– И как только этому сброду удавалось оберегать тайну своего хранилища? – спросила Аэлина, поворачиваясь к Шаолу.

Все четверо стояли на верхней ступеньке небольшой лестницы. Факелы в руках Рована и Эдиона освещали громадное подземелье.

Шаол лишь качал головой, озираясь по сторонам. Хвала богам, живого сброда здесь уже не было.

– Если верить легенде, Тенюшник был построен на костях бога правды.

– На костях – это точно. Вот только на чьих?

Все пространство вокруг было заполнено костями и черепами. Они служили облицовочным материалом для стен и даже потолка. Кости были и на полу, у подножия лестницы. Маленькие, средние, большие, огромные.

– Это не простые катакомбы. – Рован вставил факел в стенную щель. – Здесь был храм.

Пламя факелов выхватывало алтари, ряды скамеек и даже высохшую чашу зеркального пруда. Все остальное терялось в темноте.

Эдион первым сбежал по лестнице вниз.

– А косточки-то испещрены надписями, – сообщил он.

Аэлина поморщилась.

– Ты осторожнее, – предостерег его Рован, но генерал лениво отмахнулся.

– Тут надписи на всех языках. Сделаны разным почерком.

Удивленный Эдион шел вдоль стены, высоко держа факел:

– Вы только послушайте! «Я – лгунья и воровка. Я соблазнила мужа моей сестры и смеялась, когда делала это».

Он прочел еще несколько надписей, но уже про себя.

– Странные признания… Сомневаюсь, что прихожане храма были благочестивыми людьми.

– Нам нельзя здесь задерживаться. – Аэлина оглядела «храм костей». – Чем раньше мы отсюда уберемся, тем лучше. Эдион, ты осмотришь эту стену. Шаол займется серединой, а Рован – правой стеной. Себе я беру заднюю часть. Заклинаю: будьте предельно осторожны с огнем.

Если факел окажется поблизости «адского огня», бесполезно рассчитывать даже на помощь богов.

Медленно спустившись вниз, Аэлина оказалась среди жуткой мозаики из костей. Инстинктивно она посмотрела на Рована. Напряженное лицо фэйца было красноречивее слов. Вскоре она услышала его подтверждение:

– Это дрянное место.

– В таком случае давайте поскорее найдем запасы «адского огня» и свалим отсюда, – предложил шагавший за ними Шаол.

Капитан держал наготове меч.

Шаол был прав. Всем четверым казалось, что за ними наблюдают. Пустые глазницы черепов, кости, колонны. Даже воздух.

– Я бы назвал этого бога правды… Пожирателем грехов, – сказал Эдион, шедший вдоль своей стены. – Люди признаются в жутких поступках. Они писали признания на костях умерших грешников, а потом их собственные кости ложились в стены, и история повторялась.

– Неудивительно, что никто не хотел сюда приходить, – пробормотала Аэлина, шагнув в темноту.

Храм тянулся все дальше. Они находили хранилища, но не встретили ни одного человека, кто уцелел бы при пожаре в Тенюшнике. Мертвых тел тоже не было. Дурманный порошок и прочие зелья, деньги, драгоценности торговцы сгоревшего рынка хранили в черепах и склепах, что были устроены в полу. И ни щепотки «адского огня».

Единственными звуками в этом беспредельном храме были их осторожные шаги по костяным полам.

Аэлина все дальше и дальше уходила в сумрак. Завершив осмотр своей стороны храма, Рован пошел следом. Он вглядывался в ниши и коридорчики, уходящие неведомо куда.

– Язык надписей становится все архаичнее, – заметила Аэлина. – Появились слова, которых я уже не понимаю. И написание изменилось.

Они подошли к саркофагу, закрытому тяжелой каменной плитой. Аэлина сомневалась, что обычному человеку под силу сдвинуть такую крышку.

– А знаешь, некоторые даже ставили даты своих признаний, – сказал Рован. – Я наткнулся на сделанное семьсот лет назад.

– Ну, для тебя-то это должно быть недавней историей.

Рован криво улыбнулся. Аэлина отвернулась.

– Аэлина, – прошептал он.

Она сглотнула. Ее внимание привлекла надпись, тянущаяся прямо над ее головой: «Когда мне было двадцать, я убил человека просто так, ради забавы, и никому не рассказывал, где я его закопал. Кусочек его пальца я сохранил на память и держал у себя в шкафу».

Этой надписи было девятьсот лет.

Девятьсот.

Если Тенюшник появился во времена Гавина, этот храм – ровесник рынка или даже его.

Бог правды…

Аэлина сняла со спины ножны и достала Дамарис.

– В чем дело? – насторожился Рован.

Аэлина смотрела на безупречное лезвие, неподвластное времени.

– Дамарис называли Мечом правды. Если легенда не врет, Гавин просто брал меч в руки, когда хотел узнать правду.

– И?

– Мэла благословила Брэннона и его меч Златинец. – Аэлина прищурилась, глядя во тьму. – Что, если действительно существовал бог правды – Пожиратель греха? Вдруг он благословил Гавина и Дамарис?

Теперь и Рован вглядывался во тьму древнего храма.

– Думаешь, Гавин бывал в этом храме?

Аэлина вытянула руки, сжимавшие тяжелый меч.

– В каких грехах ты признавался, Гавин? – шепотом спросила она.

Они зашли так далеко, что когда Эдион радостно завопил: «Нашел!» – Аэлина и Рован едва услышали его. Как ни странно, находка не заставила их со всех ног броситься обратно.

Они находились в том месте, с которого начинался этот храм. Здесь кости искрошились от времени. Многие надписи было невозможно прочесть.

Стену за алтарем облицовывали не кости, а белый мрамор, покрытый знаками Вэрда. А посередине стены застыл громадный Глаз Элианы.

Здесь было настолько холодно, что изо ртов и ноздрей вылетали облачка пара.

– Кем бы ни был этот бог правды, к милосердным божествам он явно не принадлежал, – тихо произнес Рован, будто не желая, чтобы мертвые услышали его.

Если храм строили из костей убийц, злодеев и воров, добропорядочные люди вряд ли почитали такого бога. Неудивительно, что храм оказался покинутым.

Аэлина подступила к каменному алтарю. Дамарис совсем заледенел в ее пальцах. Они разжались сами собой, и меч с громким стуком упал. Рован подбежал к Аэлине, выхватывая свой меч.

Каменная стена перед ними застонала и заскрипела. Потом пришла в движение. Знаки закружились, меняя очертания. В памяти Аэлины вспыхнули слова: «Только имея глаз, можно видеть правильно».

Знаки Вэрда прекратили кружиться и образовали новые строчки.

– Сама не знаю, почему эти совпадения до сих пор меня удивляют, – сказала Аэлина.

Из темноты донесся голос Эдиона. Он их искал. Рован в ответ крикнул, чтобы Эдион и Шаол шли сюда.

– Ты можешь прочесть надписи на стене? – спросил Рован.

– Наверное. Но не с ходу.

– Попытайся. Вряд ли мы случайно наткнулись на это место.

Аэлина поборола внутреннюю дрожь. Нет, такое никак не могло быть случайностью. Особенно когда дело касалось Элианы и Ключей Вэрда. Набрав побольше воздуха, она начала.

– Здесь… рассказывается про Элиану и Гавина. Верхние ряды строчек повествуют, как они встретились, поженились и стали первыми королем и королевой Адарлана. Потом… резкий скачок в прошлое. К войне.

Вдали показался колеблющийся огонек факела. Вскоре Эдион и Шаол уже стояли возле мраморной стены. Шаол даже присвистнул.

– Недаром у меня были дурные предчувствия, – сказал Эдион.

Он покосился на громадное изображение Глаза Элианы, затем перевел взгляд на медальон, украшавший шею сестры.

– Успокойся, – велела брату Аэлина.

Она прочла еще несколько строчек, с трудом разбирая знаки Вэрда.

– Дальше речь идет о войнах с валгами, оставшихся в мире людей после Первой войны. И… – Аэлина снова вгляделась в цепочку знаков Вэрда. – Валгами в то время управлял… – У нее похолодела кровь. – Один из трех демонов-королей. Врата в мир валгов были запечатаны, и он оказался пленником нашего мира. Здесь говорится, что посмотреть на валгского короля было равнозначно встрече с… – Она покачала головой. – Безумием? С отчаянием? Я не знаю точного значения этого символа. Демон-король мог принимать любой вид, но чаще он являлся в облике красивого юноши с золотистыми глазами. У валгских королей были золотистые глаза. Никто не знал настоящего имени демона-короля. Его называли Эраваном. Темным королем.

– Элиана и Гавин вступили с ним в смертельную схватку, – продолжил рассказ Эдион. – Твой магический медальон спас им жизни. Потом Элиана назвала этого демона его настоящим именем. Тот оторопел. Гавин воспользовался моментом и убил валгского выродка.

– Да-да, – нетерпеливо взмахнула рукой Аэлина. – Подожди. Получается, что… нет.

– Нет? – переспросил Шаол.

Аэлина стала читать дальше, и у нее зашлось сердце.

– Что с тобой? – насторожился Рован, чье острое фэйское чутье уловило сбивчивые удары ее сердца.

Аэлина дышала ртом. Ее дрожащий палец указывал на знаки Вэрда.

– Это… признание самого Гавина. На смертном одре.

Ее спутники молчали.

– Гавин не убил короля-демона, – дрогнувшим голосом произнесла Аэлина. – Эравана было невозможно убить ни мечом, ни огнем, ни водой, ни даже силой магии. Глаз Элианы… – Она дотронулась до медальона. Металл был теплым. – Глаз сдерживал его, но ненадолго. И даже не сдерживал… Усыплял, что ли?

– Мои предчувствия насчет этого подземелья только усилились, – признался Эдион.

– И тогда было решено усыпить Эравана и поместить в саркофаг из железа и особого камня, неподвластного разрушению, – продолжала читать Аэлина. – Саркофаг опустили глубоко в недра горы, где было совсем темно… очень темно. Воздуха там тоже не было. Путь к склепу проходил через целый лабиринт дверей. Каждую дверь защищали особые символы, дабы ее нельзя было открыть ни силой, ни хитростью.

– Получается… Эраван так и не был убит, – растерянно пробормотал Шаол.

Аэлина вспомнила: в детстве Дорин восхищался Гавином. Значит, история об убийстве Эравана была ложью. И призрак Элианы солгал ей.

– Там названо место, где находится склеп Эравана? – спросил Рован.

– Его поместили в недра… – Аэлина опустила трясущиеся руки. – В недра Черных гор. А наверху построили крепость. Охрану крепости и места погребения возложили на один старинный знатный род, живший в тех краях.

– В Адарлане нет никаких Черных гор, – сказал Шаол.

У Аэлины пересохло во рту.

– Рован, как сказать на Древнем языке «Черные горы»? – тихо спросила она.

Он ответил не сразу, а когда ответил, у нее снова зашлось сердце.

– Морат.

Аэлина повернулась к Шаолу и Эдиону. Короткое слово лишило дара речи обоих.

– Кто поверит, что король лишь по чистой случайности стягивает силы не куда-нибудь, а в Морат? – спросила она.

– Что-то уж слишком много случайностей, – возразил Эдион. – Моратской крепостью владеет не кто-нибудь, а ближайший помощник короля. По могуществу это второй человек в империи. А у нашего блистательного короля наверняка уже есть ключ, способный открыть любую дверь подземного лабиринта, где погребен Эраван. Возможно, тот же ключ открывает и дверь между мирами.

– Король просто обезумел! – воскликнул Шаол. – Если он собирается пробудить Эравана…

– А откуда нам известно, что король уже его не пробудил? – спросил Эдион.

Аэлина посмотрела на Рована. Лицо фэйца был мрачным. «Если в этом мире появился валгский король, нам нужно действовать очень быстро. Добыть все Ключи Вэрда и отправить всю валгскую нечисть обратно в их преисподнюю».

– Но почему сейчас? – не могла понять Аэлина. – Вот уже десять лет, как король владеет двумя Ключами Вэрда. Зачем ему понадобились валгские демоны?

– Если он готовится к пробуждению Эравана, тогда все обретает смысл, – сказал Шаол. – Жуткий, но смысл. Король собирает для Эравана армию.

Аэлина снова дышала ртом.

– До кануна летнего солнцестояния остается каких-то десять дней. В то время солнце имеет наибольшую силу. Если мы сумеем освободить магию к моменту солнцестояния, велика вероятность, что и мои магические способности достигнут высшей точки. – Она повернулась к Эдиону. – Скажи, что ты нашел целые залежи «адского огня».

«Нашел, но не целые залежи» – вот что говорил кивок Эдиона.