Глава 20. Смерть

Из предыдущих судебных разбирательств, которые я изучал, Хаггенбруд только два раза направлял все свои усилия на противника, ожидая атаки и не пожирая пурра, пока он был жив.

В обоих случаях противникам удалось каким-то образом нанести первым рану Хаггенбруду. Если я заставлю Хаггенбруда сосредоточиться на мне, то вмешательство ведьмы будет еще большей неожиданностью для него.

Когда третий звук трубы эхом отразился от стен, двенадцать конечностей Хаггенбруда выровнялись и три сущности поднялись на лапы, издавая боевой рык. Затем они атаковали. Мишенью был я, а не пурраи.

Я начал двигаться на долю секунды позже – непосредственно к нему. В левой руке я держал саблю; в правой - свой любимый кинжал.

Я оказался возле ямы быстрее, чем его предыдущий противник. Элемент неожиданности был на моей стороне. Он не ожидал что я буду таким смелым. Зубы попытались схватить меня. Я почувствовал горячее дыхание на своем лице. Когти тоже не достигли цели, хотя были в толщине крысиного хвоста от меня.

Теперь настала моя очередь.

Я нанес два удара, один за другим. Резкий взмах саблей оказался не успешным, но я успех замахнуться кинжалом; и он достиг цели.

Он проник в его глаз. Толпа взревела. Три горла закричала в один голос. Каждая часть почувствовала боль. Это было хорошо.

Теперь у Хаггенбруда осталось лишь пять глаз.

Затем я прыгнул через яму, благополучно приземлившись на другой стороне. Мой хвост был параллельно моей спине, я готов. Это нужно для баланса.

Хаггенбруд бросился на меня, широко раскрыв свои три челюсти. Но они не перепрыгнули через яму.  Они держались ее краев – две слева от меня, и одна часть справа.  Я подождал немного, и в последний момент сделал сальто, вернувшись на прежнюю позицию. Я быстро побежал к столбу, где была привязана ведьма в облике Нессы, и освободил ее от веревок.

Когда я протянул ей нож, послышался оглушительный гул толпы. Такого раньше никогда не было, но правилами это тоже не запрещалось. Это было совершенно законно.

Мы стояли бок о бок перед ямой. Три сущности Хаггенбруда медленно обходили ее и на нас смотрели пять ожесточенных глаз.

Иногда в бою мы действуем инстинктивно. Удар клинка осуществляется быстрее, чем мысль. А иногда все происходит как в трансе, тело движется по собственной воле, намного быстрее, чем запланировано любое действие.

В этот раз было так же. И сейчас было что-то другое: я сражался на стороне ведьмы, и мы словно делили одно сознание. Она как будто использовала какое-то волшебство, чтобы в бою наши тела и разум были как одно целое и ярость и пыл боя заполнял нас полноценно одинаково, я не знаю. Но мне казалось, что мы сражаемся как три части Хаггенбруда, контролируемые одним разумом.

Я был полностью сосредоточен и больше не слышал рев возбужденной толпы. Я сражался вместе с Грималкин в полной тишине.

Одного прикосновения было достаточно, чтобы вызвать кирхос, желто-коричневую смерть, но мы продолжали атаковать Хаггенбруда, избегая его смертельный когтей. Я почувствовал как его едкое дыхание обожгло мое лицо, но сверкнули наши клинки и существо закричало. Мы ранили его, и он истекал кровью.

Я осознавал удары Грималкин, как будто они были моими собственными; не сомневаюсь, она ощущала тоже, что и я, от моих ударов по существу. Я как будто парил над своим телом, и наблюдал за боем сверху. Я помню, какой интересной казалась борьба с трибун. Конечно же, они не увидят, что я это сделаю?

Как может пурра, Несса, сражаться с такой жестокостью и умением? Каким-то образом ведьма скрыла себя от них, и со стороны кажется, что вся тяжесть боя лежит на мне. По правде говоря, для меня было трудно судить, кто сделал больший вклад в бой. Как я уже сказал, мы были как одно целое. Мои руки были ее руками; ее ножи моими ножами. Было очень приятно сражаться вместе с таким воином.

Через несколько мгновений две сущности Хаггенбруда были разрезаны на куски, а их части разбросаны по арене. Победа была почти нашей, но потом, с победой в поле зрения, пришел небольшой поворот судьбы.

Последняя вражеская сущность оторвалась от нас и направлялась прямо к Сьюзен, старшей из двух связанных сестер. Это застало меня врасплох: существо никогда не проявляло внимания к пленным, которые закрывали глаза от ужаса. Существо было побеждено и такой акт ничего ему не даст, бесполезно убивать пурраи – у него не будет время на это. Возможно, это была простая злоба.

Я перехватил его, убив на месте, глубоко вонзив клинок в левый глаз. Оно дернулось несколько раз, и последние вздохи предвещали его смерть. Через несколько секунд вся жизнь покинула тело. Мы победили Хаггенбруда. Я выиграл!

Моя неожиданная победа вызвала бурю негодования, которая грозила перейти в бунт. Более ста охранников пришлось пригрозить зрителям булавами и дубинками. Я смотрел как они машут дубинками, проламывая головы непослушных, они явно наслаждались своим делом. Вскоре крови было столько, что она украсила пол как никогда. Было приятно смотреть на это и наслаждаться таким моментом. Но слишком скоро непокорные зрители были вынуждены вернуться на свои места.

После того как порядок восстановили, тела убрали, судья вышел на арену и официально объявил меня победителем. Он не выглядел счастливым от моей неожиданной и нестандартной победы. Я видел, как он изо всех сил пытается скрыть свое потрясение и тревогу. Но что он может сделать, кроме как подтвердить мою победу?

На этот раз он не говорил громко. Без сомнения, он готовил только одно – объявление о моем поражении и смерти. Но он говорил медленно и тяжело, будто взвешивая каждую фразу в уме, прежде чем произнести ее вслух.

- Хайзда маг, который стоит перед вами одержал победу в бою, и доказал свою правоту. Братство Шайкса и Триумвират должны признать это, и соблюсти правила. Он волен покинуть город, и может забрать с собой своих пурраи. Они эго официальная собственность. Это закон, и он выше нас всех.

Когда он упомянул о моей собственности, все что мне оставалось, это освободить своих пурра, вернуться назад в свой район и покинуть город как можно скорее. Я освободил младшую сестру, Бриони от веревок, но когда я приблизился к привязанной к столбу Сьюзен, я вдруг понял что произошло.

Несмотря на то, что я успел убить третью сущность Хаггенбруда, он успел проколоть плечо Сьюзен своим когтем. Это определило ее судьбу. Ее кожа стала желто-коричневого цвета, как древний пергамент. Ее лицо исказилось в гримасе, она все еще испытывала страшную боль. Я ничего не мог сделать, чтобы помочь ей. Нет противоядия, нет лекарства от кирхос.

Младшая сестра закричала от горя и ужаса, когда через несколько секунд глаза Сьюзен выпали из глазниц, а кожа начала шелушиться и трескаться. Ее плоть растаяла как мягкое желтое масло, образовываю вонючую лужу у ее ног.

Она стала жертвой желтовато-коричневой смерти.