Часть третья

Раннее утро. Солнце, тяжелое, желтое, похожее на головку сыра, сонно катится по небосводу вверх. Вода светлеет. Еще минут десять назад была чернильной, теперь синяя. И станет голубой, когда солнце полностью проснется и засияет в полную, пусть и не максимальную, силу.

Эдик давно не наблюдал за этим явлением и сейчас восхищался, будто в первый раз.

Он поспал часов пять и ушел из дома, даже не позавтракав. У него имелся скутер. Жена подарила два года назад на день рождения, но Эд на нем ездил всего раз, и то по двору. Несолидно, небезопасно, непривычно. Да еще цвет не мужской – золотой. Но сегодня он воспользовался именно скутером, чтобы добраться до МЕСТА.

Эдик разделся донага и с разбега бросился в море. Вода бодрила. Проплыв мощным брассом метров триста в глубину и столько же в обратном направлении, он выбрался на берег. Поскольку с собой Эд ничего не взял, ни полотенца, ни подстилки, пришлось обсыхать, стоя к дороге задом, к солнцу передом.

Одевшись, Эд пошел по берегу к вышке. Зачем? Он не знал сам. Рефлекс.

Помощник Корнилова навел справки о МЕСТЕ. Оказалось, оно ничем особо не примечательно. Разве что в деревне, что на горе, когда-то жил король местных контрабандистов цыган по имени Василий. У него была огромная семья, куча детей, внуков, племянников, причем последние порой являлись и первыми, и вся эта шатия-братия вывозилась на море. Чтобы следить за ребятней, назначался дежурный: когда кто, но неизменно из ближнего круга. Для него и построили вышку.

Корнилов взялся за нижнюю ступеньку, проверил на прочность. Показалась крепкой. Как и те, что находились над ней. И Эдик решил взобраться по лестнице вверх. Проделав это без особого труда, он уселся на скамейку и обозрел берег с шестиметровой высоты. Все то же самое, только еще и Лешин Эверест – маяк на дальнем мысе – виден. Это если повернуть голову вправо. А если налево – верхушка горы «Комиссар Рекс».

«Как-то не особо верится, что вышку поставили, чтобы следить за купающимися детишками, – пришло в голову Эду. – Уж очень она высокая. Скорее – за всей бухтой. Если б у меня был бинокль, я смог бы порт в крупных деталях рассмотреть…»

Зазвонил телефон, Корнилов достал его и посмотрел на экран. Жена!

– Слушаю.

– М-а-а-ася, ну нельзя же так! – заверещала она.

– Как?

– Убегать из дома ни свет ни заря.

– Как будто я делаю это впервые…

– Нет, но сейчас наступили неспокойные времена, и я волнуюсь за тебя больше обычного.

– Не стоит. Со мной все в порядке.

– Ты где?

– На море. Решил искупаться поутру.

– Не похоже это на тебя, – с сомнением протянула Полина.

– Я через полчаса буду дома. Коль встала так рано, приготовь завтрак, пожалуйста.

– Что хочет мой Мася?

– Блинов.

– С чем?

– С мясом. Но ты вряд ли успеешь приготовить фарш.

– Сделаю с паштетом из утиной печени, – быстро сориентировалась Полина. – Пошла готовить тесто. Жду через полчаса.

«По дороге куплю ей цветы, – подумал Эдик. – Полинка их любит. Радуется, когда дарят. Хотя в нашем саду растут всякие-разные, включая экзотические. Она сама садит и взращивает. Но дареные «веники» все равно приводят ее в восторг!»

Корнилов стал спускаться. Одна из ступенек треснула под его весом.

«О-о! – булькнуло в голове. Звук как в какой-то старой компьютерной игре. А в какой, и не вспомнить. – Сейчас свалишься, Эдуард Константинович, сломаешь себе ногу и не объяснишь потом никому, какого черта полез на спасательную вышку в этом богом забытом месте…»

До земли Эдик все же добрался без травм. Спрыгнув на гальку, осмотрел конечности. Вроде бы целы. Только немного голень ободрал.

Корнилов хотел было возвращаться к скутеру, как увидел человека, который двигался со стороны гор в его сторону. Шел торопливо, но медленно. А все из-за хромоты. Человек старался передвигаться быстро, но у него не получалось. И палка, на которую он опирался при ходьбе, не помогала.

Эдик решил подождать. С собой у него были сигареты, и он прикурил одну. Попыхивая сигаретой, смотрел на человека. Теперь, когда он приблизился, стало ясно, что это глубокий старик. И довольно шустрый для своего возраста – Эдик дал бы ему лет восемьдесят, не меньше.

Когда расстояние, разделяющее двух мужчин, не превышало метров десяти – незнакомец как раз перелез через ограждение шоссе – пожилой остановился, чтобы перевести дух. Теперь он опирался на палку двумя руками.

– Доброе утро, дед, – поприветствовал его Эдик.

Дед ответил ему на непонятном языке.

– Я не понимаю, – пожал плечами Корнилов.

Старик покачал головой и сказал по-русски:

– Угости дядьку Яна сигареткой.

Эдик вытащил пачку «Парламента» и двинулся к старику. Дойдя до него, протянул сигареты. Дед взял две. Одну в рот сунул, другую за ухо. Эдик дал ему прикурить.

– А почему по-нашему не понимаешь? – спросил дед, с наслаждением затянувшись.

– А ты на каком языке со мной разговаривал?

– На цыганском, конечно. Что, совсем забыл родную речь?

– Да я не… – Но осекся. Не стал говорить, что русский. – Я не помню ее, да.

– Плохо.

– Согласен.

– Давно тебя прислали?

– Сегодня первый день, – наугад ответил Эдик.

– Видно, что неопытный. Чуть не свалился, видел я.

– Какое, дед, у тебя орлиное зрение. Ты ж был в километре, когда ступенька подо мной проломилась.

– Не зря Барон меня дежурным сделал. В молодости я мог без бинокля увидеть, как на дальнем мысу маяк зажигают – он в те времена не был механическим.

– Это ты дед, загнул, – хохотнул Эдик.

– Можешь не верить, но это так. Я и сейчас бы дежурил, глаза еще зоркие, а вот тело дряхлое. Хорошо, что тебя прислали. А то без присмотра все тут наперекосяк идет… Не так, как раньше!

– Прислать-то прислали, – осторожно проговорил Эд. – Но не объяснили ничего.

– Странно, – подозрительно сощурился дед Ян.

– Так сказали, дежурный все объяснит, – нашелся Корнилов.

– Почему тогда меня не предупредили? Я тебя случайно увидел.

– А я откуда знаю? Мое дело маленькое. Послали сюда, я приехал.

– Совсем тебя, видно, Барон не уважает, – скривив рот, в котором было всего с десяток зубов, но зато золотых, процедил старик. – А меня он братом считал. Доверял мне как себе.

– Ты легенда, Ян. Хочешь еще сигаретку?

Пока старик выуживал ее из пачки, Корнилов собирал в кучу мозги.

«Итак, что мы имеем? – торопливо размышлял он. – Когда-то в ближайшей деревне жил цыганский барон Василий, заправляющий местными контрабандистами. По его указу на этом пляже возвели вышку, чтобы свой человек отслеживал передвижение катеров и лодок в бухте. Дежурный. Им был Ян. Но это происходило очень давно. Когда я работал в порту докером, там уже заправляла другая мафия. Выходит, как минимум двадцать лет Ян ждет своего сменщика, и тут напрашивается явный вывод – дедок выжил из ума…»

Корнилов, придя к этому выводу, закончил бы диалог с впавшим в маразм Яном, если бы встретил его не на ЭТОМ месте. Вышка снилась Эду не просто так. Теперь он был уверен, что видел отца в последний раз именно тут, у вышки. И с ним что-то случилось. А вот что, нужно попытаться выяснить…

– Ну так что, дед, объяснишь мне мои обязанности? – спросил Эдик.

– Когда тебе поступит сигнал о грузе, ты заберешься на вышку и проследишь за его доставкой. Если все гладко, доложишь Барону да спать пойдешь. Нет – тоже доложишь, но останешься сидеть и наблюдать за развитием событий. В случае чего поможешь ребятам причалить и скрыться.

Груз – это контрабанда. Тут все ясно. Но куда ее доставляли? Неужели прямо в порт?

– А в каком направлении следить?

– Во всех! – рявкнул дед и стукнул своей клюшкой Эдика по ноге. – Ты дежурный, ты обязан все замечать.

– Нет, это понятно. Но груз куда доставляется?

– Когда на маяк, когда в пещеру. Э, нет, стой… – Ян задумчиво пожевал морщинистые губы. – Как маяк стал автоматическим, туда перестали отправлять… Значит, в пещеру.

Эдик знал несколько пещер в районе порта. Но все были, что называется, проходными дворами. То есть в них постоянно лазила местная детвора и взрослые любители экстрима. В этих пещерах точно не стали бы складировать контрабанду. Значит, речь о «Комиссаре Рексе». Во чреве этой горы было много пустот, вот она и ухнула. А с суши забраться в недра «Рекса» было практически невозможно, только со стороны моря. Идеальный склад для хранения контрабанды.

Тут раздался звонок мобильного телефона. Поскольку заиграла бодрая полька, Эдик к своему не потянулся. А вот Ян достал из недр широченных штанов огромную «трубу» с антенной. С такими в конце девяностых ходили самые крутые чуваки края. Но кто бы мог подумать, что до сих пор есть те, кто ими пользуется.

Поднеся аппарат к уху, дед Ян прокричал:

– Алло.

Из динамика посылался раздраженный женский голос. И хоть говорила тетенька по-цыгански, Эдик понял – супруга звонит, гневается.

Пока старики бранились, он набирал жене смс, предупреждал, что немного задержится. Как ему ни хотелось блинов с пылу с жару, а с Яном нужно было договорить.

– Вот чертова баба, – выругался старик, оборвав диалог. – Сорок лет назад ей изменил, до сих пор не доверяет.

– Ревнует?

– Как кошка. Решила, что я к Матильде пошел. Есть у нас в деревне баба сочная, молодая, лет шестидесяти, я на нее нет-нет да и поглядываю, а она меня так просто пожирает глазами. Вот моя и бесится.

– А ты что ж, дед, еще… хм… и борозду пахать можешь?

– Ты не смотри, что я хромой да сгорбленный. Плуг у меня еще о-го-го! Глаза да он, остальное износилось… – Старик бросил окурок сигареты на гальку, растоптал подошвой своих башмаков и проговорил торопливо: – Все, пошел. Пока.

– Как пошел? А как же я?

– Я все объяснил, разбирайся. А мне не до тебя.

– Дядька Ян, я без тебя не справлюсь.

Старик только отмахнулся.

– Телефон мне хотя бы свой оставь, – бросился за ковыляющим в направлении гор дедом Эдик.

– Я с этим телефоном двадцать лет не расстаюсь, он мне роднее сына.

– Да я про номер.

– А я его не помню.

– Дай мне свой аппарат, я с него себе позвоню.

– Зачем?

– Чтоб твой номер высветился.

– Ну ладно, на… – Он выудил из кармана «трубу» и протянул Эдику. Тот быстро набрал нужные цифры. Когда затренькал его айфон, оповещая о новом звонке, Корнилов вернул дядьке Яну его телефон. – Может, тебя на скутере подвезти? – предложил он.

– Это мотороллер, что ли?

– Типа того.

– Не, мне еще жизнь дорога. Я лучше пешком.

И двинулся дальше. А Эдик пошел к своему скутеру. Взгромоздился в седло, надел шлем. Перед тем как поехать, вынул сотовый, чтобы сохранить номер деда, но он оказался закрытым. Выругавшись сквозь зубы, Эдик обернулся, чтобы найти глазами старика, но того и след простыл.