Глава 20

Извозчик привез Маттера и Элиду почти под самый выступ восточной стены крепости. Всего в нескольких кварталах отсюда находилась резиденция господина Ленца, мысль о котором вызвала у князя легкую усмешку. Женщина легко спрыгнула с подножки фаэтона и потянула Маттера по дорожке общественного сада, в самом конце которой виднелось темное двухэтажное здание с полукруглой крышей. Проходя мимо торговки с тележкой, Маттер не удержался и купил сладкий пирожок – так, жуя, он и оказался у входа в библиотеку.

– Я не была здесь ни разу, – сообщила ему Элида. – Все собиралась, но дела…

– Н-да? – Маттер задумчиво посмотрел на покрытую мхом каменную стену – похоже, это книгохранилище построили одновременно с крепостью. Но почему снаружи?

– Когда-то здесь было жилище братьев-отшельников, – прочитав его мысли, объяснила Элида. – Лет триста братья собирали древние книги и хроники. Потом из-за какого-то внутреннего конфликта братство распалось, а библиотека перешла в управление наместника. Были назначены люди, способные продолжить дело, которым занимались отшельники. Сейчас сюда может войти каждый – вот только ходят не очень часто: в основном, ученые да студенты-историки.

– Удивительное место, – заметил Маттер. – Древность тут ощущается в каждом камне. У меня такое ощущение, будто я стою на пороге, за которым та эпоха, когда Майли только строился.

– Так и должно быть, – почему-то шепотом ответила ему Элида. – Ну, идемте.

С этими словами она потянула на себя высокую деревянную дверь, и Маттер оказался в довольно узком холле, слабо освещенном двумя окнами по бокам от входа. Дальше посетителей ждала коротенькая каменная лестница, за которой виднелся стол и чья-то фигура над книгой.

– Чем я могу вам помочь, господа?

К некоторому удивлению Маттера, администратор оказался вовсе не седобородым старцем, а, наоборот – долговязым юношей в поношенном темном сюртуке и с очками на носу: то ли студент, алчущий кой-какого заработка, то ли соискатель ученой степени, помогающий отцам-хранителям.

– Вопрос у нас не самый простой, – скромно улыбнулась Элида. – Если вы позволите…

Она взяла со стола листок бумаги и замусоленный карандаш, быстро написала несколько названий и с почтительным видом протянула очкарику.

– Ого, – в голосе парня прозвучало искреннее изумление, – таких требований я вообще еще не видел. Мне искренне жаль, господа, но вам, как я предполагаю, придется заплатить по двойному тарифу. Я провожу вас к лиценциату Румусу, потому что кроме него вам тут никто не поможет… идемте, идемте.

Юноша шмыгнул носом, выбрался из-за стола и двинулся сумрачным боковым коридором. Коридор закончился ведущей куда-то вниз лестницей; впереди маячило желтоватое марево электрического света. Под плафоном с тусклой лампой провожатый остановился и стукнул в дверь, когда-то перекрещенную железными полосами, от которых теперь остались темные следы.

– Брат Румус! У нас тут немного необычные гости, так без вас мне никуда!

За дверью сипло кашлянули. Раздался скрежет, и в коридор высунулся широченный мужчина с длинными волосами и приплюснутым, словно у портового забияки, носом. Одет он был в черный с лиловыми кисточками сюртук, какие носили обычно кафедральные лиценциаты королевских университетов.

– Что, снова тебе делать нечего? – мрачно поинтересовался Румус.

Он взял из руки очкарика листок с заказом, глянул на него и хмыкнул:

– Ага… И на что господа мои изволят надеяться?

Тут вдруг глаза Румуса встретились с глазами Маттера, и лиценциат, крякнув, опустил плечи.

– Идите за мной, – очень тихо проговорил он.

Румус долго вел гостей круговым коридором со множеством дверей. Когда Маттеру показалось, что они уже обошли все здание по периметру, лиценциат отпер торцовую дверь, нашарил на стене выключатель и шагнул куда-то вбок, в полутьму за длинными рядами двойных стеллажей.

– Садитесь там, – донесся его голос. – Я принесу то, о чем вы просили.

Маттер повернул голову: слева от двери у стены стоял стол с электрической лампой и ветхое вращающееся кресло, обитое зеленой кожей. На столе князь заметил пачку листов писчей бумаги, стакан с карандашами и ножик-точилку. Указав женщине на кресло, Маттер поднял рычажок лампы и аккуратно присел на край стола. Через пару минут из темноты появился Румус. В руках у него были две небольшого формата книги.

– Вот, – сказал он. – Постарайтесь быть осторожными, из обоих тиражей сейчас осталось по два-три экземпляра. Если что, – он посмотрел на Маттера, – я буду там, в каморке за перегородкой.

«Правление Секех, вознесение духа», – прочитал Маттер на обложке верхней из двух книг – ее Элида пока отложила в сторону и схватилась за другую, название которой Маттер разобрать не успел. Судя по их виду, книжки относились к разряду университетских изданий двухсотлетней давности. Как правило, университеты издавали научные работы соискателей или уже состоявшихся академиков очень небольшими тиражами, и такого рода книги всегда были коллекционной редкостью.

– Пойду спрошу у него, нет ли тут воды, – тихонько пробормотал Маттер и двинулся в полутьму за стеллажами.

Почти в самом углу просторного подвального зала он нашел небольшую дверь, из-под которой лился слабый свет. Потянув ручку, Маттер проник в длинное узкое помещение, две трети которого занимали полки с книгами. Справа от двери находился очень старый письменный стол и дальше – складная солдатская койка, застеленная шерстяным одеялом. Румус поднялся со стула, глянул на Маттера выжидающе.

– Вы сопровождали Зейд-Алла в Машибуте и, кажется, в Виджре? – спросил Маттер.

– Я был с ним до последних его минут, – глухо ответил Румус и, нагнувшись, достал из-под койки кувшин с вином. – Закуривайте, если хотите. Здесь я вам разрешаю.

Маттер благодарно кивнул и устроился на низком трехногом табурете возле стола – таком же древнем, как все остальное.

– Тогда у вас было другое имя, – сказал он, глядя, как Румус наливает вино в темно-красные стеклянные стаканы.

– Имя для меня не имеет особого значения, – хмыкнул Румус. – Я давно позабыл, к какому роду относился при рождении. Помню только, что был он стар и владетелен – ну да какая разница?

– После смерти Зейд-Алла, вы?..

– Нет. Я отошел от дел… ну, или почти отошел. В конце концов, у меня было достаточно денег, чтобы купить себе домик здесь, в теплых краях, и зажить в свое удовольствие.

– Что-то слабо я в это верю, – тихонько рассмеялся Маттер, поднимая стакан с вином. – Ваш наставник, почтенный Зейд-Алла, интересовался войнами Ловчих, мы не раз говорили с ним об этом. Он искал следы этих войн по всей планете, не так ли? И вот я вижу вас, брат Румус, здесь, в древнем книгохранилище Майли, в котором сосредоточены хроники, труды древних мистиков, всякие воспоминания прошлых эпох. А? Почтенный Зейд-Алла собрал огромную массу материалов, но завершить свое дело не успел. И что вы собираетесь делать с таким наследством?

– Того, что вы назвали «наследством», для Суда Старых недостаточно, – задумчиво отозвался Румус. – Все доказательства могут быть признаны косвенными, мы не получим ничего, кроме скандала и, может быть, даже презрения. С тем, что мы имеем, в Суд соваться бесполезно. Нас назовут сутяжниками, и это дело здорово испортит жизнь грядущим поколениям. Такой риск… нет. Любой нормальный человек прежде всего думает о своих детях.

– Я понимаю, о чем вы говорите, – кивнул Маттер. – Меня сейчас занимает нечто другое, поэтому я вдвойне рад нашей встрече.

– Говорите, Посредник, я всегда помогу вам словом и делом.

– М-м-м… Ладно, я буду с вами откровенен: мы люди одного круга, и наши тайны страшнее тех, что бродят там, за этими стенами. Похоже, что принц наш Инго раскопал нечто, имеющее отношение именно к Ловчим. Здесь, в Пеллии…

– К Ловчим?

– Многорукие демоны, брат Румус, демоны в летающих лодках. Местонахождение – остров Тар, точнее я сейчас сказать не могу. Есть вероятность того, что где-там, на острове, осталось их железо. И как бы не в работоспособном состоянии. Вы представяете себе, к каким последствиям может привести такая находка?

– Да помилуют нас луны! – блеснул глазами лиценциат и подлил Маттеру вина. – Я скажу вам вот что, Посредник: прямых подтверждений быть не может. Но по некоторым данным, Ловчие все-таки имели вспомогательную базу где-то неподалеку от нас. То, что в Южном полушарии – это точно, а вот что касается Пенного Клыка… так почему бы и нет: экватор совсем близко, старт удобен. Вы отправляетесь вместе с принцем?

– Если бы. Я отправляюсь вслед за ним, он про меня – пока ни сном и ни виденьем. Не хватало еще раскрыть себя до срока! Мальчишка упрям, скрытен, как мышь, но притом отчетливо талантлив. Был бы он неладен, у меня совсем мало времени до следующей Встречи. На островах Банлун скоро будут большие дела и хороший барыш. А я должен гоняться за этим юным авантюристом!..

– Тар исключать нельзя… – медленно произнес Румус, явно думая о чем-то. – Что там ищет ваша дама? Ее знают, кстати, в этом городе…

– Дама Элида ищет что-то о похождениях легендарного героя Корна. Она не имеет понятия о том, что может ждать нас на Таре, но сейчас мне нужны ее знания. В качестве историка Элида весьма въедлива, знаете ли.

– Она вообще въедлива, Посредник, так что вы еще пожалеете о том, что взяли ее на буксир. Впрочем, не мне давать вам советы. Что касается Корна… А ведь это и в самом деле интересно! Корн вроде бы посещал некие склепы, где захоронены доспехи демонов, сражавшихся с духами, которые шли следом за Секех. Ха! Доспехи! А ведь это и в самом деле чрезывчайно интересно. Видите, как вредно бывает уходить в чистую практику – перестаешь видеть то, что было до тебя. Ах, горе мне! И это я, человек, зарытый в книги! Я предложил бы вам взять меня с собой, Посредник, но, увы – мне не выдержать высоты, я и так еле дышу…

– Не казните себя, брат Румус. – Видя, что лиценциат взволнован не на шутку, Маттер привстал и дружески взял его за локоть. – Ведь это вовсе не ваша ошибка, никто из нас не может быть всем и не может быть везде… Так вы говорите, склепы? Это просто здорово… Слушайте: если все это закончится хоть сколько-нибудь благополучно, я привезу одну старую книгу – да-да, и уверяю вас, брат мой Румус, вам эта книга придется по душе.

– Душный нынче вечер, – комендант Ларго встал со стула и, подойдя к окну, пошире распахнул широкую трехстворчатую раму.

С летного поля, куда выходило окно его кабинета, слабо тянуло угольным дымом от греющихся котлов лебедок, которые недавно вытащили из укрытия «Даамира». Корабля отсюда не было видно: он стоял правее, пришвартованный с носа и с кормы к громадному поворотному кругу, готовому развернуться по ветру.

Маттер ответил молодому офицеру понимающим кивком. Вечер и впрямь оказался совершенно безветренным. К утру метеослужба обещала возможный шторм, но князя такие предсказания уже не волновали. На столе перед ним лежала длинная полоска бумаги с четкой машинной строчкой депеши: «Груз прибыл, как вы и ожидали. Сундучок и с ним четыре чемодана. Ждем дальнейшей отправки». Сообщение пришло сорок минут назад – кто-то из ребят Брамбеша, отправленных им по просьбе Маттера следить за воздушным портом Виллуров, доехал до ближайшей почтовой станции. «Четыре чемодана», как легко догадался Маттер, означали, что с Инго едут четверо челядинцев-охранников, ибо «чемоданами» на Юге называли господских телохранителей.

– Я так и не сдержал своего слова, – с легким смешком заметил Маттер, поднимая глаза на коменданта, – насчет завтрака в кругу ваших офицеров. Мне, признаться, немного стыдно, однако, видите ли, дела мои в Майли пошли совсем не тем путем, о котором я думал в начале этой истории. В моей жизни, дорогой Ларго, слишком часто случаются непредвиденные обстоятельства. Да хуже того: по всему выходит так, что и предвидеть я мало что способен!

– Мы прекрасно понимаем вас, господин князь, – смущенным тоном ответил комендант, – так что ни о каких обидах не может быть и речи…

Маттер покачал головой. Он пробыл в Майли совсем немного времени, однако событий, причем событий весьма неожиданных, эти дни уместили в себе множество.

Энгард Дериц частенько досаждал ему заданиями и просьбами, завязанными на высшие – тайные! – интересы Трона, но никогда еще эти дела не сплетались в такой клубок. Принц Инго и в самом деле представлял собой нечто из ряда вон выходящее. Случись ему с годами подняться высоко, он может наделать дел…

Под окном раздался топот подкованных ботинок, и Маттер увидел веснушчатую физиономию молоденького солдата в форменной шапке связиста.

– Новая депеша, ваша милость! Отправлена все оттуда же – королевская станция номер…

– Дай сюда! – Ларго одним скачком оказался возле окна, нагнулся и выхватил из руки солдатика полоску бумаги. – Это для вашей милости. – Комендант повернулся и протянул депешу Маттеру.

– Поехали, – Маттер скомкал ленту, сунул ее в карман кожаной куртки и выбрался из-за стола.

Ларго поспешно распахнул перед ним дверь. Едва выйдя на воздух, Маттер повернулся лицом к своему кораблю: до нового конуса воздушного гиганта было под сотню шагов. В рубке блеснуло закатным отражением сдвигаемое стекло, князь увидел лицо Эрмона и, подняв над головой обе руки, энергично крутнул ладонями. Через мгновение над летным полем понесся гулкий рев запускаемых двигателей.

– Готовьтесь сбрасывать швартовы! – прокричал Маттер, приобняв коменданта за плечи. – Доворачивать нас не надо!

– Прощайте, господин князь! – крикнул в ответ Ларго. – Ни бури и ни ливня!

В рубке, повисшей на высоте в двадцать локтей над землей, раскрылась дверь, и вниз упала составная лестница из лакированной лозы. Маттер поднялся на три ступени, посмотрел вперед: команда передней швартовочной машины сбрасывала петли толстого каната с литых чугунных крючьев. Еще немного, и носовой конец будет держать только железная скоба, которую легко поднять одним нажатием на рычаг. Начальник швартовщиков внимательно смотрел, как князь взбирается по лестнице, зная, что как только за ним закроется рубочная дверца, в носовом конусе опустится сигнальный флажок, приказывающий полностью отдать швартовы.

– Температура двигателей в норме, давление масла в норме, редукторы залиты, – доложил Эрмон, едва Маттер поднялся в рубку. – Корабль готов к полету.

– В носовую: сброс! – коротко распорядился Маттер и прошел вперед, к рабочему месту рулевого. – Давно не виделись! – Хлопнув по плечу Ларкаана, князь отодвинул его в сторону и сам встал к рулям.

– Корабль в воздухе! – донесся сзади голос Эрмона.

Маттер не ответил – короткий толчок освобождения швартовых тросов он четко ощутил за мгновение до того.

– Полный газ, рули на подъем тридцать градусов, – приказал он Ларкаану, который стоял у правого плеча своего командира.

Полностью заправленный несущим газом, «Даамир» поднимался быстро, но Маттер знал, что пройдет еще какое-то время, прежде чем гигантский воздушный кит наберет скорость и начнет слушаться рулей. Пять огромных пропеллеров неистово рубили воздух, и все же густые рощи мыса Понд, казалось, едва ползут внизу. Вот стрелка указателя горизонтальной скорости двинулась по циферблату резвее – Маттер крутнул обшитый шершавой кожей обод руля, и несколько секунд спустя нос корабля медленно, нехотя, но все же покатился вправо.

«Даамир» поворачивал к югу.

– Западный ветер, один щелчок, – произнес Эрмон. – Корабль на курсе, командир!

– Прекрасно! Убавить оборотов, выключить пятый двигатель. Когда войдем в крыло встречного ветра, можно будет подняться на пол-лона, но не больше. До утра постарайтесь меня не тревожить. Кораблем командует господин Эрмон.

– Ясно, командир! Принимаю командование.

Маттер покинул ходовую рубку и, пройдя через тесный отсек с электрооборудованием рулевых машин, поднялся по легкой лесенке наверх, в глубину корпуса. Коридор, в котором он оказался, представлял собой почти невесомую трубу, сплетенную из лакированной лозы. Пол под ногами слегка пружинил, и князь знал, что его пассажирам придется долго привыкать к этому.

Все на «Даамире», начиная от огромного его «скелета», все, за исключением двигателей, редукторов и топливных баллонов, изготовлено было из самых легких материалов. Легких, но в то же время чрезвычайно прочных, потому что Маттер изначально задумывал свой корабль способным на дальние перелеты с неизбежными бурями и грозами в пути. До него кораблей таких размеров в Пеллии не строили, да и Маттера, когда он искал инженеров, способных воплотить его идеи, многие считали безумцем. Хребтовые конструкции больших размеров собирать уже умели, однако слишком сложным считался расчет на прочность; когда же столичные прочнисты слышали, на какой объем корпуса замахнулся князь, они начинали закатывать в ужасе глаза.

Маттер, однако, не просто знал, чего он хочет: он представлял себе, как…

Корабли легче воздуха строили во многих мирах, о существовании которых пеллийские инженеры даже не догадывались. Задавшись целью создать корабль, способный ходить на огромные расстояния без пополнения запаса несущего газа, Маттер обратился за помощью к некоторым своим друзьям, и те с удовольствием разыскали для него почти сотню древних проектов, успешно осуществленных в разные эпохи и в разных мирах. Большинство из этих конструкций в Пеллии скопировать оказалось невозможно – отсутствовали не только нужные материалы, но и, главным образом, могучие энергоустановки, до которых пеллийской науке оставались десятилетия, – и все же на основе нескольких достаточно примитивных машин Маттер смог сформулировать идеи, благодаря которым был создан «Даамир».

Двигателей для него тоже поначалу не было. Те, что можно было купить, не устраивали князя ни по мощности, ни, главное, по надежности. Производившиеся в Пеллии моторы, которые подходили по весу, имели свойство течь по всем сальникам, жрать масло, рвать под нагрузкой шатуны, а иногда просто взрываться. Топливная аппаратура, и без того хилая, на высоте обмерзала и отказывалась работать. Засев с несколькими молодыми инженерами, не боящимися самых безумных, казалось бы, идей, они полностью переделали один из массово строящихся моторов – фактически, от него остался только двенадцатицилиндровый блок, и ничего больше. Поршневая группа была создана заново, причем отливали ее из сплавов, никогда ранее для этого не применявшихся. Совершенно иначе спроектировали головки, изменив привод и расположение клапанов, что потребовало новых топливных смесителей, так как прежние, восходящего потока, в новой конструкции работать уже не могли.

Маттеру очень хотелось оснастить свои моторы штукой под названием «центробежный нагнетатель», но он понимал, что жаропрочные сорта стали, из которых можно будет изготовить его детали, появятся в Пеллии даже не завтра.

Огромные пропеллеры, с отлитыми из «лунного серебра» лопастями на стальных втулках делались по собственным чертежам князя. Инженеры компании, куда он обратился со своим заказом, пожимали недоуменно плечами, но Маттера их мнение не интересовало в принципе: вопросы эффективности толкающего винта были детально разобраны в тысячах самых разных миров за тысячи и даже миллионы лет до появления Пеллии… Князю оставалось только воспользоваться плодами чужих трудов.

С особым удовольствием он воплотил чью-то идею, восхитившую его своим лаконизмом и изяществом: с поворотными моторными коробами пришлось помучиться, но зато маневренность корабля, особенно при посадке в сложных условиях, стала просто поразительной!

Впрочем, «Даамир» имел и еще кое-какие особенности, однако о них на корабле знали буквально три человека…

Маттер нажал на ручку, и тонкая серебристая дверь каюты со щелчком подалась ему навстречу. В тесной прихожей, которая служила гардеробной, князь с озабоченным видом распахнул решетчатый плетеный шкаф, порылся в его глубине и вытащил длинное кожаное пальто с меховым воротником. Из карманов пальто торчали раструбы меховых перчаток.

– Годится пока, – хмыкнул Маттер и прошел в свою спальню-кабинет.

Элида, задумчиво сидящая на стуле возле иллюминатора, резко обернулась навстречу хозяину каюты. В ее глазах читалось легкое смущение.

– Я обещал показать вам верхнюю наблюдательную площадку, – улыбаясь, проговорил Маттер. – Идемте, скоро совсем стемнеет, а ночью там довольно неуютно.

– Мне почему-то подумалось, что плыть под звездами, между небом и землей, – моргнула Элида, – это должно быть очень красиво…

– На скорости сто лонов в час? – фыркнул Маттер. – Или вы думате, что оказались на прогулочном паруснике, где оркестр играет на верхней палубе романтические мелодии? Да всю эту красоту сдует в момент! Надевайте пальто – оно великовато, но придется потерпеть. И перчатки не забудьте – там, наверху, все лестницы очень холодные.

Пройдя по боковому коридору, Маттер свернул вправо к центральному, а там, буквально через два десятка шагов остановился возле большого прямоугольного люка в потолке.

– Значит, так, – деловито заговорил он, нашаривая у себя над головой шнурок веревочной лесенки, – если вы замерзнете или, да помилуют нас луны, почувствуете головокружение от высоты, сразу останавливаетесь и начинаете медленно, осторожно спускаться. Вниз на лестнице не смотреть, только вверх и перед собой, ясно?

– Я не боюсь высоты, – с веселой дерзостью заявила Элида.

Маттер ответил ей коротким смешком. В большом, мешком висящем на ней пальто, госпожа Ламма выглядела просто дико, однако глаза ее горели от восторга, и этот взгляд заставлял забыть о нелепости наряда: Маттеру казалось, что сейчас перед ним совсем юная девушка.

– Если что – несколько глубоких вдохов, и – спуск, медленный спуск. Не бойдесь показаться трусихой, подумайте лучше о том, что вам есть куда падать.

С этими словами он потянул за шнур, и перед ним появилась веревочная лестница. Мгновенно взобравшись по ней, князь исчез в люке. Элида решительно последовала за ним, и, как только голова ее оказалась в решетчатой трубе вертикального хода, обомлела. Труба, состоящая из трех тонюсеньких серебристых переплетенных спиралей, находилась среди невероятно огромных серо-коричневых баллонов, заполненных несущим газом. Где-то высоко, в сотне, как показалось, локтей, едва виднелась небольшая площадка, расположенная на центральной хребтовой трубе корабля. На площадке светился желтым фонарь, освещающий этот узкий, немного жутковатый лаз.

Князь Маттер с невероятной быстротой лез вверх по ступеням приделанной к спиралям лестницы. Закусив губу, Элида устремилась вслед за ним.

Расстегнутое пальто изрядно мешало ей, но об этом женщина не думала вовсе, ее пугало другое: ей казалось, что гибкая стенка газового баллона, изготовленная из прорезиненной плотной ткани, словно бы «дышит», а сама она – протискивается между внутренними органами гигантского кита. В каком-то смысле так оно и было, только вот кит представлял собой всего лишь большую и сложную машину, созданную ловкими человеческими руками, так что бояться тут было нечего. Рассуждая таким образом, Элида как-то незаметно для самой себя выбралась на тесную площадку, над которой уже нависали каблуки князя Маттера.

– Вижу, вы в порядке, – прогудел он сверху. – Ну, шуруем дальше. Полдороги мы уже одолели!

Остаток пути дался Элиде гораздо легче – наверное, потому, что единственный источник света остался внизу, и она механически перебирала конечностями почти в полной темноте. Когда ее голова уперлась во что-то, Элида даже удивилась: что, это уже все?

– Погодите секунду, – раздался голос Маттера. – Здесь надо сдвинуть крышку…

Над головой у нее что-то зашуршало, и Элида увидела слабый фиолетовый свет сумерек, а вместе с ним внутрь корабля ворвался непривычно холодный, колючий ветер. Маттер быстро скользнул вверх, Элида последовала за ним.

В небе уже светились первые звезды, на севере горел оранжевым серпик Эттилы, Луны Заката, именуемой еще в литературной традиции Прегрустной. Маттер и Элида стояли на решетчатом металлическом полу тесной площадки, «вырезанной» во внешней обшивке корабля. Сверху, князю по пояс, обшивка замыкалась прочным кольцом из «лунного серебра», внизу же площадка получалась раза в два больше – приглядевшись, Элида заметила под «потолком» обшивки какие-то шкафчики с большими ящиками, откидные стульчики, и нечто, напоминающее опущенный вниз стеклянный экран.

– Так и есть, – проследив за ее взглядом, кивнул Маттер. – Это козырек, который можно поднять, если мешает ветер. Сюда, – он показал ей три выемки в силовом обруче, – крепятся при необходимости пулеметы на вращающихся станках. Внизу сидят заряжающие с лентами наготове. Ну как, все еще не страшно?

– Нисколечко! – дрожащими почему-то губами произнесла Элида.

Ледяной ветер, которым пугал ее князь, оказался совсем нестрашным – корабль шел на небольшой высоте, а вечер субтропической весны был теплым. Далеко внизу доносился приглушенный рев двигателей, вращавших огромные четырехлопастные пропеллеры, и если бы не он, то Элида ощущала бы только плавное движение воздушного кита, скользящего в густеющей ночи.

Ей ни разу еще не приходилось летать на воздушных кораблях, и сейчас, зачарованная удивительной красотой окружающего мира, Элида не чувствовала ни встречного ветра, холодеющего с каждой минутой, ни тем более страха высоты, о котором переживал князь. Она смотрела вперед, на медленно проплывающие внизу огоньки селений, на темные полоски дорог, по которым ползли желтые светлячки фар, на все ярче разгорающиеся над горизонтом звезды, и ей казалось, что все это не более чем сон, волшебный подарок богинь, опекающих робкую маленькую девочку, которая давно привыкла бояться темных холодных ночей.

Стоящий за ее спиной Маттер негромко кашлянул. Элида вздрогнула, обернулась в недоумении и встретила его улыбку, понимающую и непривычно мягкую. Только сейчас, в ярком уже свете ночных звезд, она заметила, что на лице князя поубавилось морщинок, а в глазах появились юркие, стремительные огоньки, которых она не видела раньше.

– Температура падает, госпожа моя, – произнес князь. – Нам пора спускаться вниз – тем более, что на борту своего корабля я привык ложиться довольно рано и менять распорядок не желаю.

Элида послушно кивнула и шагнула к люку, из провала которого лился слабый свет. Спуск занял намного меньше времени, чем подъем – она двигалась по хрупкой лестнице с такой уверенностью, словно прослужила на «Даамире» полжизни.