Глава 25

Маттер поднялся за полчаса до первых лучей солнца. У него снова ломило колени, и это выглядело странно: зимние шторма следовало ждать не раньше, чем через месяц, но, тем не менее, князь явственно ощущал приближение нешуточной бури. Он долго стоял у окна, глядя, как шевелятся на слабом ветру черные тени ветвей. Виски давило непонятной тревогой, рожденной темным предрассветным часом, когда звезды близкого здесь центра Галактики постепенно гаснут, и мир погружается в короткий, но страшный своей чернотой мрак.

За спиной раздались знакомые шаги.

– Люди встают, ваша милость, – произнес Васко, не зажигая света. – Готовить завтрак?

– Отрежь немного ветчины, – приказал Маттер, – госпожа Элида поднялась?

– Она уже готова.

В сером свечении единственного фонаря Алфин и Канни быстро проверили багаж, Эрмон выслушал их доклад и махнул рукой. Короткое шипение стартеров отозвалось ревом остывших за ночь двигателей. Не дожидаясь, пока мотор прогреется, Ян Эрмон врубил передачу и начал выруливать с тесного двора.

Фар не включали: городок спал, а для езды по безлюдным улицам вполне хватало слабого света, уже встающего над холмами. Через десять минут слева проползли длинные приземистые корпуса общинной скотобойни, и Ралден-Дей остался позади. Узкая серая дорога полого поднималась, облизывая склоны холмов. Рассвет был тороплив, так что совсем скоро Маттер увидел впереди синие, густо поросшие лесами, вершины Нижнего Тарринтана. Машины миновали очень старый мост, сложенный из поросших мхом каменных блоков, и за быстрой серебряной речкой местность снова изменилась. Холмы, только что насыщенно-зеленые, приобрели голубоватый оттенок, так как травы и кустарник уступили место невысоким хвойным рощицам. Там и сям попадались загоны для скота, сейчас почему-то пустые. На одном из холмов справа Маттер заметил какие-то руины: покосившаяся башня, остатки стены, почти скрытые в голубых хвойных деревцах.

– Похоже на баронскую усадьбу, причем архитектура не здешняя, скорее северная, – произнесла сидящая рядом с князем Элида. – Но забросили ее уже очень давно…

Маттер молча покачал головой. Дорога должна была вывести их к большому поселку, появляться в котором он не желал. Но где свернуть? Храмовый комплекс находился правее, и по карте в те края вела грунтовая тропа.

Впереди показался еще один мост, и Эрмон, снова идущий головным, начал тормозить. Немного не доехав до моста, он остановился. Маттер встал рядом.

– По карте, – заговорил навигатор, подойдя к машине князя, – поворот где-то там, за этими холмами, – он махнул рукой, указывая на густо-голубые холмы, нависающие над противоположным берегом узкой реки, – но от развилки уже виден будет поселок. Вы видите тропу, вон там, под рощицей? Я думаю, ею пользуются пастухи, и мы по ней вполне проедем. А не проедем, так вернемся.

– Задним ходом? – хмыкнул Маттер.

– Прицеп, если что – занесем руками, так что развернемся. Но это, я думаю, не понадобится. Тропа идет в обход холмов и наверняка выводит нас к храмовой дороге.

Сразу за мостом Эрмон свернул направо, а за ним последовали остальные. Под колесами опасно заскрежетали мелкие камешки. Удаляясь от реки, пастушья тропа обогнула подножие холма, поднялась вверх, и Маттер увидел внизу уютную зеленую долину, через которую, доворачивая левее, тянулась плотная «битая» грунтовка, истоптанная многими поколениями молельщиков. Он проследил ее взглядом, но ничего похожего на храм или монастырь не разглядел – грунтовка уходила к далеким горам, теряясь в голубоватой дымке хвойных рощ.

Эрмон оказался прав, каменистая тропа вывела их прямо к этой дороге. Слева остались загоны, рядом с которыми ждали своего часа аккуратные стога сена, и теперь уже машины пошли с нормальной скоростью.

Красивую долину проскочили быстро. Серая дорога снова пошла вверх, и когда очередной голубой холм остался сзади, Маттер резко остановился.

Далеко-далеко справа, в лучах утреннего солнца, сверкали серебром храмовые шпили, а чуть левее упиралась в небо странная гора, у подножия широкая, потом же, локтей через сорок, резко сужающаяся, будто палец, назидательно воздетый суровым святителем.

– Вот мы и на месте, – сказал Маттер. – И рудник – где-то там, с противоположной для нас стороны.

– Он смотрит на храм? – переспросила Элида.

– Не совсем: вход, или то, что от входа осталось, чуть левее. Ну да и храм дальше, чем кажется: ведь сейчас мы смотрим немного сверху. Эрмон, Алфин! Лагерь поставим вон там, в роще, через которую течет ручей. В глубине нас не очень-то разглядишь, и это то, что нам и надо. Спускаемся!

Маттер не стал смотреть, как ставят палатки.

– В лагере должен остаться кто-то из старших, – сказал он Эрмону после того, как Алфин с двумя парнями отцепили и откатили в сторону прицеп. – Я возьму с собой Хаддена и отправлюсь на разведку.

– А меня вы оставите здесь? – подняла брови Элида. – Если вы думаете, что я устала с дороги…

– Хорошо, – боднул головой князь. – В конце концов, раз я не оставил вас в Майли, так что уж теперь! Хадден! Подойди к Алфину, пусть он выдаст тебе винтовку. Кто знает, какое зверье тут водится?..

Храмовая дорога уходила вправо от «Духова пальца», так что князь, промчавшись по ней не более полулона, свернул в сторону. Широким колесам машины из Ла-Велле ухабы были нипочем: петляя меж рощиц и песчаных кочек, Маттер быстро добрался до подошвы горы и, заехав в неглубокий овражек, выключил зажигание.

Отсюда «Палец» выглядел по-настоящему величественным, напоминая собой шпиль храма, возведенного неведомыми гигантами, а потом брошенного и заросшего вездесущими голубыми деревцами. Некоторое время Маттер молча стоял возле машины, задрав вверх голову, потом, глотнув вина из фляги, дернул плечом, приказывая двигаться за ним.

Сочная трава, зеленая в любое время года, местами доходила ему до пояса, но Маттер не обращал на это никакого внимания. Он знал, что где-то здесь должна быть дорога, а раз так, он выйдет на нее в любом случае.

Скоро путники миновали узкий быстрый ручей, за которым начались заросли колючего кустарника. Чтобы не продираться сквозь него, пришлось подняться повыше: идти здесь было трудно, песок с мелкими камешками так и сыпался из-под ног, но зато на помощь пришли хвойные деревца с кривыми стволами, плотно облепившие склон, – Элида и Хадден то и дело хватались за них, чтобы не покатиться вниз.

Маттер же почти бежал вперед, не обращая внимания на крутизну склона и слабую опору под ногами. Несколько раз он поднимал голову, внимательно разглядывая «шпиль» странной горы; увы, забраться туда без специального снаряжения не было никакой возможности.

Когда-то эта гора имела совершенно другой вид, и этот удивительный «Палец» – всего лишь игра ветра? А если нет?

Маттер остановился неожиданно, на полном ходу. Едва успевающие за ним спутники замерли поодаль, не понимая, что могло случиться с князем.

– Все в порядке, ваша милость? – озабоченно спросил Хадден. – Нам идти или?..

– Идите за мной, – буркнул в ответ Маттер.

Внизу, в трех десятках локтей от него, сквозь траву отчетливо виднелась каменная тропа: узкая, почти целиком заросшая мхами, и все же узнаваемая. Проследить, где именно она начинается, Маттер не мог из-за вездесущих колючих кустов. Тропа вела вдоль склона горы, а значит, где-то тут и вход.

«Или же, – поправил себя князь, – один из входов».

В нетерпении он соскользнул вниз, упал, перевернулся на четвереньки и в таком не совсем княжеском виде оказался на древних камнях.

– Сюда! – крикнул он. – Только осторожнее, там осыпь!

Элида и капитан спустились более удачно. Женщина, едва глянув на камни под ногами, вспыхнула вдруг румянцем. Опустившись на корточки, она достала из-за пояса кинжал и поскребла лезвием мох.

– Смотрите, – сказала она.

Маттер нагнулся. Там, где сталь обнажила камень, в ярком солнце вдруг заиграла глубокая синь. Князь недоверчиво поскреб ногтем.

– Я где-то видел такой камень, – сказал он. – Но не в Пеллии…

– Вы видели его в Ла-Велле, – подсказала Элида, – в отделке древних храмов. Да? Это пириад-эн-таррум, священный камень Семи Имен… Четвертая Династия. В Пеллии он встречается только в горах Восточного Берега и никакой особой ценности не имеет из-за трудности обработки.

– Точно, – закивал головой Хадден. – Я видел полированные стелы в старых храмах и в некоторых усадьбах. Лавеллеры называют его «Зеркало ночного неба». Так что же, получается, камень тащили сюда через тысячи лонов?

– Очевидно, история этой горы запутана более, чем мы можем себе представить, – вздохнул Маттер. – Глоток вина, друзья мои, – и вперед. Теперь уж мы куда-нибудь придем. Обязательно придем!

Князь ринулся вперед, как собака, учуявшая дичь. Каменная дорожка была узкой, не шире одного локтя, и кое-где заросла с обеих сторон кустарником, но Маттер почти не обращал на него внимания. Вверх, вниз и снова вверх. Вот впереди блеснула вода: тонкий ручеек стекал к относительно ровной площадке, правее которой стояла врытая в землю чаша, на сей раз не из священного камня, а из вполне обычного гранита, который тут, в горах, встречался на каждом шагу.

Здесь дорожка заканчивалась. Маттер приблизился к чаше – она доходила ему до пояса, глянул внутрь. В нанесенной ветрами земле росла трава.

И больше ничего.

– Это был жертвенник, – сказала Элида. – Сюда не приходили несколько десятков лет – вы видите?

– Да, – коротко кивнул Маттер. – Раньше за ручьем ухаживали, да и чаша выглядела получше. Насколько я понимаю, она намного моложе дороги?

Не дожидаясь ответа, князь раздвинул кусты на склоне горы, и Элида увидела сильно покосившийся прямоугольный камень, поросший понизу вездесущим мхом. Камень покрывал толстый слой грязи, однако даже сквозь нее женщина четко разглядела ровные ряды иероглифов.

– Что это за язык? – спросил Маттер. – Это тоже… след Ла-Велле?

– Как ни странно, нет, – Элида подошла ближе и, сломав несколько тонких веток, принялась счищать ими грязь. – Камень тот же, но вот текст написан на тау – это тайный храмовый язык, распространенный на Старом Юге до Династических войн.

– Вы сможете это прочесть?

– Надеюсь, что да… Мои учителя разбирали с нами священные тексты на тау. Мой уровень очень примитивен, но все же я попробую.

Хадден срубил тесаком кусты вокруг сильно севшего в грунт и наклоненного вперед камня, и женщина, подойдя к нему вплотную, беззвучно зашевелила губами. Маттер стоял рядом, никак не выражая своего нетерпения. Ничего похожего на вход в подземелье рядом с площадкой не было – ни вверху, на склоне, ни левее, в овражке, в котором терялся ручей; Маттер ждал, понимая, что жертвенник возле древнего камня установлен неспроста, и ряды завитушек-иероглифов, высеченные столетия тому, наверняка наполнены особым смыслом.

– «Здесь, с этой стороны горы, испустил дух последний из демонов благих, сопровождавших Секех на Путях Вознесения, – медленно заговорила Элида. – Остановись же, путник, и плесни воды в Чашу Горестей и Благоговений. Битва была страшна…»

– Это все? – нетерпеливо спросил Маттер. – А где тогда могила?

– Об этом в тексте ни слова, – покачала головой женщина. – Но Чаша Благоговений – это старая традиция, сейчас уже забытая. Чаши ставят не на самой могиле, а где-то рядом.

– Мы будем обходить гору не один час, – князь поджал губы и поднял глаза к небу, где в неистовой сини плыли золотисто-белые облака, – так что возвращаемся к машине. Где-то здесь должна быть старая дорога, ведущая прямо ко входу в рудник. На машине мы найдем ее быстрее.

– Когда-то это место точно использовалось в ритуальных целях, – протянула Элида, поглаживая рукой шероховатую поверхность чаши. – Но несколько десятилетий назад ходить сюда перестали. Сохранилась ли дорога?

– Что-то да сохранилось, – буркнул Маттер. – Возвращаемся!

Обратный путь был уже легче. Усевшись за руль, Маттер запустил двигатель и, включив заднюю, легко выскочил из овражка, в котором он спрятал «Кат» от чужих глаз. Долина, впрочем, оставалась все такой же пустынной, даже далекий храм на северо-западе казался вымершим: ни разу не ударил в нем молитвенный гонг, и ни один служка не появился на дороге в поселок.

Ехать вокруг горы было тяжко, князю все время приходилось лавировать меж деревьев и заросших колючками кочек, но, тем не менее, «Кат» справлялся со своей задачей вполне бодро. Благодаря сдвоенному заднему мосту проходимость оказалась просто удивительной. Иногда князь задерживал дыхание, ожидая, что сейчас передок упрется в склон очередной ямы, и они застрянут, но – первая передача, газ, и вот шестиколесная машина, урча и расшвыривая во все стороны мелкие камешки, выбирается наверх.

– На «Хуссе» мы бы тут не проехали, – заметил Хадден. – Он слишком длинный, и тяги маловато.

– Угу, – кивнул Маттер. – Аппарат просто отличный. Когда вернусь в столицу, надо будет подкинуть идею кое-каким моим друзьям. Спрос будет бешеный!

– Вон дорога! – внезапно закричала Элида, указывая рукой направо.

Маттер выкрутил руль, объезжая очередной холмик, и внезапно придавил тормоз. За редкой рощицей голубоватой хвои отчетливо виднелась брусчатка, покрытая мхом и заросшая травой. Где начинался этот древний «тракт», Маттер понять не смог – брусчатка терялась в овраге, провалившемся много лет назад, но дальше, влево, дорога шла вдоль подножия горы… «Кат» медленно, словно в нерешительности, выбрался на замшелые камни, и тогда князь прибавил оборотов.

Через минуту он уже видел вход в рудник.

Новая дорога заканчивалась площадкой, выложенной неровными, местами провалившимися плитами, над которыми угрюмо нависал треугольный портал из темного камня, почти скрытый зарослями колючего кустарника. Одна из балок этого портала обрушилась, частично перекрыв вход. Маттер развернул «Кат» кормой к горе и заглушил двигатель. Из черного зева рудника слабо тянуло затхлым.

– Я пойду один, – произнес князь, не оборачиваясь к своим спутникам.

– Там может быть опасно, – кашлянул Хадден.

– Не для меня.

Маттер схватил лежавшую на заднем диване сумку, перебросил через плечо ремень и двинулся ко входу. Из-за рухнувшей каменной балки ему пришлось рубить кустарник, перекрывающий единственное место, где мог пролезть человек. В конце концов, где срубив, где поломав покрытые колючками ветви, он протиснулся в пыльную тьму и достал из сумки фонарь.

Мощный электрический луч, блеснув паутиной, уперся в гладкую стену небольшого зала. Маттер повел фонарем – паутина тут была кругом, густая, высохшая от старости. В противоположной от треугольного входа стене находился проем, украшенный двумя вырубленными из камня колоннами. Проклиная паутину и непонятную скользкую гадость под ногами, Маттер прошел между колоннами, чтобы оказаться в довольно просторном коридоре, полого уходящем вниз. Здесь, хвала богам, было уже совсем сухо, так что дальше князь двигался без опаски. Коридор вывел его в полукруглую залу с несколькими дверями, повисшими и перекошенными в своих рамах. В глубине зала, на круглом постаменте темнела какая-то статуя высотой в два человеческих роста. Князь поднял фонарь и помимо воли отшатнулся, закусив губу.

Облепленное кое-где паутиной, на него смотрело лицо – лицо с женскими как будто бы чертами, но в то же время не принадлежащее человеку. Скошенный лоб был прикрыт головным убором то ли из листьев, то ли из птичьих перьев, удлиненные к вискам, суженные глаза глядели вертикальными, тщательно прорезанными в светлом камне зрачками, нос женщины, длинный и горбатый, походил на клюв хищной птицы, а неестественно большой рот почти нависал над крохотным подбородком. Фигуру женщины полностью скрывала складчатая накидка, сливающаяся с постаментом, видна была лишь правая рука ее, выходящая из длинной прорези плаща и до самого запястья покрытая какой-то чешуей: костистые пальцы сжимали длинный гладкий жезл с парой утолщений на конце.

– Ривилин, – прошептал Маттер, не веря своим глазам. – Кто-то из клана Карающих Матерей! И что же привело тебя сюда – кровь Ловчих?

Справа и слева от статуи на стене виднелись надписи с уже знакомыми завитушками храмового языка. Подойдя ближе, Маттер снял с левой руки перчатку и смахнул с них паутину. Теперь текст читался весьма отчетливо. Князь поднялся на цыпочки и осторожно прикоснулся к холодному наконечнику жезла статуи.

– Я мог ждать чего угодно… но не появления ривилин в нашем мире, – забормотал он. – И что же, – получается, что где-то тут, в этой долине, были уничтожены все твои монки, а сама ты, лишенная их силы, отправилась скитаться по планете? Значит, Ловчие оказались сильнее? Ну что ж, Мать Тысячи Смертей, зато люди назвали тебя богиней…

Маттер развернулся и быстро зашагал прочь из зала.

– Элида, – позвал он, снова продираясь через колючки в разрушенном портале. – Госпожа Элида! Думаю, вы вполне заслужили увидеть то, что я нашел внутри. К тому же мне снова нужна ваша помощь как переводчика.

– Что там? – Женщина была уже рядом, щеки ее порозовели от волнения.

– О, там много интересного. Хадден, да подержи же ты эти ветки, а то госпожа расцарапает лицо! Идемте со мной…

В сумке Маттера нашелся запасной фонарь. Вооружившись им, наемник отправился вперед, чтобы разодрать по пути паутину, а князь с госпожой Ламма двинулись следом за ним. Когда Хадден вошел в зал со статуей, до слуха князя донесся сдавленный вопль.

– Вы тоже удивлены, дружище? – хмыкнул Маттер, выступая на середину помещения. – Вот, госпожа моя, пред вами – истинный лик Секех.

Два желтых луча сомкнулись на зловещем каменном лице. Пораженная, Элида прикрыла ладонью рот и некоторое время стояла так в каком-то оцепенении.

– Жезл Вознесения, диадема… это и вправду Секех, – прошептала она. – Но ее всегда изображали с совершенно другим лицом!

– С человеческим? – хмуро поинтересовался Маттер. – Ну, еще бы. Но это было уже потом, а вот автор этой статуи, я думаю, видел Секех такой, какова она была на самом деле.

– Но тогда – кто же она?!

– Она не была человеком, Элида. Эта история темна для меня, и сейчас говорить о ней – не к месту. Вы сможете прочитать надписи на каменных плитах?

– Здесь написано, что под горой погребены благие демоны, составлявшие свиту богини и павшие в последней битве с многорукими… вход в склеп запечатан волей мастера молота… или молотобойца?.. не знаю. Жрец-десница укажет путь… это все. Но… откуда демоны, если свита Секех во всех канонических текстах именуется Сонмом духов, и никак иначе?

– Потому что тем, кто видел их воочию, они представлялись именно демонами, пусть и благими. Духами их сделали много позже, когда культ формировался под влиянием традиций теократии Браза. Все это очевидно, дорогая моя.

– Очевидно – для вас?

– Учитывая кое-какие мои знания, мне нетрудно было додумать недостающее. Все, идемте на воздух, здесь слишком пыльно. Мы вернемся сюда через час, и я пойду вниз, чтобы оценить прочность склепа. Но кто, хотел бы я знать, этот молотобоец?..