Глава 3

Сегодня моей тренировке никто не мешал: Игоря Михайловича нигде не было видно. Я обегала все поместье и осмотрела его на предмет безопасности. Обнаружила много нового и интересного. Например, огромное количество лавочек, удачно вписывающихся в ландшафт парка. Лавочки, конечно, были и в других местах. Посидеть можно было и перед большим домом, и рядом с гостевым домиком. Но на лавочках в парке или в плодовом садике можно было добиться главного – уединения. Здесь мысли должны были течь неспешно, в такт ленивой деревенской жизни. А что касается безопасности, то у Никитина все было продумано, только относились к его задумкам халатно. Это нужно было исправить, и этим я предполагала заняться в самое ближайшее время. Если, конечно, Никитин не будет против.

Когда я принимала душ после тренировки, проснулась Лика. Слышно было, как она ворчит по поводу того, что санузел занят, и я постаралась освободить ванную как можно быстрее. Дело в том, что экономя место, строители совместили ванную и туалет, так что утренние дела приходилось делать по очереди.

Едва я вышла из ванной, туда заскочила Лика, на ходу бросив мне дежурное «привет!». Я подивилась тому, как меняют поведение людей бытовые неудобства, но говорить ничего не стала. В конце концов, в этом номере нам оставаться недолго: сегодня я приложу все усилия, чтобы нас с Ликой переселили в более удобное и безопасное место.

Прошло около получаса. За это время я успела одеться и привести себя в порядок перед встречей с Никитиным. Лика вышла из ванной, благоухая дезодорантом, и с улыбкой сообщила:

– Мы сегодня с Кристиной задумали поездку по магазинам. Она хочет съездить в Тарасов, посмотреть, что еще можно прикупить к свадьбе. Ты как, повезешь нас в город или нам поискать другой транспорт? – Девушка опять превратилась из послушной девочки в прежнюю Лику, своенравную и немного капризную.

– Н-да. Недолго ты была послушной девочкой, – сказала я в сторону.

– Что? – Лика не расслышала моих слов.

– Говорю, после встречи с твоим отцом все будет ясно.

– А во сколько вы встретитесь? – В голосе девушки чувствовался неподдельный интерес.

– В десять. А к половине одиннадцатого – максимум к одиннадцати мы будем знать распорядок всего дня. Тебя такой вариант устраивает? – Я внимательно посмотрела на нее, чтобы определить ее реакцию на мои слова.

Лика пожала плечами, тряхнула головой, потом задумалась.

– Женя, а если он запретит тебе выезжать из поместья?

– Не думаю. Но мне кажется, он может предложить нам переселиться в дом.

– В дом?! Это будет просто чудесно! Мы с Кристиной тогда сможем подольше бывать вместе. – Она что-то вспомнила и опрометью бросилась в свою комнату.

– Лика! Вернись! Мы еще не переехали! – крикнула я ей. – Это всего лишь предположение.

Девушка медленно вышла из комнаты. Ее лицо было грустным, а на глаза навернулись слезы.

– Неужели мы все время будем сидеть здесь и ждать, когда Кристина выйдет замуж? Тогда ей точно будет некогда со мной общаться. У нее будет муж, и все свое внимание она отдаст ему. Женя, ну сделай же что-нибудь!

Я не думала, что Лику так тяготит проживание в гостевом домике.

– Успокойся, девочка. Я сама не хочу жить в этом бунгало. Но пока твой отец еще ничего не решил. Давай подождем десяти часов, я схожу к нему и потом сообщу тебе его решение. Договорились? – Я погладила девушку по плечу и задержала на нем руку.

Лика немного успокоилась, ее глаза высохли, и она посмотрела на часы.

– Сейчас только без четверти девять, – сказала она, – пора завтракать.

– Вот и иди на завтрак. Я тоже пойду на кухню чего-нибудь перекусить. А потом увидим, как будут развиваться события. – Я еще сама толком не знала, что предложит мне Никитин, и жалела о том, что напрасно обнадежила Лику. – Подожди еще час-полтора. – Я убрала руку с плеча девушки и повернулась, чтобы идти на кухню.

– Я не хочу есть, – закапризничала Лика, – там опять будет пудинг. Кристина обожает его, а я терпеть не могу.

– А чего бы ты хотела? Солдатской каши? – улыбнулась я.

– Да!

– Ты шутишь!

– Нет!

– Тогда пойдем со мной на кухню. Тетя Валя, наверное, заждалась. Будешь есть то, что ест охрана?

– Буду!

– Отлично!

Я открыла входную дверь и жестом пригласила девушку на выход. Мы выбрались из гостевого домика и пошли по дорожке к черному ходу. Когда мы зашли на кухню, тетя Валя кормила Игоря Михайловича. Тот страдал от похмелья, и добрая женщина отпаивала его огуречным рассолом.

– Сейчас я разогрею тебе борщ с кислой капустой, – пообещала она начальнику охраны и, подойдя к плите, поставила на нее небольшую кастрюльку.

– Женя, – сказала Лика, – я тоже хочу борща с кислой капустой.

– Доброе утро, тетя Валя, мы пришли завтракать, – сообщила ей я и кивком головы поздоровалась с Михалычем. Тот тоже кивнул в ответ.

– Ой, кто к нам пришел! – обрадовалась помощник повара, глядя на Лику. – А что ты в доме не завтракаешь?

– Захотела солдатской каши, – ответила я за дочь Никитина.

– Солдатской каши? – протянула тетя Валя, но Лика ее перебила.

– Я хочу борща с кислой капустой! – почти крикнула она. – И ржаного хлеба!

Мы с Валентиной переглянулись, и помощник повара не удержалась от улыбки.

– Борщ сейчас разогреется, а ржаной хлеб только что привезли. Тебе к борщу сметану, чеснок или хрен?

– Все вместе, – уверенно сказала Лика и села за длинный стол напротив Игоря Михайловича. Я пристроилась рядом и с интересом стала наблюдать за происходящим на кухне. Тетя Валя поставила перед Ликой тертый чеснок в чашечке и баночку с хреном. Потом проверила, разогрелся ли борщ, попробовала его, удовлетворенно хмыкнула, налила девушке полную миску, положила туда кусочек мяса и сметану и поставила на стол.

– Женя, а ты что будешь? – спросила она меня.

– Давайте тоже борщ, он так аппетитно пахнет, – сказала я, доставая ложки себе и Лике.

– Вот и славненько. Сейчас вы его доедите, а к обеду Влад сварит что-нибудь другое, – произнесла тетя Валя, наливая мне в миску борщ. – Не смотри на меня так, Михалыч, сейчас и тебе налью.

– Значит, я у тебя в последнюю очередь? – обиженно проговорил начальник охраны. – С каких это пор?

– С тех пор, как ты вчера напился и устроил в кухне дебош. Вон сковорода с оторванной ручкой. Помнишь?

– Не было такого, – открестился Михалыч сразу ото всего.

– Помнишь, хулиган, еще как помнишь. – И повернувшись к нам, помощник повара рассказала: – Вчера напился с хозяином, зашел на кухню, увидел на стене муху и давай ее сковородой! Муха улетела, а сковородку сломал. Кто теперь ручку приделывать будет?

– Ладно тебе, давай отнесу в гараж, Виталий опять ее приладит, – ворчливым тоном сказал Игорь Михайлович.

Тетя Валя завернула испорченную сковороду в тряпку и отдала ее начальнику охраны.

– И без сковороды обедать не приходи, – строго велела помощник повара. – Как сегодня Влад будет пассеровать овощи?

– Ладно, ладно, до обеда починим.

– Вот тебе за это, – Валентина поставила миску борща перед Игорем Михайловичем, – без мяса.

– Обижаешь, Валентина, – Михалыч по-настоящему обиделся и молча начал хлебать борщ. Его молчание продолжалось весь завтрак, и так же молча он ушел, помахивая сломанной сковородой. Я проводила его глазами и вопросительно посмотрела на тетю Валю. Интересно, что за власть она имеет над начальником охраны? Неужели все дело в еде? Я спросила ее об этом. Она со смехом заявила, что повара в доме в большом почете. А к охране хозяин относится снисходительно.

– Почему же так? – спросила ее я.

– Потому что кушать все хотят три раза в день. И три раза в день, а то и четыре мы с Владом готовим по два завтрака, два обеда и два ужина: один для господ, другой – для прислуги. И делаем это каждый день, только в выходные здесь появляются другие повара. А начальник охраны ходит по поместью, орет на дежурных да водку пьет. В общем, мы работаем, а он – бездельник, – подвела итог Валентина. – Только зря зарплату получает, а она у него, между прочим, не маленькая, – женщина разошлась, – а вчера сковородку сломал. Еще раз устроит в кухне такое, пожалуюсь хозяину. – Помощник повара забрала у нас пустые миски и отнесла их на мойку.

Я посмотрела на Лику. Девушка доела борщ, но у нее остался кусочек хлеба, намазанный тертым хреном. Не зная, куда его деть, она попыталась его доесть, но без борща хлеб с хреном оказался слишком острым, и по лицу мученицы потекла слеза. Я засмеялась, глядя на это.

– Лика, ты не наелась?

– Хлеб жалко, – ответила дочь Никитина, засунув в рот последний кусочек.

– Ты что, давно не ела ржаного хлеба? – спросила я.

– Давно. Мама покупает только батоны, а мне они надоели. Ну что, я могу идти к Кристине?

– Иди, – ответила я, вылезая из-за стола, – а я пройдусь по поместью и потом схожу к Александру Александровичу.

– Ты, если что, сразу мне скажи, – попросила Лика, – а то буду сидеть в доме и не узнаю, что происходит.

– Все расскажу как есть, – пообещала я девушке, и мы вместе вышли из кухни. Лика побежала к хозяйскому дому, а я пошла по дорожке, ведущей в сад. Нужно посмотреть, как у них здесь все устроено, а то при случае я не смогу определить, куда кто и зачем направился.

Сад был ухоженный. Между плодовыми деревьями виднелись дорожки, смородина и крыжовник были огорожены, чтобы кто-нибудь ненароком не влез в колючие кусты. Меня интересовало то место, где яблони разрослись до самого забора. Я пошла в ту сторону и тут заметила какое-то движение.

– Стой! – крикнула я, но, вместо того чтобы остановиться, маленькая тень метнулась к пролому в стене. Я побежала наперерез и через несколько секунд уже держала за руку мальчишку лет двенадцати, рубашка которого подозрительно оттопыривалась.

– Что несешь? – спросила я строго.

– Яблоки. Они еще зеленые, ты их есть все равно не будешь, – произнес мальчишка и насупился.

– Это точно, – поесть незрелых яблок у меня не было никакого желания. – И давно ты сюда наведываешься? – нужно было выяснить, как долго существует лаз в заборе.

– Нет, – коротко ответил воришка и добавил, – отпусти меня, я больше не буду.

– Я тебя отпущу. И даже яблоки позволю унести. Ты мне скажи вот что: давно ли ты обнаружил лаз в стене?

– Нет, только этой весной, когда сад зацвел. В прошлом году этой дыры не было. – Мальчишка поверил, что я отпущу его с миром, и теперь изо всех сил старался мне угодить.

– А точнее можешь сказать? Я городская и не знаю точно, в какое время цветут сады.

– В конце апреля, когда земля прогреется.

Так. Лаз существует примерно с конца апреля. Значит, кладку кто-то разобрал специально. Она осыпалась не сама. Кто мог это сделать?

– Ладно, беги. Но больше в сад ни шагу, а то поймаю и отведу к хозяину, – произнесла я как можно строже.

– Спасибо! – крикнул мальчишка на бегу и через минуту оказался с другой стороны забора.

Я внимательно осмотрела отверстие, в котором исчез воришка. Лаз нужно заделать как можно быстрее. Для этого понадобится только немного раствора. Кирпич лежит рядом в целости и сохранности. Правда, несколько штук разбили, чтобы создать впечатление, что кладка осыпалась сама. Но так обмануть можно только человека, ничего не смыслящего в строительстве.

Я пошла дальше, думая о том, как помягче сообщить хозяину о проблеме. За садом начинался парк, куда выходили задние окна дома. Под парк был приспособлен участок леса, очищенный от бурелома и подлеска. Здесь было множество извилистых дорожек, ведущих в разные стороны, и несколько лавочек под особенно тенистыми деревьями. Так выглядит территория поместья, если при его планировке был использован ландшафтный дизайн. Все это очень хорошо, но в парке много мест, где можно спрятаться и переждать опасность. Не думаю, что хозяину поместья придет в голову скрываться в парке. Скорее, его можно использовать в случае, если немедленное бегство по каким-то причинам невозможно. Это нужно взять на заметку.

Вплотную к парку располагался гараж с мастерской, в которой Виталий вчера отремонтировал мой «фольк». При мысли об этом я улыбнулась. Виталий первым отреагировал на мое поведение на дороге, поэтому я вспомнила о нем с особым удовольствием.

Я прошла рядом с гаражом, прикинула расстояние между ним и кухней, а потом между кухней и гостевым домиком. Все три службы были почти рядом, но к гостевому домику вела отдельная дорожка, в конце которой стояли две лавочки. Одну из них я облюбовала еще вчера, когда наблюдала за Ликой. С нее был виден парадный вход с крыльцом и будка охранников у ворот поместья. Такого хорошего обзора здесь нигде больше не было. Я посмотрела вверх на окна комнат и обнаружила, что из окна комнаты Лики тоже должно быть видно почти все поместье.

Чтобы проверить это, я зашла в гостевой домик и поднялась в свой номер. Когда я выглянула из окна комнаты моей подопечной, то увидела примерно то же самое, что было видно с лавочки. Только расположение комнаты на значительной высоте давало возможность рассмотреть те подробности, которые нельзя было разглядеть, стоя на земле.

Например, сейчас я отчетливо видела, что за воротами поместья стоит небольшой фургончик, из которого выгружают привезенные продукты. Нет, этот номер покидать нельзя, несмотря на то что под окном пожарная лестница. Лику нужно просто переселить в дом, а я останусь здесь. Тут будет мой командный пункт, с которого я буду вести наблюдение за поместьем.

Время близилось к десяти. Я критически осмотрела себя в зеркале, поправила волосы и подтянула кобуру. Пора идти на встречу с Никитиным. Я вышла из гостевого домика и направилась к парадному. На крыльце меня ждал Игорь Михайлович, уже пришедший в себя после вчерашней попойки.

– Женя, прежде чем входить в дом, сдай оружие, – сказал он вместо приветствия.

– Нет, – коротко ответила я, – я телохранитель, и у меня есть лицензия.

– Но Александр Александрович против, – забеспокоился начальник охраны.

– Не думаете ли вы, что я пущу его в ход? – спросила я с иронией.

– Ну ладно, ладно. – После инцидента на дороге Михалыч стал ко мне относиться иначе. – Но если хозяин будет недоволен, я свалю все на тебя.

– Согласна, – сказала я и стала подниматься по ступенькам.

– Подожди, я доложу, – остановил меня он.

– Хорошо.

Подождав минут пять на крыльце, я не выдержала и открыла дверь. В небольшой прихожей висели фальшивые оленьи рога и стояли две вешалки для верхней одежды. Я открыла вторую дверь и оказалась в просторной гостиной с мраморными полами и огромным камином, уходившим вверх на два этажа. Камин был обложен камнем, имитирующим речные валуны.

Я залюбовалась этим шедевром и подняла глаза вверх. На скошенном потолке я увидела цветные витражи с подсветкой, имитирующие узкие готические окна. Впечатление дополняла мебель темного дерева: большой угловой диван и глубокие кресла, обитые алым бархатом. Но в углу гостиной друг на друге стояли несколько столов, что сразу портило впечатление от интерьера. Я подумала, что столы приготовлены к свадьбе. Тогда становилось понятным их присутствие в гостиной.

Я села в кресло, поглотившее меня почти целиком, настолько оно было мягким. Там и застал меня вернувшийся от хозяина Игорь Михайлович.

– Женя, я просил подождать снаружи, – сказал он с упреком.

– Там жарко, – ответила я первое, что пришло на ум.

– Иди наверх, он ждет. Но я еще раз тебя прошу: сдай мне оружие.

– Нет, – коротко произнесла я и поднялась с кресла, чтобы идти наверх.

– Что ж поделаешь, нет так нет. Александр Александрович у себя в кабинете. Это по веранде влево до конца, – сообщил мне начальник охраны и вышел из дома.

На второй этаж вела широкая лестница, заканчивающаяся верандой. Я поднялась по ней, прошла мимо нескольких дверей и завернула за угол. Здесь была только одна дверь, обитая кожей. Рядом с дверью имелась еще одна лестница, ведущая вниз. Я спустилась по ней и обнаружила, что она ведет в кухню. Это был черный выход из дома.

Закончив осмотр, я постучала в дверь кабинета.

– Войдите, – услышала я голос Никитина.

Я вошла. Кабинет был обставлен донельзя просто: в центре стоял двухтумбовый секретер с письменным прибором из цветного стекла. Прямо на столешнице пристроился ноутбук, сбоку от стола был втиснут сейф, а сразу за ним начинались книжные полки, из чего я сделала вывод, что кабинет совмещен с библиотекой. Ничего лишнего здесь не было. Легкие белые жалюзи пропускали дневной свет, а на полу лежало ковровое покрытие, заглушавшее шаги.

Хозяин сидел за столом в крутящемся кожаном кресле.

– Доброе утро, – поздоровалась я.

– Доброе, – ответил Никитин, остановив взгляд на том месте, где у меня под жилетом была спрятана кобура. – Присаживайся. – он указал глазами на стул напротив. Еще два стула стояли по углам кабинета, и было видно, что их оттуда извлекали очень редко. Я села на тот, что стоял у стола, и стала ждать, что скажет мне Александр Александрович. Он немного помолчал, глядя на меня, потом начал издалека.

– Как тебе у меня в поместье? Никто не обижает?

– Нет. Спасибо, все хорошо. – Я сочла, что с ходу жаловаться на начальника охраны не стоит.

– Мне говорили, что ты уже осмотрелась здесь.

– Да, немного.

– И что особенного заметила?

Тут я не выдержала и выложила Александру Александровичу все, что накипело на душе. И про бесполезную задвижку в комнате Лики, и про пожарную лестницу рядом с окном, и про отсутствие света перед входом в гостевой домик.

– А еще я обнаружила дыру в заборе, через которую к вам в сад лазают деревенские мальчишки. Кроме того, в этом месте поврежден провод, соединяющий камеры наружного наблюдения. – Я высказалась и теперь ждала реакции.

Никитин задумался, потирая подбородок.

– Н-да. Впечатляет. Неужели охранники не замечают, что часть камер не дает изображение на монитор?

– Ничего не могу сказать. Это лучше спросить у них самих.

Никитин вытащил из стола пепельницу и пачку сигарет.

– Ты не возражаешь?

– Нет. А можно я тоже с вами покурю?

– Конечно, можно. – Он протянул мне свою пачку. Я взяла одну сигарету, и в течение нескольких минут мы с Никитиным увлеченно говорили о марках табака. Потом он затушил сигарету и начал рассказывать о своих проблемах.

– Когда мы разбежались с женой, моим партнером по бизнесу был один деятель. Потом он забрал свою долю и ушел в игорный бизнес. Открыл казино с рестораном и баром, в общем, стал получать прибыль с отдыхающих. Прошло два года, и его бизнес стал чахнуть. Ну, сама понимаешь, кризис и все такое. Люди перестали сорить деньгами. Я давно его не видел и практически забыл о его существовании. Но недавно он позвонил и очень живо интересовался, можно ли ему опять заняться производством на прежних условиях. Но мне, как ты понимаешь, уже невыгодно делиться. Я раскрутил птицефабрику, построил мясной цех, и его деньги сейчас мне не нужны. Я обхожусь своими, – Никитин замолчал, подождал, когда я потушу окурок, и спрятал пепельницу обратно в стол, – не люблю, когда она стоит перед носом, – объяснил он, – запах, понимаешь, неистребимый.

Я понимающе улыбнулась. Мне тоже не нравится, как пахнут окурки.

Никитин продолжил:

– Так вот, предлагал он очень настойчиво, причем не один раз. Мне это надоело, я высказал ему все, что о нем думаю, и выгнал его вон. Поначалу звонки прекратились. Но буквально на днях мне кто-то позвонил и предложил купить мое дело. На вопрос: «Кто звонит?» – я ответа не получил. Позавчера был еще один звонок, уже с угрозой. Тот же голос пообещал мне, что день свадьбы моей дочери станет днем моей смерти.

– А вот это уже серьезно, – заметила я.

– Я тоже так думаю, но жизнь научила меня многому, в том числе осторожности, – Александр Александрович вынул из стола фотографию и положил передо мной. – Вот этот деятель. Его зовут Михаил Абрамович Шульц. А теперь о главном. Ты вчера на дороге продемонстрировала очень хорошие навыки. И я хочу, чтобы ты взяла на себя труд охранять поместье во время свадебных торжеств. Согласна?

Я внимательно посмотрела на фото: от человека с таким типом лица можно ожидать денежных махинаций, но убить кого-либо подобные люди не в состоянии. Их манера воздействия – витиеватый разговор о будущей выгоде, но угрозы… В общем, не знаю, что думает на этот счет Никитин, а мне кажется, что угрожал ему другой человек. Я высказала свое предположение вслух, на что хозяин ответил, что он лучше знает своих врагов, чем я. Я не стала раздражать Александра Александровича, решив, что сама выясню, откуда исходит угроза.

– Можно я возьму с собой его фото?

– У меня есть электронная версия.

Я дала Никитину флешку, которую всегда ношу с собой на всякий случай, и он сбросил мне файл с фотографией.

– Спасибо, – сказала я, принимая обратно свой девайс. Сегодня, когда буду в Тарасове, нужно заехать к Бодрову и показать ему фото. Так, на всякий случай. Кто знает, может, Никитин прав, и этот Шульц действительно готовит убийство.

– С чего мне начинать?

– С восстановления камер наружного обзора. – Хозяин подумал и добавил: – И дыру в заборе неплохо бы заделать. Возьмешь в соратники Игоря Михайловича, он знает, к кому обратиться за помощью.

Я вопросительно посмотрела на Никитина.

– Что ты не поняла? Кладку будет восстанавливать каменщик, а контакт между камерами наружного наблюдения – электрик. Я не заставляю тебя надевать «когти» и лезть на забор. Для этого существуют специалисты.

– Хорошо. А как же Лика? У меня договор с ее матерью. Я должна охранять девушку до момента отъезда из Расловки.

– Лику никто не тронет. А вот меня могут. Придумай что-нибудь сама, – сказал Никитин раздраженно, – сегодня я переведу дочь в дом, и ты постоянно будешь рядом с ней.

– Мне будет некогда. Может, ей поискать другого телохранителя? Если вы, конечно, не против.

Никитин неопределенно махнул рукой.

– Держать в доме мужика с пистолетом? Зачем мне это, Женя? У меня в поместье их целая рота! – Он подкрепил свои слова широким оперным жестом. – И любой из них может выполнять обязанности телохранителя, – добавил он, подумав.

– У меня есть на примете девушка, – я вспомнила о Ладе. Лику охранять фактически не от кого, и если Лада согласится, можно будет познакомиться с ней поближе.

– Такая же, как ты?! – изумился Александр Александрович. – Симпатичная? – он кокетливо улыбнулся.

– Она подрабатывает фотомоделью, – я продолжала интриговать Никитина.

– Бодигард – фотомодель! – Его удивлению не было границ. – Где же вы такие обитаете? Почему я до сих пор ничего о вас не знал?

– Наверно, потому, что прочно осели в Расловке и не интересуетесь тем, что происходит в Тарасове. А у Лады есть свой сайт.

Сан Саныч пододвинул к себе ноутбук и включил его. Когда система загрузилась, он вышел в Интернет и спросил, щелкая мышкой:

– Адрес помнишь?

Конечно, я помнила адрес сайта Лады, и через несколько секунд Никитин смог оценить внешность будущего бодигарда Лики.

– Н-да-а, – протянул он, разглядывая ее фотографии, – опасная штучка. Если она способна на то же, что и ты, то с ней мужикам дело иметь не стоит.

– Ну почему же? Я, например, в жизни обычная женщина. Только готовлю плохо, а так никто еще не жаловался. – Я позволила себе немного пококетничать.

– Нет уж, моя дорогая. – Никитин приблизил ко мне свое лицо. – Лично у меня нет ни малейшего желания играть с тобой в любовь. Пусть этим занимаются люди покрепче.

Хозяин меня немного рассмешил, но я должна получить разрешение пригласить Ладу. Это нужно мне самой. Иначе как я узнаю, на что она способна? Конкурентов надо знать не только в лицо. Очень хотелось бы посмотреть ее в деле. Ее реакцию, физические возможности, умение стрелять, наконец. И все это я могу выяснить, пригласив ее в Расловку в качестве телохранителя Лики. Нужно обязательно добиться, чтобы Никитин разрешил мне это сделать. Я даже отдам ей свой гонорар. Впрочем, теперь гонорар Ильницкой меня интересует мало. Думаю, что Александр Александрович заплатит мне за свою безопасность намного больше. Хотя о чем это я? Что-то слишком меркантильная ты стала, Охотникова.

– Ну что, Александр Александрович, я звоню Ладе?

– Звони. Посмотрим, что она собой представляет. Все равно платить ей будет Машка, – Никитин отодвинул ноутбук в сторону и задал мне последний вопрос: – Сколько ты берешь за услуги?

Я сказала ему расценки, и он присвистнул.

– Я не думал, что ты такая дорогая. Впрочем, я заплачу даже больше, чем ты просишь. Но только в том случае, если возникнет критическая ситуация и ты меня из нее вызволишь. Думаю, что это будет справедливо. Ну что, по рукам?

Я согласилась на его условия, мы по-мужски пожали друг другу руки, обговорили некоторые детали охраны поместья в дни свадебных торжеств, после чего я ушла к себе в номер и стала собирать вещи, чтобы перебраться в хозяйский дом. Интересно, в нем есть комната с похожим видом? Я выглянула в окно комнаты Лики, и мне стало жаль расставаться с таким хорошим наблюдательным пунктом. Нужно сказать Никитину, что я остаюсь в гостевом домике. А Лика пусть перебирается ближе к сестре.

Я снова вышла из домика и отправилась на поиски своей подопечной. Лику я нашла на лавочке рядом с березками, что росли в парке. Девушка мучилась с Интернетом, к которому никак не хотел подключаться ее планшет. Я пару минут наблюдала за ее действиями, потом сказала:

– Лика, я пришла за тобой.

Девушка вопросительно посмотрела на меня.

– Ты теперь будешь жить в хозяйском доме. Там для тебя готова комната.

Радости Лики не было границ. Она бросилась ко мне на шею, поцеловала в щеку, потом расцепила руки и закружилась по дорожке.

– Ура! – кричала она. – Теперь мы с Кристиной сможем не спать до полуночи, и никто нас не будет отправлять в постель! – Потом она резко остановилась и спросила: – А мы в Тарасов сегодня поедем? Ты обещала. – Девушка выставила указательный пальчик.

– Сразу после того, как ты перенесешь свои вещи в приготовленную комнату.

– Обещаешь?

– Обещаю.

– Тогда я мигом, – Лика побежала в гостевой домик, а я отправилась искать Игоря Михайловича, чтобы передать ему распоряжение Никитина.

К моему немалому удивлению, девушки собрались в город меньше чем за полчаса. Я даже не успела выгнать из гаража машину. Лика забежала в номер в гостевом домике, откуда недавно выносила свои вещи, и с ходу выпалила:

– Едем!

Я посмотрела на часы. Была уже половина двенадцатого. Нужно позвонить Бодрову, чтобы узнать, в какое время он будет на месте. У него, кроме всего прочего, я хотела узнать, что представляет собой Лада на самом деле. К тому же не мешает посмотреть «картинки». Так я называла фотографии преступников в розыске. Возможно, Никитину угрожал кто-то, связанный с уголовным миром.

– Сейчас, я только сделаю один звонок.

– Давай быстрее! Долго нам еще ждать? Кому ты собираешься звонить? Кристина спрашивает, когда тарасовские магазины закрываются на обед. – Лика засыпала меня вопросами, на которые я не успевала отвечать.

– Магазины в Тарасове работают без обеда, – начала я с самого легкого вопроса. – А кому я собираюсь звонить – это мое дело. Приедем в Тарасов, все сама увидишь и узнаешь.

– Через сколько тебя ждать? – Девушка стояла в дверях, готовая тотчас выбежать, как только получит ответ.

– Через десять минут, – сказала я и набрала номер начальника городского отдела по борьбе с организованной преступностью.

Лика исчезла, и через минуту я услышала ее голос, доносящий со двора:

– У нас есть еще десять минут!

В это время Бодров взял трубку.

– Добрый день, Валерий Петрович, – произнесла я, – это Охотникова.

– А! Женя! Добрый, добрый! Что-то тебя давно не видно и не слышно. Ты куда-то уезжала?

– У меня были проблемы с работой, – честно ответила я, – я даже хотела поинтересоваться у вас, не перевелись ли еще в Тарасове уголовные элементы.

– Шутишь! Уголовники никогда не переведутся. Среди миллионов честных людей всегда найдутся несколько отморозков, которые будут портить жизнь всем остальным. А к чему этот вопрос?

– Я два месяца отдыхала. Вынужденно.

– Что так?

– Не было клиентов, – я не стала вдаваться в подробности, надеясь на скорую встречу. – Валерий Петрович, я сейчас в Расловке, но примерно через три часа буду в Тарасове. К вам можно зайти? Разговор не телефонный.

– У нас с тобой все разговоры не телефонные. Приезжай. Я как раз после обеда получу новые «картинки». Посмотришь, какие к нам в Тарасов гости пожаловали.

Я поблагодарила Валерия Петровича и повесила трубку. Все. Теперь можно ехать в город. Я критически осмотрела себя в зеркале и нашла, что для телохранителя, работающего круглые сутки, выгляжу очень неплохо. Майка вот правда грязновата, но у меня в запасе есть еще две.

Я подошла к тумбочке, в которую сложила свои вещи, и извлекла на свет свежую майку. Пока я переодевалась и заново прилаживала кобуру, ко мне в номер опять прибежала Лика.

– Десять минут уже прошло! – сказала она обиженным тоном и надула губки. – Мы там на солнце уже изжарились!

– Где же вы ждете? – поинтересовалась я.

– У гаража, а там как на лысине, нет ни одного кустика.

– Сейчас, вот пристегну кобуру и пойдем. – Нельзя испытывать терпение девчонок, а то они мне в Тарасове дадут прикурить. Я быстро закончила с кобурой, оглядела номер на предмет того, не забыла ли я что-нибудь, и вышла вместе с Ликой из гостевого домика. Девушка с деловым видом шла впереди меня и нетерпеливо оглядывалась. У дверей гаража стояла Кристина и вытирала платочком лицо. В полдень на солнцепеке было очень жарко.

Я поздоровалась со старшей дочерью Никитина, задала дежурный вопрос о делах и, получив в ответ, что все хорошо, зашла в гараж, где у моей машины уже хлопотал Виталий.

– Я залил тебе полный бак, – сказал он после приветствия, – и еще канистру поставил в багажник.

– Мне бы хватило одного бака, мой «фольк» не сильно прожорливый, – произнесла я, садясь за руль.

– На дороге бывают разные ситуации, а рядом с Расловкой нет ни одной заправки, – Виталий заглянул под капот, послушал работающий мотор и удовлетворенно крякнул. – Двигатель в порядке. Будем надеяться, что происшествий в дороге не будет.

– Я тоже так думаю. Девочки, садитесь! – крикнула я девушкам, и они тотчас залезли на заднее сиденье, втащив за собой огромную пустую сумку.

– Что вы задумали купить? – спросила я, глядя на баул.

– Мы тебе потом все покажем, – сказала Лика с хитрой улыбочкой, – нам только добраться до магазина, а там… – Она не договорила, и сестры захихикали, глядя друг на друга.

Я пожала плечами, захлопнула дверцу машины и выехала из гаража, помахав рукой Виталию, а спустя десять минут мы уже мчались по трассе в сторону Тарасова, и я благодарила бога, что на деревенских дорогах не бывает пробок.

К двум часам мы были уже в районе кольцевой дороги, и мне пришлось сбавить скорость, из-за чего рухнула моя надежда попасть к Бодрову в начале третьего. Мы ползли по кольцевой, дыша выхлопными газами, до той поры, пока я не свернула на городскую дорогу. Здесь я прибавила газу и ехала на скорости до первого знака, ее ограничивающего.

– Где вас выгрузить? – поинтересовалась я у сестер.

Девушки пошептались и ответили хором:

– У торгового центра.

– Да, пожалуй, – согласилась я. – Только обойти все павильоны вы за день не успеете. – Но в ответ на мое предупреждение девушки рассмеялись.

– Зря потешаетесь. Лучше сразу решить, что вам нужнее всего, а то мы обратно в Расловку попадем только к завтрашнему утру.

– Ладно, Женя. Мы ненадолго. Кристине нужен красивый флердоранж, а то тот она попыталась поправить, а он совсем рассыпался. А я хочу купить ей подарок, но это пока секрет.

– Так у какого павильона вас выгрузить? – Я хотела знать точно, где их потом искать, потому что сама намеревалась сделать еще несколько дел.

– А что, ты потом уедешь? – Кристина растерялась. – Я не знаю, как Лике, а мне страшно оставаться в торговом центре, не будучи уверенной, что рядом нас ждет машина.

– Я тебя поняла. Но пока вы здесь бродите, я успею сделать кучу дел. Давайте назначим время и место, где вы меня будете ждать, – я выразительно посмотрела на часы.

– Давай у Дворца культуры в шестнадцать тридцать, – деловым тоном заявила Лика, – и не опаздывать, – добавила она строго.

– Есть! – откликнулась я и козырнула левой рукой.

Девочки поняли шутку и дружно рассмеялись.

– Женя, – спросила меня Кристина, – если не секрет, куда ты так спешишь? У тебя дела в Тарасове?

– Да. Мне нужно встретиться с начальником отдела по борьбе с организованной преступностью, а потом уговорить одну девушку поехать с нами в Расловку.

– Какую девушку? – кокетливо спросила Лика. – Нам на свадьбе лишние девушки не нужны.

– Она не лишняя, Лика. Она будет твоим телохранителем, потому что теперь я буду охранять твоего отца.

Эта новость стала для Лики шоком. Она приоткрыла рот, но сказать ничего не могла, только часто-часто моргала. Мне показалось, что она сейчас заплачет. Неужели всего за пару дней она настолько ко мне привязалась? Или из-за подросткового возраста она чересчур эмоциональна?

– Лика, что с тобой? – спросила я как можно ласковее.

Девушка закрыла рот и перестала моргать.

– Кто будет моим телохранителем? Лада? – догадалась она.

– Да, – подтвердила я, – Лада. Но сначала я хочу узнать, кто подписывал ей лицензию.

– Это ты хорошо придумала, – успокоилась Лика, – а то мама ее забраковала.

– Почему?

Девушка смутилась и не стала отвечать на мой вопрос. У меня тоже сложилось впечатление, что Лада «в теме». Но нельзя судить о человеке только по его любви к эпатажу. Я ведь тоже выгляжу неординарно. Поэтому-то я и отложила этот вопрос. Нужно сначала выяснить у Бодрова, кто подписывал Ладе лицензию, и поговорить с этим человеком.

Мы подъехали к торговому центру, я высадила девушек, напомнив им еще раз о времени встречи, а сама поспешила к Бодрову, объезжая пробки узкими улочками и переулками.

На входе в городской отдел полиции я предъявила свое удостоверение телохранителя и поднялась на третий этаж, где был расположен кабинет начальника отдела по борьбе с организованной преступностью. Посмотрев на часы, я постучала в обитую кожей дверь.

– Войдите, – услышала я голос Валерия Петровича.

Я вошла. Обстановка в кабинете нисколько не изменилась с тех пор, как я была здесь последний раз. Все так же стол Бодрова был завален какими-то бумагами, и начальник отдела метался между сообщениями, приходившими по электронной почте, и документами, требующими его подписи.

Вообще, я сделала вывод, что в работе уголовного отдела изменения происходят только тогда, когда отправляют на пенсию очередного начальника. Валерию Петровичу до пенсии было еще далеко, но его волосы уже тронула седина: сказывалось постоянное напряжение, в котором он пребывал изо дня в день.

– Добрый день, – поздоровалась я, глядя на прилипшего к компьютеру Бодрова.

– Здравствуй, Женя, – сказал Валерий Петрович, на секунду повернув голову в мою сторону.

Я без приглашения расположилась на стуле, стоящем напротив кресла начальника отдела, и стала ждать, когда он закончит поиск. Примерно через минуту Бодров нашел что-то, быстро сделал пометку в ежедневнике и сел, сложив руки на столе.

– Все, – произнес он, – теперь я к твоим услугам. Так как, говоришь, идут твои дела? Клиентов нет? Это очень интересно. Расскажи подробнее.

И я рассказала Валерию Петровичу о своих подозрениях относительно Лады. Возможно, ее реклама привлекает людей настолько, что они забывают о существовании более скромных телохранителей. В конце концов я спросила об уровне подготовки Лады и о том, кто подписывал ей лицензию. Бодров слушал меня очень внимательно, иногда задавая наводящие вопросы. Потом он прервал мои жалобы и подвел резюме.

– Женя, я видел сайт Лады и могу сказать только одно: ее, извини, выпендреж, – а больше это никак назвать нельзя, – он потянулся к компьютеру и набрал адрес в строке поиска, – так вот, ее выпендреж только отпугивает людей. После просмотра фотографий у людей складывается мнение, что все телохранители-женщины точно такие же, как Лада, и они нанимают более скромных и надежных мужчин.

Я была поражена этим известием. Конечно, я знала, что телохранителю лучше не выставлять себя напоказ, но что Лада настолько переступила черту…

– Валерий Петрович, а у нее самой есть клиенты? – Этот вопрос волновал меня больше всего. О том, кто подписал ей лицензию, я решила спросить чуть позже.

Бодров невесело усмехнулся.

– У нее не было ни одного клиента с тех пор, как она закончила курсы. Зато от модельных агентств отбоя нет.

– Зачем же тогда она столько сил потратила на то, чтобы выучиться на бодигарда?

– А вот этот вопрос лучше задать ей лично, – Валерий Петрович выставил вперед указательный палец. – Вообще, из-за нее на полицию свалилось столько забот, что мама не горюй. Чего стоят одни только звонки от людей, желающих знать, что это за новая Никита объявилась в Тарасове, – на мониторе появилось изображение, и Бодров повернул монитор так, чтобы я его видела. – Вот, полюбуйся.

Я посмотрела на монитор и ахнула. На сайте Лады появилась ее фотография в черном бикини с хлыстом в руке. Рядом с основным фото было еще одно: снимок кончика хлыста, на котором была прикреплена металлическая шайба, своей формой напоминавшая сюрикен.

– Она что, с ума сошла? – только и смогла вымолвить я. – Такие фотографии можно публиковать только на порносайте.

– Вот и я об этом же, – сказал Валерий Петрович, поворачивая монитор экраном к себе.

– Валерий Петрович, а где сейчас эта дива?

– Тебе она нужна?

– Да. И если у вас есть время, я расскажу зачем. – Мне в голову пришла идея поговорить с Ладой с глазу на глаз на предмет ее эпатажа. В конце концов, так называемая реклама может оставить без работы не только ее, но и меня. А у меня нет желания опять работать переводчицей в каком-нибудь литературном агентстве.

– Сделай милость. – Бодров оставил в покое монитор, закрыл компрометирующий сайт и приготовился слушать.

Я рассказала ему, что меня наняла Ильницкая – больше для острастки Никитина, но позднее выяснилось, что телохранитель нужен ему самому. Теперь получается, что я должна охранять двоих, да еще наблюдать за домом во время свадебных торжеств, что в принципе невозможно. Поэтому я решила удвоить силы, пригласив в Расловку Ладу.

Валерий Петрович внимательно меня выслушал и понимающе кивнул.

– Но почему именно ее? У нас в Тарасове есть хорошие телохранители-парни, с которыми не будет никаких проблем. – Он полез в ящик стола и вытащил какую-то папку. – Вот Сергей Никаноров, он сейчас не занят. Свободно владеет карате, прекрасно стреляет, а самое главное, у него нюх на преступников. Очень рекомендую. А вот Андрей Голавлев. Этот служил в спецподразделении, так что за его подготовку я ручаюсь головой. – Бодров перебирал документы в папке, рассказывая мне обо всех бодигардах, на сегодняшний день не занятых, и мне пришло в голову, что у начальника отдела по борьбе с организованной преступностью есть данные на всех телохранителей Тарасова, в том числе и на меня.

Я спросила его об этом и, получив утвердительный ответ, сказала:

– Все это очень хорошо, но Никитин хочет нанять Ладу.

– Ты показывала ему сайт? – встревожился Бодров.

– Показывала.

– И что он?

– Сказал, что парень ему не нужен. Там, в поместье, целый штат охранников. А Лада, как я поняла, ему просто понравилась.

– Хм. Вкусы, однако, у твоего подопечного, – Валерий Петрович покрутил головой, – но что поделаешь? Можешь прямо от меня позвонить ей и сказать, что ее нанимают. Вот будет радости! – Бодров, покопавшись в папке, вынул из нее очередной листок и продиктовал мне номер ее сотового, но по его поведению, которое я давно изучила, было ясно, что он не одобряет мой выбор. Хотя выбор этот не только мой: Никитину понравилась моя идея, и теперь мне предстояло сделать все, чтобы Лада согласилась поехать в Расловку.

Я набрала номер и услышала голос Лады. Низкий и с хрипотцой.

– Алло!

– Телохранитель Евгения Охотникова. Добрый день!

Трубка на некоторое время онемела. Потом Лада спросила, чеканя слова:

– Чем я могу быть вам полезной?

– Мне необходимо с вами пообщаться.

– На предмет?

– У меня есть для вас работа.

– Моделью?

– Телохранителем.

– Я не поняла, – сказала Лада раздраженным тоном, – мне предлагает работу телохранитель?

– Да, – просто ответила я, – мне нужна напарница. Подробности при встрече.

Лада опять помолчала, видимо, обдумывая предложение.

– Где и когда я могу вас увидеть? – спросила она, смягчив тон.

– Я могу подъехать туда, где вам удобнее. Я на машине.

– Хорошо. Давайте сегодня вечером у кафе «Садко».

– К сожалению, у меня очень мало времени: через пару часов я уезжаю обратно в Расловку вместе со своими подопечными.

– Так работа на выезде? – попыталась уточнить Лада.

– Да, – подтвердила я, – и если вы хотите ее получить, вам нужно быть готовой к отъезду уже через час.

– И какой гонорар?

Я назвала сумму, которую мне обещала Ильницкая. Лада опять замолчала примерно на полминуты, потом тихо спросила:

– Вы не шутите?

– У меня нет привычки шутить с незнакомыми мне людьми.

– Я согласна. Куда мне подойти? – По вопросу Лады я поняла, что она еще не успела обзавестись машиной.

– Скажите мне свой адрес, и я за вами заеду. В какое время вы будете готовы?

– Думаю, что получаса мне хватит, – и назвала мне улицу и номер дома.

Этот ответ мне понравился. Значит, у Лады не все упирается в эпатаж. Интересно, как она будет работать? Сколько ошибок допустит? И главное, смогу ли я исправить ее ошибки? Я попрощалась с Ладой, обещав подъехать через полчаса, и убрала телефон.

Бодров, слышавший наш разговор, вздохнул.

– Ты хотела знать, кто ей подписал лицензию? Я подписал. Два месяца назад, кроме меня, было некому: кто в отпуске, кто в командировке. Так что Лада – мое детище, – сокрушался он, – только я виноват в том, что в ряды телохранителей просочилась эта особа.

– Валерий Петрович, – прервала я это самобичевание, – Ладу еще никто не видел в деле. Может быть, она очень хорошо работает? Мы ведь об этом пока не знаем.

– Спасибо, Женя. Одна ты меня утешаешь, – горько улыбнулся Бодров. – И если ты проверишь ее, что называется, на вшивость, я буду тебе очень благодарен. – По всему было видно, что начальник отдела по борьбе с организованной преступностью считает наш разговор оконченным. Но я не дала ему утвердиться в этой мысли.

– Валерий Петрович, напоследок я хотела бы посмотреть «картинки» и спросить вас вот об этом человеке, – я подала капитану полиции флешку, – там один-единственный файл. – Я улыбнулась, давая понять, что самая тяжелая часть разговора позади.

Валерий Петрович вставил флешку и открыл файл.

– Хм, – сказал он, поглаживая несуществующие усы, – это что-то новенькое. Где взяла?

– Никитин подозревает, что этот тип готовит его убийство.

– Не думаю. Хотя могу ошибаться. Как его зовут?

– Михаил Абрамович Шульц.

– Очень интересно! Сейчас посмотрю картотеку. Если не найду ничего, проверю по документам налоговой. Он кто такой?

– Держит ресторан и казино, но дела идут плохо. – Я повторила слова Никитина.

– Сейчас поглядим, как его дела, – Бодров открыл какую-то программу и ввел в нее данные Шульца. Через пару минут он уже знал о Шульце все: сколько налогов заплачено за отчетный период, какая прибыль получена и связан ли Михаил Абрамович с уголовными элементами.

– В общем, так, Женя. Этот тип занимается игорным бизнесом, так что связи с мафией есть. Но судя по налоговым отчетам, дела у него идут неплохо, так что сведения о его так называемой «бедности» несколько преувеличены.

– А почему же он опять просится к Никитину в напарники? – Мне была непонятна такая логика.

– А потому что в кризис пища для людей важнее игр, а следовательно, прибыль у Никитина больше, чем в казино и ресторане. Вот наш Шульц и решил, что стать партнером хозяина птицефабрики намного выгоднее, чем обирать обнищавших людей.

– Хорошо сказано, Валерий Петрович. А что насчет убийства?

– Сомневаюсь. Не каждый человек может выжить в игорном бизнесе, а те, кто выживает, обычно не склонны к необдуманным поступкам, – Бодров оторвался от монитора и посмотрел мне прямо в глаза.

– Но кто-то звонит Никитину и говорит, что день свадьбы его дочери станет днем его смерти. – Я выдержала взгляд и, в свою очередь, воззрилась на начальника отдела.

– Не Шульц. Кто угодно, но не он.

– Почему?

– Такие люди не склонны к эпатажу. Если им приспичит, они уберут человека тихо и без лишних эмоций. А убийство на свадьбе – чистой воды выпендреж. Ищи другого подозреваемого.

– А этого что, оставить без внимания? – Я не поняла его логику. Налицо угрозы и человек, который по роду своей деятельности обязательно должен быть связан с мафией. Почему Бодров говорит мне, что он не может быть убийцей?

– Ты только потеряешь время, Женя. Не ищи на него выход. Лучше удвой внимание и постарайся вычислить убийцу. Если Никитина хочет убить Шульц, он не будет это делать своими руками. Постарайся вычислить киллера на месте. Никитин тебе доверяет?

– Да, вполне. Сегодня он велел мне заняться охраной поместья.

– Вот и займись этим. У тебя ко мне все? – Валерий Петрович выразительно посмотрел на часы.

– Я еще хотела посмотреть картинки, – напомнила я Бодрову.

Он посмотрел на меня исподлобья и устало сказал:

– Дойди до Протасова, он сейчас у себя в кабинете. У него найдешь все, что тебя интересует, а мне после нашего разговора нужно прийти в себя и заняться более важными делами, – Бодров полез в стол и достал оттуда пухлую папку, – иди, не жди, у него там целая галерея.

Я поднялась со стула и пошла к двери.

– До свидания, Валерий Петрович!

– До свидания. Если последуют какие-то события, ты мне сообщи.

– Это насчет Лады?

– Да, насчет нее. Ну и вообще. Не знаю, что там намечается в Расловке, но ты меня держи в курсе. Договорились?

Я понимающе кивнула и вышла из кабинета. Коридор был пуст: прием граждан закончился. Я подошла к двери у самой лестницы и постучала.

– Войдите, – услышала я голос майора Протасова, а через пару минут уже сидела на стуле напротив него и увлеченно рассматривала фото разыскиваемых преступников. Воры и путаны меня не интересовали, я искала рыбку покрупнее. Кто-то ведь грозил Никитину, и этого «кого-то» мне предстояло вычислить, пока он не перешел к действиям. Задача казалась мне невыполнимой, но утешало одно: из всех разыскиваемых негодяев в Тарасовской области мог появиться только один – брачный аферист, не брезгующий никакими средствами. Я внимательно рассмотрела его фото: это был человек еще молодой, но уже обладающий солидной лысиной. Последняя навела меня на мысль, что этому фрукту скрыться от полиции практически невозможно. Хорошо, зимой можно надеть шапку. А летом? Я повертела в руках фотографию, пытаясь хорошенько запомнить черты лица. Если бы это было настоящее фото, у меня в памяти четко бы отпечатался его образ. Но изображение пришло по факсу; распечатку, сделанную на лазернике, нельзя считать полноценным изображением.

Я еще раз посмотрела на фото и глубоко вздохнула. Ничего не поделаешь, другого изображения нет, иначе Протасов давно бы мне его дал. Я поглядела на часы. Лада уже ждала меня, и нужно было ехать, чтобы закончить разговор. Я простилась с гостеприимным майором Протасовым, быстро вышла из здания городского отдела полиции и села за руль своего «фолька». Через минуту я уже стояла в пробке на дороге в Ленинский район и проклинала тот день, когда люди придумали машины.

Лада жила на тихой улочке, носившей название Лунная. Какое отношение она имела к Луне, неизвестно, но на всем ее протяжении я не встретила ни одного магазина. Вернее, не совсем так. В одном месте я заметила хлебный ларек, а чуть дальше – шиномонтаж. Создавалось такое впечатление, что живущие здесь люди, поев хлеба, торопились привести в порядок свои машины, чтобы уехать отсюда раз и навсегда. Во всем остальном улица была как улица. Такая же тихая и зеленая, как другие улицы, расположенные на окраине города.

Дом Лады я нашла быстро, угловой в конце квартала, он выделялся среди других домов тем, что рядом с ним был разбит небольшой скверик. В скверике стояли лавочки, на которых сидели местные бездельники и пили вино. Я поставила машину рядом с домом, поднялась на второй этаж и позвонила в квартиру. Лада открыла сразу же, как будто ждала меня за дверью.

– Добрый день, – начала я с дежурного приветствия, – меня зовут Евгения Охотникова, вот мое удостоверение, – я показала ей маленькую книжечку, которая не раз открывала мне дорогу туда, куда доступ обычным людям был запрещен.

– Добрый, – ответила Лада растерянно, искоса взглянув на документ. Последовало непродолжительное молчание. Мы с интересом разглядывали друг друга. Наконец Лада спохватилась и пригласила меня войти в дом.

Квартира была похожа на тысячи других квартир, в которых обитают люди со средним доходом. В прихожей стояла тумбочка для обуви, большое зеркало и небольшая корзинка с гостевыми тапками. Когда я переобулась, Лада повела меня в свою комнату, стены которой были увешаны ее собственными фотографиями. Вот Лада на лошади, Лада на мотоцикле, Лада на роскошной яхте, – Лада, Лада и еще раз Лада.

– Лада, вы готовы? Я приехала, чтобы забрать вас в Расловку, – сказала я, закончив рассматривать «галерею».

– Вы не объяснили, что я должна делать.

– Ничего особенного. Ваша подопечная сейчас бродит по торговому центру, а через полчаса я должна буду забрать ее, чтобы ехать домой. Если вы не возражаете, мы поговорим по дороге. У меня мало времени, – произнесла я с извиняющейся улыбкой. – Вы уже собрали вещи?

– Да, только я не знаю, брать ли с собой что-то еще, кроме пистолета.

– Берите все, что есть, – посоветовала я, вынимая из кармана сюрикен и показывая его Ладе, – бывают ситуации, когда выручает самое неординарное оружие вроде сюрикенов. У вас есть что-то наподобие?

– Да, хлыст со стальным наконечником, – она сняла со стены бич из воловьей кожи, на конце которого было прикреплено что-то вроде небольшого сюрикена. Этот бич я уже видела на фотографии Лады, выложенной на сайт. Теперь я взяла его в руки и попробовала стегнуть, нацелившись на край занавески. Сюрикен задел занавеску, отрезав от нее уголок. – Хорошее оружие, – похвалила я и отдала бич хозяйке.

– Остальные вещи уже в сумке, – сказала Лада, поднимая с дивана спортивную сумку средних размеров и набрасывая ее ремешок себе на плечо.

– А где пистолет? – встревожилась я. Без пистолета телохранитель – не телохранитель.

– В сумке.

– У тебя есть кобура? – я решила перейти на «ты».

– Где-то была, – Лада порылась в шкафу и извлекла на свет божий что-то пыльное. Она взяла какую-то тряпку, вытерла то, что называлось кобурой, и попробовала засунуть в нее пистолет. Пистолет в кобуру лезть не захотел, и Лада села, положив его к себе на колени.

– Надевай плотные джинсы, будешь держать пистолет в кармане, – сказала я, видя, что кобура у новоиспеченного телохранителя от пистолета другой марки. – Поехали, а то меня девочки уже ждут.

Лада остановилась как вкопанная.

– Ты же сказала, что девушка одна.

– Подопечная у тебя одна, – уточнила я. – Вторая девушка не в счет. В общем, что я мучаюсь, мы сейчас приедем на место, и тебе сразу все станет понятно. Подробности расскажу по дороге. Идет?

– Ладно, – смирившаяся с положением Лада поправила сумку, сунула в карман пистолет и вместе со мной пошла к выходу. Через минуту мы уже сидели в моей машине, направляясь ко Дворцу культуры, стоявшему рядом с торговым центром. У меня было в запасе еще двадцать минут, и я решила объяснить Ладе ее задачу.

– В твои обязанности входит охранять младшую дочь Никитина. Девочке всего шестнадцать, она приехала в Расловку на свадьбу старшей сестры, и ей по большому счету ничто не угрожает.

– А зачем тогда ее охранять? И кто такой Никитин?

– Хороший вопрос, – я чертыхнулась, остановившись у светофора. – Отец Лики – хозяин Расловской птицефабрики, мать – хозяйка салона красоты, занимающегося аппаратной косметологией. Родители девушек, мягко говоря, не ладят, и мать отправила Лику к отцу под охраной, чтобы показать ему, какой он подонок. Дескать, на него нельзя оставить даже собственную дочь.

– Вот это отношения! – воскликнула Лада. – А у Лики сестра двоюродная?

– Ты не поверишь. Родная. В процессе развода родители поделили детей: старшая, Кристина, осталась с отцом, а младшую, Лику, забрала мать.

– Неужели можно настолько ненавидеть бывшего мужа? – удивилась Лада. – Но ты еще не сказала мне, чем я должна заниматься.

– Ничем. Просто смотреть, чтобы Лика не попала в какую-нибудь переделку. К тому же на носу свадьба, будет много гостей, все будут пьяные, и кто даст гарантию, что молодую девушку не попытаются соблазнить?

– То есть нужно пресекать все такие попытки? – Лада оказалась менее понятливой, чем я ожидала.

– Нужно просто находиться рядом с подростком и следить за тем, чтобы ей не навредили, – я не знала, как еще объяснить телохранительнице ее задачи, и замолчала, раздумывая над тем, как объехать очередную пробку. Наконец, я свернула на узкую улочку и поддала газу. Время поджимало, и девушки ждали меня уже семь минут. Я надеялась на то, что они не столь пунктуальны, как я, но просчиталась. Когда мы подъехали ко Дворцу культуры, Лика выразительно постучала пальцем по стеклышку часов.

Я выглянула из машины и развела руками. Дескать, что поделаешь, времени всегда не хватает. Но Лику мое оправдание не устроило, и она высказала мне все, что накипело у нее на душе, пока она стояла у входа во Дворец культуры, рядом с которым не было ни одного деревца и ни одной лавочки.

– Мы изжарились насмерть, – заявила мне она, забираясь на заднее сиденье и пытаясь втащить вслед за собой туго набитую сумку. Кристина ей помогала, виновато улыбаясь. Старшей сестре было стыдно из-за капризов младшей. Представляю, как ей досталось, пока мы стояли в пробке! Наконец, сумка была водворена в салон, сестры забрались на заднее сиденье, и Лика скомандовала:

– Поехали!

– Есть! – ответила я. Мы тронулись, и я спросила у своей подопечной:

– Лика, а почему ты не спрашиваешь, кто с нами в машине?

– Я и так знаю. Это Лада. Теперь она меня будет охранять. Лада, – обратилась она к своему новому бодигарду, – а ты умеешь так, как Женя? – И она рассказала, как я прижучила хулиганов, подставившихся нам на дороге. Лада с интересом ее выслушала, а потом спросила.

– Ты не врешь?

Сестры зароптали и стали наперебой рассказывать о моих подвигах. Приятно, когда за твоей спиной о тебе говорят что-то хорошее. Но упрямая Лада поверила только тогда, когда я ей рассказала о том, что училась в Ворошиловке и побывала в горячих точках. После этого рассказа новый бодигард потеряла весь лоск. Видимо, теперь она иначе смотрела на возможность совместной работы со мной.

– Женя, а зачем ты взяла именно меня? – спросила она робко.

Я не стала распространяться о том, что подумала о ней, глядя на ее сайт. Придет время, я ей все объясню. Нельзя, чтобы сестры, слушая о выходках Лады, потеряли к ней доверие.

– Хозяин не захотел телохранителя-мужчину. Так что в Расловке у тебя есть покровитель.

Лада приободрилась и опять стала сама собой. Она завела разговор о покупках, и девушки ей сообщили, что самое главное их приобретение – петарды и шутихи, которые они будут запускать в день свадьбы.

– Ну вот, – прокомментировала я, – а ты спрашиваешь, от чего охранять Лику.

– Да уж, – согласилась Лада, – я не ожидала, что моя подопечная окажется такой резвой.

– Я не резвая, я предприимчивая. Папа тоже так говорит. Я, когда закончу институт, буду предпринимателем. Открою фирму, как мама, накуплю всякой всячины и буду ею торговать.

Дальше Лика рассказала, как она будет распределять прибыль, сколько платить продавцам, каких поставщиков выберет, – в общем, продемонстрировала хорошую осведомленность о том, как вести бизнес.

– Это мама тебя научила? – спросила я.

– Да, – ответила девушка. – Только я пока не решила, чем именно буду торговать. Но то, что у меня будет свой магазин, – это решено.

Кристина не вмешивалась в наш разговор. Она достала из сумки свой новый флердоранж и задумчиво перебирала цветы. Я подумала, какие они разные, Лика и Кристина. Как будто родились от разных родителей. Лика – решительная, смелая и бойкая, а Кристина – скромная, спокойная и уравновешенная.

Мы уже выехали из Тарасова на кольцевую дорогу, а после на трассу, где я смогла, наконец, прибавить газу. Разговоры как-то сами по себе стихли, и я включила музыку. Так, слушая последние хиты Ван Бурена, мы добрались до самого поворота на Расловку. И тут перед нами опять возникли помятые «Жигули». Они вывернулись с грунтовки, которая вела в деревню, и поддали газу, стараясь нас обогнать.

Я не ждала от хулиганов ничего хорошего, и, действительно, они, обогнав нас, попытались перекрыть проезд. Но «Жигуль» – машина маленькая, и полностью перекрыть трассу им не удалось. Когда мы проезжали мимо, в мою машину полетел кусок щебня. Он ударился о крыло и оставил на нем вмятину. Я прибавила газу и хотела уйти на скорости, но тут вмешалась Лада. Она достала свой пистолет, прицелилась и прострелила «Жигулям» переднее колесо в тот момент, когда они попытались снова нас обогнать.

Колесо зашипело, машину повело в сторону, и спустя несколько мгновений она стояла в кювете. Я поспешила ретироваться с места происшествия. Девушки были в восторге, но я решила серьезно поговорить с Ладой, когда мы приедем в поместье. Она не имела права стрелять первой. Наверняка на курсах ей неоднократно об этом говорили, тем не менее она применила оружие против безоружных. В прошлый раз у этих парней была монтировка, в этот – кусок щебня. Конечно, человека можно убить и крупным камнем, но в данный момент у хулиганов не было такого замысла.

– Лада, когда приедем в Расловку, нам с тобой нужно будет поговорить, – я сказала это, нагнувшись к ее уху, чтобы сестры не слышали.

– Я сделала что-то не так? – прошептала мне Лада.

– Потом, – произнесла я вслух и свернула на дорогу, ведущую к поместью. – У нас до вечера еще будет время обсудить кое-какие детали.

Машина остановилась у ворот, и я посигналила. Створки нехотя разошлись, мы въехали внутрь и остановились. К машине подошел Игорь Михайлович и заглянул внутрь.

– Нашего полку прибыло? – спросил он игриво. – Как тебя зовут, славный бодигард, – видимо, Александр Александрович не стерпел и поделился с ним своими соображениями относительно Лады.

Лада сначала растерялась, но быстро овладела собой.

– Меня зовут Лада, и я буду охранять Лику, – сказала она и вышла из машины. – Вот мое удостоверение, вот лицензия на оружие, а вот еще одно оружие, на которое разрешение не требуется, – она вынула из-за пояса бич и ловко срезала его концом ближайший лопух.

– Браво! – пропел начальник охраны и захлопал в ладоши. – Теперь нам не страшны козни врага. Мы его сначала бичом, а потом положим на лопатки!

Я заметила, что Михалыч уже принял на грудь, и тоже вышла из машины.

– Игорь Михайлович, вы провоцируете нашего нового телохранителя. Это напрасно, потому что она еще не знает, как себя вести в поместье. Лучше бы рассказали ей, какие здесь порядки. А еще девочкам нужен помощник, у них тяжелая сумка, полная пиротехники.

– У нас на свадьбе будет фейерверк! – воскликнул Михалыч. – С нами будет праздновать вся Расловка! Наши красавицы…

Я не стала слушать про красавиц, бросила выразительный взгляд на Ладу. Она поняла меня без слов и села обратно в машину. Я медленно поехала по дорожке, ведущей к дому, и остановилась у парадной лестницы.

– Лика, где ты собираешься держать свою пиротехнику?

Девушка задумалась и стала рассуждать вслух:

– В доме это держать нельзя: отец не любит такие штучки. В гараже – опасно, там везде бензин и масло. Во! Придумала! Мы сложим все это в нашем бывшем номере! Туда никто не зайдет, а когда будет нужно, я вытащу все и устрою фейерверк, – девушка мило заулыбалась, радуясь, что ей в голову пришла такая идея.

Мне не хотелось ее разочаровывать, но это получилось само собой.

– Лика, я остаюсь в нашем номере, и мне не нужна там целая сумка взрывоопасной ерунды. Ты ведь прекрасно знаешь, какого качества эти петарды. Может, поискать для них какое-то другое помещение?

– Какое?! – Лика была в отчаянии. Минуту назад она считала, что ей в голову пришла гениальная идея, и вот сейчас все рушилось.

– Спроси у Влада, может быть, у него найдется место где-нибудь в погребе?

У Лики снова загорелись глаза, и она, не говоря ни слова, побежала на кухню.

Пока мы разговаривали с Ликой, Кристина потихоньку вынула свой флердоранж из сумки и ушла в дом. Лада с интересом слушала наш разговор, поигрывая ручкой бича. Мы остались одни. Самое время поговорить об ошибках.

– Лада!

Она повернулась ко мне.

– Сегодня на дороге ты допустила непростительную ошибку.

– В смысле? – Она еще не поняла.

– Ты хорошо помнишь, что говорили на курсах телохранителей? Ни при каких обстоятельствах не стреляй первой. Ты помнишь, как всадила пулю в «Жигули»?

– Но я просто продырявила им камеру. Я не хотела их убивать.

Я глубоко вдохнула и начала еще раз с начала.

– Лада, мы не имеем права стрелять первыми. Исключением может быть только ситуация, когда наш подопечный находится в смертельной опасности. Сегодня на дороге такой опасности не было. Парни просто помяли мне капот, бросив в машину кусок щебня. Колесо можно было продырявить другим способом, не пуская в ход оружие.

– Да ну тебя, Женя! Кто заметит в колесе маленькую дырочку от пули? Подумают, что напоролись на гвоздь.

Беспечность Лады меня просто поражала.

– А звук выстрела, который слышали несколько человек? Об этом ты не подумала? И еще: эти хулиганы выманивают деньги у незнакомых водителей. И что самое главное, местная полиция смотрит на это сквозь пальцы.

– И что из этого следует? – Лада чувствовала, что виновата, и старалась это скрыть за показным пофигизмом.

– А то, что завтра они заявятся в полицию и расскажут о том, что нанятый Никитиным телохранитель пыталась их убить, но промахнулась и попала в колесо. Достанется и нашим и вашим. По самое не хочу, – я продолжала распекать Ладу, которая после моих последних слов слушала меня, не перебивая. Видимо, до нее только сейчас дошло, что она натворила.

– И что теперь делать? – спросила она растерянно.

– Ждать событий и надеяться, что местная полиция истолкует этот случай как курьезный.

– То есть?

– Ты просто взяла в руки пистолет, а у него сорвался курок. Глупо, но на первый раз может прокатить. У тебя ведь нет опыта работы телохранителем. Вот в принципе и все, что я хотела тебе сказать о сегодняшнем происшествии. Но у нас впереди есть еще разговор: о твоем сайте.

– А что с ним? – недоумевала Лада. – По-моему, все профессионально.

– С этим я не спорю. Реклама потрясающая. Пользуясь случаем, хочу спросить: не в «Бриксе» ли ее делали?

Лада посмотрела на меня изумленными глазами.

– А как ты догадалась?

Ну что ей на это сказать? Что ведущий менеджер этого агентства повадился ходить к нам на блины? Или поведать, как он пытался выступить в качестве моего имиджмейкера? Нет, лучше рассказать о том, что я давно знакома с методами работы этого агентства. И люди там работают очень приличные. Талантливые, деловые, хваткие. Вот только очень часто им не хватает некоего шарма, который определяет меру. Да что там говорить? Мы часто забываем о ней ради того, чтобы привлечь чье-то внимание.

Лика вернулась из кухни и с деловым видом схватилась за сумку.

– Лика, давай помогу, – сказала я, протягивая руку к сумке, но девушка мягко оттолкнула ее, схватилась за ручки обеими руками и поволокла свою ношу по земле в сторону кухни. – Иди за ней, – велела я Ладе, – остальное она тебе сама подскажет.

Лада ушла вслед за Ликой, а я поставила машину в гараж и поднялась к себе в номер. Отсюда из крайнего окна можно было наблюдать за всем поместьем, если, конечно, не включать свет. Я осмотрела все службы, проводила глазами Лику с Ладой, которые отнесли петарды куда-то во владения повара по имени Влад и теперь шли в хозяйский дом. Потом я увидела, как сменилась охрана у ворот, как в будку охранников привели неизвестно откуда взявшуюся сторожевую собаку, – в общем, все поместье было у меня как на ладони. А кроме этого, прибывающих гостей будут селить именно в гостевой домик. И я, если что, первая узнаю, кто из них замыслил неладное.

Вот в большом доме потушили огни, а я продолжала стоять у окна, как завороженная. Но усталость давала о себе знать. Я пару раз зевнула и решила отвлечься от своих мыслей до завтрашнего утра. Как говорится, утро вечера мудренее.