Книга: Пейзаж ночного видения
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10

Глава 9

Окраины Портабеля уже спали. Он ехал по пустым улицам, дважды останавливался, гасил фары. Слежки не было. Он понимал, что Нарбула не бог, его возможности тоже ограничены. Он может не знать, где находится база спецназа. Темными переулками Вадим выбрался к набережной недалеко от музея Волошина, поставил машину на пустую парковку между предприятием быстрого питания и магазином по продаже вин местного завода. Дальше шел пешком, стараясь не выделяться среди гуляющих. До полуночи оставалось больше часа. Фонари еще не погасли. Людей было меньше, чем днем, но ночная жизнь продолжалась. Гуляли парочки, с пляжа доносился не вполне трезвый девичий смех. Крокодилова гора, обрывающаяся в утес, живописно выделялась на фоне звездного неба. Но сегодня в этой «живописи» было что-то зловещее. Светила луна, и гору окружала бледно-желтая переливающаяся кайма, повторяя все ее неровности. Красивая набережная резко оборвалась, и он вышел за границу городка. Гора приблизилась, сделалась объемной и мрачной. Вдоль берега тянулся небольшой дощатый мол. У причала были зашвартованы суда – небольшие посудины, пара ржавых баркасов, моторные лодки. На лодочной станции царила тишина. В будке перед мерцающим экраном телевизора подремывал сторож.
– Лодку дашь на пару часов? – спросил Вадим.
– С ума сошел? – пробормотал плешивый мужчина. – Закрыто все, завтра приходи.
– Мужик, не жмись, на пару часов, я заплачу. Никто не узнает. Обычная лодочка. Чтобы мотор был и весла.
– Тебе зачем, парень, на ночь-то глядя? – сторож пристально всматривался в лицо незнакомца.
– С женой поругался, развеяться хочу. Да не жмись ты, мужик, до Трезубца сплаваю и вернусь… – Он замолчал, затаив дыхание.
– До Трезубца, говоришь… – Сторож озадаченно почесал щетинистую скулу. – Ну, ничего себе, ближний свет…
Сердце бешено забилось – значит, существует такое «географическое» понятие!
– Ага, ты в море с собой покончишь, а меня потом с работы уволят… – брюзжал страж лодочной станции. – У нас, между прочим, уже был такой случай. Один парнишка, вот как ты, с женой поругался…
– Мужик, посмотри на меня, я похож на самоубийцу? – возмутился Вадим. – Прогуляюсь, назад вернусь, не брошусь я в море и лодку не украду… Кто тебя проверять-то будет? – «Может, треснуть его по башке и так уплыть?» – мелькнула не вполне законная мысль.
– Ладно, бери, а то ведь не отстанешь, – отмахнулся сторож. – «Троячок» с тебя. А как ты хотел? Ты меня на служебное преступление вынуждаешь. И паспорт свой оставь. Лодка за баркасом «Стерегущий», дальше по причалу пойдешь, увидишь…
«Лучше бы по башке его треснул», – неприязненно думал Вадим, отсчитывая три тысячи. Справляться с лодкой было не в диковинку – даже с этой дряхлой плоскодонкой, оснащенной стареньким мотором. Он оттолкнулся от сваи, закачался на неспокойной воде. Мотор закашлял, заработал с третьей попытки, и суденышко постепенно отдалилось от пристани. Вадим развернул нос на юго-запад, направился к мысу – крайней точке Крокодиловой горы, на которой обрывалась бухта Портабеля. Прошел не больше трех кабельтовых, заглушил мотор и, сев на банку, закурил. На днище лодки плескалась вода, валялись какие-то гнилые тряпки, весла. Он не спешил, ему некуда было спешить. Докурив, выбросил окурок в воду, еще раз осмотрелся. В бездонной массе воды не было ничего постороннего. Напротив поблескивали огоньки Портабеля, отливали светлячки фонарей на набережной. В восточной части пристани еще шумели – играла музыка на пришвартованной яхте. Вадим извлек со дна весла, вставил в уключины и начал неторопливо грести в сторону мыса.
Гора приближалась. Лунный свет этой ночью был очень кстати. Усилилось волнение на море, лодку закачало. С морской болезнью майор Репнин был незнаком, качка его нисколько не волновала. Ближе к берегу волнение прекратилось. Мыс был рядом. Фактически – здоровенный камень, изъеденный трещинами. Под ним – камни поменьше, хотя и способные, каждый по отдельности, раздавить самосвал. Он размеренно греб метрах в тридцати от скал, заблаговременно огибая мелкие островки. Рисунок береговой полосы менялся каждую минуту. В отдельных местах скалы вздымались уступами, вскрывались террасы, по которым можно было пройти (впрочем, до первой пропасти). Дальше росли отвесные сплошные стены. Иногда они отступали, образуя нечто вроде маленьких бухт. Иногда береговые скалы напоминали груды уложенных друг на друга булыжников. Через десять минут по левому борту обозначились Серебряные ворота. Поблескивала в лунном свете косая арочная скала – забавный и нелепый каприз природы. Впереди показался тот самый Трезубец, за ним – цепочка островков, вдающихся в море. Мглистый свет озарял округу, проблем с темнотой этой ночью не было. Становилось не по себе. Он рискнул подойти еще ближе к скалам и находился уже практически под расщепленной скалой, но не заметил ничего интересного. Скалы громоздились друг на дружку, это было какое-то глухое каменное царство. Впрочем, одну интересную вещь Вадим все же подметил: отвесные стены уже не росли из самой воды, над ней возвышались плоские террасы – где-то узкие, где-то шире, по ним можно было ползти или идти на корточках. Террасы обрывались, перетекали в каменные завалы, сползали в бухты, но, в принципе, там не было ничего непроходимого.
Трезубец остался за спиной, но ни одного подходящего грота не замечалось. Хотя они ведь и не должны быть на виду? Если чего-то не видно с моря, это не значит, что его нет. Оптические обманы никто не отменял. Отдохнув немного, Вадим поплыл обратно. И с этой стороны не вскрылось ничего примечательного. Несколько гротов с арочными сводами, их стоило проверить, но интуиция подсказывала, что там «пустышка». Он возвращался к мысу у Крокодиловой горы. Сместился ближе к берегу и втиснул лодку между скалой и остроконечной глыбой, торчащей из воды, обмотал швартовочный трос вокруг выступа в камне. Можно считать, что спрятал. До ближайшего уступа, торчащего из воды, было метров двадцать. Вадим разделся до плавок, сложил одежду на банку, зажал зубами компактный фонарик, пригодный и для работы в воде, и перелез через борт, стараясь не плескаться. Кожа покрылась мурашками – сказывалась осень, днем на солнце вода теплее. Бесшумно проплыв вдоль берега, он вскарабкался на вылизанный морем окатыш, с него перебрался на плоский козырек в скале и начал ползти по нему, пока тот не стал безнадежно узким. Затем снова спустился в воду, поплыл, прижимаясь плечом к шершавой скале. Несколько раз Вадим взбирался на террасы, карабкался по ним, потом сообразил, что плыть под скалой проще, а если устанешь, то можно отдохнуть на ближайшем островке…
Скала Трезубец была уже рядом. Он выбрался из воды на плоскую террасу, пристроился на живот, чтобы передохнуть и согреться. И вдруг почувствовал, как по спине побежали мурашки…
На площадке между плоскими скальными плитами, метрах в полутора над водой, стоял человек…
Вадим окаменел. Он боялся дышать, боялся пошевелиться. Откуда тот взялся? Минуту назад там никого не было. Мужчина застыл в напряженной позе, поводил носом. Похоже, он что-то услышал. Или показалось. Посмотрел по сторонам, глянул под ноги, вытянув шею. Снова застыл. Вадим начал медленно сползать с террасы, нащупывая ногой уступ. Спрятался, оставив лишь макушку и глаза. Проклятье! Он знал этого мужика! Приземистый, худой, подвижный (но не сейчас), козлиная бородка клином, глаза глубоко посажены в черепные впадины. Вадим видел его в коттеджном поселке, за несколько часов до безуспешного штурма дома Нарбулы – тот приезжал, общался с «клетчатым». Куда он делся потом, неизвестно. Среди мертвых и покалеченных его не было. Значит, уехал до появления спецназа и в вечеринке с господином Янковским участия не принимал. Приближенный Нарбулы…
Сердце колотилось как ошпаренное. Он правильно составил логическую цепь. Так не оплошай же в четвертый раз! Находиться в подвешенном состоянии было крайне неудобно, ныли ребра, тянулись жилы, но Вадим терпел. Только не шевелиться…
И вдруг между каменными островками на западе забрезжил свет. Заметался по воде, прорезал пространство над морем. Шло судно! Двигатель работал тихо, оно перемещалось почти бесшумно. Вадим напрягся, ведь ясно было сказано – двадцать пятого! Или это что-то другое? Мужчина на краю уступа даже ухом не повел. Он спокойно повернул голову, ждал. Потом посмотрел на часы, сплюнул в воду. Суденышко обходило группу островов. На надстройке горел фонарь. И вдруг он погас, осталось лишь небольшое мерцание в рубке и матово-красный огонек на баке. Судя по очертаниям, это был маневренный компактный катер береговой охраны. Становилось интересно. Рулевой сбавил ход, выключил двигатель. Судно подходило по инерции, повернувшись к террасе правым бортом. Оно плавно покачивалось, подходило к уступу. Сильного удара не последовало – сработали кранцы, набитые пенькой. Швартоваться команда не стала. Из рубки вышел человек, подошел в борту.
– Где вас носит? – вместо приветствия проворчал обладатель козлиной бородки. Он хорошо говорил по-русски, но иностранное происхождение выдавал слабый акцент (возможно, прибалтийский). – За что я вам плачу вот эти деньги? – передал он члену экипажа завернутый в бумагу пакет.
– Виноваты, служба, – сконфуженно вымолвил офицер (по выправке это точно был офицер!). – Вы же понимаете, что мы не всегда вольны в своих поступках. Надеюсь, все в порядке?
– Да, все в силе, – буркнул бородач. – Завтра от часа до трех часов ночи. Уж постарайтесь сделать так, чтобы никто не помешал.
– Да, разумеется, мы сделаем все возможное… – У офицера дернулась рука – по привычке собрался отдать честь, но как-то стушевался, заспешил обратно в рубку. Похоже, он был один на судне и оно сегодня ночью использовалось явно не по назначению. Вадим запомнил голос, запомнил номер катера – затертые цифры поблескивали в лунном свете. Судно отходило от скалы задним ходом, развернулось носом на крайний в цепочке остров, стало убыстряться. «Вот же козел, – подумал Вадим. – Молодец, Нарбула, купил береговую охрану. Эти парни, наверное, еще при Украине здесь взятки брали. Не отвергать же увесистую прибавку к зарплате?»
Второй был ничем не лучше – но уже из другой области. Он стоял неподвижно, дожидаясь, пока катер уйдет за «архипелаг». Потом шевельнулся, снова посмотрел по сторонам, развернулся, сделал два шага и пропал. Словно тупо прошел сквозь скалу.
Данное явление требовало всестороннего исследования. Вадим опять выполз на плиту. Послышались глухие мужские голоса. В нескольких метрах от него располагался проход в пещеру. Он поднялся на корточки, бесшумно двинулся гусиным шагом и вскоре выбрался к площадке, заваленной по периметру камнями. Подкрался с обратной стороны, пристроился на колени, начал подниматься. Любопытные, однако, вещи может сотворить природа… На краю площадки действительно располагался вход в пещеру. Сюда могло пришвартоваться небольшое судно, а в случае опасности войти в узкую клиновидную бухту, расположенную дальше. Две скалы разместились как бы внахлест, и вход в пещеру с моря прикрывали камни вокруг террасы, а сверху – свисающий нарост-козырек. Данное явление явно не было рукотворным, люди пользовались тем, что создала природа. Возможно, только пещерой дело не ограничивалось – ведь то, что сюда доставлялось, надо было как-то переправлять дальше…
Он перелез через камень, сел на корточки, готовый выстрелить пружиной. Опасность! Послышались шаги, глухое перешептывание мужчин, и на площадку вышли двое. Хорошо развитые, кряжистые, в невзрачном штатском одеянии. На плечах у них висели пистолеты-пулеметы с короткими стволами – безупречное оружие ближнего боя. Они подошли к краю площадки, дружно сплюнули, закурили.
– Достало тут сидеть, – проворчал по-русски один. – Сидим, в натуре, ждем у моря погоды.
– Можно подремать, гы-гы… – вяло хохотнул второй. – Больше никого не будет. Мы тут вообще на хрен не нужны целые сутки…
– Гоблин точно ушел? – Один из «сторожей» обернулся к черному нутру пещеры.
– Точно, – отмахнулся второй. – Далеко уже. Нет ему резона тут груши околачивать. Бабки с погранца срубил – и до хазы.
– Мог бы и поделиться, сука… Торчим тут, как два тополя на Плющихе…
– Завтра все кончится, потерпи, Лось… Ты чего напрягся?
– Ничего не слышал?
Вадим мысленно выругался. Пятку кололи острые камни, сместил ногу – и чиркнул камешек. Затаил дыхание, прижался спиной к скале. Эти двое не были проблемой. Примитивные приматы, вряд ли владеют боевыми искусствами. Между ними и Вадимом четыре метра и… целая ступень эволюции! Велик был соблазн выскользнуть из-за скалы, ликвидировать к чертовой матери, выбросить в море. Но он боролся с искушением, уговаривал себя, что соблазн не для того, чтобы соблазниться, а чтобы устоять!
– Да не, вроде тихо… Не говори, Лось, у самого уже в голове хреновы шумы, море слышу, и глюки возникают…
– Да не, не послышалось… Видел, хмырь какой-то час назад на лодке плавал? До острова доплыл и обратно потрюхал… Чего это он?
– Да мало ли чудаков… Слушай анекдот по теме…
Анекдот был коротким и, видимо, веселым. Оба противно захихикали. Вадим решился. Он оторвался от скалы, выскользнул из ниши, оказавшись у автоматчиков за спинами. Сделал шаг назад, второй и шмыгнул в грот. Когда охранники повернулись, на площадке никого не было. Они побрели в пещеру, где у входа валялись матрасы, упаковки какой-то еды, вода в пластике. А Вадим пятился в глубь пещеры, лихорадочно ощупывая стены. Они уже входили в сумрачную полость. Лось отстегнул от пояса фонарь, сетуя, что за сутки уже четвертую батарейку изводит – последняя осталась.
– Тоска… – протянул напарник. – Гоблин шляется туда-сюда, мог бы и пару телок доставить. Светку помнишь из «Нахичевани»? Вот баба была – огонь. С ней бы не заметили, как ночь пролетела…
– Нет света, но есть Света? – гоготнул Лось, включая фонарь.
В этот момент рука провалилась в пустоту – Вадим послал в нее напряженное тело, ушел за угол. Пещера оказалась изогнутой и, как гусеница, состояла из сегментов. Он ткнулся во что-то спиной, похолодел. Медленно повернулся, ощупал свисающее с потолка остроконечное бугристое изваяние, похожее на сосульку. Какая прелесть – сталактит! Кальцитовое отложение, образующееся в карстовых пещерах. Осторожно поводил рукой, нащупал еще одну сосульку. Опустился на колени и начал пятиться. Голоса становились глухими, далеко от входа охранники не уходили. А Вадим на ощупь преодолел задом несколько метров, снова нащупал поворот. Отошел за изгиб, прижался к стене и рискнул включить фонарик.
Это было весьма занятное, хотя и не самое уникальное творение природы. Когда-то в древности на славу потрудились карстовые воды, протачивая тело горы. Извивался проход шириной полтора метра – падал вниз, тянулся вверх, вилял то влево, то вправо. Потолок то опускался, то взмывал куда-то ввысь. С него свисали желтоватые устрашающие сталактиты – сосульки, с пола им навстречу устремлялись аналогичные сталагмиты. Кое-где эти штуки срастались, образуя сталагнаты…
Вадим шел по коридору, как по какому-то колонному залу, чувствуя абсурдность, чуть не сказочность происходящего. Пещера не кончалась, углублялась в гору, петляя по каким-то непостижимым законам. Кое-где приходилось протискиваться между столбами из минералов. Но потом пространство расширилось, сосулек стало меньше, появилась возможность ускориться. Он припустил широким шагом, несколько раз свернул. И вдруг остановился – куда же он так рвется? Субъект с «погонялом» Гоблин растворился в этом же проходе за пару минут до него. Он где-то здесь, неподалеку, может услышать его шаги…
Вадим прижался спиной к стене, сполз на корточки, прислушался. Под гигантскими пластами горных пород было глухо и тихо. Коридор вентилировался, но не очень хорошо. К дефициту кислорода прилагался холод – а Вадим был только в мокрых плавках. Хорошо, что ступни тренированы, выдерживали каменную крошку, острые ребра торчащих из пола камней. Он умел перебарывать холод. Мозги в некомфортных условиях работали неплохо. Гоблин – один из доверенных подручных Нарбулы. Тип неприятный, возможно, вооружен и явно напрашивается в номинацию «лучший злодей второго плана». Услышит шум, присядет в засаду, и шансов выйти живым из передряги у Вадима будет мало. Поэтому дальше он передвигался с особой осторожностью. Подкрутил фонарик, убавив интенсивность света, шел на цыпочках, короткими перебежками, замирая у изгибов. Преследовать типа не стоило. Завтра все тут будут…
«Радостная» встреча в эту ночь не состоялась. Казалось, он целую вечность находится под землей. На деле прошло не больше двадцати минут. Проход вдруг начал забирать вверх, показалось небо, усыпанное желтыми точками звезд. Вадим выключил фонарь, сделал остановку, прижавшись к стене, и начал плавно подавать себя вверх, переступая с пятки на носок. Потом опустился на корточки, пошел гусиным шагом…
И это место со стороны, очевидно, не имело таблички для туристов. Подножие горы, яма, лишенная растительности, но усеянная обломками известняка. Выход из лаза был узок, не более полуметра, невелик в высоту – метра полтора, и со стороны в глаза не бросался. Ползти голым пузом по камням откровенно не хотелось, и он продолжал карабкаться на четвереньках. Лишь на косогоре, где имелась травка, залег.
Вадим находился в самом сердце горного массива. За спиной, по-видимому, было море. Над головой нависал утес, слева и справа – такие же. Неподалеку был заваленный мелкой каменной крошкой склон, на косогоре щетинился кустарник. Между двух круч просматривалась седловина – похоже, единственное место, где можно было пройти. Он недоверчиво повертел головой, надо же, какая удобная «тропа контрабандистов». Глаза привыкали к темноте. Место для засады неплохое. Заросли кустов, а напротив чернела зловещая пасть пещеры. Чуть в стороне еще одна – к ней вел каменистый склон. Ощущения подсказывали – Портабель недалеко, на востоке. Но здесь – нетронутая дикая глушь, вдали от туристических троп…
Он обогнул холм с кустарником, вскарабкался на него, обследовал макушку. Место для засады действительно идеальное. Затем скатился по склону, припустил в расщелину и минут десять петлял между нависающими глыбами. Это было натуральное каменное царство, лишь кое-где разбавленное стелющейся по скалам растительностью. Тропа была протоптана, но не сильно, и вела она к обрыву, под которым протекала звонкая горная речка. Слева горы уплотнялись, река пробивала дорогу между монолитами. Справа просматривалось пологое ущелье, куда Вадим и заспешил.
На востоке поблескивали огоньки Портабеля – западная окраина, частные домики, разбросанные между оврагами и холмами. Правее – Крокодилова гора, которую с этого ракурса он даже не узнал. Ночной кросс продолжался. В скалах на побережье он оставил лодку, там ценная одежда и телефон. Целый час потеряет, пока туда доплывет и вернется в город! Сторож на лодочной станции точно решит, что ночной «гуляка» покончил с собой. Ничего, он согласен потерпеть этот час. Времени до следующей ночи больше чем достаточно…
Назад: Глава 8
Дальше: Глава 10