Глава 51
Манона собрала ведьм отряда Тринадцати, и теперь все они стояли вокруг стола.
– Вы знаете, зачем я вас позвала, – начала Манона.
Ответов не последовало. Сесть тоже никто не посмел. После истребления племени в Белоклычьих горах они почти не говорили со своим командиром. А сегодня – опять новости. И новые требования.
– Герцог велел мне выбрать еще один шабаш для… опытов. На этот раз Черноклювых.
Ведьмы молчали.
– Хочу послушать ваши предложения.
Они избегали смотреть ей в глаза и продолжали молчать.
– Вы никак вздумали мне противиться? – оскалив железные зубы, спросила Манона.
Соррель кашлянула, привлекая к себе внимание.
– Не тебе, Манона. Но мы не хотим, чтобы этот смертный червяк распоряжался нашими телами, будто мы его рабыни.
– Тем, кто забыл, напоминаю: наша верховная ведьма велела нам беспрекословно выполнять приказы герцога.
– Что ж, тогда отдай ему наш шабаш, – сказала Астерина.
Она единственная выдерживала взгляд Маноны. Нос Астерины еще не зажил после наказания.
– Лучше мы пожертвуем собой, чем обречем на муки наших сестер.
– Вы все согласны на это? – спросила Манона. – Вы готовы производить потомство от демонов, пока ваши тела не распадутся на куски?
Астерина стояла с высоко поднятой головой:
– Мы – Черноклювые. Мы никогда не были и не будем ничьими рабынями. Достоинство ценится дорого, но мы готовы за него платить… даже если это навсегда лишит нас надежды на возвращение в Западный край.
Остальные даже не вздрогнули. Манона поняла: ее подчиненные наверняка успели все обсудить, и Астерина сейчас говорила не только от себя.
Неужели ее боевым подругам понадобятся новые уроки повиновения?
– Вы только об этом сговорились на своем… собрании? Или еще что-нибудь там решили?
– Есть… кое-что, – ответила ей Соррель. – И тебе, Манона, необходимо это услышать.
Предательство – вот как это называлось на языке смертных.
– Ах, мне «необходимо»! – не выдержала Манона. – Дуры! Мне плевать на все ваши решения. Единственные слова, которые мне действительно необходимо услышать, – это ваше «да». И еще – какой шабаш вы выбираете.
– Выбирай сама, – огрызнулась Астерина.
Манона почувствовала их замешательство. К такому повороту событий они не были готовы.
Манона медленно направилась туда, где стояла Астерина. Остальные ведьмы не смели поднять на нее глаза.
– С первых минут нашего появления в этой крепости ты постоянно противилась и возражала. Хватит! Я не посмотрю, что мы с тобой сотню лет летали бок о бок. Я тебя прибью, как скулящую собачонку, в которую ты превратилась.
– Так начинай. Не теряй времени попусту, – прошипела в ответ Астерина. – Разорви мне горло своими ноготками. Твоя бабушка будет очень горда тобой. Она давно от тебя этого ждет.
За спиной Маноны выросла Соррель.
– Это что, вызов? – со зловещим спокойствием спросила Манона.
В черных глазах Астерины плясали золотые крапинки.
– Нет, это…
Она не договорила. Дверь открылась и тут же закрылась снова, но теперь к ведьмам явился незваный гость – молодой человек с золотистыми глазами. На его шее чернел каменный ошейник.
Как он здесь появился?
Это их казарма. Тут на каждом шагу ведьмы. Манона нарочно отправила в дозор ведьм из другого шабаша, чтобы никто из прихвостней герцога не проник сюда незамеченным.
Все ведьмы ее отряда повернули головы к обаятельному незнакомцу. И все содрогнулись от его улыбки, от которой на них повеяло тьмой.
Это была какая-то бесконечная тьма, которую не могли пробить даже глаза Маноны. Что еще хуже, Манона вдруг снова оказалась рядом с пленной крошанской ведьмой…
«Нам вас жалко… то, как вы обходитесь с вашими детьми… Вы с ранних лет принуждаете их убивать, калечить и ненавидеть, пока в них ничего не остается и пока они не делаются похожими на вас. Потому ты, Манона, и стоишь сейчас с кинжалом в руке… Ты представляешь угрозу для чудовища, которое привыкла называть бабушкой… Знала бы ты, как она перепугалась, когда ты решила проявить милосердие и спасти жизнь своей соперницы».
Манона резко тряхнула головой. Видение пропало. Перед глазами снова была только густая тьма, наполненная голосами ведьм ее отряда. Чувствовалось, они растеряны.
Ей вспомнились слова Элиды. Хромоножка видела молодого человека с золотистыми волосами в комнате, где держали и терзали Желтоногих.
Манона двинулась сквозь тьму, полагаясь на память и запахи. Кто-то из ее Тринадцати находился совсем рядом, другие жались к стенам. Самым сильным был запах демона, поработившего этого златовласого красавца. Запах иного мира.
Запах окутал Манону целиком. И тогда она выхватила Рассекатель ветра.
Незваный гость был где-то поблизости. Манона услышала его хихиканье, когда какая-то из ведьм пронзительно закричала. Кажется, Гислана. Манона не помнила, чтобы ее ведьмы кричали от… страха. И от боли.
Манона рванулась вперед и опрокинула пришельца на пол. Нечего марать о него меч. С ним она расправится голыми руками.
Вокруг забрезжил свет. Манона увидела лицо своего врага и черный ошейник.
– Здравствуй, главнокомандующая, – с улыбкой произнес он, однако голос принадлежал не ему.
Руки Маноны сомкнулись на его горле. Железные ногти впились в кожу.
– Кто тебя послал? – спросила она.
Их взгляды встретились. В глазах златовласого красавца не было ничего человеческого. Они пылали злобой древнего существа.
– Убери руки, – потребовал демон.
– И не подумаю. Отвечай: кто тебя послал?
Незваный гость попытался было вырваться, но подоспевшая Астерина крепко прижала его ноги к полу.
– Пусти ему кровь, – посоветовала она Маноне. – Может, разговорчивее станет.
Демон, владевший смертным телом, продолжал сопротивляться. Стена тьмы раздвинулась совсем немного. Отовсюду доносились крики ведьм ее отряда. Им по-прежнему было страшно и больно.
– Кто тебя послал? – зарычала Манона, еще глубже впившись в его горло.
Глаза ее врага поменяли цвет, став синими и ясными. Теперь уже говорил он сам.
– Убей меня. Пожалуйста, убей. Рулан – так меня раньше звали. Скажи моему…
И снова его глаза подернулись тьмой, а их взгляд ужаснул и Манону, и Астерину.
– Убирайся прочь! – заверещал демон.
Маноне надоел этот балаган. Она надавила еще сильнее на горло назвавшемуся Руланом. Железные ногти пропороли смертную плоть. Из ран хлынула черная зловонная кровь. Под пальцами Маноны хрустнули шейные позвонки. Голова Рулана тяжело ударилась о пол.
Манона могла поклясться, что слышала вздох облегчения.
Тьма исчезла. Манона вскочила на ноги. Она стряхивала кровь с пальцев, попутно оглядывая комнату.
В углу рыдала Гислана. Ее смуглая кожа была мертвенно-бледной. Тейя и Кайя стояли молча, с глазами полными слез, напоминая смертных, которым предстояла разлука навек. Идда и Бриара, прозванные Тенями, которые родились и выросли в темноте… стояли на четвереньках. Их тошнило. Зеленоглазых дьяволиц, двойняшек Фалину и Фаллону – тоже.
Остальные ведьмы ее отряда не пострадали. Побледнели – да, тяжело дышали – тоже да, но это от прилива злости… Надо запомнить.
Может, мишенями демона были не все, а только часть ее подчиненных?
Манона посмотрела на Астерину, Соррель, Васту, Линну и Эмогию.
Потом на тех, у кого вторжение демона отняло силы. На этот раз никто не отводил глаз. Манона вспомнила крик демона: «Убирайся прочь!» Что же его так удивило и даже напугало? Он ведь закричал, когда вгляделся в ее глаза.
У пострадавших глаза имели обычный цвет: карий, синий, зеленый. У тех, кто выстоял… У всех пяти были черные глаза с золотыми крапинками. Когда же демон заглянул в глаза Маноны…
Золотистые глаза всегда высоко ценились у Черноклювых. Манона как-то не задумывалась почему. Да и сейчас ей было некогда раздумывать. Хотелось поскорее смыть с себя следы черной крови.
– Это вам напоминание, – сказала Манона, и эхо отозвалось из углов.
Пусть теперь думают, что к чему.
– Избавьтесь от тела, и поживее, – бросила она, открывая дверь.
Кальтэну Манона подстерегла на винтовой лестнице, по которой редко ходили. Прижав странную женщину к стене, ведьма впилась железными ногтями в ее голые плечи. Кальтэна даже не вздрогнула и не попыталась вырваться.
– Говори, откуда исходит теневой огонь!
Темные пустые глаза без страха смотрели на ведьму.
– От меня.
– Почему от тебя? Что это за магия? Валгская?
На тощей шее Кальтэны тоже был черный ошейник. Женщина улыбнулась одними губами и сказала:
– Это началось с меня. Потом моя сила… смешалась с иным источником. Теперь она… повсюду. В каждом из миров, в любом живом существе.
Что за чепуха? Руки Маноны сильнее придавили Кальтэну к стене.
– Как ты снимаешь этот ошейник?
– Он не снимается.
Манона оскалила железные зубы.
– Что ваша шайка хочет сделать с нами? Нацепить на нас такие же ошейники?
– Им нужны короли, – почти шепотом ответила Кальтэна, и в ее глазах мелькнуло странное, болезненное наслаждение. – Могущественные короли. Вы не годитесь.
Никак эта Кальтэна вздумала ее дурачить? Манона зарычала, но тут же закрыла рот, ощутив прикосновение к своей руке худенькой руки Кальтэны.
Рука была горячей. Обжигающе горячей. Манона вдруг почувствовала, как у нее плавятся кости. Железные ногти превращались в капли расплавленного металла. Еще немного, и у нее закипит кровь.
Манона отскочила в сторону. Только схватившись за руку, она поняла, что все ее недавние ощущения лишь ей почудились.
– Я тебя убью, – прошипела ведьма.
Кальтэна не испугалась. На кончиках ее тонких пальцев плясали языки теневого огня. Молча, словно ничего и не было, Кальтэна пошла вверх по лестнице и исчезла.
Оставшись одна, Манона укачивала руку. Боль и сейчас эхом отзывалась в костях. Теневой огонь был намного страшнее ее меча, которым она добивала людей из того племени. Рассекатель ветра нес им милосердную смерть.
