Глава 70
Это место пахло смертью, адом, межзвездной тьмой.
Превосходная выучка и столетия постоянных упражнений делали шаги Рована легкими и бесшумными. Все его внимание было поглощено опасным грузом, который он нес по древним катакомбам. Генерал шел на два-три шага позади.
Каменный пол наклонного туннеля был весь исцарапан когтями чудовищ. Здешняя темнота действовала даже на его острое фэйское зрение. Рован едва видел очертания стен. Хвала богам, генерал тоже двигался почти бесшумно, если не считать случайно задетых камешков.
К этому времени Аэлина должна уже находиться в стеклянном замке вместе с капитаном – ее живым пропуском в зал с красным мраморным полом.
Если они все правильно рассчитали, через несколько минут они установят сосуды, подожгут шнуры и благополучно уберутся отсюда.
А еще через несколько минут, когда на континенте снова начнет действовать магия, он выжмет воздух из легких адарланского короля. И будет смотреть, как Аэлина сжигает это чудовище. Медленно, со смаком. Замечательный спектакль, достойный праздника летнего солнцестояния.
Конечно, его удовлетворение будет лишь слабым отблеском того, что испытает генерал и все дети Террасена.
Они миновали крепкую железную дверь. Когти чудовищ смяли ее и сорвали с петель. Дальше начинался проход с гладким каменным полом.
У Эдиона перехватило дыхание. Ровану показалось, что его ударили между глаз.
Камень Вэрда.
Рован вспомнил предупреждение Аэлины насчет часовой башни, построенной из этого камня. Стоило ей оказаться рядом с этим веществом, как начинала болеть голова. Однако… это были ее ощущения в смертном теле. Но и его собственное тело воспринимало камень Вэрда как нечто глубоко враждебное. Больше всего бунтовала кровь.
Эдион выругался. Рован тоже не удержался.
Невдалеке слабо просматривался прямоугольник выхода, похожий на широкую щель в камне. За ним ощущалось открытое пространство.
Рован и Эдион выбрались в просторное круглое помещение с восьмью открытыми железными дверями. Это и был цоколь часовой башни.
Темнота и здесь была почти непроницаемой, и все же Рован не отваживался зажечь принесенный факел. Эдион шмыгнул носом. Казалось, у него насморк. Нет. Рован понял, в чем дело. Он дотронулся до подбородка. Так и есть – кровотечение из носа.
– Надо поторапливаться, – шепнул он Эдиону, перенося сосуд с «адским огнем» в противоположный конец цоколя.
Оставались считаные минуты, а там…
Эдион опустил принесенный сосуд. Рован встал на колени, чтобы приладить запальный шнур. Каждый удар пульса отзывался тупой болью в голове. Превозмогая боль, Рован прикрепил шнур и теперь разматывал его, приближаясь к Эдиону. В тишине было лишь слышно, как падают капли крови из их носов.
– Быстрее, – прикрикнул Рован на копавшегося Эдиона.
В ответ Эдион глухо зарычал. Хватит с него отвлекающих понуканий. Рован уловил эту мысль, но промолчал. Он давно уже не понукал генерала.
Выхватив меч, Рован двинулся к выходу из цоколя. Эдион шел следом, разматывая сдвоенный шнур. Оба торопились отойти как можно дальше, чтобы без опасений поджечь запалы.
Рован вознес молчаливую молитву Мэле Огненосице, прося помочь Аэлине заморочить голову королю и отвлечь его внимание «пленным» капитаном.
Сопя, Эдион продолжал разматывать шнуры, едва белевшие в кромешной тьме. Рован почувствовал, что у него кровоточит и вторая ноздря.
Боги милосердные, до чего же зловонным было это место. Так пахла смерть и все, что связано с нею. Камень Вэрда мешал думать. Ровану казалось, что его голову сжимают в тисках.
Они отходили все дальше и дальше. Только бы змейки шнура не подвели.
Что-то капнуло Ровану на плечо. Теперь и из уха кровь потекла.
Но на его плаще была не кровь.
В проходе раздалось глухое рычание. Рован и Эдион застыли.
По потолку двигались семь силуэтов.
Бросив катушку со шнурами, Эдион выхватил меч.
В зубах твари, спрыгнувшей с потолка, застрял кусок серой ткани. Рован обомлел. Это был лоскут, оторванный с полы его плаща.
Лоркан соврал.
Он не убивал гончих Вэрда.
Он навел их на след Рована.
Аэлина Ашерир-Галатиния пристально смотрела на адарланского короля.
– Селена. Лилиана. Аэлина. Мне все равно, каким именем вы меня назовете, – сказала она, нарочито растягивая каждое слово.
Караульные у нее за спиной не шевельнулись.
Аэлина чувствовала взгляд Шаола и напряженное внимание валгского принца, завладевшего телом Дорина.
Король наградил ее волчьей улыбкой.
– Думаешь, мне сложно заглянуть в разум моего сына и подробно расспросить его обо всем, что он видел в день побега твоего двоюродного братца? Нет ничего проще, чем вытянуть из Дорина любые нужные мне сведения.
Этого Аэлина не знала. Она вообще не собиралась говорить об этом.
– Удивлена, что вы так долго не понимали, кого пустили в свой замок. По правде говоря, я разочарована.
– О тебе можно сказать то же самое. Кстати, каково тебе было, принцесса, укладываться в постель с моим сыном? С сыном твоего заклятого врага?
Дорин продолжал стоять так, будто сказанное не имело к нему никакого отношения.
– А что потом заставило тебя оборвать отношения с ним? Чувство вины? Или он просто был ступенькой для проникновения в мой замок и, пробравшись сюда, ты в нем больше не нуждалась?
– Никак в вас заговорила отцовская забота?
Король усмехнулся:
– А капитану еще не надоело комедию ломать? Тоже мне, скованный по рукам и ногам!
Шаол напрягся всем телом. Аэлина едва заметно ему кивнула.
– Выйдите все, – едва взглянув на караульных, приказал король.
Гвардейцы послушно вышли, плотно закрыв тяжелые двери. Кандалы Шаола упали на мраморный пол. Капитан взмахнул затекшими руками.
– Предательская мразь, обосновавшаяся в моем доме. Подумать только! – Казалось, король рассуждал вслух. – А ведь когда-то это ты была скована по рукам и ногам. Ты едва не угодила на плаху. Я и представить не мог, какое сокровище отправил в копи Эндовьера. Террасенскую королеву! Мою рабыню и недолговечную защитницу.
Король разжал кулак и швырнул кольца на пол. Они запрыгали по красному мрамору.
– Тебе остается пожалеть, Аэлина Галатиния, что твоя огненная магия осталась на Вендалине.
Аэлина выхватила меч Оринфа и сорвала черную тряпку с эфеса.
– Где Ключи Вэрда?
– Наконец-то ты перестала потчевать меня дурацкими историями. А если я тебе не скажу, что ты сделаешь со мною, наследница Террасена?
Король подал знак Дорину. Принц сошел вниз.
Время. Ей любой ценой нужно выиграть время. «Адский огонь» еще не разнес часовую башню.
– Дорин, – тихо позвал Шаол.
Принц не отвечал.
– Что, капитан? Пробежки по садам сегодня не будет? Думаю, ты отбегался.
Не сводя глаз с короля, Шаол выхватил Дамарис – подарок Аэлины.
Король барабанил пальцами по изогнутому подлокотнику трона.
– У наследницы Террасена весьма кровавая история. Что сказала бы уцелевшая террасенская знать, если бы им стало известно, какие, с позволения сказать, подвиги совершила их королева? Понравилось бы им, что их королева поклялась верно служить мне? Скорее всего, их надежды на возрождение Террасена тут же рухнули бы. О каком возрождении может идти речь, если даже их наследная принцесса, которую они считали погибшей еще в детстве, запятнала себя с ног до головы?
– Вашему величеству нравится произносить монологи и слушать звук собственного голоса? – спросила Аэлина.
Пальцы короля сжали подлокотник.
– Меня удивляет: как я раньше не разглядел все это в тебе? Ты осталась все той же избалованной девчонкой, которая слонялась по залам и коридорам дядиного замка. Я приехал туда, думая, что смогу тебе помочь. В тот день я заглянул в твой разум, Аэлина Галатиния. Ты любила своих родных, свое королевство, но даже тогда корона тебя тяготила. Тебе хотелось свободы. Хотелось жизни обычного человека, а не правительницы. Десять лет назад я преподнес тебе эту свободу на тарелочке, однако ты все равно превратилась в рабыню. Смешно.
Время, время, время. Пусть произносит свой монолог. Желательно подольше.
– Должна признаться, вы меня тогда застали врасплох, – сказала она. – Зато теперь мне известно, какой силой вы обладаете.
– Известно ли? А понимаешь ли ты, какую цену платит тот, в чьих руках оказываются Ключи? Кем ты должна стать, чтобы применить силу хотя бы одного Ключа?
Аэлина плотнее сжала эфес меча Оринфа.
– Ты собралась устроить со мной поединок, Аэлина Галатиния? Посмотреть, сработают ли заклинания, которые ты выучила по украденным у меня книгам? Все это ярмарочные фокусы по сравнению с первозданной силой Ключей.
– Дорин! – еще раз обратился к принцу Шаол.
Принц смотрел только на Аэлину и хищно улыбался своими красивыми, чувственными губами.
– Сейчас я тебе кое-что покажу, – сказал король.
У Аэлины внутри все похолодело.
– На колени! – приказал он Дорину.
Принц рухнул на колени, больно ударившись о мрамор пола. Аэлина едва удержалась, чтобы не поморщиться. Брови короля слились в одну линию. Из него, будто вспышки молний, стали появляться щупальца тьмы.
– Нет! – прошептал Шаол, порываясь броситься к трону.
Аэлина сумела его удержать, не позволив совершить какую-нибудь отчаянную глупость.
Щупальца тьмы ударили принцу в спину. Он согнулся и застонал.
– Ты слишком мало знаешь, Аэлина Галатиния, – сказал король, вокруг которого клубилась столь знакомая ей тьма. – Возможно, только то, что и могла узнать наследница Брэннона Галатиния.
Он говорил о третьем Ключе!
– Вы не посмеете! – крикнула Аэлина.
Шея Дорина напряглась под ударами темноты. Темнота хлестала его, как плеть.
Один удар. Второй. Показательное избиение.
Аэлине была знакома эта боль.
– Он же ваш сын! Ваш наследник!
– Ты забываешь, принцесса, что у меня есть и второй сын, – равнодушно ответил король.
Дорин вскрикнул от нового удара тьмы, пришедшегося ему по спине. Затем черная молния ударила его в челюсть.
Аэлина атаковала, но ее тут же отбросила назад сила заклинаний, что она нанесла себе на тело. Вокруг Дорина возникла невидимая стена черной боли. Теперь он кричал не переставая.
Будто зверь, сорвавшийся с поводка, Шаол бросился на эту стену, повторяя имя принца. Каждая попытка ее пробить оканчивалась разбитыми костяшками.
Шаол не оставлял усилий.
Дорин громко рыдал. Тьма струилась у него изо рта, сковывала руки, хлестала по спине и шее.
Потом тьмы не стало.
Тяжело дыша, принц осел на пол. Рука Шаола замерла в воздухе. Дыхание капитана было хриплым и сбивчивым, лицо – ошеломленным, полным отчаяния.
– Встать! – приказал сыну король.
Дорин поднялся. Черный ошейник зловеще сверкал на солнце. Грудь принца продолжала тяжело вздыматься.
– Замечательно, – проговорила тварь, владевшая принцем.
Рот Аэлины наполнился горечью.
– Прошу вас, освободите его, – вдруг взмолился капитан.
Сердце Аэлины было готово разорваться – столько боли и отчаяния слышалось в мольбе Шаола.
– Назовите вашу цену. Я готов заплатить.
– Какой ты прыткий, капитан. А ты готов отдать мне свою бывшую любовницу? Я не хочу терять ценное оружие, не получив взамен другое, еще ценнее.
Король махнул в сторону Аэлины:
– Ты уничтожила генерала Наррока и троих валгских принцев. Их собратья сами не свои от желания растерзать тебя на кусочки. Но еще сильнее им хотелось бы поселиться в твоем теле. И это было бы честным воздаянием тебе за содеянное.
Аэлина мельком взглянула в окно. Солнце поднялось еще выше.
– Если говорить о честности… Ваши подручные пробрались к нам в дом и убили моих родителей, пока те спали.
Часы в углу начали отбивать полдень. Через мгновение к ним присоединился звон других часов – с черной башни.
– И честным воздаянием за содеянное… – она стала отступать к дверям, – будет ваше уничтожение.
Аэлина вытащила свой амулет. Глаз Элианы сверкал, как яркая голубая звездочка.
Это был не только амулет, защищающий от зла, но и ключ, способный открыть гробницу Эравана.
Король округлившимися глазами смотрел на амулет. Потом встал с трона:
– Ты совершила непоправимую ошибку, глупая девчонка.
В его словах была доля правды.
Часы неторопливо отбивали полдень. Часовая башня все еще стояла на своем месте.
