Глава 19. Враждебные, голодные глаза

Когда три сестры впервые увидели ведьму - они были в ужасе и отступили от нее подальше, словно она была страшным монстром. Мне было трудно понять такие действия. В конце концов, они все четверо - люди. Но когда я вернулся через полчаса, они успокоились и вели разговор.

Несса выглядела гораздо счастливее, и мне показалось, что они что-то задумали. Возможно, ведьма не собирается соблюсти договор, который мы заключили? Такому могло быть место. Но сейчас главное встретиться с Хаггенбрудом. С остальными трудностями я буду разбираться потом.

Грималкин объяснила им, что необходимо сделать, и Несса была спокойна и рада, что ее заменят на арене. Она доверила жизни своих сестер в руки убийце. Я удивился, как ведьме удалось завоевать их доверие.

Три сестры обнялись, когда мы уезжали на арену. Все трое плакали, когда Грималкин приняла облик Нессы с помощью своей магии.

Когда они перестали обниматься, я был удивлен, что Сьюзен совершенно спокойна. Она вытерла слезы, выпрямила спину и заставила себя улыбнуться, когда посмотрела на Нессу.

- Прости за то, что я всегда плачу и жалуюсь, - сказала она ей. – Если я переживу этот день, я постараюсь быть лучшей сестрой, чем сейчас.

- Ты скоро вернешься, - пообещала Несса. – Ты вернешься живой, я обещаю, и мы снова будем в безопасности.

Я удивлюсь, если она окажется права. Но я не могу думать об этом слишком долго: пришло время сразиться с Хаггенбрудом.

Арена была полна возбужденных зрителей, которые начали нас призывать к кровопролитию, как только мы вошли внутрь. Новость о моем судебном поединке разошлась по всему Валкарки, и толпа была враждебной по отношению ко мне. Потому что мы отшельники, и наша жизнь и призвание – это сбор силы, управление нашей хайздой  и стремление понимания вселенной, ее загадочности и неизвестности. Хайзда маги никогда не были популярны в городе. Что еще хуже – я убил Верховного Мага, того кто однажды мог стать одним из членов Триумвирата. Валкарки очень патриархальный; в умах людей я убил одного из отцов города. В ходе судебного разбирательства все становиться еще хуже – каждый зритель как будто верил, что я убил его собственного отца.

Конечно, многие пришли сюда просто для того чтобы насладиться зрелищем, тем как кровь проливается на пол арены. Я помню, как я был здесь и наслаждался этим зрелищем, будучи мальчиком. Здесь также было много юношей.

Когда нас вели, все три девушки выглядели испуганными и рыдали в истерике. Было трудно поверить в то, что настоящая Несса осталась в моем жилье. Это было свидетельством мощи человеческой ведьмы. Хайзда маг должен собирать знания везде, где он может – и у друзей, и у противников. Я должен пережить это сражения и узнать много полезного у ведьмы-убийцы.

Пурраи привязали к столбам со стороны Кобалос, которые были судьями, а я терпеливо стоял возле ямы, в которой заключен Хаггенбруд. Я посмотрел вниз. Существо не двигалось. В момент, когда уберут решетку, прозвучит первая из трех труб, извещая существо о присутствии противника на арене. Со вторым звуком трубы существо выползет из ямы. На третий раз, звук вызовет в нем ярость и жажду крови, и начнется битва. Так его подготавливали. До этого момента все предельно предсказуемо. Но как только начнется битва, ситуация станет неопределенной.

Во время моих подготовок в своей комнате, я погружался в транс, чтобы вызвать у себя в голове все предыдущие судебные поединки за последние пятьдесят лет. Хаггенбруд вышел победителем из всех трех ста двенадцати поединков, и ни разу не повторял одну и ту же схему боя. Большинство побед он одержал более чем за минуту.

Одетый в черные одеяния судья вышел на арену и поднял вверх руки, призывая к тишине. Он подождал несколько минут, прежде чем толпа успокоилась, и потом заговорил.

Громким голосом он начал зачитывать обвинения:

- Хайзда маг, известный как Скользящий обвиняется в убийстве Верховного Мага, известного как Нанк, и краже у него трех пурра, которых вы видите перед собой.

После этого толпа разразилась гневным ревом, и судья был вынужден снова поднять руку, чтобы все успокоились.

- Во-вторых, он обвиняется в убийстве одного из Шайкса, который пытался помешать ему похитить пурра. В-третьих, он обвиняется в убийстве воина-гибрида, которого послали чтобы задержать его.

Толпа снова гневно заревела, и судье пришлось держать руку поднятой немного дольше, прежде чем все успокоились. Только кола воцарилась абсолютная тишина, он продолжил.

- Хайзда маг опровергает эти обвинения на том основания, что три пурра были и до сих пор являются его имуществом, и он убил их чтобы защитить свои права. Кроме того, его разум тщательно исследователи и он убежден, что говорит правду. Следовательно, он был освобожден, но братство Шайкса возразила против этого, на основании показаний, которые отправил им перед смертью их воин убитый магом. Они утверждают, что Нанк заплатил Скользящему за пурра, и они стали его законной собственностью. Господин Нанк мертв, и следовательно допросить его невозможно. Такое противоречие можно было разрешить только судебным поединком.

Затем судья указал на меня.

Трибуны оставались абсолютно спокойными во время последней части его речи. Теперь он крикнул достаточно громко, голосом наполненным властью, чтобы было слышно в каждом уголке арены.

- Выбирай! – воскликнул он.

Меня попросили выбрать мою стартовую позицию. Я должен был стать непосредственно перед одним их трех столбов. Я сделал выбор перед тем как вошел на арену. Я быстро стал перед столбом Нессы. В моем распоряжении была сабля, которую я обнажил, приготовившись к бою. Кроме того, у меня было три клинка; дополнительный я спрятал у себя в кармане для ведьмы, хотя я знал, что за иллюзией скрыта она со всеми своими ножами. Но для поддержания иллюзии было важно, чтобы зрители видели, что я дал ей свой нож.

Применение магии, такие как сокрытие или изменение размера были запрещены на арене. Я надеялся, что магия ведьмы останется незамеченной. В противном случае меня мгновенно объявят проигравшим, и моя жизнь – и жизнь оставшихся сестер – будет потеряна.

Судья снова поднял руки. На этот раз появились три Кобалос. Вместе они подошли к тяжелой решетке, отрепетированной ходой, подняли ее и унесли из арены. Теперь темный рот ямы был открыт.

Судья подошел к каждому углу треугольной арены и демонстративно поклонился зрителям. Его четвертый поклон был для меня – для того, кто собирался умирать. И с этим низким поклоном толпа начала медленно становиться громче.

Я поклонился ему в ответ, а затем снова выпрямился, сохраняя зрительный контакт, пока он не отвернулся. Затем он покинул арену и поднял руку над головой. В ответ на этот жест послышался первый громкий звук трубы. Он заполнил арену, отражаясь от стен.

Тысячи зрителей мгновенно замолчали. Все что можно было услышать, это раздражающее хныканье младшей сестры.

Затем Хаггенбруд известил меня о себе из темной ямы.

Послышался хруст, ритмические щелчки, и казалось они были наполнены смыслом; это было похоже на речь самых старых Кобалос, челюсти которых были старыми, а их растерянный ум пытался собрать воедино все фрагменты мыслей летающее в пустой голове. Затем шумы стали центром внимания и превратились в слова, которые могли понять все присутствующие.

Он говорил на Лоста, языке который использовали Кобалос и люди. Голос состоял из трех разных тонов, но даже если прислушаться, их сложно разделить; все три существа говорили со мной одновременно, все три рта открывались в унисон; они дразнили мой разум, насмехались и тестировали мою решимость.

- Ты хайзда маг, - сказал он. – Много времени прошло, с тех пор как я пробовал на вкус подобного тебе.

- Разговор не о еде. Ты уже съел свою последнюю пищу, - закричал я. – Сегодня я разрублю твою плоть на части, и отдам на съедение падали из канализации города. А кости растоплю в печи, и их можно будет использовать как клей. Ничего не пропадет впустую! Ты будешь полезным слугой до самого конца!

В ответ на мои слова толпа взревела одобрением. Но я не обманывал себя, они не на моей стороне. Все как раз наоборот – они ждали моего кровавого поражения. Но мои слова дли им надежду на зрелищный бой; что он будет не таким быстрым, как обычно.

- Ты говоришь смело, но скоро ты начнешь кричать от боли, хайзда маг. Я откушу твои руки и ноги, и обглодаю огрызки, пока кровь будет вытекать с тебя. Ты будешь умирать медленной и мучительно смертью, пока все будут наслаждаться твоими мучениями. И в конце, я посмакую каждым кусочком свежей плоти твоих пурра.

Услышав эти слова, все трое пленников начали кричать еще истеричнее, и впустую пытаться вырваться из своих пут, но я ничего не ответил. Мы достаточно говорили. Действия более красноречивы, чем слова.

Затем послышался второй звук трубы. В наступившей тишине я услышал как двигается Хаггенбруд. Когда существо выбралось из ямы, я отметил его острый как бритва клюв и две убийственные когтистые руки. В течении нескольких секунд появилась первая часть, и он посмотрел на меня враждебными, голодными глазами.

Я никогда не был так близко к Хаггенбруду, и потому я начал немного нервничать. Он был еще более грозный, чем я себе представлял. Несмотря на то, что каждая его часть была с четырьмя конечностями, и длинной змеиной шеей, они напоминали мне насекомых. Блестящие, как будто смазанные какой-то субстанцией, все его стороны и лапы были покрыты пластинами из кости, как ребристые доспехи Верховных Магов Кобалос в бою. Теперь он понял еще хуже. Я почувствовал свой голод и рвение к бою.

Я сделал глубокий вдох, выпрямил спину и собрал все свое мужество. Я хайзда маг, непобежденный воин. Я одержу победу.

Через несколько мгновений все три его сущности сидели на четвереньках, готовые атаковать, но он не мог начать, пока не прозвучал третий звук трубы.

Я подготовил себя к тому, чтобы освободить человеческую ведьму и дать ей в руки нож как она и просила. Я потянулся за ним, но внезапно, в последний момент я передумал и оставил его в своем кармане – по уважительной причине.