Как же он ненавидел зловоние их крови!

Но до чего же приятно, когда вокруг валяется два десятка мертвых гвардейцев, одержимых демонами, а пленники целы, невредимы и свободны. А кровь этих тварей можно отмыть. Не в первый раз.

Пока что Шаол Эстфол был с головы до ног забрызган черной валгской кровью. Он безуспешно разыскивал хотя бы лоскуток чистой ткани, чтобы обтереть лезвие меча, которое почернело от вражеской крови. На другом краю полянки Несарина тоже была занята поисками тряпки.

Шаол убил четверых. Несарина оборвала никчемные жизни семерых. Во время засады она сражалась бок о бок с кем-то из бойцов отряда. Шаол извинился перед нею за свое недавнее поведение. Несарина лишь кивнула, продолжая биться на пару с тем мятежником. Однако сейчас… Несарина посмотрела в его сторону и улыбнулась.

Ее черные глаза сверкали. У Несарины еще не остыл пыл недавнего боя. Улыбка на чумазом от крови лице выглядела диковато, но Шаол не возражал. Они победили, и это делало улыбку Несарины даже… красивой.

Слово, непривычное для его лексикона, заставило Шаола нахмуриться. Несарина сразу перестала улыбаться. Разум самого Шаола тоже получил приличную встряску. Так всегда бывало после сражений. Казалось, тебя перевернули вверх тормашками, хорошенько встряхнули, а потом влили тебе в глотку изрядную порцию крепкой выпивки. Но Шаол не стал дожидаться, когда разум успокоится. Он пошел к Несарине. Эта была их общая победа. Они спасли пленных, не потеряв ни одного бойца. Такое случалось нечасто.

Трава на полянке была густо залита черной кровью. Обезглавленные тела гвардейцев свалили в кучу и спрятали за валунами. Потом их сожгут. Но сначала нужно позаботиться о спасенных узниках.

Трое из отряда Шаола сбивали кандалы и цепи с рук и ног бывших пленников, рассевшихся на траве. Эти мерзавцы, одержимые демонами, в каждую повозку натолкали столько, что половина пленных в первые же дни умерла бы от удушья и зловония. Когда Шаол открыл дверцу повозки, его чуть не вытошнило. Единственным источником воздуха служило маленькое зарешеченное оконце. Неудивительно, что пленные теряли сознание. Но все это – в прошлом. Главное – они живы.

За этим обозом наверняка последуют и другие. Нельзя допустить, чтобы хоть один из них достиг Мората.

К Шаолу потянулись грязные руки какой-то женщины. Все ногти на ее распухших пальцах были сломаны. Наверное, пыталась выбраться из ямы, где ее держали валги.

– Спасибо, – охрипшим голосом прошептала бывшая пленница.

Сколько дней она кричала, зовя на помощь?

У Шаола сдавило горло. Осторожно, чтобы не сделать хуже ее пальцам, он сжал руки пленницы и пошел дальше. Найдя уголок чистой травы, Несарина вытирала меч.

– Ты хорошо сражалась, – сказал ей Шаол.

– Это я и без тебя знаю. – Несарина обернулась к нему. – Нужно поскорее довести пленных до реки. Лодки не будут их дожидаться целую вечность.

Улыбка улыбкой, но других слов Шаол, в общем-то, и не ждал. Какое там тепло или дружеское участие! И все же…

– Когда вернемся в Рафтхол, сходим куда-нибудь промочить горло.

Иногда Шаол нуждался в крепкой выпивке. Сейчас как раз был такой случай.

Несарина выпрямилась. Шаол едва удержался от желания стереть капли черной крови с ее загорелой щеки. Волосы, которые Несарина убрала назад, успели разлохматиться, и теперь лесной ветер играл ее локонами.

– А я думала, мы друзья, – сказала она.

– Мы – друзья, – осторожно заверил ее Шаол, не зная, что́ за этим последует.

– Друзья встречаются не только тогда, когда одному из них тошно. И не отрывают голову за то, что услышали вопрос, на который не хочется отвечать.

– Кажется, я уже извинился за то, что наорал на тебя тогда.

Несарина убрала меч в ножны.

– Шаол, я не прочь составить тебе компанию. Я понимаю: иногда побыть с кем-то лучше, чем сидеть в одиночестве. Я сама такая. Но я предпочитаю, когда со мною не юлят.

Шаол приготовился было возразить, но… Наверное, она была права.

– Я тебе честно говорю: мне нравится, когда ты рядом. И я тебя звал выпить не потому, что хотел забыться. Я хотел отпраздновать победу. Вместе с тобой.

Несарина скривила губы:

– Льстить ты не умеешь, а когда пытаешься, громоздишь черт-те что. Но я пойду с тобой.

Хуже всего было то, что у Несарины отсутствовали женские капризы. Ее невозмутимость сводила с ума. Он мог бы пойти праздновать и один. Она бы не обиделась. Ей было все равно. Эта мысль омрачала Шаолу радость победы.

Посчитав разговор об особенностях их дружбы оконченным, Несарина оглядела полянку с повозкой и следами недавней битвы.

– У короля было целых десять лет, чтобы наполнить Морат пленными. Почему он спохватился только сейчас? Зачем ему спешно понадобились люди? Что там затевается?

Несколько бойцов повернулись в ее сторону. Шаолу казалось, что он видит не кровавые следы сражения с демонами, а разглядывает карту.

– Возможно, возвращение Аэлины Галатинии подхлестнуло события, – сказал Шаол, зная, что его слова слышит не одна Несарина.

– Нет, – сразу же возразила та. – Аэлина заявила о себе меньше двух месяцев назад. Просто это совпало по времени. Возня в Морате началась давно. Даже очень давно. И похоже, тамошние королевские затеи близятся к завершению.

– Пора сваливать из Рафтхола, – сказал Сен, один из мятежных командиров, с которым Шаол держал постоянную связь. – Надо перебираться в другие места, где королевская власть не настолько сильна. Быть может, провести границу между Адарланом и свободными землями. Если Аэлина сейчас в Рафтхоле или поблизости, нам обязательно нужно с нею встретиться. Отправимся в Террасен, выкинем оттуда адарланских солдат и будем удерживать границу.

Бойцы отряда помогали ослабевшим мятежникам подняться на ноги.

– Мы не можем бросить Рафтхол, – возразил Шаол, глядя на спасенных.

– Оставаться там равносильно самоубийству, – упорствовал Сен.

Люди одобрительно кивали. Чувствовалось, у него есть сторонники.

Шаол открыл рот, приготовившись возразить, но…

– Пора двигаться к реке, – сказала Несарина. – И поживее.

Шаол бросил на нее благодарный взгляд, однако Несарина уже шагала к реке.

Аэлина дождалась, когда ее мужчины уснут. В окно светила полная луна. Стараясь не разбудить Рована, Аэлина вылезла из постели.

Оружие она заранее перенесла в гардеробную, где сейчас одевалась. Когда днем она взяла с обеденного стола Дамарис и сказала, что хочет почистить лезвие, никто из мужчин и слова не произнес.

Этот древний меч Аэлина повесила себе за спину вместе с другим, еще более древним мечом – Златинцем. Теперь их эфесы выглядывали у нее из-за плеч. Аэлина быстро заплела косу. Ее коротким волосам коса не требовалась, но иначе волосы будут лезть в глаза. Даже сейчас несколько упрямых прядок норовили вырваться из-под ее пальцев.

Она покинула гардеробную, держа в руках второй плащ. Рован спал. Под лунным светом поблескивал узор его татуировки. Фэйский принц не шевельнулся. Аэлина быстро спустилась вниз и тенью выскользнула на пустую улицу.