначенного времени для битвы. Слева от меня возвышался холм Пендл, его восточный склон купался в свете полной луны, взошедшей на юге. Через мгновение сигнальный огонь вспыхнул на вершине, искры взлетали вверх в воздух, чтобы сигнализировать о моём вызовы.

Не стала поступать так, как делали претенденты до меня. Одни прокрадывались в лощину, нервничая и боясь того, с чем встретятся. Другие были смелее, но также вели себя осторожно. Я поступила по другому. Я объявила о своём присутствии громким ясным голосом.

— Позвольте мне это сказать, Грималкин. Пожалуйста! — прервала Торн.

Я кивнула, и Торн встала на ноги, сделала очень серьезный вид и сказала слова, которые я использовала много лет назад:

— «Я здесь, Кернольд! Меня зовут Грималкин и я твоя смерть!» — закричала она во весь голос. — «Я иду к тебе, Кернольд! Я иду к тебе! И никто, ни живой ни мёртвый не сможет остановить меня!»

Она села и мы некоторое время смеялись. — Вы это имели в виду? — спросила Торн. — Вы действительно верили в то что говорили?

— В некоторой степени я верила. Это была не просто бравада, это играет не малую роль. Моё поведение явилось результатом долгих раздумий и расчётов. Я думала, что мои крики привлекут ко мне мёртвых ведьм — этого я и хотела. Я хотела знать где они находились. Это всегда важно — знать расположение любой опасности, с которой мы столкнёмся.

Большинство мёртвых ведьм были медлительными и я знала, что могу опередить их. Но были и сильные ведьмы, с которыми я должна быть осторожна. Одну из них звали Гертруда мрачная из–за её пугающего и отталкивающего вида. И она была как сильной, так и быстрой для той, которая была мертва более столетия. Она бродила за пределами лощины, охотясь за кровью. Но сегодня она будет ждать в лощине. Она была сообщником Кернольд и всегда хорошо вознаграждалась кровью за помощь в каждой победе

Я ждала пятнадцать минут или около того, достаточно долго, что бы хотя бы медленные ведьмы вышли ко мне. Я уже почуяла Гертруду. В течение некоторого времени она была близко к краю лощины, но решила не рисковать на открытой местности, она перемещалась среди деревьев для того, что бы в первую очередь мне угрожали её медленные сестры. Я могла слышать шелест листьев, иногда слабый треск веточки, когда они двигались вперёд. Они были медленными, но нельзя недооценивать мёртвых ведьм. Они обладают большой силой и если доберутся до вашей плоти, то освободиться от них не легко. Вскоре они начинают высасывать вашу кровь, пока вы не ослабеете и не сможете больше бороться. Некоторые скрываются на земле, прикрытые опавшими листьями и грязью, готовые схватить за ногу.

Я побежала в лес. Я уже почуяла Кернольд, она была именно там, где я ожидала — ждала под ветвями старейшего в лощине дуба. Это было её дерево, здесь она хранила свою магию — место силы.

Мне нравилось рассказывать Торн и таким образом вновь пережить свой бой на звание ведьмы–убийцы. Я выиграла много сражений, но та первая победа принесла мне величайшее удовольствие, потому что с неё я появилась как Грималкин.

Рука протянулась ко мне из–под листьев. Не нарушая шаг, я вытащила кинжал из ножен на левом бедре и прижал мертвую ведьму толстым корявым корнем дерева. И вот несколько хороших советов для тебя, Торн. Никогда не фиксируй ведьму за ладонь — она может просто оторвать её себе. Всегда втыкай лезвие в запястье, вместо ладони. Что я и сделала.

Еще ведьма приближалась ко мне справа, её отвратительное лицо было освещено лунным светом. Слюна стекала с её подбородка и капала на разодранное платье, покрытое тёмными пятнами. Она бормотала проклятье мне, желая моей крови. Вместо этого, она получила клинок, который я швырнула правой рукой. Попала в горло, отбросив её назад. И быстрее побежала дальше.

Ещё четыре раза мои клинки находили мёртвую плоть. Теперь позади оставались другие медленные ведьмы и те, кого я искалечила. Но Кернольд и сильная старая ведьма ждали меня где–то впереди. Я носила в тот деть восемь ножен, в каждом был клинок. Теперь осталось только два.

Я перепрыгнула скрытую яму, затем вторую. Хотя они и были накрыты листьями и грязью, я знала — они были там. Наконец Гертруда мрачная преградила мне путь. Я остановилась, ожидая её нападения. Пусть подходит ко мне! Её спутанные волосы упали на колени. Она была действительно мрачная, соответствовала имени! Червь извиваясь выпал из её левой ноздри. Личинки и жуки вместе со слизью покрывалом покрывали её лицо, кроме одного злобного глаза и длинного черного зуба, выступающего над верхней губой почти до левой ноздри.

Она побежала ко мне, поднимая ворох листьев. Руки тянулись чтобы расцарапать моё лицо или сдавить горло. Она была быстрая для мёртвой, очень быстрая. Но не достаточно. Левой рукой я вынула свой самый большой клинок из ножен на бедре. Как ты знаешь это не метательный нож, он больше походил на короткий меч с бритвенно–острыми краями. Я прыгнула на Мрачную Гертруду и одним ударом снесла её голову.

Голова отскочила и покатилась проч. Я побежала дальше, оглянувшись посмотреть как она ищет среди груды гниющих листьев свою голову.

— Гертруду всё ещё можно встретить в лощине? — спросила Торн.

— Её несколько раз видели в последнее время, — ответила я. — Ей в последнее время не везет, её разум распадается быстрее, чем тело. Нет сомнения, я ускорю её кончину. Но вернёмся к моей истории… После того как я рассмотрела Гертруду, я уже было готова встретить Кернольд. Она ждала под своим деревом. Верёвки свисали с ветвей, подготовленные, что бы связать и подвесить меня. Она стояла облакатившись спиной о дерево, черпая силы для борьбы. Но я не испугалась — она выглядела старой медведицей, вычесывающей блох, а не страшной ведьмой–убийцей, которую все опасались. Я бежала прямо на неё, вынула последний из своих метательные ножи и швырнула ей в шею. Нож вращаясь приближался к своей цели, но она отбила его в сторону пренебрежительным движением руки. Не испугавшись, я увеличила темп и была готова использовать длинный клинок. Но когда земля разверзлась под ногами, моё сердце замерло и я упала в яму.

Я помню своё ощущение шока в то момент. Я была сильно уверена в себе, но как только упала, поняла, что недооценивала противника. Быстрой победы не получилось, но я была полна решимости выжить и продолжать бороться.

Луна была полной и я увидела острые колья, ожидающие меня. Я отчаянно вертелась, пытаясь избежать их, но это было невозможно. Всё что я могла, это упасть на колья так, что бы моё тело получило наименьший ущерб.

Наименьший, я так сказала? Кол повредил меня достаточно, повреждения были плохие. Он пронзил внешнюю поверхность бедра, этот шрам у меня до сих пор. Я скользила дальше, пока сильно не ударилась о землю, так что сбилось дыхание. Длинный клинок вылетел из моих рук и теперь лежал вне досягаемости. Я лежала в агонии, пытаясь дышать и сдерживать боль в ноге. Колья были острые, тонкие и очень длинные — более шести фунтов — так, что не было никакого способа освободить ногу. Я прокляла свою глупость. Я считала себя в безопасности, но Кернольд вырыла эту яму предыдущей ночью. Нет сомнения, она была в курсе моих набегов на лощину и ждала до последнего момента, что бы добавить эту ловушку.

Ведьма–убийца должна постоянно приспосабливаться и учиться на своих ошибках. Даже когда лежала там под угрозой неминуемой смерти, я обдумывала свою глупость. Я была слишком уверена в себе. Я поклялась, что если выживу, то умерю свой темперамент.

Широкое лунообразное лицо Кернольд появилось надо мной. Она посмотрела вниз не произнося ни слова. Я была быстрой и хорошо владела клинками. Так же я была сильной, но не такой как Кернольд. Не зря же некоторые называли Кернольд душителем. Как я уже тебе говорила, победив, Кернольд обычно вешала своих жертв за пальцы, прежде чем медленно задушить их. Но не в этот раз, хотя. Она видела чего я достигла и не даст никаких шансов. Я умру здесь.

Она начала спускаться в яму, готовясь разместить свои мощные руки на моём горле и прервав дыхание убить меня. Я была спокойна, готова умереть, если это необходимо, но уже задумалась кое о чём. Шансов выжить было мало.

Кернольд спустилась в яму и начала двигаться ко мне обходя колья помогая себе сильными руками. Я приготовилась справиться с болью, но не стой, что готова была нанести мне она, а со своей. Мои руки, плечи и ноги были очень сильные. Колья были тонкими, но крепкими, гибкими, но не хрупкими. Но я должна была попробовать. Ухватив один, пронзивший мою ногу, я начала сгибать его. Взад — вперёд, взад — вперёд, я сгибала и проворачивала кол, каждое движение причиняло боль в ноге и во всём теле. Но я стиснув зубы продолжала расшатывать кол, пока, наконец, он не сломался и не оказался в моих руках.

Быстро, подняла освобождённую ногу и встала на колени перед Кернольд. Моя кровь бежала вниз и впитывалась землёй пола смертельной ямы. Я держала кол как копьё направив остриём в неё. Прежде, чем руки достигли бы моего горла, я бы пронзила её сердце.

Увидя, что я освободилась и была готова сражаться, Кернольд удивилась, но быстро взяла себя в куки и снова напала. Она впитала много магии из своего хранилища в дереве и теперь остановилась и концентрировалась, что бы бросить осколки тьмы в меня. Она попыталась использовать сначала Страх и напугать меня. Мои зубы начали стучать как, у мертвецов на шабаше в Хэллоуин. Её магия была сильной, но не достаточно. Я напряглась и сбросила в сторону её чары. Вскоре последствия отступили. Осталось ощущение не больше, чем холодный ветер дующий от арктических льдов, когда я убила волков и оставил их тела кровотечение в снегу.

Затем она использовала неупокоенных мёртвых, бросая на меня духов, захваченных в лимбе. Они цеплялись к моему телу, висли на моей руке, пытаясь опустить её вниз. Я прилагала все свои силы, чтобы удержать кол.

— Вы когда–нибудь ловили духов в лимбе? — спросила Торн.

— Когда то давно, но больше этого не делаю. Вот почему я не научила тебя этому мастерству. В качестве убийц, мы лучше костяных ведьм. Мы тоже пользуемся магией, но наша сила заключается в боевых искусствах и силе духа. Это было последним, что позволило мне дать отпор духам, вызванных Кернольд. Они были сильны и укреплены тёмной магией. Один был душителем, охватившим моё горло так сильно как–будто сама Кернольд сжимала его. Худшим из них был дух монстра — призрака, рождённого от Дьявола и ведьмы. В глазах потемнело, он засунул длинные холодные пальцы мне в уши, так что я думал, что моя голова лопнет, но я отбивалась и кричала в темноту и тишину:

— «Я всё ещё здесь, Кернольд! Со мной нельзя не считаться. Я Грималкин — твоя смерть!»

Мои глаза очистились, пальцы монстра оставили мои уши с хлопком так, что звук отбросил назад. Вес с рук исчез. Я держалась на ногах изо–всех сил, чтобы прицелиться колом. Кернольд бросилась на меня, как большая уродливая медведица со своими удушающими руками. Но моя цель была верна. Кол воткнулся прямо в сердце. Она упала у моих ног. Её кровь капала на землю смешиваясь с моей. Она задыхалась, пыталась говорить. Поэтому я наклонилась и приложила ухо к её губам.

«Ты просто девчонка», — прохрипела она. — «Быть побеждённой девчонкой, после стольких лет… Как это возможно?»

— «Ваше время закончилось, а моё только начинается,» — сказала я. — «Эта девчонка взяла Вашу жизнь, и теперь она возьмёт Ваши кости.»

— Я смотрел, как она умирает. После того, как я отрезала большой палец, кости, которого были очень мощные и снабжали меня магией в течение многих месяцев, я подняла её тело из ямы с помощью своих собственных веревок. Наконец, я подвесила её за ноги, что бы на рассвете птицы стали клевать её. Сделав это, я пошла через лощину без инцидентов, мёртвые ведьмы держались на расстоянии. Гертруда мрачная по–прежнему ползала на коленях по листве, ища свою голову. Без глаз это было трудно сделать, и это сдержит её на долгое время.

Когда я вышла из–за деревьев, клан ждал меня, чтобы поприветствовать. Я подняла большой палец Кернольд, и они склонили головы в знак признания того, что я сделала. Даже Катриса, глава ковена в течение тринадцати лет, поклонились. Когда они посмотрели на меня, я увидела уважение и страх в глазах.

С этой победой начались мои поиски способов уничтожения Дьявола. Колья в яме дали мне идею. А что если пронзить копьями из серебра тело Дьявола?

— Это то, что Вы сделали с Дьяволом, прежде чем отрезать голову? — спросила Торн.

Я кивнула. — Да, дитя — с помощью Тома Уорда и его учителя Джона Грегори, я пронзила Дьявола серебряными копьями и прибила его ноги и руки к скале. Затем ученик ведьмака отрубил ему голову и я положила её в этот кожаный мешок. Мы заполнили яму землёй, а сверху запечатали большим плоским камнем, а на вершину всего этого поставили валун. До тех пор, пока голова находится отдельно от тела, дьявол надёжно связан.

— Она никогда не вернётся к своему телу, — сказала Торн. — Даже если один из нас умрёт, другой будет продолжать хранить её. В один прекрасный день Дьявол будет уничтожен навсегда!

Из мешка раздался глубокий стон. Дьявол слышал наш разговор и ему не понравилось услышанное.

Мы долго молчали и я почти слышала как Торн думает. Наконец она заговорила. Это был цепкий вопрос.

— Вы когда–нибудь отрезали пальцы у своих врагов пока они были живы? — спросила она.

Нет сомнения, что угроза потери собственных пальцев была ещё свежа, но прежде чем я смогла справиться с собой, я гневно засопела.

— Просто некоторые говорят, что Вы так делаете тем, кто Вас очень сильно ненавидит, — быстро продолжила она.

— Мои враги должны бояться меня, — ответила я. — Своими ножницами я отрезала плоть мёртвых врагов клана, которых убила в бою. Затем я отрезала пальцы, кости которых ношу в ожерелье на шее в качестве предупреждения другим. Что ещё я могла сделать? Без жестокости и беспощадности я не прожила бы даже недели.

— Но у живых? Вы когда–нибудь делали это с живыми? — упорствовала Торн. Она продолжала храбро интересоваться этим вопросом в то время когда я была раздражена — мужество было её лучшим качеством. Но это также и показывает её другую сторону — приставучесть. Она могла быть безрассудной.

Она не знала когда нужно остановиться.

— Я не хочу об этом говорить, — сказала я спокойно. — Эта тема закрыта.